Твоей любви отрава

— Господи, Марк, даже не знаю, что бы я без тебя делала. Спасибо, что ты со мной.

Так жарко стало. Особенно от ее тепла. От близости такой невыносимой. Столько дней ее сторонился, чтобы стереть все расстояние между ними за один шаг. Теперь обнимал своими руками и думал о том, как сильно по ней соскучился. И как же больно терпеть эту близость на таком целомудренном расстоянии. Ведь так хотелось зарыться носом в шелк ее волос, слизать слезы с разгоряченной кожи, обхватить упругие бедра своими ладонями… хотелось любить ее физически настолько неистово, насколько сильно испытывал это чувство внутри себя.

Пришлось закрыть глаза и сосредоточиться. Напомнить самому себе, почему еще не тащит Марину в постель. Потому что когда-то она ушла. Потому что без него решила судьбу их ребенка. Да просто потому, что у самого сейчас другая женщина, пусть даже с Лизой немножечко в ссоре.

— Ну все, хватит, — произнес он, пытаясь как можно мягче отстранить ее от себя. — Успокаивайся. И иди к сыну. Он кажется немного напуганным.

— Да, я… просто совсем расклеилась, — попыталась она оправдаться, наконец-то отстраняясь. — Я правда плохая мать? — вдруг спросила, глянув ему в глаза.

— Сомневаюсь. Ты просто выбрала не того мужчину, — сказал и только потом понял, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза из его рта.

А Марина на это улыбнулась, только с грустью.

— Да, я знаю. Теперь точно это знаю, — ответила она, глядя ему в глаза, все еще крепко держа за руку, словно боялась отпустить.

Захотелось выругаться, чтоб вслух и громко. Ведь не хотел слышать от нее подобное. Какие-то сожаления о своем выборе, жалобы на судьбу. Свои решения она принимала сама. Он это все переварил и давно оставил в прошлом. И не собирался теперь ударяться в такие же сожаления вместе с ней.

— Иди к сыну, — снова посоветовал он, когда напряжение между ними стало подходить к пиковой точке.

Дальше либо уйти, либо утешать уже не словами, о чем так трогательно просил ее нежный взгляд. Специально ли это делает или просто идет на поводу у своих эмоций — Марк не желал это выяснять.

— Конечно, — сказала она и наконец-то отпустила его руку.

Наконец-то засуетилась, спешно приводя себя в порядок.

Сегодня Марк решил провести дома. Как бы ни было, а оставлять Марину одну не хотелось. Пусть даже она, кажется, уснула после обеда вместе с сыном. Правда вскоре, сидя на кухне, Марк не сразу заметил, как за ним ведется настоящая слежка. Стоя в коридоре, из-за угла выглядывал Маринин сын. Неуверенно так, с опаской. Может, пить хочет? Или просто так. А может потерял своего робота, который остался на кухонном диванчике.

Невольно Марк задумался о своем отношении к этому мальчишке. Тот явно его боялся. Да потому что он не проявил к нему ни одной положительной эмоции. Дети слишком остро чувствуют чужую неприязнь. Хотя, не неприязнь это вовсе. Ревность скорее, даже некоторая боль. Ведь это оказалось непросто — смотреть на сына Марины и постоянно себе напоминать, что сын не его. Только ребенок в этом виноват совсем не был.

Взяв в руку его робота, Марк посадил игрушку на стол.

— Друга своего ищешь? — спросил он у пацана. — Он здесь, тебя ждет.

Но в ответ никакой реакции. Мальчишка так и стоял, выглядывая из-за угла и переминаясь с ноги на ногу.

— Компот будешь? — тогда предложил Марк.

И сразу понял, что спрашивать глупо. Поэтому встал, налил в небольшую кружку компот и поставил рядом с роботом. Да задумался, что бы еще предложить ребенку. Увидел печенье в вазе, Марина покупала.

— А еще у меня тут есть вкусное печенье, — произнес и поставил вазу рядом с компотом.

Но в ответ снова тишина. Только недолго.

