Труп в доме напротив
Часть 15 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это можно проверить и по-другому, — сказала Софья. — Макс, оставь занавеску в покое и иди сюда. Ну-ка вспомни, дед учил тебя определять растительные волокна…
— Мам, так я определял их состав и происхождение, а тут… даже не знаю… — Лицо юноши посерьёзнело, он вообще стал вдруг выглядеть старше. — Разве что посмотреть, как они направлены в структуре листа, везде одинаково или нет.
— Отлично, — кивнула женщина. — Вперёд!
Невольно затаив дыхание, все участники этого импровизированного совещания смотрели, как Максим отложил в сторону папиросную бумагу и, держа ладони в паре сантиметров над чистым листом, проговаривает незнакомые слова. Пальцы правой руки оставались сжатыми, в то время как на левой изгибались и сплетались совсем уж невозможным образом.
— Foill seachadh dìomhair! — выдохнул, наконец, Макс.
Казалось, белая бумага налилась светом, и над её поверхностью вовсе уж непостижимо проявились светло-серые буквы. Первым опомнился Суржиков, он выдернул из кармана записывающий кристалл и сжал его. Вовремя: через несколько секунд текст исчез, и лист вновь стал обычным куском бумаги, вынутым из пачки.
— Успели прочитать? — сдавленно спросил инспектор.
— Нет…
— Нет!
— Там текст был не на всеобщем, — добавила Софья. — Может, я ошибаюсь, но мне показалось, что это спаньский или порту…
По тому, как переглянулись присутствующие, Алекс понял: этими языками не владеет никто. Суржиков смущённо проговорил:
— Всю жизнь пользуюсь всеобщим, вроде как и не нужны никакие древние национальные языки…
— Ладно, я найду переводчика, — инспектор протянул руку. — В конце концов, это моё дело. Кристалл отдашь?
— Сейчас, скопирую! — опомнился Влад. — Сам понимаешь, оно теперь и наше тоже.
В гостиной повисло молчание, нарушенное сопением с подоконника:
— Ты это, хозяин… Про свои дела тоже не забывай! Нам надо крышу ремонтировать, полки в подвале новые ставить, а гонорар-то пока того… не заработан!
С неожиданным облегчением все расхохотались.
Инспектор Никонов уселся в кресло, сцепил руки на колене и сказал:
— Переходим ко второму пункту нашей программы. У меня… — он взглянул на часы. — У меня ещё два с половиной часа, и я готов к конструктивному диалогу.
— Нас тут пятеро, — заметил Макс. — Так что пенталогу.
— Тоже неплохо, — милостиво согласился инспектор. — Итак, профессор Тропин пока не найден?
— Давайте, я начну, — заторопился Суржиков. — Значит, секретарша, Маргарита Васильевна Изотова. Собственно, она не персональный секретарь профессора, а работает на дирекцию ботанического сада, но господин Тропин в её личном пантеоне занимает высокое место. Мой шеф сравнил эту даму с дредноутом…
— С броненосцем, — поправил Алекс.
— Не суть важно! Главное, что мои атаки уподоблялись кружению лёгкого парусника вокруг помянутого дредноута с редкими попытками абордажа… пока мне не было предоставлено секретное оружие. Итак, у госпожи Изотовой есть племянница, нежно тётушкой любимая. Племянница эта преподаёт в аграрном техникуме, и специальность её — магическая поддержка растениеводства. А проживает эта прекрасная дама, Ольга Николаевна Яновская, на Миусах, как раз за детским парком.
— Что прямо подтверждает сведения, полученные нами от бывшего водителя профессора: ездил господин Тропин на Миусскую площадь минимум два раза в неделю, — подхватил Алекс. — Ездил — и перестал, как раз после увольнения из ботанического сада.
— А женщина всё там ещё проживает? — задала резонный вопрос Софья.
— Не знаю, — Верещагин несколько смутился. — Даже на двоих у нас всего четыре ноги. Не добежали пока.
— Это я выясню завтра, нам-то не нужно самим приходить, сведения можно получить по официальному запросу, — кивнул инспектор. — И насчет техникума надо узнать, работает Яновская там или уволилась.
— Это я узнал, — поторопился сообщить Суржиков. — Она не увольнялась, но взяла длительный отпуск «по семейным обстоятельствам».
— То есть, можно предположить, что эта пара куда-то уехала вместе?
— Но ведь Тропин перестал посещать свою подругу с марта!
— Или они просто стали встречаться где-то ещё!
