Туманный колокол
Часть 26 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Именно. Сначала его воспитывала бабушка, но после ее смерти наследники выгнали его из дома, и там он больше никогда не появлялся. Увы, есть у жизни свой закон. Если где-то что-то убыло, значит, в другом месте прибыло. И я бы не удивился, если бы повзрослевший сын Лианы решил поквитаться со своим отцом.
— А если он — сын Тейнера? — спросила я.
— Этого тоже нельзя отрицать. Могло быть и такое. Но, уверен, Фернан не стал бы упоминать эту историю просто так. Он что-то знает! Возможно, имеет представление, куда подевался возможный младший брат твоего Анри.
— А знал ли сам Виктор…
— Сомневаюсь. Лиана умерла, ее мать, судя по всему, не пыталась призвать к ответу предполагаемого отца. Но все могло быть.
Я задумчиво кивнула. Да, все могло быть. И готова поспорить, что от Виктора избавился именно этот юноша. Но при чем тут магистры? И мы ведь думали, что это два разных дела? А снова получается, что одно?
— Скажи мне, Полли. Ты уже который день общаешься с магистром Эйлеаном. Он, случайно, не упоминал, по какой причине всем так нужен Филипп Вейран?
— Нет. — Я качнула головой. — Сказал только, что у него особая магия. Но Фил — обычный темный маг, ничего особенного там нет. Разве что его вид магии в светлом роду. Фил говорил, он достался ему от предков по материнской линии.
— Темный, значит… Все равно ничего не понимаю. И не знаю, куда рыть и с какой стороны искать. Постараюсь найти этого юношу, но уверен, что он давно сменил имя. Все, что мы о нем знаем, — ему приблизительно двадцать два года. И он, вероятнее всего, темный маг, как и Филипп. Исчерпывающе!
Темный? Но мама у него другая. Или в роду Лианы тоже затесались темные маги? Откуда нам знать… А пока что я пересказала Этьену разговор двух магистров. Он покачал головой. Видимо, и здесь у него были свои соображения, которыми Дареаль пока не собирался делиться. Как бы там ни было, хоть один шаг к разгадке мы сделали. Найдем бастарда Виктора — узнаем, зачем ему понадобилось уничтожать семью отца, и ему ли. Ведь мы можем ошибаться.
— Пьер сказал, завтра он вернется в башню, — вспомнила я.
— Вот и хорошо. — Лицо Виктора просветлело. — Вилли он не нравится.
— Почему?
Мне Вилли ничего такого не говорил. А отца видел крайне редко, но нажаловаться успел.
— Откуда мне знать? — Этьен пожал плечами. — Спрашивал только, когда месье Пьер покинет наш дом и не собираешься ли ты уйти с ним. Не собираешься ведь?
И пристально уставился на меня, а я почувствовала, как вспыхнули щеки.
— Конечно нет! — ответила поспешно. — У Вилли слишком буйная фантазия. И вообще, он продолжает где-то бродить ночами. Вчера даже пыталась следить за его комнатой, но, когда вошла, его не было.
— Я с ним поговорю, — пообещал Этьен. — И на этом хватит о делах! Давай насладимся теплым деньком. Что-то мне подсказывает, этим летом снова будет удушающий зной, ведь магистра света так и не нашли.
Мы завернули в небольшую кондитерскую, немного посидели, болтая об успехах Вилли в учебе и проблемах Этьена на работе, а затем так же медленно пошли домой. Я улыбалась Этьену, но никак не могла перестать думать. И по всему выходило, что вопросов стало только больше. Получится ли хоть когда-нибудь найти на них ответы? Или убийство Таймуса так и останется нераскрытым? Пусть уже полно доказательств, что это не мог быть Анри, но и его невиновность не доказана. А шансов все меньше и меньше.