— Я вообще-то после сна молоко пью, — тихо сказал ему пацаненок с какой-то обидой в голосе.

— О, вот как? Тогда давай-ка посмотрим, есть ли в нашем холодильнике молоко, — произнес Марк, открывая белую дверцу. — Так, так, так… Ага! Вот и добыча. Будешь? — спросил, показывая мальчишке бутылку с белым напитком.

— Да, — сразу ответил тот.

Но выходить из своего убежища все равно не спешил. Тогда Марк налил молоко в новую чашку и поставил рядом с печеньем. А чтобы не смущать пацана, отошел в сторону, за новой порцией кофе, уже для себя. И эта маленькая уловка сработала. Потихоньку, почти не поднимая лица, мальчишка подошел к столу и потянул руки за своим роботом. Поначалу Марк думал, что сейчас сбежит. Но нет, он решил остаться. С серьезным, обиженным видом пацан стоял у стола и крутил в руках своего робота. Будто решал дальше — все-таки сбежать или сесть за стол.

— Как зовут твоего друга? — спросил Марк.

— У него нет имени.

— У всех есть имя. Может, его так и зовут — Безымянный?

Мальчишка поднял к нему глаза, но ненадолго. Постоял еще немного. И, наконец, потянулся к чашке с молоком. Только почти сразу отдернул руку. А через минуту произнес:

— Мама всегда подогревает.

Марк тихо усмехнулся. Молодец, пацан, такой маленький, а уже имеет собственное мнение.

— Тогда и мы сделаем как мама, — предложил он и поставил чашку в микроволновую печь.

И вот уже напряжение между ними слегка спало. Мальчишка наконец-то уселся за стол, когда получил свое молоко. Даже взял печенье, начиная макать его в напиток, прежде чем съесть. Лицо наконец-то поднял, даже нос задрал, чтобы заглянуть в телевизор, который висел на стене.

— Вкусно? — спросил его.

— Угу, — ответил тот с набитым ртом.

А Марк смотрел на него и думал: «Да, было бы здорово — иметь сына». И ведь могло бы быть в настоящем. Если бы не одно «но», он мог сейчас сидеть на этой же кухне со своим родным пацаном. А может и с дочкой, которая держала бы в руке куклу вместо робота. Не судьба. Да и мысли эти слишком тяжелые, чтобы к ним привыкать. Возможно, когда-нибудь он все-таки станет отцом, возможно даже уже в ближайшее время. Если, конечно, помириться с Лизой. И та, конечно же, выберет его вместо карьеры и чего-то еще. Это тоже немаловажно, что он понял на собственном опыте.

— Дима!? — вдруг раздался взволнованный голос Марины.


Благо почти сразу успокоилась, когда залетела на кухню и нашла своего ребенка за трапезой. Подбежала сразу, начала тискать, в лоб целовать, к себе прижимать, по волосам гладить.

— Все хорошо? Ты почему меня не разбудил?

Точно мать-наседка. За чашку его схватилась. За три секунды успела оценить обстановку, наконец-то находя ее положительной. Даже улыбнулась.

— Какие вы молодцы — и молоко подогрели, и печенье сами нашли.

— Мы старались, — ответил ей Марк.

— Прости, я заснула. Всю ночь не спала перед судом этим. Дима не сильно побеспокоил?

— Нет. Мы почти поладили. Процентов, наверное… на двадцать.

Она снова улыбнулась. Уже лично ему. И опять за свое:

— Спасибо.





* * *


Очередная бессонная ночь. Опять в углу чужой кухни. С чашкой черного чая, который уже давно остыл. Под негромкое жужжание телевизора. С массой переживаний в помятой душе. Олег сегодня так больно ранил. Но это ничего, она привыкла. Больнее было за сына. Что ее малыш страдает из-за этого развода. А все самое сложное еще впереди. Ведь с Олегом вряд ли удастся договориться мирно. Это значит, что Димка в любом случае потеряет либо отца, либо мать. Когда свой родной дом и так уже потерял. Все его вещи, все любимые игрушки остались дома. Надо бы как-то забрать хоть что-то. Только Олег не станет упрощать для нее ситуацию. Теперь придется начинать все заново, словно с чистого листа.