— Зачем? — спросила Софья. Взгляды увлечённо спорящих Глеба и Владимира обратились на неё, и она терпеливо повторила: — Зачем? У Яновской есть своя собственная квартира, так ведь сказала тётушка? Так зачем переносить встречи на чужую территорию, рисковать, добираться, думать о еде, постельном белье и геле для душа, если всё есть в своём доме?
— И в самом деле, зачем? — спросил Алекс.
— Не знаю, — помотала она головой. — Но могу съесть твою шляпу, если болезнь моей сегодняшней пациентки носит физиологические причины.
— Мою?
— Твою!
— Но у меня нет шляп…
— А мою мне жалко!
— Стоп-стоп-стоп! — инспектор примиряюще поднял ладони. — Я куплю тебе шляпу, Алекс, если ты замолчишь на минуту. Сонюшка…
Женщина распахнула глаза во всю голубизну.
— Как ты хорошо меня назвал…
Новиков слегка смутился:
— У меня кузина — твоя тёзка, я её так всегда называл. Если тебе не нравится?…
— Нравится-нравится, продолжай! — она махнула рукой.
— «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет…» — пробормотал Суржиков. — Соня, воплощение Афины Главкопиды, поведай нам историю болезни твой пациентки!
— Главкопида — это как? — шёпотом спросил у него Макс, пока его матушка раскрывала блокнот с записями.
— Совоокая, — так же шёпотом перевёл Влад. — Отождествляется с совой, воплощением мудрости.
— А-а! — с уважением протянул молодой человек и притих в углу.
— Вообще существует две теории причин возникновения мигреней, — сообщила Софья, сурово поглядев на слушателей. — Сосудистая и нейрогенная. На мой лично взгляд, обе имеют право на существование, тем более, что ни одна пока не доказана достоверно. Вызвать мигрень может резкий звук или запах, неправильное питание, погодные факторы…
— То есть, всё, что угодно, — подвёл итог Алекс. — Мы сочувствуем всем жертвам этой неведомой хвори, но давай поговорим о госпоже Джаваншировой.
— У госпожи Джаваншировой весьма интересный случай… — сказала Софья медленно. — Еще пару лет назад Марина Владимировна даже не представляла себе, что такое головная боль.
— Как это? — не выдержал Суржиков.
— Вот так. Вообще. Первые приступы мигрени стали появляться у неё как раз перед свадьбой младшей дочери, и она сама связала это с нервной обстановкой перед бракосочетанием. Из-за чего-то там оно могло сорваться, как мне сказала доверенная горничная пациентки. Но даже когда молодые уже вернулись из свадебного путешествия, головные боли не прошли. Они появлялись нерегулярно, но примерно раз в неделю уж точно, и каждый новый приступ был сильнее. В ауре женщины я сразу увидела характерные пятна в височной области, тёмно-коричневые, перистые. Но у них была ещё одна особенность, которую можно и не заметить, если не знать, что именно искать.
— И какая же? — жадно спросил Макс.
— Багровая окантовка, — Софья развернула лист блокнота, где было несколькими штрихами изображено что-то среднее между взбесившимся осьминогом и пятном от выплеснутых на стену чернил. — Рисовальщик из меня тот ещё, но цвет проявляется вот здесь и здесь.
Она ткнула кончиком карандаша куда-то между осьминожьими щупальцами.
— И что это значит?
— Это проклятие. Причём наложенное сильным и умелым магом, с привязкой к собственному резерву проклинаемого.
— То есть, оно как бы подпитывается болью, которую само и вызывает? — переспросил Алекс.
Инспектор поёжился:
— Гадость какая… А установить, кто это сделал, можно?
— Наверное, — пожала плечами целительница. — Я попыталась распутать этот узел, но обнаружила, что снять его может только тот маг, который накладывал. Или тот, кому дадут формулу и кодовое слово.
— И чем это поможет найти… нехорошего человека?
— Дело в том, что привязка любого воздействия к кодовому слову — весьма редкая форма составления заклинания, характерная для одной-единственной школы, — пояснил Верещагин. — Валашской, если тебе это о чём-то говорит.
— Я даже не знал, что там есть какое-то учебное заведение, — Глеб был искренне поражён.
— Его и нет, — Софья устало потёрла лицо ладонями. — Закрыли, когда выяснилось, что там преподавали в основном магию крови, некромантию, в том числе полностью запрещённые разделы, и прочее, подведомственное Службе магбезопасности.
— И когда это было?
— Лет сорок назад, мне кажется. Так что вряд ли у госпожи Джаваншировой было много возможностей пересечься с кем-то из выпускников этой школы, значит, не так сложно будет установить, кто наложил проклятие.
— Ну да, — согласился Алекс. — И выйти на заказчика. Правда, это расследование нам не поручали… Ну, да ничего, разберёмся!
