Туман между нами
Часть 8 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– До аэропорта, больше ничего рассказать не могу.
– Там, куда вы направляетесь, есть безопасность?
– Да.
– Я отдам тебе машину, если ты возьмешь с собой деда, – быстро проговаривает девушка.
Старик больше не лезет в разговор, он стоит и с безграничной печалью смотрит на Руби. Его губы дрожат.
– Хорошо, – соглашается Зак.
– Хорошо, – говорит Руби и её тело расслабляется.
– Я не оставлю тебя, – говорит дед и склоняется над импровизированной кроватью Руби.
Закари отходит от девушки, но не сводит с неё пристального взгляда.
Девушка с трудом поднимает руку и кладет её на морщинистую ладонь старика. Она ничего не говорит, ни слов прощания или надежды на будущее. Руби молчит, но в её взгляде столько слов, которые понимают только эти двое. Дед наклоняется к девушке, как можно нежнее обнимает её и, поднявшись, сглатывает ком, так что это слышат все.
– Машина за домом, не знаю, слили с неё топливо или нет, ключи найдете вон в той сумке, – говорит Руби и, кажется, на этом её силы заканчиваются.
Поворачиваюсь к противоположной стене и вижу среди множества вещей маленькую женскую сумку на тонком ремешке. Беру её и подношу к кровати.
– Сама… у меня нет сил на это. Моя рука…
Открываю сумку, достаю ключи и замечаю там складной нож, который больше похож на зажигалку крупных размеров. Достаю и его тоже. У меня нет оружия, никакого.
– Забери, – говорит Руби. – Мне он больше ни к чему.
Я не буду отказываться. Киваю девушке, но стараюсь не смотреть на неё, это слишком сложно. Но даже будучи в респираторе я чувствую её запах, он очень схож с вонью зараженных. Гниение и горечь.
– Спасибо, – говорю я ей, перевожу взгляд на Зака. – Мне нужно переодеться.
– Переодевайся, – позволяет он.
Я не дура, и покидать подвал в одиночестве не собираюсь. Забираю рюкзак у Закари и внутренне протяжно выдыхаю. Моя ноша вернулась. Отхожу в угол, где лежала сумочка Руби и начинаю доставать всё, что мне пригодится, из рюкзака. Скидываю ботинки, надеваю носки и, не снимая платья, натягиваю трусы, следом идут военные брюки с кучей карманов. Одеваясь, слышу, как Руби тихо стонет, а потом раздается спокойный голос Зака.
– Я могу это прекратить.
Никто не уточняет, о чем он говорит. Все и так понимают, что он предлагает Руби быструю смерть.
– Я откажусь… я не настолько храбрая.
– Ошибаешься, – говорит старик. – Ты самая храбрая.
Переодевшись, убираю всё в рюкзак, закидываю его за спину и, держа в руках нож и ключи, оборачиваюсь.
Старик ещё раз прощается со своей внучкой, отходит от неё и поворачивается лицом к нам. В его глазах слезы, а губы дрожат. Словно не в силах находиться в подвале, он выбирается наверх первым. Зак стоит и смотрит на девушку, она не сводит с него пристального взгляда.
– Поднимайся, – говорит он мне.
– А ты?
Ответа нет.
Выбираюсь наверх и слышу хруст снизу, тут же собираюсь спуститься, но Закари уже поднимается наверх.
– Что ты сделал? – тихо спрашиваю я.
Ответа я снова не получаю, но знаю – он убил Руби. Он что… свернул ей шею?
Меня начинает трясти, но я словно марионетка иду следом за Закари Келлером. Хорошо, что старик ушел дальше и не знает, что его дорогой Руби больше нет в живых.
Меня Закари рано или поздно так же убьет. Если узнает… когда узнает. Выходим из дома и тише любой мыши обходим жилище старика. На заднем дворе стоит старый красный пикап. Закари забирает у меня ключи и открывает дверцу, садится, заводит машину, проверяет горючее и командует:
– В машину. Быстро.
Не думая, запрыгиваю на переднее сиденье и подсаживаюсь ближе к водителю. Старик забирается следом и громко хлопает дверью. Кладет ружье себе на колени и с грустью бросает взгляд на дом, где, как он думает, продолжает страдать Руби.
