Твоей любви отрава
Часть 24 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Из-за чего это произошло уже ясно?
— Нет. Но Василий говорит, что слышал какие-то звуки в буфете. Но когда пошел проверить, там уже полыхало.
Марк тихо выругался. Почему-то обернулся к Марине. А та стояла со слезами на глаза, с застывшим в них ужасом, прикрывая губы дрожащими пальцами. И первое его желание, несмотря ни на что личное — успокоить именно ее. Обнять, к себе прижать и сказать что-то хорошее.
— Нормально все. Главное, никто не пострадал. А у нас страховка.
— Да к черту бы эту страховку, — ругалась и Катерина. — Это ведь наша школа, Марк, — ругалась со слезами на глазах. — Что мы теперь будем делать?
Пришлось наполовину размыкать объятья с Мариной и прижимать к себе еще одну важную для него женщину. И сразу ясно стало, что он не может себе позволить переживать по поводу такой утраты. За него это сделают другие. А ему — взять себя в руки и заняться делом.
Как оказалось, по информации от пожарных, в его школе был совершен поджег. Кто-то сделал это намеренно. Конкуренты? Недоброжелатели? Пока оставалось только гадать. Радовало одно — страховка, которая могла бы покрыть ремонт. Если бы только арендодатель сразу не заявил, что определяет здание под снос. С таким ущербом оставалось строить новое, нежели ремонтировать старое. Так Марк остался не только без школы, но и без помещения. Теперь на месте его Школы танцев стояло уродливое здание. Теперь вместо скрипа гладкого паркета — хруст пепла и треск обломков. А вместо музыки — зловещая тишина. Огонь добрался и до его кабинета. Сгорели все документы, все их с Мариной награды. Словно все прошлое его сгорело. Все настоящее. Вся его жизнь…
Но долго гадать над виновниками не пришлось. Когда к Марине заехала Вера этим же вечером, она все прояснила.
— Мне тут позвонил Олег. Сначала спросил, как там дела у Марка. А потом… сказал, если Марина не вернется и не отзовет свой иск о разводе, то пострадает что-нибудь еще…
Марк не удивился. Хотя эта новость все равно буквально оглушила. И несомненно люто разозлила. Что какой-то ненормальный посмел уничтожить его собственность из ревности. Но даже для ревнивого мужа это слишком. Хотя несомненно действенно.
— Господи, это все из-за меня, — выпалила Марина, от ужаса прикрывая губы пальцами. — Опять…
А ему и возразить нечего. Пусть даже не собирался ее обвинять. Ведь это не она подожгла его школу. А помогать ей, спать с замужней и любимой женщиной — это только его решение.
— Марк, мне так жаль…
— Все, хватит… — одернул он.
И без этого на нервах. Все эмоции в пружину скручены, готовую вот-вот выстрелить. Поэтому следующее заявление Марины стало последней каплей.
— Я должна вернуться домой, — вдруг сказала она.
Он едва не взорвался, сразу же. Всего лишь сжал пальцы в кулак и твердо ей ответил:
— Нет.
— Вот именно — нет, Марк. Олег ведь не остановится… Господи, что опять я наделала… — причитала она со слезами на глазах, зарываясь пальцами в спутанные волосы.
— Вера, — пришлось обращаться сначала к другой женщине. — Извини, но я попрошу тебя уйти. Нам с Мариной нужно поговорить наедине.
Та растерялась. Поискала согласие в глазах сестры. Но той было не до нее.
— Да, конечно, — все-таки ответила Вера, прежде чем направиться к выходу.
Но едва он успел ее проводить, как в коридоре появилась Марина.
— Ты никуда не пойдешь, — настойчиво произнес он.
— Нет, Марк, я больше так не могу…
Он подошел ближе.
— А с ним можешь?! Мало терпела?
Марина попятилась, мотая головой. А в мокрых глазах страх и полная растерянность.
— Я не хотела… Катя права, из-за меня у тебя одни проблемы…
Но он даже не желал это слушать. Подошел, схватил за плечи и встряхнул, чтобы поставить мозги на место.
— Я не собираюсь тебя отпускать, не в этот раз, поняла?!