ГЛАВА 4
1 мая 2185 года
— Мам, так я определял их состав и происхождение, а тут… даже не знаю… — Лицо юноши посерьёзнело, он вообще стал вдруг выглядеть старше. — Разве что посмотреть, как они направлены в структуре листа, везде одинаково или нет.
— Отлично, — кивнула женщина. — Вперёд!
Невольно затаив дыхание, все участники этого импровизированного совещания смотрели, как Максим отложил в сторону папиросную бумагу и, держа ладони в паре сантиметров над чистым листом, проговаривает незнакомые слова. Пальцы правой руки оставались сжатыми, в то время как на левой изгибались и сплетались совсем уж невозможным образом.
— Foill seachadh dìomhair! — выдохнул, наконец, Макс.
Казалось, белая бумага налилась светом, и над её поверхностью вовсе уж непостижимо проявились светло-серые буквы. Первым опомнился Суржиков, он выдернул из кармана записывающий кристалл и сжал его. Вовремя: через несколько секунд текст исчез, и лист вновь стал обычным куском бумаги, вынутым из пачки.
— Успели прочитать? — сдавленно спросил инспектор.
— Нет…
— Нет!
— Там текст был не на всеобщем, — добавила Софья. — Может, я ошибаюсь, но мне показалось, что это спаньский или порту…
По тому, как переглянулись присутствующие, Алекс понял: этими языками не владеет никто. Суржиков смущённо проговорил:
— Всю жизнь пользуюсь всеобщим, вроде как и не нужны никакие древние национальные языки…
— Ладно, я найду переводчика, — инспектор протянул руку. — В конце концов, это моё дело. Кристалл отдашь?
— Сейчас, скопирую! — опомнился Влад. — Сам понимаешь, оно теперь и наше тоже.
В гостиной повисло молчание, нарушенное сопением с подоконника:
— Ты это, хозяин… Про свои дела тоже не забывай! Нам надо крышу ремонтировать, полки в подвале новые ставить, а гонорар-то пока того… не заработан!
С неожиданным облегчением все расхохотались.
Инспектор Никонов уселся в кресло, сцепил руки на колене и сказал:
— Переходим ко второму пункту нашей программы. У меня… — он взглянул на часы. — У меня ещё два с половиной часа, и я готов к конструктивному диалогу.
— Нас тут пятеро, — заметил Макс. — Так что пенталогу.
— Тоже неплохо, — милостиво согласился инспектор. — Итак, профессор Тропин пока не найден?
— Давайте, я начну, — заторопился Суржиков. — Значит, секретарша, Маргарита Васильевна Изотова. Собственно, она не персональный секретарь профессора, а работает на дирекцию ботанического сада, но господин Тропин в её личном пантеоне занимает высокое место. Мой шеф сравнил эту даму с дредноутом…
— С броненосцем, — поправил Алекс.
— Не суть важно! Главное, что мои атаки уподоблялись кружению лёгкого парусника вокруг помянутого дредноута с редкими попытками абордажа… пока мне не было предоставлено секретное оружие. Итак, у госпожи Изотовой есть племянница, нежно тётушкой любимая. Племянница эта преподаёт в аграрном техникуме, и специальность её — магическая поддержка растениеводства. А проживает эта прекрасная дама, Ольга Николаевна Яновская, на Миусах, как раз за детским парком.
— Что прямо подтверждает сведения, полученные нами от бывшего водителя профессора: ездил господин Тропин на Миусскую площадь минимум два раза в неделю, — подхватил Алекс. — Ездил — и перестал, как раз после увольнения из ботанического сада.
— А женщина всё там ещё проживает? — задала резонный вопрос Софья.
— Не знаю, — Верещагин несколько смутился. — Даже на двоих у нас всего четыре ноги. Не добежали пока.
— Это я выясню завтра, нам-то не нужно самим приходить, сведения можно получить по официальному запросу, — кивнул инспектор. — И насчет техникума надо узнать, работает Яновская там или уволилась.
— Это я узнал, — поторопился сообщить Суржиков. — Она не увольнялась, но взяла длительный отпуск «по семейным обстоятельствам».
— То есть, можно предположить, что эта пара куда-то уехала вместе?
— Но ведь Тропин перестал посещать свою подругу с марта!
— Или они просто стали встречаться где-то ещё!
— Зачем? — спросила Софья. Взгляды увлечённо спорящих Глеба и Владимира обратились на неё, и она терпеливо повторила: — Зачем? У Яновской есть своя собственная квартира, так ведь сказала тётушка? Так зачем переносить встречи на чужую территорию, рисковать, добираться, думать о еде, постельном белье и геле для душа, если всё есть в своём доме?