Бросаю косой взгляд на водителя и внутренне содрогаюсь. Он только что убил человека, а по нему этого и не скажешь. По его лицу вообще ничего невозможно предугадать, понять или прочесть. Непроизвольно сравниваю его с младшим братом. А ведь раньше я думала, что Зейн холоднее льда. Как же я ошибалась. Неожиданно для себя самой осознаю – я скучаю. Не так как по родным, это печаль иного рода. Неожиданная доброта и забота Зейна сделали его для меня особенным. Словно я смогла расколдовать всю эту неприступную крепость и увидела под холодной коркой душу. Чуткую и отзывчивую душу. Ещё месяц назад я бы даже и помыслить о таких рассуждения не смела. Как быстро меняется жизнь.
Машина, урча и пыхча, выруливает через задний двор и выезжает на дорогу. Хорошо, что это край города и тут не так много брошенных машин. Некоторые из них Закари просто отталкивает пикапом.
– До конца на ней нам не доехать, – сообщает водитель. – Готовьтесь бежать.
Не уверена, что старик сможет бежать, он шел-то, еле-еле передвигая ноги.
– Как вас зовут? – спрашиваю я у старика.
– Уилл.
– Уилл, вы сможете бежать?
– Не уверен, – честно признается он.
Поджимаю губы и вижу, как Закари, сидящий рядом, снимает с себя респиратор и передает его мне.
– Почему снял?
– Эта бутафория ни к чему.
– Как это?
– Новых зараженных нет уже больше двухсот дней.
– И?
– Из этого можно сделать два вывода. Первый, туман больше не заразен. Второй, он заразен, но все, у кого была предрасположенность к заражению, уже подвержены ему.
Снимаю свой респиратор и вдыхаю прохладный воздух.
Крайние дома выныривают из завесы тумана, и моя душа тут же мчится к пяткам. В одну идеально ровную линию выстроились зараженные. Их практически черные тела поблескивают от света фар. Закари останавливает машину.
– Они ждут нас, – шепчу я.
– Держитесь за что-нибудь, – говорит Закари и стартует с места, визжа шинами.
Вскрикнув, хватаюсь за руку Уилла и зажмуриваю глаза. Момент столкновения невозможно ни с чем спутать. Мы, как шар для боулинга, сшибаем кегли и ещё сильнее набираем скорость. Оборачиваюсь и вижу через заднее окно, как зараженные – те, что не были сбиты, бегут следом за машиной. Один прыгает с нечеловеческой силой и приземляется прямо в кузов пикапа, машину шатает. Зараженный встаёт в полный рост и, подняв голову вверх, начинает вопить.
– У нас гость, – говорит Закари сам себе, а потом бросает на меня короткий взгляд. – Сможешь ехать на этой машине?
– Да.
– Тогда перелезай.
– У нас есть ружье, – напоминаю ему я, и киваю в сторону Уилла.
– Ружье есть, но в нем нет патронов, – отвечает Закари. – Перелезай.
Бросаю взгляд на старика, он лишь пожимает плечами.
Твою ж мать!
– Хорошо, – соглашаюсь я, возвращая взгляд на Закари.
Перекидываю ногу через коробку передач и практически сажусь Закари на колени.
– Не стесняйся, устраивайся поудобнее, – говорит он и резко выруливает налево.
Я практически валюсь на него.
– Ставь ногу на педаль на счет три. Один, два, три. Бери руль.
Делаю, как было велено. Через несколько секунд Закари перебирается на моё место, берет у Уилла ружьё и бьет рукоятью по стеклу за нашими спинами.
– Не сбавляй скорость, – говорит он мне. – Отставшие не остановились.
– Откуда ты знаешь?
– Они голодны.
Отлично. Второй удар по стеклу, и оно разлетается вдребезги. Закари вылезает в кузов, и я тут же бросаю взгляд в зеркало заднего вида. До слуха доносится вопль зараженного. Замечаю, как мелькает Закари и нежданный гость. Я не вижу, что там происходит, и от дороги лучше не отвлекаться, поэтому я полностью сосредотачиваюсь на асфальте. Несколько минут борьбы и наступает тишина. Интересно, если Закари погибнет, полковник отменит свой приказ и отпустит мою семью?
– Зак?
Тишина.
Снова бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Если он умрет, то и Лекса с детьми тоже. От полковника и не пахнет адекватностью, так что на её благоразумие в случае гибели Закари Келлера рассчитывать не стоит. Твою ж мать!