Трон знания. Книга 3
Часть 66 из 126 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Тебе это не надо. И платок снимай.
Малика сделала шаг назад:
— Я никуда не пойду.
— Я тебя помою.
В кухне было жарко и душно. На растопленной печи в казане бурлила вода. Старуха достала с полки ковшик, принялась разбавлять кипятком воду в вёдрах. Мелькнула мысль: а если ошпарить селянку и сбежать?
Старуха словно услышала. Устремила на Малику опустошённый взгляд:
— Тебя никто не звал. Ты сама пришла. — Указала на железное корыто. — Садись на корточки.
Стараясь, чтобы старуха не увидела письмена на спине, Малика забралась в ржавую посудину:
— Чего мне ждать?
— Божьей милости, — ответила селянка, поддела ковшиком воду из ведра и вылила Малике на голову.
— Я мылась утром.
— Ты должна быть чистой. Скоро ты ступишь в пристанище Праведных Сестёр.
— Братство меня ещё не приняло.
Старуха молчала. И как Малика ни старалась её разговорить, не произнесла ни слова. Дала полотенце. Вторым полотенцем обмотала Малике голову и отвела её обратно в комнатку.
Сердце стучало с такой силой, что казалось — ещё чуть-чуть, и в окнах задребезжат стекла, а по глиняным стенам пойдут трещины. И вдруг страх перед неизвестностью уступил место осознанию: она здесь не просто так. Всё, что происходит в её жизни — не просто так!
Старуха усадила Малику на кровать, расчесала ей волосы. Сложила платье, бинт и платок на грязный подоконник. Ногой отбросила ботинки в угол.
— А что… что мне надеть? — растерянно спросила Малика.
— Сейчас принесут.
Время тянулось мучительно медленно. Придерживая на груди полотенце, Малика смотрела из окна на бредущих по единственной улочке селян и селянок — ни одного молодого лица.
— Ты помнишь, как в вашем селении появился Праведный Отец? — спросила она и повернулась к старухе. — Первый день, когда он пришёл с Братьями.
Женщина опёрлась плечом о дверной косяк:
— Помню.
— Он говорил вам, как его зовут?
— Не говорил.
— А как называлось ваше селение?
— Никак.
— Отец долго придумывал ему название?
— А тебе это зачем?
Раздался стук в дверь.
— Уже незачем, — сказала Малика и глубоко подышала, пытаясь утихомирить сердцебиение.
Старуха впустила Брата в дом. Он положил на кровать кроваво-красное длинное платье из тончайшего шёлка:
— Я жду на улице. — И удалился.
Малика взяла платье. Это её цвет! Цвет незамужней моруны. Она здесь не просто так…
Жёлтое солнце пряталось за кронами берёз. Ветер холодил кожу и перебирал распущенные волосы. Трава щекотала босые ноги. Детские голоса летели к полупрозрачным облакам. В этой сказке поселился кошмар под названием Праведное Братство. Кто его сюда впустил и кто поддерживает? Уж точно не Бог.
На этот раз Брат провел Малику в белое вытянутое здание неподалёку от огородов и полуразрушенного селения. Зеркальные окна скрывали жильцов от посторонних взглядов. Вслед за Братом она поднялась по ступеням, вошла в длинный коридор с множеством закрытых дверей. Из комнаты в конце коридора вырывался живой мерцающий свет.
Малика переступила порог и задержала дыхание. В огромном зале сидели Братья — человек сто. Или двести. Много… У каждого на левой руке, чуть выше локтя, чёрная повязка. Знак Избранных? Вроде бы так их назвал Праведный Отец. Он сам — в костюме, без галстука — сидел за столом на небольшом возвышении, похожем на сцену. Верхний свет был выключен. Вдоль стен стояли напольные шандалы с горящими свечами. В воздухе витал запах расплавленного воска.
Брат проводил Малику до возвышения, повернул её спиной к Отцу, лицом к Избранным. Не в силах сдержать дрожь во всём теле, она вцепилась в платье и потупила взгляд.
Отец поднялся из-за стола, спустился в зал:
— Малика изъявила желание стать Праведной Сестрой. — Засунув руки в карманы брюк, прошелся вдоль первого ряда. — Малика сирота.
Распахнув глаза, она уставилась на Отца. Откуда он узнал?
— Была в услужении у знатного человека, который донимал её своим порочным вниманием, — продолжил Отец. — Бог обязательно его накажет, но сейчас разговор не о нём. Нам нужны верные сёстры. Нам нужны достойные сёстры. И вам решать — достойна ли Малика стать вам сестрой до скончания своих дней?
