Туман между нами

Вечером я снова отправляюсь в комнату Зака. Войдя внутрь кабинета, вижу привычную пустоту, вхожу в комнату и замечаю, что еды на столе нет. Только записка.

"Ужин отменяется".

Сажусь на стул и все равно жду его. Проходит два часа, а он так и не появляется. Покидаю его комнату и, когда дохожу до своей двери, до моего слуха доносится женский смех, он легкий как перелив колокольчиков. Подхожу к перилам и смотрю вниз. Герда направляется в сторону ванной на её этаже. Девушка в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг нагого тела. Она поднимает взгляд и, увидев меня, улыбается, а после поворачивается в сторону своей комнаты и говорит так громко, чтобы это услышала я:

– Зак, милый, я сейчас вернусь.

Грудь сдавливает огненным обручем, сжимаю перила и наблюдаю, как она, медленно виляя бедрами, отправляется в ванную. Дверь закрывается, и я возвращаюсь к себе.

Разбитая, потерянная и абсолютно одинокая.





Глава семнадцатая




Пять дней я вообще не вижу Закари, но зато имею счастье лицезреть довольную физиономию Герды. Мне на самом деле кажется, что она ищет со мною встреч. Сучка.

Каждый божий день, стоит мне выйти из своей комнаты, я тут же натыкаюсь на неё. Брюнетка всегда улыбается. Надеюсь, у неё скоро треснет лицо. Если она сама с этим не справится, я буду первой, кто предложит помощь.

Я злая как собака. Не думала, что меня настолько заденет вгрызание Герды в Зака. Задело. Сильно.

Просыпаясь утром и засыпая вечером, я проклинаю свою глупость. Я должна думать здраво и рассудительно. Но, боже, это так сложно. Видя Герду, я сразу представляю, чем они там занимались и от этого становится тошно и мерзко. Мерзко от себя самой. Я увлеклась, когда не имела на это права.

Ненавижу его мужское эго! Кто так поступает? Он сам сделал всё возможное, чтобы я стала к нему неравнодушна. Я, по сути, была отгорожена от всех и общалась только с ним. Я чувствовала, что нравлюсь ему и мне от этого было… хорошо. Бесчисленное количество раз я вообще забывала, кто я и для чего здесь нахожусь. Закари был обходителен, все эти отодвигания стульев для меня, внимательные взгляды, касания, тот проклятый мимолетный поцелуй. Он спасал меня дважды, делал подарки в виде часов и мотоцикла. Позволил оставить Волка и ни разу ничего не сказал по этому поводу.

А я… я всё это ему позволяла, и незаметно для меня идиотки он стал мне небезразличен.

А потом я задела его проклятое всеми богами эго, и он отвернулся от меня. Я стала пустым местом.

Может я им всегда и была.

Ха! Выходит, он своим действием потревожил моё эго?

Зуб за зуб?

Но всё же я стараюсь откинуть эти мысли из головы и понять, как мне к нему подступиться снова. Я должна это сделать. Но чего я действительно хочу, так зарядить ему по яйцам, развернуться и уйти.

Если бы не приказ полковника, я бы это сделала ещё в тот вечер, когда увидела голую сучку Герду.

Сегодня я снова иду к нему в комнату, но его по-прежнему нет. Возможно, я совершаю одну из самых главных ошибок своей жизни, но я должна наступить гордости на глотку.

Сижу как полнейшая дура и жду. Жду и жду.

Его всё нет и нет.

Внутри поднимается буря негодования, и я отправляюсь прямиком в комнату Герды. Так злостно топаю по лестнице, и на середине меня скручивает боль в пострадавшей руке. Сажусь на ступень и удерживаю левую руку правой. Такое чувство, что кто-то сидит внутри конечности и втыкает в неё ножи, проворачивает, вынимает и снова втыкает. На лбу выступает пот, и я против воли стону. Покусанная конечность трясется, это происходит около минуты, которую я расцениваю в час.

Боль проходит, и я протяжно выдыхаю. Сижу на ступенях, в холле на удивление тихо, такое бывает один-два раза в неделю, в основном он похож на муравейник, где у каждого своя задача.