ГЛАВА 19
Филипп
Наконец-то выдался по-настоящему теплый вечер! В воздухе пахло весной, хотелось радоваться жизни и забыть обо всем на свете. Желательно не самому, а в хорошей компании, поэтому я отправился на поиски Лиз. В последнее время моя девушка постоянно где-то пропадала. Ей назначали катастрофическое количество дополнительных занятий. Такое огромное, что она за голову хваталась, а вместе с ней и я. Вот и сегодня зря прогулял по парку около получаса и уже шел обратно к общежитию, когда услышал из беседки знакомый голос. Без сомнения, это была Лиз.
— Ты же сам этого хотел! — кричала она. — А теперь я во всем виновата? Даже слушать не желаю!
Я уже собирался вмешаться, когда Лиз сама вылетела из беседки прямо в мои объятия. Увидела меня, всхлипнула, и я прижал ее к себе.
— Что случилось? — спросил, горя желанием ворваться в беседку и разбить лицо тому, кто ее обидел.
— Пойдем отсюда, Фил, — сквозь слезы ответила она. — Потом все объясню, не здесь.
Было только одно место, где никто не стал бы подслушивать, — это наша башня. Я обнял Лиз за плечи и увлек за собой. Потом разберусь с ее обидчиком, он никуда не денется с закрытой территории, а Лиз надо было успокоиться и прийти в себя. Сам снял защитные заклинания — это стало таким же естественным, как и дышать. Мы поднялись по лестнице и забрались на кипу одеял. Я продолжал прижимать к себе Лиз, а она наконец-то вытерла слезы, и я понял, что моя возлюбленная не так расстроена, как зла.
— Расскажешь? — спросил осторожно.
— Ты на меня обидишься, — вздохнула она.
— Обещаю, что нет.
Что такого она могла мне рассказать? У нее есть другой? Нет, быть не может!
— Что ты уже себе придумал? — От Лиз ничего нельзя было скрыть. — Хорошо, я расскажу, но хотя бы выслушай…
— Хорошо.
А внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
— Там, в беседке… Я разговаривала с отцом.
— Что? — Я замер на месте. — Отцом? Но откуда…
— Мой отец — директор Рейдес.
Я ошеломленно молчал. Видимо, Лиз поняла это по-своему, потому что схватила за руки:
— Фил, пожалуйста, не злись. Я клялась не говорить тебе… После твоего поступления это он попросил меня присмотреть за тобой, и…
— Завязать отношения? — понял я.
— Да. Потому что твоя магия — особенная. Я не хотела, потом начала с тобой общаться, и… Я никогда тебе не лгала, Фил. Только не говорила, что он — мой отец.
Лиз закрыла лицо ладонями, ее плечи вздрагивали. А я пытался осознать то, что услышал. Конечно, ведь мне тогда уже было ясно, что девчонка с третьей ступени не стала бы так настойчиво интересоваться новичком. Но я позволил себя обмануть, увлекся. Мне нужен был кто-то, хоть кто-то рядом. А потом симпатия переросла в любовь, и стало все равно.
— Ну почему ты молчишь? — не выдержала Лиз, убирая от глаз мокрые ладошки. — Ты теперь меня ненавидишь?
— Ты что, глупая? — Я обнял ее, осторожно поцеловал. — Думаешь, я не понимал? Никогда не верил в любовь с первого взгляда.
— И зря! — чуть не подскочила Элизабет. — Между прочим, почти с первого и было!
А я вспомнил, как из-за Роберта наступил на плащ Лиз и впервые встретился с ней глазами. У меня — точно с первого.
— И чем теперь недоволен твой папа? — спросил ее.
— В том-то и дело! Речь шла о дружбе, а не длительных отношениях. А теперь ему не нравится, что мы с тобой встречаемся. И… Он хочет, чтобы мы расстались.
Вдруг стало холодно.
— И ты согласилась? — спросил сипло.
— С ума сошел? Ни за что на свете! Скорее бы получить диплом, но после твоего последнего экзамена на ступень я боюсь. Представляешь, Фил? Боюсь, что кто-то снова захочет на тебя напасть. Мы ведь так и не узнали, кто это был.
— Не бойся. — Коснулся губами ее щеки. — Я справлюсь. Так что, подаем завтра прошение? От шестой до восьмой — совсем немного. Может, к осени управимся.