С первого ряда поднялся молодой мужчина. Взял шандал, поводил свечами перед лицом Малики:
— В тебе сатана. — Поставил шандал сбоку от неё.
То же самое проделал ещё один Избранный:
— Я чувствую запах серы. — Поставил шандал с другого боку.
Один за другим к Малике подходили Избранные Братья, и уже через несколько минут она стояла окружённая шандалами. Перед глазами прыгали оранжевые огоньки, в голове шумело, во рту пересохло. Не зная, чего ожидать от сектантов, Малика посмотрела на Отца.
Он поднял руку:
— Довольно. — Приблизился к Малике. — В тебе прячется дьявол.
Она мотнула головой:
— Это неправда.
— Твои низкие желания и гадкие мысли скрываются в уголках твоего существа. Сатана хитёр, он застилает тебе глаза адским дымом, и ты не видишь последствий своих поступков. Он медленно ест тебя изнутри.
— Это неправда!
— Мы можем тебе помочь.
— Как?
— Только боль делает человека настоящим. Только боль выдавит гной из тайников твоей души. Только так ты сможешь услышать голос Бога. Ты готова пройти через боль очищения?
— А если я откажусь?
— Когда человек смертельно болен, ни один врач не позволит ему покинуть больницу. Долг врача — если не излечить болезнь, то хотя бы облегчить страдания больного.
— Я хочу уйти.
— И вместе с тобой уйдёт сатана. — Отец повернулся к Братьям и раскинул руки. — Мы не можем его отпустить.
— Не можем, — прозвучали голоса.
Малика смотрела по сторонам, но кроме огоньков свечей ничего не видела.
— Я не ставлю перед тобой условий, — сказал Отец. — Я предоставляю тебе выбор. Либо ты пройдёшь через боль очищения и станешь Праведной Сестрой, либо до конца своих дней будешь терпеть адские муки в подземелье.
Малика сжала кулаки:
— Я пройду через боль очищения.
— Ты готова?
— Да. Я готова.
— Дороги назад не будет.
— Я готова! — выкрикнула она.
Двое Братьев сняли с возвышения стол и поставили его рядом с Маликой.
— Снимай платье и ложись, — промолвил Отец. — Наше святое семя наполнит тебя и вытравит сатану.
Малика расправила плечи:
— Я кое-что от вас утаила, Праведный Отец.
Он улыбнулся уголками губ:
— Я это чувствовал. Говори.
— Подойдите ко мне, Праведный Отец.
Малика сделала шаг назад:
— Я никуда не пойду.
— Я тебя помою.
В кухне было жарко и душно. На растопленной печи в казане бурлила вода. Старуха достала с полки ковшик, принялась разбавлять кипятком воду в вёдрах. Мелькнула мысль: а если ошпарить селянку и сбежать?
Старуха словно услышала. Устремила на Малику опустошённый взгляд:
— Тебя никто не звал. Ты сама пришла. — Указала на железное корыто. — Садись на корточки.
Стараясь, чтобы старуха не увидела письмена на спине, Малика забралась в ржавую посудину:
— Чего мне ждать?
— Божьей милости, — ответила селянка, поддела ковшиком воду из ведра и вылила Малике на голову.
— Я мылась утром.
— Ты должна быть чистой. Скоро ты ступишь в пристанище Праведных Сестёр.
— Братство меня ещё не приняло.
Старуха молчала. И как Малика ни старалась её разговорить, не произнесла ни слова. Дала полотенце. Вторым полотенцем обмотала Малике голову и отвела её обратно в комнатку.
Сердце стучало с такой силой, что казалось — ещё чуть-чуть, и в окнах задребезжат стекла, а по глиняным стенам пойдут трещины. И вдруг страх перед неизвестностью уступил место осознанию: она здесь не просто так. Всё, что происходит в её жизни — не просто так!
Старуха усадила Малику на кровать, расчесала ей волосы. Сложила платье, бинт и платок на грязный подоконник. Ногой отбросила ботинки в угол.
— А что… что мне надеть? — растерянно спросила Малика.
— Сейчас принесут.
Время тянулось мучительно медленно. Придерживая на груди полотенце, Малика смотрела из окна на бредущих по единственной улочке селян и селянок — ни одного молодого лица.
— Ты помнишь, как в вашем селении появился Праведный Отец? — спросила она и повернулась к старухе. — Первый день, когда он пришёл с Братьями.
Женщина опёрлась плечом о дверной косяк:
— Помню.
— Он говорил вам, как его зовут?
— Не говорил.
— А как называлось ваше селение?
— Никак.
— Отец долго придумывал ему название?
— А тебе это зачем?
Раздался стук в дверь.
— Уже незачем, — сказала Малика и глубоко подышала, пытаясь утихомирить сердцебиение.