— Марк, не надо… — жалобно попросила она, пытаясь вырваться из его рук.
Тогда он подхватил ее и отнес в спальню, чтобы наглядно показывать, как сильно они друг в друге нуждаются. Страстно, дико, на пике острых эмоций. Пропуская мимо важную деталь в виде закончившихся презервативов, которые не успели купить в неприятной суете. Поэтому пришлось себя контролировать и прерываться в нужный момент. А когда оба успокоились и выпусти пар, Марина все равно осталась при своем.
— Я должна вернуться, — говорила она ему на кухне.
— Тогда к чему все это было: развод, суд… мы? — спросил он. — Зачем ты пришла ко мне и попросила о помощи?
— Я не думала, что Олег так далеко пойдет… не хочу, чтобы из-за меня случилось еще что-то плохое. Я не должна была приходить. Марк, прости меня…
— Хватит, Марин, я устал это слушать! — сорвался он.
В самом деле, он сыт по горло ее извинениями. Когда снова появилась в его жизни и перевернула все вверх дном. Когда он снова лишился всего, как в тот раз, после аварии. И эта девушка, так неистово им любимая, опять уходит к другому.
— Или мы решаем все проблемы вместе и остаемся вместе. Или ты уходишь и больше никогда — слышишь? — никогда ко мне не возвращаешься. Выбирай. Сейчас.
Марина замерла. Даже дышать перестала. Сморгнула тихие слезы. А затем поднялась и направилась в коридор, оставляя ему ненавистное:
— Прости.
В этот раз он даже не встал. Ни провожать, ни тем более задерживать ее в своей назойливой компании.
* * *
Кажется, сегодня она окончательно умерла. Было так больно, что внутри все холодело. Потому что снова уходила от Марка, теперь навсегда. Было и страшно, потому что в кошмар свой возвращалась, от которого ей нет спасения. Было стыдно, когда принесла Марку очередной ворох проблем. Теперь из-за нее он лишился своей школы. Невесты своей. Жизни спокойной. От нее одни беды. Поэтому оставалось только одно — скорее уйти, увести подальше от него те несчастья, которые ему приносила, всегда. Уйти через собственную боль и страдания. Уйти, даже когда наконец-то поняла, как же сильно любит этого мужчину.
А дома первым делом к Олегу. Нашла его в кабинете, за столом. Приблизилась и влепила тяжелую пощечину, стирая довольную ухмылку с наглого лица.
— Какая же ты сволочь, Юдин… — выпалила она мужу в лицо, когда он резко поднялся.
Сначала думала, что в ответ ударит, как обычно. Даже внутренне приготовилась. Но он лишь схватил ее за кисть и дернул к себе. Хотя глаза злостью полыхали.
— Я слишком рад тебя видеть, дорогая. Поэтому прощу тебе эту маленькую истерику. Но лишь в этот раз, — предупредил он.
А она выдернула руку из его ладони и продолжила:
— Зачем ты это сделал? Зачем?!
— Потому что простых слов вы не понимаете! А я больше не намерен терпеть твои выходки. Развод ей захотелось. В суд она пошла. Еще и Димку решила забрать. Не угадала, моя дорогая. По-моему будет. Поиграли и хватит. Я ни тебя, ни Димку не собираюсь отдавать этому твоему мачо.
Словно в лицо плюнул. Еще и оттолкнул. Так, что на пол присела. И силы последние куда-то делись. Ни подняться, ни слезы сдержать.
— Завтра заберешь свое заявление из суда. А сейчас бери себя в руки и иди к Димке, он соскучился. Я пока отъеду, вернусь под утро. Постель можешь не греть, — сказал муж перед тем, как развернуться и уйти.
Холодная, расчетливая, жестокая сволочь. И она снова в его капкане. Еще и вернулась добровольно. Не выдержала. Теперь слезы такие горькие. А все равно пришлось их душить. Успокаиваться. Приводить себя в порядок и идти к сыну, в его комнату.
— Мама! — закричал Димка, едва увидев.
— Привет, сынок.
