Тропами Снайпера. Долг обреченных
Часть 18 из 57 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нечего мне зубы заговаривать, красотка. Это не камера, а изолятор. Пост находится снаружи в коридоре. Так что будешь сидеть одна.
– Жаль. А я уж думала, что всю ночь ты рядом будешь… – промурлыкала девушка. – Слушай, Андрюша, развяжи мне, наконец, руки. Я уже не могу, они у меня скоро отвалятся. Вальтер же велел развязать.
– Он велел сразу наручники надеть. Подожди, сейчас Антон придет, и развяжу.
– Значит, мне еще терпеть? Ты чего, боишься, что я тебя голыми руками задушу? Ты такой здоровенный, а я…
– Ничего я не боюсь, – буркнул Андрей. – Чего мне тебя бояться?
– Вот и я о том же. Значит, развяжешь?
Мара поднялась с табуретки и сделала несколько медленных шагов в направлении парня. Тот положил ладонь на рукоятку пистолета и предупредил:
– Стой на месте, пожалуйста.
– А то что? Неужели выстрелишь?
– Если понадобится – выстрелю.
– А говорил, что не боишься. Трусишка зайка серенький, – с издевкой напела Мара. – Слабой девушки испугался, герой. Ладно, не трусь, не буду к тебе подходить. А то еще в обморок грохнешься.
Лицо Андрея порозовело. Он со смешанным выражением раздражения и любопытства взглянул на пленницу, покусал нижнюю губу и сказал:
– Слушай, не зли меня. А то…
– А то что? Руки развяжи. А я тебя потом обниму и поцелую. – Мара хохотнула. – Не волнуйся, я пошутила. Просто развяжи. Я их и правда уже не чувствую. Ты когда-нибудь проводил со связанными руками пять-шесть часов? А то и больше? Сколько сейчас времени?
– Около девяти вечера.
– Ого! Ну точно, почти шесть часов прошло. Ну так что, развяжешь, красавчик?
Несколько секунд Андрей колебался, оценивающе поглядывая на девушку. Потом, решившись, приблизился к ней. Достал из ножен боевой нож. И, придерживая Мару одной рукой за локоть, другой рукой перерезал путы.
Едва обрезки веревки упали на пол, как Мара, постанывая, начала по очереди растирать запястья. Потом с придыханием произнесла, заглядывая парню в глаза:
– Спасибо. Вот видишь, я вовсе не страшная. Зря ты меня боялся.
Улыбнувшись, она поправила ладонью волосы. Призывно приоткрыв губы, провела по ним кончиком языка… Андрей, словно завороженный, тоже приоткрыл рот. На лбу выступили бисеринки пота.
В это время дверь распахнулась и на пороге показался Антон с бидоном воды в руке. Андрей, словно очнувшись от морока, отступил на шаг от девушки.
– Привет, Антоша, – сказала та, продолжая улыбаться. – Как ты вовремя. Тащи быстрей воду сюда, я просто умираю от жажды.
Глава пятая
Контригра
Утром, едва в мутном мареве на востоке Зоны зарозовел солнечный диск, из Логова вышли пятеро братков. Это был отряд, который Ирод отправил в Форт – забрать Мару с Фомой, ну и, главное, товар, который Маруся, как надеялся атаман, получила в обмен на хабар у Осипяна. В первую очередь речь шла о боеприпасах и продуктах – с ними в банде Ирода стало уже совсем плохо. И если со жратвой еще как-то, экономя, выкручивались – в конце концов, сухари с водой тоже пища, – то боеприпасы ничем не заменишь. Без них даже мутировавшего кабана не подстрелишь на шашлык и тушенку, не говоря уже о том, чтобы отбиваться от многочисленных врагов. А их в Зоне не то чтобы каждый второй, а каждый первый – за исключением бойцов из собственной группировки. Вот и выживай, как сможешь.