— Думаю, теперь папа это прошение не утвердит. Он и с прошлым-то медлил.
Лиз обиженно фыркнула и уставилась в окно. Что ж, если вдруг директор Рейдес действительно откажет, я сам к нему пойду и спрошу прямо, чем его не устраивают мои отношения с его дочерью. Боится, что ей может угрожать опасность из-за меня? Но мы — на закрытой территории. Или не хочет, чтобы на Лиз потом косо смотрели в обществе? Да мы уедем из столицы, и дело с концом! Подальше, в наше родовое поместье. Если Лиз захочет, конечно.
— Фил, ты правда не злишься? — взглянула она на меня.
— Нет, — ответил искренне. — Наоборот, я благодарен твоему отцу. Ты не представляешь, из какой ямы меня вытащила. Я думал, сойду с ума.
Элизабет вздохнула и опустила голову мне на плечо. Я обнял ее, сидел и думал, что было бы, если бы добрый директор Рейдес не приставил свою дочь присматривать за мной. Надолго бы меня хватило? Я ведь был совсем один. Без Лиз не справился бы.
— Люблю тебя, — шепнул в рыжую макушку.
— И я тебя, Фил, — ответила Лизи. — Ты даже не представляешь, насколько. Иногда мне так страшно. Кажется, что ты получишь диплом и забудешь обо мне, а отец хочет, чтобы я осталась преподавать в гимназии. И что тогда?
— Я заберу тебя далеко-далеко, — пообещал Лиз. — Где ни твой папа, ни мои враги не будут нам страшны.
— Спасибо.
Она снова вздохнула. Мы посидели еще какое-то время. Говорить не хотелось. Слишком много мыслей было в голове.
— Мне пора. — Лиз высвободилась из моих объятий. — Уверена, папочка явится проверить, в котором часу я вернулась в общежитие, и задали много. Давай завтра встретимся пораньше, хорошо?
— Хорошо, я приду сразу после ужина.
Еще один поцелуй — и Лиз первой пошла к выходу.
— Выходи через пару минут, ладно? — обернулась у двери на лестницу. — Чтобы отцу не доложили. Пусть утихомирится.
И почему я тогда ее послушал? Почему? Это «почему» въелось под кожу, стало частью меня на долгое время. Я с ним просыпался и засыпал. Но в тот момент казалось, что Лиз права. Я услышал, как хлопнула входная дверь, и только тогда пошел следом. Снаружи уже было темно. И вдруг яркая вспышка озарила парк. Стало светло, будто днем. Взметнулись щиты, вот только в меня никто не целился. Я рванулся вперед. Бежал так, что прервалось дыхание, к черным вспышкам магии впереди. Лиз лежала на земле. Я кинулся к ней, чтобы увидеть струйку крови у губ. Нет. Нет! С пальцев сорвался свет, окутывая хрупкую фигурку. Только живи, Лиз. Не оставляй меня!
Рывком поднялся на ноги. Мой враг не успел далеко уйти. Точнее, и не собирался уходить.
— Извини, промахнулся, — раздался приглушенный голос, и меня атаковали. Я уклонился, прикрыл от атаки себя и Лиз, а затем кинулся вперед, призывая сильнейшие заклинания из своего арсенала. Сейчас в голове не было ничего! Только чистая ярость. Я бил и бил, не замечая, что заклинания рассеиваются о чужой щит. Удар, удар, удар. Больше, больше! Миг — и щит противника ярко вспыхнул, осыпался пеплом на землю. Удар! Он сдавленно застонал, я сделал еще шаг — и ощутил, как спину пронзает боль. Темно…
Так глупо. В детстве я боялся темноты, еще и Анри всегда пугал меня. Говорил, что, если не буду слушаться, придут чудовища и заберут меня с собой. Только оказалось, что чудовища — это люди, а тьма дарила покой. Я плыл в ней, как по волнам. Вверх, к свету — и вниз. Вверх — и вниз. Иногда во тьму долетали голоса: директора Рейдеса, куратора Синтера, целительницы из гимназии. Но не было одного голоса, который так хотелось услышать. Я пытался позвать Лиз, но с губ не слетало ни звука. Во тьме царила полная тишина.