Перевожу взгляд на дверь комнаты Герды. А что, если они сейчас там заняты? Может, у них секс в полном разгаре.

Оно и лучше.

Прерву их на самом интересном. Пусть ходят неудовлетворенные.

Я же хожу.

Фу, мне даже думать об этом больно. Тут же тошнить начинает.

Почему душевная боль намного хуже физической? Кто придумал эти страдания? От физической боли есть лекарства, а вот от душевной нет спасения. Она преследует и душит. Наступает на пятки и заставляет делать необдуманные поступки.

Например, сейчас.

Поднимаюсь и преодолеваю последние ступени. Стучу в дверь комнаты сучки так громко, что меня слышат даже на базе номер восемь.

На пороге возникает Герда, сначала она улыбается, её плечо оголено, но, увидев меня, девушка тут же основательно запахивает халат и туго перевязывает пояс. Халат шелковый. Серьезно? Так вот что ему нравится? Мерзко.

– Чего тебе? – спрашивает она.


– Где он?

Чувствую себя погано оттого, что я снова стала той, кто вылавливал любовниц своего парня, вот только обстоятельства изменились. Сейчас у меня нет ни малейшего права стоять тут и выказывать своё недовольство. Закари Келлер никогда не был мне парнем.

Он никогда не был моим.

Но мне нужно заставить его снова обратить на меня внимание. Я выполню приказ полковника и уеду.

– Его здесь нет.

А вот это приятно слышать.

Разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Смирись, – говорит Герда.

Останавливаюсь от позорного побега. Оборачиваюсь к ней лицом.

– Это не в моей натуре, – спокойно говорю я.

И это действительно так.

– Ты говорила, он тебе не нужен. А мне нужен. Всегда был и будет. Найди себе кого-нибудь… попроще.

Сжимая пальцы в кулак, говорю как можно спокойнее.

– Ты даже не представляешь, как много сил я трачу на то, чтобы не…

– Что? Ударить меня? Будь уверена, если на моём теле, которое так сильно нравится Закари, появится хотя бы один изъян, то ты вылетишь с базы и пойдешь на корм зараженным.

Герда переводит взгляд на мою руку, которая никак не красит меня.

– Неужели ты думаешь, что ему может понравиться это…

К счастью, Герда не договаривает, из холла разносятся голоса мужчин, один из них я узнаю сразу же. Спускаюсь, Герда идёт следом, ступает босыми ногами по холодному полу. Может, она простудится? И захлебнется своими соплями.

В холле семеро мужчин. Все в черном. Замечаю Нео, двое тащат его в сторону лифта, голова моего бывшего провожатого наклонена вперед, он весь в крови и, кажется, без сознания. Мимо нас отправляются остальные. Зак даже не смотрит в нашу сторону, а вот Рэнли проходит мимо и тут же спиной возвращается обратно.

– Вы чего? – спрашивает он. – Подружились?

– Нет, – хором отвечаем мы.

– Я уж думал…

– Что случилось? – спрашиваю его я, пока остальные шесть человек заходят в лифт.

– Небольшая передряга. Ничего критичного.

– Как Нео?

– Отключился, кажется, потерял много крови.

– Закари не ранен? – спрашивает Герда.

Рэнли переводит на неё взгляд, выгибает бровь дугой и с легкой улыбкой, которая абсолютно не вяжется с ситуацией, спрашивает:

– Хочешь зализать раны?

– Рэнли, фу, – говорю я, скривив лицо, словно съела лимон. – Не хочу даже слышать об этом.

– Ему немного досталось, но он в норме, – отвечает Рэнли, смотря на меня.

Киваю ему и сглатываю горький ком в горле. Он сказал это именно мне, а не Герде.

Рэнли кланяется нам и бежит в сторону лифта, оказывается внутри, когда двери уже практически закрываются.

Смотрю на пол, там столько крови. Надеюсь, Нео выкарабкается.

– Так вот, – начинает Герда за моей спиной.

– Не продолжай, – прошу её я.

– Не позорь себя больше, чем ты уже это сделала.