Благо есть люди, которые готовы помочь и поддержать. Сегодня говорила с сестрой, наконец-то позвонила родителям и двум близким подругам. Правда с кем-то встречаться пока не готова, не до этого. Звонила и домработнице с няней по просьбе Юрия, но обе отказались отвечать на ее звонки. Главное, что Марк — как всегда рядом в трудную минуту. Сегодня даже остался дома, наверняка ради нее. Настоящий мужчина и преданный друг, на которого всегда можно положиться. Когда-то еще и любовь ей свою предлагал, свое горячее сердце. А она… такая глупая.

Теперь оставалось довольствоваться малым и молча смотреть. На лицо его суровое со шрамом после аварии. На широкую спину в белой футболке. На узкие бедра в тканевых спортивных штанах. На руки его красивые и крепкие. Марк зашел на кухню, снова за кофе. И строго спросил, пока она поедала его глазами:

— Ты спать собираешься?

— Да, сейчас пойду.

А ведь спать совсем не хотелось. Другого хотелось. Тепла мужского. Объятий самых крепких. Любви хотелось. Той, что когда-то Марк ей предлагал. Да только это уже в прошлом. Упустила она свое счастье. Теперь остается с этим смириться и не мешать. Остается встать, пожелать спокойной ночи и отправиться к сыну. Все-таки у Марка есть женщина, которой теперь он дарит свою горячую любовь.

Новый день обещал быть лучше предыдущего. Она снова в танцевальной школе, вместе с сыном. Снова работает с ребятами. Ведь до чемпионата осталось считанные дни. Благо помириться они умудрились самостоятельно, еще вчера вечером. Теперь в хорошем настроении и полные сил танцуют свою любимую Румбу. У них даже неплохо получается. Каждое движение в удовольствие. Такие влюбленные и счастливые, как они с Марком когда-то. Если бы только не отвлекали.

— Мороженое! — воскликнул Димка при виде Саши, который ему заговорчески подмигнул с прохода.

— Держи, сладкоежка, это тебе, — произнес тот, после чего протянул уже ей бумажный стаканчик с эмблемой кафе, в котором они недавно были. — А это вам, кофе, как вы любите.

— Ой, Саша, не стоило.

— Да ну, это всего лишь кофе. Вот если бы я позвал вас на свидание… — произнес мужчина с такой интонацией на хитром лице, что становилось ясно — он приглашает ее прямо сейчас.

— Простите, Саша, но это плохая идея.

— Почему? Вы же свободны, как я понял.

— Не совсем. Сейчас я как раз в процессе развода. И это достаточно сложный период…

— Хорошо, давайте не будем называть это свиданием. Назовем дружеской встречей, что вам точно не повредит. Я, вы и Димка в какой-нибудь пиццерии, например, сегодня вечером, после школы.

— Вы и Димку приглашаете, — заметила она с улыбкой.

Такое даже показалось приятным, что этот молодой мужчина так внимателен к ее сыну. Да и правда, втроем — какое это свидание? Тем более и Димка что-то услышал.

— Куда меня приглашают? — спросил ее мальчуган с большим интересом.

— Пиццу любишь? — спросил его Сашка.

— Да, — кивнул тот.

— Тогда вечером бери мамку и поехали со мной уплетать пиццу.

— Ура! Я хочу! — сразу обрадовался Димка. — Мы правда поедем, мам?

А вот это было не очень честно — использовать ребенка, чтобы получить от нее гарантированное согласие. Но с Сашей уже давно ясно, что он привык добиваться своего любыми методами. Только вот, это вряд ли одобрит Марк, который ясно дал ей понять не отвлекать Сашу, и не раздражать этим Лизу, тем более накануне самого чемпионата.

— Так, подождите. Давайте договоримся по-другому — мы обязательно сходим в пиццерию, но только после соревнований.

— Нет, мам, это долго, — сразу закопризничал ее ребенок. — Я хочу сейчас, ну пожалуйста.