— И в самом деле, зачем? — спросил Алекс.
— Не знаю, — помотала она головой. — Но могу съесть твою шляпу, если болезнь моей сегодняшней пациентки носит физиологические причины.
— Мою?
— Твою!
— Но у меня нет шляп…
— А мою мне жалко!
— Стоп-стоп-стоп! — инспектор примиряюще поднял ладони. — Я куплю тебе шляпу, Алекс, если ты замолчишь на минуту. Сонюшка…
Женщина распахнула глаза во всю голубизну.
— Как ты хорошо меня назвал…
Новиков слегка смутился:
— У меня кузина — твоя тёзка, я её так всегда называл. Если тебе не нравится?…
— Нравится-нравится, продолжай! — она махнула рукой.
— «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет…» — пробормотал Суржиков. — Соня, воплощение Афины Главкопиды, поведай нам историю болезни твой пациентки!
— Главкопида — это как? — шёпотом спросил у него Макс, пока его матушка раскрывала блокнот с записями.
— Совоокая, — так же шёпотом перевёл Влад. — Отождествляется с совой, воплощением мудрости.
— А-а! — с уважением протянул молодой человек и притих в углу.
— Вообще существует две теории причин возникновения мигреней, — сообщила Софья, сурово поглядев на слушателей. — Сосудистая и нейрогенная. На мой лично взгляд, обе имеют право на существование, тем более, что ни одна пока не доказана достоверно. Вызвать мигрень может резкий звук или запах, неправильное питание, погодные факторы…
— То есть, всё, что угодно, — подвёл итог Алекс. — Мы сочувствуем всем жертвам этой неведомой хвори, но давай поговорим о госпоже Джаваншировой.
— У госпожи Джаваншировой весьма интересный случай… — сказала Софья медленно. — Еще пару лет назад Марина Владимировна даже не представляла себе, что такое головная боль.
— Как это? — не выдержал Суржиков.
— Вот так. Вообще. Первые приступы мигрени стали появляться у неё как раз перед свадьбой младшей дочери, и она сама связала это с нервной обстановкой перед бракосочетанием. Из-за чего-то там оно могло сорваться, как мне сказала доверенная горничная пациентки. Но даже когда молодые уже вернулись из свадебного путешествия, головные боли не прошли. Они появлялись нерегулярно, но примерно раз в неделю уж точно, и каждый новый приступ был сильнее. В ауре женщины я сразу увидела характерные пятна в височной области, тёмно-коричневые, перистые. Но у них была ещё одна особенность, которую можно и не заметить, если не знать, что именно искать.
— И какая же? — жадно спросил Макс.
— Багровая окантовка, — Софья развернула лист блокнота, где было несколькими штрихами изображено что-то среднее между взбесившимся осьминогом и пятном от выплеснутых на стену чернил. — Рисовальщик из меня тот ещё, но цвет проявляется вот здесь и здесь.
Она ткнула кончиком карандаша куда-то между осьминожьими щупальцами.
— И что это значит?
— Это проклятие. Причём наложенное сильным и умелым магом, с привязкой к собственному резерву проклинаемого.
— То есть, оно как бы подпитывается болью, которую само и вызывает? — переспросил Алекс.
Инспектор поёжился:
— Гадость какая… А установить, кто это сделал, можно?
— Наверное, — пожала плечами целительница. — Я попыталась распутать этот узел, но обнаружила, что снять его может только тот маг, который накладывал. Или тот, кому дадут формулу и кодовое слово.
— И чем это поможет найти… нехорошего человека?
— Дело в том, что привязка любого воздействия к кодовому слову — весьма редкая форма составления заклинания, характерная для одной-единственной школы, — пояснил Верещагин. — Валашской, если тебе это о чём-то говорит.
— Я даже не знал, что там есть какое-то учебное заведение, — Глеб был искренне поражён.
— Его и нет, — Софья устало потёрла лицо ладонями. — Закрыли, когда выяснилось, что там преподавали в основном магию крови, некромантию, в том числе полностью запрещённые разделы, и прочее, подведомственное Службе магбезопасности.
— И когда это было?
— Лет сорок назад, мне кажется. Так что вряд ли у госпожи Джаваншировой было много возможностей пересечься с кем-то из выпускников этой школы, значит, не так сложно будет установить, кто наложил проклятие.
— Ну да, — согласился Алекс. — И выйти на заказчика. Правда, это расследование нам не поручали… Ну, да ничего, разберёмся!
ГЛАВА 4
1 мая 2185 года