Иногда я будто слышал голос мамы. Умом понимал, что она умерла, но слух улавливал обрывки фраз:
— А если он — сын Тейнера? — спросила я.
— Этого тоже нельзя отрицать. Могло быть и такое. Но, уверен, Фернан не стал бы упоминать эту историю просто так. Он что-то знает! Возможно, имеет представление, куда подевался возможный младший брат твоего Анри.
— А знал ли сам Виктор…
— Сомневаюсь. Лиана умерла, ее мать, судя по всему, не пыталась призвать к ответу предполагаемого отца. Но все могло быть.
Я задумчиво кивнула. Да, все могло быть. И готова поспорить, что от Виктора избавился именно этот юноша. Но при чем тут магистры? И мы ведь думали, что это два разных дела? А снова получается, что одно?
— Скажи мне, Полли. Ты уже который день общаешься с магистром Эйлеаном. Он, случайно, не упоминал, по какой причине всем так нужен Филипп Вейран?
— Нет. — Я качнула головой. — Сказал только, что у него особая магия. Но Фил — обычный темный маг, ничего особенного там нет. Разве что его вид магии в светлом роду. Фил говорил, он достался ему от предков по материнской линии.
— Темный, значит… Все равно ничего не понимаю. И не знаю, куда рыть и с какой стороны искать. Постараюсь найти этого юношу, но уверен, что он давно сменил имя. Все, что мы о нем знаем, — ему приблизительно двадцать два года. И он, вероятнее всего, темный маг, как и Филипп. Исчерпывающе!
Темный? Но мама у него другая. Или в роду Лианы тоже затесались темные маги? Откуда нам знать… А пока что я пересказала Этьену разговор двух магистров. Он покачал головой. Видимо, и здесь у него были свои соображения, которыми Дареаль пока не собирался делиться. Как бы там ни было, хоть один шаг к разгадке мы сделали. Найдем бастарда Виктора — узнаем, зачем ему понадобилось уничтожать семью отца, и ему ли. Ведь мы можем ошибаться.
— Пьер сказал, завтра он вернется в башню, — вспомнила я.
— Вот и хорошо. — Лицо Виктора просветлело. — Вилли он не нравится.
— Почему?
Мне Вилли ничего такого не говорил. А отца видел крайне редко, но нажаловаться успел.
— Откуда мне знать? — Этьен пожал плечами. — Спрашивал только, когда месье Пьер покинет наш дом и не собираешься ли ты уйти с ним. Не собираешься ведь?
И пристально уставился на меня, а я почувствовала, как вспыхнули щеки.
— Конечно нет! — ответила поспешно. — У Вилли слишком буйная фантазия. И вообще, он продолжает где-то бродить ночами. Вчера даже пыталась следить за его комнатой, но, когда вошла, его не было.
— Я с ним поговорю, — пообещал Этьен. — И на этом хватит о делах! Давай насладимся теплым деньком. Что-то мне подсказывает, этим летом снова будет удушающий зной, ведь магистра света так и не нашли.
Мы завернули в небольшую кондитерскую, немного посидели, болтая об успехах Вилли в учебе и проблемах Этьена на работе, а затем так же медленно пошли домой. Я улыбалась Этьену, но никак не могла перестать думать. И по всему выходило, что вопросов стало только больше. Получится ли хоть когда-нибудь найти на них ответы? Или убийство Таймуса так и останется нераскрытым? Пусть уже полно доказательств, что это не мог быть Анри, но и его невиновность не доказана. А шансов все меньше и меньше.
ГЛАВА 19
Филипп
Наконец-то выдался по-настоящему теплый вечер! В воздухе пахло весной, хотелось радоваться жизни и забыть обо всем на свете. Желательно не самому, а в хорошей компании, поэтому я отправился на поиски Лиз. В последнее время моя девушка постоянно где-то пропадала. Ей назначали катастрофическое количество дополнительных занятий. Такое огромное, что она за голову хваталась, а вместе с ней и я. Вот и сегодня зря прогулял по парку около получаса и уже шел обратно к общежитию, когда услышал из беседки знакомый голос. Без сомнения, это была Лиз.