Он сразу бросился к ней. Обнял крепко-крепко, как и она его, от счастья. Только Лариса, которая с ним была, поспешила глаза свои отвести. Стыдилась, видимо, за те гадости, которые о ней в суде рассказывала.
— Наконец-то ты пришла. Я так давно тебя жду. Почету ты не приходила?
— Я не могла, зай.
— Но ты больше не уйдешь, правда?
— Нет. Больше не уйду, — ответила сыну, давясь собственной горечью.
— А мне папа такую машинку подарил! И конструктор! И самолет! Пойдем скорее покажу…
Теперь новый день совсем не радовал. Если бы не сын, даже не встала бы с кровати. Привычный дом в два этажа, просторный и светлый, казался совершенно чужим. Будто она не должна была здесь находиться. Еще и тоска эта, по Марку, разъедала вплоть до костей. Снова в клетке, где нечем дышать. Снова в тишине, от которой можно сойти с ума. Ни музыки, ни танцев, ни ярких лиц, ни нежных рук. Хоть из окна выпрыгивай. Если бы не сын…
Хотя от своего отходить не собиралась. Не так просто. Даже когда Марк уже окончательно оттолкнул. Все равно попробует, еще раз, без него. Постучала к Олегу в комнату, когда он вернулся, и четко заявила:
— Я хочу развода. Я серьезно, Олег… Прошу, отпусти.
Он оглядел ее внимательным взглядом, пока расстегивал белую рубашку, и ответил:
— Ты мне это уже говорила.
А на белой рубашке даже издалека можно было рассмотреть следы красной помады. Он не утруждался скрывать свои похождения. Уже как несколько лет.
— И говорю еще раз. Мы все равно уже давно не семья. И я тебе уже не нужна.
— А вот здесь ты ошибаешься, — произнес он и подошел ближе.
В лицо заглянул. Вдруг запустил в ее волосы свои грубые пальцы, вызывая неприязнь.
— Я тут даже подумал на днях… может, начнем все сначала? — вдруг спросил он.
И это говорил тот, от кого разило чужими женскими духами. Ей бы не задохнуться. Ни от запаха этого. Ни от слов мужских. Но Марина не собиралась делать вид, будто ничего не замечает.
— Нет. Но Василий говорит, что слышал какие-то звуки в буфете. Но когда пошел проверить, там уже полыхало.
Марк тихо выругался. Почему-то обернулся к Марине. А та стояла со слезами на глаза, с застывшим в них ужасом, прикрывая губы дрожащими пальцами. И первое его желание, несмотря ни на что личное — успокоить именно ее. Обнять, к себе прижать и сказать что-то хорошее.
— Нормально все. Главное, никто не пострадал. А у нас страховка.
— Да к черту бы эту страховку, — ругалась и Катерина. — Это ведь наша школа, Марк, — ругалась со слезами на глазах. — Что мы теперь будем делать?
Пришлось наполовину размыкать объятья с Мариной и прижимать к себе еще одну важную для него женщину. И сразу ясно стало, что он не может себе позволить переживать по поводу такой утраты. За него это сделают другие. А ему — взять себя в руки и заняться делом.
Как оказалось, по информации от пожарных, в его школе был совершен поджег. Кто-то сделал это намеренно. Конкуренты? Недоброжелатели? Пока оставалось только гадать. Радовало одно — страховка, которая могла бы покрыть ремонт. Если бы только арендодатель сразу не заявил, что определяет здание под снос. С таким ущербом оставалось строить новое, нежели ремонтировать старое. Так Марк остался не только без школы, но и без помещения. Теперь на месте его Школы танцев стояло уродливое здание. Теперь вместо скрипа гладкого паркета — хруст пепла и треск обломков. А вместо музыки — зловещая тишина. Огонь добрался и до его кабинета. Сгорели все документы, все их с Мариной награды. Словно все прошлое его сгорело. Все настоящее. Вся его жизнь…
Но долго гадать над виновниками не пришлось. Когда к Марине заехала Вера этим же вечером, она все прояснила.
— Мне тут позвонил Олег. Сначала спросил, как там дела у Марка. А потом… сказал, если Марина не вернется и не отзовет свой иск о разводе, то пострадает что-нибудь еще…
Марк не удивился. Хотя эта новость все равно буквально оглушила. И несомненно люто разозлила. Что какой-то ненормальный посмел уничтожить его собственность из ревности. Но даже для ревнивого мужа это слишком. Хотя несомненно действенно.
— Господи, это все из-за меня, — выпалила Марина, от ужаса прикрывая губы пальцами. — Опять…
А ему и возразить нечего. Пусть даже не собирался ее обвинять. Ведь это не она подожгла его школу. А помогать ей, спать с замужней и любимой женщиной — это только его решение.
— Марк, мне так жаль…
— Все, хватит… — одернул он.
И без этого на нервах. Все эмоции в пружину скручены, готовую вот-вот выстрелить. Поэтому следующее заявление Марины стало последней каплей.
— Я должна вернуться домой, — вдруг сказала она.
Он едва не взорвался, сразу же. Всего лишь сжал пальцы в кулак и твердо ей ответил:
— Нет.
— Вот именно — нет, Марк. Олег ведь не остановится… Господи, что опять я наделала… — причитала она со слезами на глазах, зарываясь пальцами в спутанные волосы.
— Вера, — пришлось обращаться сначала к другой женщине. — Извини, но я попрошу тебя уйти. Нам с Мариной нужно поговорить наедине.
Та растерялась. Поискала согласие в глазах сестры. Но той было не до нее.
— Да, конечно, — все-таки ответила Вера, прежде чем направиться к выходу.
Но едва он успел ее проводить, как в коридоре появилась Марина.
— Ты никуда не пойдешь, — настойчиво произнес он.
— Нет, Марк, я больше так не могу…
Он подошел ближе.
— А с ним можешь?! Мало терпела?
Марина попятилась, мотая головой. А в мокрых глазах страх и полная растерянность.
— Я не хотела… Катя права, из-за меня у тебя одни проблемы…
Но он даже не желал это слушать. Подошел, схватил за плечи и встряхнул, чтобы поставить мозги на место.
— Я не собираюсь тебя отпускать, не в этот раз, поняла?!
— Марк, не надо… — жалобно попросила она, пытаясь вырваться из его рук.
Тогда он подхватил ее и отнес в спальню, чтобы наглядно показывать, как сильно они друг в друге нуждаются. Страстно, дико, на пике острых эмоций. Пропуская мимо важную деталь в виде закончившихся презервативов, которые не успели купить в неприятной суете. Поэтому пришлось себя контролировать и прерываться в нужный момент. А когда оба успокоились и выпусти пар, Марина все равно осталась при своем.
— Я должна вернуться, — говорила она ему на кухне.
— Тогда к чему все это было: развод, суд… мы? — спросил он. — Зачем ты пришла ко мне и попросила о помощи?
— Я не думала, что Олег так далеко пойдет… не хочу, чтобы из-за меня случилось еще что-то плохое. Я не должна была приходить. Марк, прости меня…
— Хватит, Марин, я устал это слушать! — сорвался он.
В самом деле, он сыт по горло ее извинениями. Когда снова появилась в его жизни и перевернула все вверх дном. Когда он снова лишился всего, как в тот раз, после аварии. И эта девушка, так неистово им любимая, опять уходит к другому.
— Или мы решаем все проблемы вместе и остаемся вместе. Или ты уходишь и больше никогда — слышишь? — никогда ко мне не возвращаешься. Выбирай. Сейчас.
Марина замерла. Даже дышать перестала. Сморгнула тихие слезы. А затем поднялась и направилась в коридор, оставляя ему ненавистное:
— Прости.
В этот раз он даже не встал. Ни провожать, ни тем более задерживать ее в своей назойливой компании.
* * *
Кажется, сегодня она окончательно умерла. Было так больно, что внутри все холодело. Потому что снова уходила от Марка, теперь навсегда. Было и страшно, потому что в кошмар свой возвращалась, от которого ей нет спасения. Было стыдно, когда принесла Марку очередной ворох проблем. Теперь из-за нее он лишился своей школы. Невесты своей. Жизни спокойной. От нее одни беды. Поэтому оставалось только одно — скорее уйти, увести подальше от него те несчастья, которые ему приносила, всегда. Уйти через собственную боль и страдания. Уйти, даже когда наконец-то поняла, как же сильно любит этого мужчину.