Братки отправились в Форт пешим ходом, потому что дизтопливо практически закончилось и единственный БТР стоял без пользы под брезентом во дворе. Иначе бы Ирод наверняка его снарядил – все-таки груз предстояло доставить обратно ценный и в значительном количестве. Тут бы и дополнительная мобильность передвижения не помешала, и огневое прикрытие в виде станкового пулемета КПВТ пригодилось бы. Однако бронетранспортер – не лошадь, без топлива даже с места не сдвинешь. Поэтому атаман лично отобрал на роль мулов пятерку самых мощных и выносливых братков. Послал бы в Форт и больше бойцов, да только где их взять? Надо же кого-то на охране Логова оставить и в оперативном резерве на самый крайний случай.
В общем, ушли братки. А примерно через час произошло такое, что даже видавший виды Ирод сначала впал в ступор, а затем элементарно растерялся. Дурное предчувствие у него, конечно, имелось, но на то оно и дурное, чтобы, не давая человеку расслабляться, копошиться в подкорке практически всегда. Но одно дело, когда оно просто копошится, совсем другое, когда сбывается в реальной жизни в худшем варианте. Настолько худшем, что и в кошмаре не приснится.
Произошло же следующее. Через трехметровое бетонное ограждение, окружавшее Логово, прилетела бутылка из-под виски. Залетела и шлепнулась около ворот на посту номер один, где как раз нес караул Митяй. Его утром поставили на дежурство ввиду катастрофической нехватки бойцов в банде Ирода. А чего? Нести караул у ворот дело нехитрое, тем более в светлое время суток. Ранения подлечил, выспался. Чего прохлаждаться без дела? Да и ранения, считай, легкие, обычные ожоги второй степени. Кащей все их последствия за сутки бы ликвидировал, максимум – за двое. Вот Митяй и попал в караул.
Но выспался он все же плохо, потому и закемарил малость, опираясь плечом на бетонную стенку забора. В результате среагировал на появление неопознанного летающего объекта с опозданием. Когда, проморгавшись, сообразил, что к чему, реагировать было поздно. Ведь граната к тому времени уже бы взорвалась. А коли еще не взорвалась, то, значит, не граната это и шухериться нет смысла.
Чуток присмотревшись – на всякий пожарный, – Митяй убедился, что перед ним обычная плоская бутылка из толстого стекла емкостью 0,7 литра. Целая, так как упала на землю, а не на железобетонную плиту. Коричневатого цвета. И вроде бы пустая. Но когда бандит уже подошел и нагнулся над бутылкой, то обнаружил, что из ее горлышка торчит свернутая в рулончик бумажка. Хм…
Решив, что бумажка не может представлять опасности, Митяй вытащил рулончик и развернул его. Выяснилось, что это обыкновенный лист бумаги в клеточку, вырванный из тетради. Однако не просто лист, а записка. Ее текст, нанесенный шариковой ручкой синего цвета, гласил: «Ироду!!! Срочно!!! Снаружи у ворот висит рация. Возьмите ее, есть очень важный разговор. Очень важный!!! Речь идет о судьбе Маруси!!!»
Минут через пятнадцать Митяй находился в кабинете Ирода. Тот сидел за столом, на котором лежала записка, обнаруженная караульным, и портативная рация болотного цвета.
– Значит, она висела на штыре? – уточнил Ирод.
– Да, примерно вот на такой высоте. – Бандит покрутил ладонью около головы. – Я сам лично снимал, атаман. Подумал, что дело очень важное.
Митяю очень хотелось выслужиться перед Иродом после вчерашних событий. Он ощущал пусть и косвенную, но вину за гибель двух бойцов от «жаровни». Да и сам он как-то ну вот совсем не отличился во время схваток с мутантами. Разве что вроде бы арбалетчика подстрелил, так это еще доказать надо, что именно он. А в целом – не отличился, особенно по сравнению с чужаком. И опасался, что если Ирод все-таки захочет найти, по своему обычаю, крайнего, то можно запросто попасть под раздачу.
А еще придурочная Мара с ее сволочным характером и непредсказуемым поведением. Может ведь и нажаловаться папаше, когда вернется. Уж она найдет чего сказать, если вожжа под хвост попадет.
И тут эта записка. Чем не повод проявить инициативу?
– А если бы тебя из кустов подстрелили? – спросил атаман. – Там же заросли в двух десятках метров. Не подумал?
– Подумал. Но там же написано, что очень срочно. Нельзя было времени терять. Сказал напарнику, чтобы с вышки заросли контролировал, и пошел за рацией. Рисковал, конечно. Но ведь речь о жизни вашей дочери идет.
Последнюю фразу Митяй добавил исключительно ради подхалимажа. И, кажется, переборщил. Потому что Ирод вдруг набычился и произнес с нехорошей интонацией:
– А ты почему решил, что речь идет о ее жизни? Откуда тебе знать, пустозвон?
– Да я… Там же о судьбе написано. Ну я и подумал…
– Думать – не твое дело, – оборвал атаман. – Индюк тоже думал. Ладно, возвращайся на пост. И не болтай пока никому об этом. Это секретная информация. Понял?
– Понял! Я ни слова.
«Ага, ни слова, – подумал Ирод, провожая Митяя тяжелым взглядом. – Уже, небось, половина отряда знает об этой записке. Нет, шила в мешке не утаишь. Да и чего тут утаивать? С Маруськой явно что-то случилось.
Эх, чуяло мое сердце. Не надо было ее вовсе с этим караваном посылать. Но ведь и надежных людей совсем мало осталось. А Марусю тоже под замком все время не удержишь – с ее-то характером… – Он уже в четвертый или пятый раз перечитал короткую записку. И с каждым разом настроение лишь ухудшалось. – Чего ее мусолить? Из такого текста ничего путного не выжать. Ситуация понятная. Кто-то хочет сообщить информацию о Марусе. И, скорее всего, что-то предложить».
Понятно было, что этот кто-то подобрался к Логову перед рассветом, чтобы караульные с вышек не заметили. Еще тогда он повесил рацию на прут арматуры – такими заостренными штырями все ограждение утыкано, чтобы мутантам было труднее наверх забираться.
Дальше этот неизвестный спрятался в зарослях и стал ждать рассвета. Логично. Ведь в темноте его послание в бутылке могли и не заметить. Да и выбираться за ворота в темноте куда рискованнее. Вот он и дожидался, когда светлее станет. Почти наверняка засек, как из Логова вышел отряд бойцов. Зачем-то выждал еще около часа и зашвырнул из зарослей бутылку.
Впрочем, то, что он выжидал еще около часа, – не факт. Это Митяй так доложил: мол, прилетела бутылка, а он ее поднял. Он мог и проворонить момент, когда она упала, и обнаружил значительно позже. Но эта разница во времени была не особо существенна.
«Что еще? – мысленно рассуждал атаман. – Да практически все. Можно лишь предположить, что неизвестный был не один. Шастать ночью по Зоне в одиночку – равносильно самоубийству. Значит, людей было как минимум двое. И они очень хорошо ориентируются на этой территории. Местные, короче, истоптавшие в Зоне не одну пару сапог. Осилить подобный маршрут ночью под силу только сталкерам. Но чего это дает в плане информации? Да почти ничего, так, намеки.
И посоветоваться не с кем. Грек до сих пор без сознания. Ну не с Кащеем же совещаться? Это уже в исключительном случае, когда совсем припрет. Вот жизнь. Мутант самым надежным человеком оказался. В смысле – существом. Дожил, называется».
Атаман посмотрел на свой будильник – старый советский будильник «Слава», механический, с двумя железными чашечками вверху. Ирод сам его обнаружил в заброшенном доме. Часы, как ни удивительно, оказались в рабочем состоянии, даже звонили вовремя.
Бандит сохранил будильник как талисман. Никому не давал в руки, сам заводил – а то, не дай бог, пружину перекрутят. Даже признался однажды Греку: «Можешь смеяться, но почему-то у меня такое предчувствие. Пока он тикает, и я в живых буду».
«Надо выходить на связь, – решил Ирод. – И точка».
Он взял рацию в руку и какое-то время сидел неподвижно. Нет, не размышлял – сосредотачивался, потому что предвидел сложный и непредсказуемый разговор. Затем нажал кнопку вызова.
Рация затрещала.
– Один, два, три, – сосчитал Ирод вслух, продолжая сосредотачиваться. – Четыре, пять, шесть. Как слышите? Прием.
– Слышу вас, – отозвалась рация мужским голосом. – Кто на связи? Прием.
– А кто вам нужен?
– Нам нужен Ирод.
Атаман выдержал небольшую паузу. И сообщил:
– Ну я – Ирод. Чего хотели?
– Один момент. Скажите, пожалуйста, ваше имя и отчество. И имя вашей бабушки по матери.
У Ирода отвисла челюсть. Несколько секунд он приходил в себя от неожиданности. Затем рявкнул:
– Какого черта! Зачем вам это нужно?!
– Для идентификации личности. Не нервничайте. Просто сообщите запрошенную информацию. Мы должны убедиться в том, что вы именно Ирод.
«Вот как, – подумал атаман. – Глубоко копают. И в чем-то они правы – ведь рация могла попасть в руки другого человека. А им необходим именно я. Учтем».
– Меня зовут Матвей Егорович. А бабушку звали Мария.
– Все верно, – отозвался хриплый голос. – Подождите немного, сейчас с вами свяжутся.
Атаман положил рацию на стол. Только сейчас заметил, что ладонь вспотела. Не удивительно. Он еще ничего толком не выяснил, но напряжение возросло. Неизвестность всегда напрягает, даже если ты обладаешь стальными нервами.
Рация включилась приблизительно через минуту. Впрочем, время Ирод не засекал – как-то не догадался.
– Ирод, ты на связи? Ответь, – произнес мужской голос. Но принадлежал он уже другому человеку.
– Жаль. А я уж думала, что всю ночь ты рядом будешь… – промурлыкала девушка. – Слушай, Андрюша, развяжи мне, наконец, руки. Я уже не могу, они у меня скоро отвалятся. Вальтер же велел развязать.
– Он велел сразу наручники надеть. Подожди, сейчас Антон придет, и развяжу.
– Значит, мне еще терпеть? Ты чего, боишься, что я тебя голыми руками задушу? Ты такой здоровенный, а я…
– Ничего я не боюсь, – буркнул Андрей. – Чего мне тебя бояться?
– Вот и я о том же. Значит, развяжешь?
Мара поднялась с табуретки и сделала несколько медленных шагов в направлении парня. Тот положил ладонь на рукоятку пистолета и предупредил:
– Стой на месте, пожалуйста.
– А то что? Неужели выстрелишь?
– Если понадобится – выстрелю.
– А говорил, что не боишься. Трусишка зайка серенький, – с издевкой напела Мара. – Слабой девушки испугался, герой. Ладно, не трусь, не буду к тебе подходить. А то еще в обморок грохнешься.
Лицо Андрея порозовело. Он со смешанным выражением раздражения и любопытства взглянул на пленницу, покусал нижнюю губу и сказал:
– Слушай, не зли меня. А то…
– А то что? Руки развяжи. А я тебя потом обниму и поцелую. – Мара хохотнула. – Не волнуйся, я пошутила. Просто развяжи. Я их и правда уже не чувствую. Ты когда-нибудь проводил со связанными руками пять-шесть часов? А то и больше? Сколько сейчас времени?
– Около девяти вечера.
– Ого! Ну точно, почти шесть часов прошло. Ну так что, развяжешь, красавчик?
Несколько секунд Андрей колебался, оценивающе поглядывая на девушку. Потом, решившись, приблизился к ней. Достал из ножен боевой нож. И, придерживая Мару одной рукой за локоть, другой рукой перерезал путы.