— Ты же сам этого хотел! — кричала она. — А теперь я во всем виновата? Даже слушать не желаю!
Я уже собирался вмешаться, когда Лиз сама вылетела из беседки прямо в мои объятия. Увидела меня, всхлипнула, и я прижал ее к себе.
— Что случилось? — спросил, горя желанием ворваться в беседку и разбить лицо тому, кто ее обидел.
— Пойдем отсюда, Фил, — сквозь слезы ответила она. — Потом все объясню, не здесь.
Было только одно место, где никто не стал бы подслушивать, — это наша башня. Я обнял Лиз за плечи и увлек за собой. Потом разберусь с ее обидчиком, он никуда не денется с закрытой территории, а Лиз надо было успокоиться и прийти в себя. Сам снял защитные заклинания — это стало таким же естественным, как и дышать. Мы поднялись по лестнице и забрались на кипу одеял. Я продолжал прижимать к себе Лиз, а она наконец-то вытерла слезы, и я понял, что моя возлюбленная не так расстроена, как зла.
— Расскажешь? — спросил осторожно.
— Ты на меня обидишься, — вздохнула она.
— Обещаю, что нет.
Что такого она могла мне рассказать? У нее есть другой? Нет, быть не может!
— Что ты уже себе придумал? — От Лиз ничего нельзя было скрыть. — Хорошо, я расскажу, но хотя бы выслушай…
— Хорошо.
А внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
— Там, в беседке… Я разговаривала с отцом.
— Что? — Я замер на месте. — Отцом? Но откуда…
— Мой отец — директор Рейдес.
Я ошеломленно молчал. Видимо, Лиз поняла это по-своему, потому что схватила за руки:
— Фил, пожалуйста, не злись. Я клялась не говорить тебе… После твоего поступления это он попросил меня присмотреть за тобой, и…
— Завязать отношения? — понял я.
— Да. Потому что твоя магия — особенная. Я не хотела, потом начала с тобой общаться, и… Я никогда тебе не лгала, Фил. Только не говорила, что он — мой отец.
Лиз закрыла лицо ладонями, ее плечи вздрагивали. А я пытался осознать то, что услышал. Конечно, ведь мне тогда уже было ясно, что девчонка с третьей ступени не стала бы так настойчиво интересоваться новичком. Но я позволил себя обмануть, увлекся. Мне нужен был кто-то, хоть кто-то рядом. А потом симпатия переросла в любовь, и стало все равно.
— Ну почему ты молчишь? — не выдержала Лиз, убирая от глаз мокрые ладошки. — Ты теперь меня ненавидишь?
— Ты что, глупая? — Я обнял ее, осторожно поцеловал. — Думаешь, я не понимал? Никогда не верил в любовь с первого взгляда.
— И зря! — чуть не подскочила Элизабет. — Между прочим, почти с первого и было!
А я вспомнил, как из-за Роберта наступил на плащ Лиз и впервые встретился с ней глазами. У меня — точно с первого.
— И чем теперь недоволен твой папа? — спросил ее.
— В том-то и дело! Речь шла о дружбе, а не длительных отношениях. А теперь ему не нравится, что мы с тобой встречаемся. И… Он хочет, чтобы мы расстались.
Вдруг стало холодно.
— И ты согласилась? — спросил сипло.
— С ума сошел? Ни за что на свете! Скорее бы получить диплом, но после твоего последнего экзамена на ступень я боюсь. Представляешь, Фил? Боюсь, что кто-то снова захочет на тебя напасть. Мы ведь так и не узнали, кто это был.
— Не бойся. — Коснулся губами ее щеки. — Я справлюсь. Так что, подаем завтра прошение? От шестой до восьмой — совсем немного. Может, к осени управимся.
— Думаю, теперь папа это прошение не утвердит. Он и с прошлым-то медлил.