А дома первым делом к Олегу. Нашла его в кабинете, за столом. Приблизилась и влепила тяжелую пощечину, стирая довольную ухмылку с наглого лица.
— Какая же ты сволочь, Юдин… — выпалила она мужу в лицо, когда он резко поднялся.
Сначала думала, что в ответ ударит, как обычно. Даже внутренне приготовилась. Но он лишь схватил ее за кисть и дернул к себе. Хотя глаза злостью полыхали.
— Я слишком рад тебя видеть, дорогая. Поэтому прощу тебе эту маленькую истерику. Но лишь в этот раз, — предупредил он.
А она выдернула руку из его ладони и продолжила:
— Зачем ты это сделал? Зачем?!
— Потому что простых слов вы не понимаете! А я больше не намерен терпеть твои выходки. Развод ей захотелось. В суд она пошла. Еще и Димку решила забрать. Не угадала, моя дорогая. По-моему будет. Поиграли и хватит. Я ни тебя, ни Димку не собираюсь отдавать этому твоему мачо.
Словно в лицо плюнул. Еще и оттолкнул. Так, что на пол присела. И силы последние куда-то делись. Ни подняться, ни слезы сдержать.
— Завтра заберешь свое заявление из суда. А сейчас бери себя в руки и иди к Димке, он соскучился. Я пока отъеду, вернусь под утро. Постель можешь не греть, — сказал муж перед тем, как развернуться и уйти.
Холодная, расчетливая, жестокая сволочь. И она снова в его капкане. Еще и вернулась добровольно. Не выдержала. Теперь слезы такие горькие. А все равно пришлось их душить. Успокаиваться. Приводить себя в порядок и идти к сыну, в его комнату.
— Мама! — закричал Димка, едва увидев.
— Привет, сынок.
Он сразу бросился к ней. Обнял крепко-крепко, как и она его, от счастья. Только Лариса, которая с ним была, поспешила глаза свои отвести. Стыдилась, видимо, за те гадости, которые о ней в суде рассказывала.
— Наконец-то ты пришла. Я так давно тебя жду. Почету ты не приходила?
— Я не могла, зай.
— Но ты больше не уйдешь, правда?
— Нет. Больше не уйду, — ответила сыну, давясь собственной горечью.
— А мне папа такую машинку подарил! И конструктор! И самолет! Пойдем скорее покажу…
Теперь новый день совсем не радовал. Если бы не сын, даже не встала бы с кровати. Привычный дом в два этажа, просторный и светлый, казался совершенно чужим. Будто она не должна была здесь находиться. Еще и тоска эта, по Марку, разъедала вплоть до костей. Снова в клетке, где нечем дышать. Снова в тишине, от которой можно сойти с ума. Ни музыки, ни танцев, ни ярких лиц, ни нежных рук. Хоть из окна выпрыгивай. Если бы не сын…
Хотя от своего отходить не собиралась. Не так просто. Даже когда Марк уже окончательно оттолкнул. Все равно попробует, еще раз, без него. Постучала к Олегу в комнату, когда он вернулся, и четко заявила:
— Я хочу развода. Я серьезно, Олег… Прошу, отпусти.
Он оглядел ее внимательным взглядом, пока расстегивал белую рубашку, и ответил:
— Ты мне это уже говорила.
А на белой рубашке даже издалека можно было рассмотреть следы красной помады. Он не утруждался скрывать свои похождения. Уже как несколько лет.
— И говорю еще раз. Мы все равно уже давно не семья. И я тебе уже не нужна.
— А вот здесь ты ошибаешься, — произнес он и подошел ближе.
В лицо заглянул. Вдруг запустил в ее волосы свои грубые пальцы, вызывая неприязнь.
— Я тут даже подумал на днях… может, начнем все сначала? — вдруг спросил он.
И это говорил тот, от кого разило чужими женскими духами. Ей бы не задохнуться. Ни от запаха этого. Ни от слов мужских. Но Марина не собиралась делать вид, будто ничего не замечает.