Старуха впустила Брата в дом. Он положил на кровать кроваво-красное длинное платье из тончайшего шёлка:
— Я жду на улице. — И удалился.
Малика взяла платье. Это её цвет! Цвет незамужней моруны. Она здесь не просто так…
Жёлтое солнце пряталось за кронами берёз. Ветер холодил кожу и перебирал распущенные волосы. Трава щекотала босые ноги. Детские голоса летели к полупрозрачным облакам. В этой сказке поселился кошмар под названием Праведное Братство. Кто его сюда впустил и кто поддерживает? Уж точно не Бог.
На этот раз Брат провел Малику в белое вытянутое здание неподалёку от огородов и полуразрушенного селения. Зеркальные окна скрывали жильцов от посторонних взглядов. Вслед за Братом она поднялась по ступеням, вошла в длинный коридор с множеством закрытых дверей. Из комнаты в конце коридора вырывался живой мерцающий свет.
Малика переступила порог и задержала дыхание. В огромном зале сидели Братья — человек сто. Или двести. Много… У каждого на левой руке, чуть выше локтя, чёрная повязка. Знак Избранных? Вроде бы так их назвал Праведный Отец. Он сам — в костюме, без галстука — сидел за столом на небольшом возвышении, похожем на сцену. Верхний свет был выключен. Вдоль стен стояли напольные шандалы с горящими свечами. В воздухе витал запах расплавленного воска.
Брат проводил Малику до возвышения, повернул её спиной к Отцу, лицом к Избранным. Не в силах сдержать дрожь во всём теле, она вцепилась в платье и потупила взгляд.
Отец поднялся из-за стола, спустился в зал:
— Малика изъявила желание стать Праведной Сестрой. — Засунув руки в карманы брюк, прошелся вдоль первого ряда. — Малика сирота.
Распахнув глаза, она уставилась на Отца. Откуда он узнал?
— Была в услужении у знатного человека, который донимал её своим порочным вниманием, — продолжил Отец. — Бог обязательно его накажет, но сейчас разговор не о нём. Нам нужны верные сёстры. Нам нужны достойные сёстры. И вам решать — достойна ли Малика стать вам сестрой до скончания своих дней?
С первого ряда поднялся молодой мужчина. Взял шандал, поводил свечами перед лицом Малики:
— В тебе сатана. — Поставил шандал сбоку от неё.
То же самое проделал ещё один Избранный:
— Я чувствую запах серы. — Поставил шандал с другого боку.
Один за другим к Малике подходили Избранные Братья, и уже через несколько минут она стояла окружённая шандалами. Перед глазами прыгали оранжевые огоньки, в голове шумело, во рту пересохло. Не зная, чего ожидать от сектантов, Малика посмотрела на Отца.
Он поднял руку:
— Довольно. — Приблизился к Малике. — В тебе прячется дьявол.
Она мотнула головой:
— Это неправда.
— Твои низкие желания и гадкие мысли скрываются в уголках твоего существа. Сатана хитёр, он застилает тебе глаза адским дымом, и ты не видишь последствий своих поступков. Он медленно ест тебя изнутри.
— Это неправда!
— Мы можем тебе помочь.
— Как?
— Только боль делает человека настоящим. Только боль выдавит гной из тайников твоей души. Только так ты сможешь услышать голос Бога. Ты готова пройти через боль очищения?
— А если я откажусь?
— Когда человек смертельно болен, ни один врач не позволит ему покинуть больницу. Долг врача — если не излечить болезнь, то хотя бы облегчить страдания больного.
— Я хочу уйти.
— И вместе с тобой уйдёт сатана. — Отец повернулся к Братьям и раскинул руки. — Мы не можем его отпустить.
— Не можем, — прозвучали голоса.
Малика смотрела по сторонам, но кроме огоньков свечей ничего не видела.
— Я не ставлю перед тобой условий, — сказал Отец. — Я предоставляю тебе выбор. Либо ты пройдёшь через боль очищения и станешь Праведной Сестрой, либо до конца своих дней будешь терпеть адские муки в подземелье.
Малика сжала кулаки:
— Я пройду через боль очищения.
— Ты готова?
— Да. Я готова.
— Дороги назад не будет.
— Я готова! — выкрикнула она.
Двое Братьев сняли с возвышения стол и поставили его рядом с Маликой.
— Снимай платье и ложись, — промолвил Отец. — Наше святое семя наполнит тебя и вытравит сатану.
Малика расправила плечи:
— Я кое-что от вас утаила, Праведный Отец.
Он улыбнулся уголками губ:
— Я это чувствовал. Говори.
— Подойдите ко мне, Праведный Отец.