Едва обрезки веревки упали на пол, как Мара, постанывая, начала по очереди растирать запястья. Потом с придыханием произнесла, заглядывая парню в глаза:
– Спасибо. Вот видишь, я вовсе не страшная. Зря ты меня боялся.
Улыбнувшись, она поправила ладонью волосы. Призывно приоткрыв губы, провела по ним кончиком языка… Андрей, словно завороженный, тоже приоткрыл рот. На лбу выступили бисеринки пота.
В это время дверь распахнулась и на пороге показался Антон с бидоном воды в руке. Андрей, словно очнувшись от морока, отступил на шаг от девушки.
– Привет, Антоша, – сказала та, продолжая улыбаться. – Как ты вовремя. Тащи быстрей воду сюда, я просто умираю от жажды.
Глава пятая
Контригра
Утром, едва в мутном мареве на востоке Зоны зарозовел солнечный диск, из Логова вышли пятеро братков. Это был отряд, который Ирод отправил в Форт – забрать Мару с Фомой, ну и, главное, товар, который Маруся, как надеялся атаман, получила в обмен на хабар у Осипяна. В первую очередь речь шла о боеприпасах и продуктах – с ними в банде Ирода стало уже совсем плохо. И если со жратвой еще как-то, экономя, выкручивались – в конце концов, сухари с водой тоже пища, – то боеприпасы ничем не заменишь. Без них даже мутировавшего кабана не подстрелишь на шашлык и тушенку, не говоря уже о том, чтобы отбиваться от многочисленных врагов. А их в Зоне не то чтобы каждый второй, а каждый первый – за исключением бойцов из собственной группировки. Вот и выживай, как сможешь.
Братки отправились в Форт пешим ходом, потому что дизтопливо практически закончилось и единственный БТР стоял без пользы под брезентом во дворе. Иначе бы Ирод наверняка его снарядил – все-таки груз предстояло доставить обратно ценный и в значительном количестве. Тут бы и дополнительная мобильность передвижения не помешала, и огневое прикрытие в виде станкового пулемета КПВТ пригодилось бы. Однако бронетранспортер – не лошадь, без топлива даже с места не сдвинешь. Поэтому атаман лично отобрал на роль мулов пятерку самых мощных и выносливых братков. Послал бы в Форт и больше бойцов, да только где их взять? Надо же кого-то на охране Логова оставить и в оперативном резерве на самый крайний случай.
В общем, ушли братки. А примерно через час произошло такое, что даже видавший виды Ирод сначала впал в ступор, а затем элементарно растерялся. Дурное предчувствие у него, конечно, имелось, но на то оно и дурное, чтобы, не давая человеку расслабляться, копошиться в подкорке практически всегда. Но одно дело, когда оно просто копошится, совсем другое, когда сбывается в реальной жизни в худшем варианте. Настолько худшем, что и в кошмаре не приснится.
Произошло же следующее. Через трехметровое бетонное ограждение, окружавшее Логово, прилетела бутылка из-под виски. Залетела и шлепнулась около ворот на посту номер один, где как раз нес караул Митяй. Его утром поставили на дежурство ввиду катастрофической нехватки бойцов в банде Ирода. А чего? Нести караул у ворот дело нехитрое, тем более в светлое время суток. Ранения подлечил, выспался. Чего прохлаждаться без дела? Да и ранения, считай, легкие, обычные ожоги второй степени. Кащей все их последствия за сутки бы ликвидировал, максимум – за двое. Вот Митяй и попал в караул.
Но выспался он все же плохо, потому и закемарил малость, опираясь плечом на бетонную стенку забора. В результате среагировал на появление неопознанного летающего объекта с опозданием. Когда, проморгавшись, сообразил, что к чему, реагировать было поздно. Ведь граната к тому времени уже бы взорвалась. А коли еще не взорвалась, то, значит, не граната это и шухериться нет смысла.
Чуток присмотревшись – на всякий пожарный, – Митяй убедился, что перед ним обычная плоская бутылка из толстого стекла емкостью 0,7 литра. Целая, так как упала на землю, а не на железобетонную плиту. Коричневатого цвета. И вроде бы пустая. Но когда бандит уже подошел и нагнулся над бутылкой, то обнаружил, что из ее горлышка торчит свернутая в рулончик бумажка. Хм…
Решив, что бумажка не может представлять опасности, Митяй вытащил рулончик и развернул его. Выяснилось, что это обыкновенный лист бумаги в клеточку, вырванный из тетради. Однако не просто лист, а записка. Ее текст, нанесенный шариковой ручкой синего цвета, гласил: «Ироду!!! Срочно!!! Снаружи у ворот висит рация. Возьмите ее, есть очень важный разговор. Очень важный!!! Речь идет о судьбе Маруси!!!»
Минут через пятнадцать Митяй находился в кабинете Ирода. Тот сидел за столом, на котором лежала записка, обнаруженная караульным, и портативная рация болотного цвета.
– Значит, она висела на штыре? – уточнил Ирод.
– Да, примерно вот на такой высоте. – Бандит покрутил ладонью около головы. – Я сам лично снимал, атаман. Подумал, что дело очень важное.
Митяю очень хотелось выслужиться перед Иродом после вчерашних событий. Он ощущал пусть и косвенную, но вину за гибель двух бойцов от «жаровни». Да и сам он как-то ну вот совсем не отличился во время схваток с мутантами. Разве что вроде бы арбалетчика подстрелил, так это еще доказать надо, что именно он. А в целом – не отличился, особенно по сравнению с чужаком. И опасался, что если Ирод все-таки захочет найти, по своему обычаю, крайнего, то можно запросто попасть под раздачу.
А еще придурочная Мара с ее сволочным характером и непредсказуемым поведением. Может ведь и нажаловаться папаше, когда вернется. Уж она найдет чего сказать, если вожжа под хвост попадет.
И тут эта записка. Чем не повод проявить инициативу?
– А если бы тебя из кустов подстрелили? – спросил атаман. – Там же заросли в двух десятках метров. Не подумал?
– Подумал. Но там же написано, что очень срочно. Нельзя было времени терять. Сказал напарнику, чтобы с вышки заросли контролировал, и пошел за рацией. Рисковал, конечно. Но ведь речь о жизни вашей дочери идет.
Последнюю фразу Митяй добавил исключительно ради подхалимажа. И, кажется, переборщил. Потому что Ирод вдруг набычился и произнес с нехорошей интонацией:
– А ты почему решил, что речь идет о ее жизни? Откуда тебе знать, пустозвон?
– Да я… Там же о судьбе написано. Ну я и подумал…
– Думать – не твое дело, – оборвал атаман. – Индюк тоже думал. Ладно, возвращайся на пост. И не болтай пока никому об этом. Это секретная информация. Понял?
– Понял! Я ни слова.
«Ага, ни слова, – подумал Ирод, провожая Митяя тяжелым взглядом. – Уже, небось, половина отряда знает об этой записке. Нет, шила в мешке не утаишь. Да и чего тут утаивать? С Маруськой явно что-то случилось.
Эх, чуяло мое сердце. Не надо было ее вовсе с этим караваном посылать. Но ведь и надежных людей совсем мало осталось. А Марусю тоже под замком все время не удержишь – с ее-то характером… – Он уже в четвертый или пятый раз перечитал короткую записку. И с каждым разом настроение лишь ухудшалось. – Чего ее мусолить? Из такого текста ничего путного не выжать. Ситуация понятная. Кто-то хочет сообщить информацию о Марусе. И, скорее всего, что-то предложить».
Понятно было, что этот кто-то подобрался к Логову перед рассветом, чтобы караульные с вышек не заметили. Еще тогда он повесил рацию на прут арматуры – такими заостренными штырями все ограждение утыкано, чтобы мутантам было труднее наверх забираться.
Дальше этот неизвестный спрятался в зарослях и стал ждать рассвета. Логично. Ведь в темноте его послание в бутылке могли и не заметить. Да и выбираться за ворота в темноте куда рискованнее. Вот он и дожидался, когда светлее станет. Почти наверняка засек, как из Логова вышел отряд бойцов. Зачем-то выждал еще около часа и зашвырнул из зарослей бутылку.
Впрочем, то, что он выжидал еще около часа, – не факт. Это Митяй так доложил: мол, прилетела бутылка, а он ее поднял. Он мог и проворонить момент, когда она упала, и обнаружил значительно позже. Но эта разница во времени была не особо существенна.
«Что еще? – мысленно рассуждал атаман. – Да практически все. Можно лишь предположить, что неизвестный был не один. Шастать ночью по Зоне в одиночку – равносильно самоубийству. Значит, людей было как минимум двое. И они очень хорошо ориентируются на этой территории. Местные, короче, истоптавшие в Зоне не одну пару сапог. Осилить подобный маршрут ночью под силу только сталкерам. Но чего это дает в плане информации? Да почти ничего, так, намеки.
И посоветоваться не с кем. Грек до сих пор без сознания. Ну не с Кащеем же совещаться? Это уже в исключительном случае, когда совсем припрет. Вот жизнь. Мутант самым надежным человеком оказался. В смысле – существом. Дожил, называется».
Атаман посмотрел на свой будильник – старый советский будильник «Слава», механический, с двумя железными чашечками вверху. Ирод сам его обнаружил в заброшенном доме. Часы, как ни удивительно, оказались в рабочем состоянии, даже звонили вовремя.
Бандит сохранил будильник как талисман. Никому не давал в руки, сам заводил – а то, не дай бог, пружину перекрутят. Даже признался однажды Греку: «Можешь смеяться, но почему-то у меня такое предчувствие. Пока он тикает, и я в живых буду».
«Надо выходить на связь, – решил Ирод. – И точка».
Он взял рацию в руку и какое-то время сидел неподвижно. Нет, не размышлял – сосредотачивался, потому что предвидел сложный и непредсказуемый разговор. Затем нажал кнопку вызова.
Рация затрещала.
– Один, два, три, – сосчитал Ирод вслух, продолжая сосредотачиваться. – Четыре, пять, шесть. Как слышите? Прием.
– Слышу вас, – отозвалась рация мужским голосом. – Кто на связи? Прием.
– А кто вам нужен?
– Нам нужен Ирод.
Атаман выдержал небольшую паузу. И сообщил:
– Ну я – Ирод. Чего хотели?
– Один момент. Скажите, пожалуйста, ваше имя и отчество. И имя вашей бабушки по матери.
У Ирода отвисла челюсть. Несколько секунд он приходил в себя от неожиданности. Затем рявкнул:
– Какого черта! Зачем вам это нужно?!
– Для идентификации личности. Не нервничайте. Просто сообщите запрошенную информацию. Мы должны убедиться в том, что вы именно Ирод.
«Вот как, – подумал атаман. – Глубоко копают. И в чем-то они правы – ведь рация могла попасть в руки другого человека. А им необходим именно я. Учтем».
– Меня зовут Матвей Егорович. А бабушку звали Мария.
– Все верно, – отозвался хриплый голос. – Подождите немного, сейчас с вами свяжутся.
Атаман положил рацию на стол. Только сейчас заметил, что ладонь вспотела. Не удивительно. Он еще ничего толком не выяснил, но напряжение возросло. Неизвестность всегда напрягает, даже если ты обладаешь стальными нервами.
Рация включилась приблизительно через минуту. Впрочем, время Ирод не засекал – как-то не догадался.
– Ирод, ты на связи? Ответь, – произнес мужской голос. Но принадлежал он уже другому человеку.