Лиз обиженно фыркнула и уставилась в окно. Что ж, если вдруг директор Рейдес действительно откажет, я сам к нему пойду и спрошу прямо, чем его не устраивают мои отношения с его дочерью. Боится, что ей может угрожать опасность из-за меня? Но мы — на закрытой территории. Или не хочет, чтобы на Лиз потом косо смотрели в обществе? Да мы уедем из столицы, и дело с концом! Подальше, в наше родовое поместье. Если Лиз захочет, конечно.
— Фил, ты правда не злишься? — взглянула она на меня.
— Нет, — ответил искренне. — Наоборот, я благодарен твоему отцу. Ты не представляешь, из какой ямы меня вытащила. Я думал, сойду с ума.
Элизабет вздохнула и опустила голову мне на плечо. Я обнял ее, сидел и думал, что было бы, если бы добрый директор Рейдес не приставил свою дочь присматривать за мной. Надолго бы меня хватило? Я ведь был совсем один. Без Лиз не справился бы.
— Люблю тебя, — шепнул в рыжую макушку.
— И я тебя, Фил, — ответила Лизи. — Ты даже не представляешь, насколько. Иногда мне так страшно. Кажется, что ты получишь диплом и забудешь обо мне, а отец хочет, чтобы я осталась преподавать в гимназии. И что тогда?
— Я заберу тебя далеко-далеко, — пообещал Лиз. — Где ни твой папа, ни мои враги не будут нам страшны.
— Спасибо.
Она снова вздохнула. Мы посидели еще какое-то время. Говорить не хотелось. Слишком много мыслей было в голове.
— Мне пора. — Лиз высвободилась из моих объятий. — Уверена, папочка явится проверить, в котором часу я вернулась в общежитие, и задали много. Давай завтра встретимся пораньше, хорошо?
— Хорошо, я приду сразу после ужина.
Еще один поцелуй — и Лиз первой пошла к выходу.
— Выходи через пару минут, ладно? — обернулась у двери на лестницу. — Чтобы отцу не доложили. Пусть утихомирится.
И почему я тогда ее послушал? Почему? Это «почему» въелось под кожу, стало частью меня на долгое время. Я с ним просыпался и засыпал. Но в тот момент казалось, что Лиз права. Я услышал, как хлопнула входная дверь, и только тогда пошел следом. Снаружи уже было темно. И вдруг яркая вспышка озарила парк. Стало светло, будто днем. Взметнулись щиты, вот только в меня никто не целился. Я рванулся вперед. Бежал так, что прервалось дыхание, к черным вспышкам магии впереди. Лиз лежала на земле. Я кинулся к ней, чтобы увидеть струйку крови у губ. Нет. Нет! С пальцев сорвался свет, окутывая хрупкую фигурку. Только живи, Лиз. Не оставляй меня!
Рывком поднялся на ноги. Мой враг не успел далеко уйти. Точнее, и не собирался уходить.
— Извини, промахнулся, — раздался приглушенный голос, и меня атаковали. Я уклонился, прикрыл от атаки себя и Лиз, а затем кинулся вперед, призывая сильнейшие заклинания из своего арсенала. Сейчас в голове не было ничего! Только чистая ярость. Я бил и бил, не замечая, что заклинания рассеиваются о чужой щит. Удар, удар, удар. Больше, больше! Миг — и щит противника ярко вспыхнул, осыпался пеплом на землю. Удар! Он сдавленно застонал, я сделал еще шаг — и ощутил, как спину пронзает боль. Темно…
Так глупо. В детстве я боялся темноты, еще и Анри всегда пугал меня. Говорил, что, если не буду слушаться, придут чудовища и заберут меня с собой. Только оказалось, что чудовища — это люди, а тьма дарила покой. Я плыл в ней, как по волнам. Вверх, к свету — и вниз. Вверх — и вниз. Иногда во тьму долетали голоса: директора Рейдеса, куратора Синтера, целительницы из гимназии. Но не было одного голоса, который так хотелось услышать. Я пытался позвать Лиз, но с губ не слетало ни звука. Во тьме царила полная тишина.
Иногда я будто слышал голос мамы. Умом понимал, что она умерла, но слух улавливал обрывки фраз: