Трон знания. Книга 3
Часть 63 из 126 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Расскажи, как уходят, — подал голос Мебо.
— Обитель находится на центральной площади. Это как город в городе. Мы с Мебо завтра сходим, посмотрим.
— И я пойду, — сказала Малика.
— Не пойдёшь.
— Ты не отвлекайся, рассказывай, — буркнул Мебо.
— От ворот обители через всю площадь проложена дорожка, мощённая красными камнями. На неё нельзя вставать. Это Дорога Покаяния. — Драго потёр глаза. — Грешники проводят несколько дней в обители, потом выползают на четвереньках из ворот и ползут по этой дорожке, вымаливая у горожан прощение.
— Это происходит в День Покаяния, — вставил Мебо.
— День Покаяния у них раз в неделю, — добавил Драго.
— Про детей спрашивали?
— Они поют молитвы в обители, — сказал Мебо. — Поют сутками напролёт. Я только не понял, как их меняют.
— Завтра погуляем по городу, послушаем народ и поймём. — Драго покряхтел, усаживаясь удобнее. — У нас появилась куча вопросов. На хозяина не стали давить. Боялись, что закроется.
Малика обхватила себя за плечи:
— Надо сходить на проповедь.
Мебо кивнул:
— Сходим.
— И я с вами.
— Нет, Малика. Не хватало, чтобы в первый же день тебя в чём-то обвинили и увели к Праведному Отцу.
— Я пойду с вами, — повторила она. — Проповедь в десять. Драго, купи утром сиреневый платок на голову, несколько носовых платочков и широкий бинт.
Охранители переглянулись.
— Как он с вами разговаривал? — спросила Малика.
— С блеском в глазах, — ответил Драго.
— Не скажу, что он фанатик, но с ним надо вести себя очень осторожно, — заметил Мебо. — Особенно тебе, Малика.
— Я постараюсь ему понравиться.
— А если завтра тихонько уехать и вернуться со стражами? Или попросить правителя направить сюда советника по религиозным вопросам.
Малика усмехнулась:
— И появится ещё одна докладная: «В Авраасе живут мирные, но неправильно понятые тайным советником люди».
Когда Драго и Мебо удалились, Малика подошла к окну. Город спал глубоким сном. Высоко в небе бледнел полупрозрачный месяц. До рассвета оставалось два часа. Два часа, чтобы превратиться в другого человека, который будет лгать на каждом шагу.
Часть 24
***
Хозяин натирал лакированную столешницу. Посмотрел через плечо на вошедшую в вестибюль Малику и замер.
Она промокнула глаза платочком:
— Мои друзья не выходили?
Хозяин мотнул головой.
— Можно я здесь их подожду?
Хозяин кивнул.
Малика села на диванчик, обитый узорчатым барканом, шмыгнула носом и вновь промокнула слёзы.
Хозяин бросил тряпку в ведёрко, убрал ведёрко под стол:
— Почему вы плачете?
Закрыв лицо ладонями, Малика всхлипнула.
Хозяин взял со стула полотенце, вытер руки:
— Не хочу мешать вашему горю, но вы надели не тот платок.
— Сиреневый — цвет траура, — пробубнила Малика.
— Да. Его носят вдовы.
— Сегодня ночью я похоронила свое прошлое и оплакиваю грешную жизнь. — Малика подняла голову. — Моя душа в трауре. Я не могу надеть белый платок.
Хозяин сел рядом с ней:
— Грешная жизнь не стоит слёз.
— Я знаю. Грешная жизнь как гнилой зуб. Если вырвать, рана всё равно болит. А я вырвала двадцать три года. Не хочу лгать, что мне весело. Ложь — страшный грех.
— Вы на правильном пути, Малика. Но платок надо сменить.
— Если я послушаю Праведного Отца, мне станет легче?
— Вы услышите его голос, посмотрите ему в лицо и увидите свет божий в конце чёрного туннеля. Никто не скажет, что ваш путь будет лёгким, но вы поймёте, куда вам надо идти.
— Наверное, он очень хороший человек.
— Он не человек. Он посланник Божий.
Малика вытерла слёзы:
— Вы давно его знаете?
Хозяин откинулся на спинку дивана, сцепил пальцы на животе:
— Когда-то здесь было маленькое селение на двадцать дворов. Потом сюда пришёл Праведный Отец с Праведными Братьями и сказал: «Отныне это святое место Авраас — обитель Бога». И наша жизнь изменилась.
— Давно это было? — допытывалась Малика.
Хозяин закатил глаза к потолку:
— Сейчас мне сорок семь. Тогда было восемнадцать. Двадцать девять безгрешных лет назад. В следующем году будет юбилей.
— Пойду, переодену платок. — Малика встала с диванчика. — Я правильно затянула грудь?
— Правильно. И опускайте голову ниже. У вас слишком броское лицо.
Вскоре Малика и охранители вышли на залитую солнцем улицу. День обещал быть жарким. На небе ни облачка, в застывшем воздухе чувствовался запах свежескошенной травы. Собаки прятались в тени будок. Держа в руках плетеные корзины, женщины торопились за покупками или возвращались домой. Мужчины спешили по делам. Молочники и продавцы овощей катили гружёные тележки. За невысокими заборами девочки в беленьких платочках и одинаково подстриженные мальчики пропалывали грядки. Мирный народ без единой улыбки и детских голосов.
Заметив Праведных Братьев, Малика опускала голову и видела лишь полы белоснежных плащей и блестящие чёрные сапоги.
Чем ближе Малика и её охранители подходили к дому молитвы, тем многолюднее становилось на улице, но если бы они шли с завязанными глазами, то вряд ли догадались, что вокруг столько народа — так было тихо.
Молитвенный дом представлял собой большое круглое здание с конусной крышей и был набит людьми до отказа, хотя до начала проповеди оставалось полчаса. Те, кто пришёл позже, толпились возле открытых дверей и распахнутых окон. Изнутри доносились детские голоса, восхваляющие святое место Авраас — обитель Бога. Пение было стройным, мелодичным, но каким-то заунывным, и от него тянуло в сон. Тем более что поспать Малике не удалось.
Мебо принялся локтями прокладывать дорогу в молитвенный дом. Люди возмутились: «Вы впервые в Авраасе? У нас нахальничать не принято». И припугнули Праведными Братьями. Пришлось отойти за спины прихожан.
Драго обежал здание. Вернувшись, отрицательно покачал головой — к окнам не подступиться. Оставалось надеяться, что на таком расстоянии им удастся услышать проповедь и увидеть Праведного Отца. Малике хотелось разузнать о секте хоть что-то, но люди молча переминались с ноги на ногу и посматривали на часы над дверями. Всё шло не так, как она задумала.
Раздался голос — низкий, тягучий. Он звучал со всех сторон. Малика оглянулась, решив, что проповедник стоит где-то сзади. Нет, за спиной стояли одни прихожане. Место для дома молитвы явно выбирал знаток своего дела — здесь была бесподобная акустика. Всё, что говорили внутри, разлеталось в разные стороны, не искажая тембра и громкости голоса.
Праведный Отец произносил вступление к проповеди — приветствовал горожан и гостей города, — а Малика озиралась. Люди стояли как вкопанные. Их взгляды стекленели, лица каменели. Голос проповедника гипнотизировал…
Малика взяла Мебо и Драго за ледяные руки:
— Слушайте, что он говорит, а не как он говорит.
Праведный Отец умолк. Вновь послышалось пение детей: «Король-Бог! Авраас взывает к тебе. Услышь наши молитвы…»
— Довольно лгать! Довольно быть фальшивыми! — выкрикнул проповедник.
Люди от неожиданности подскочили. Завертелись на месте, пытаясь вспомнить, где они находятся и как сюда попали.
Мебо выдохнул:
— Обитель находится на центральной площади. Это как город в городе. Мы с Мебо завтра сходим, посмотрим.
— И я пойду, — сказала Малика.
— Не пойдёшь.
— Ты не отвлекайся, рассказывай, — буркнул Мебо.
— От ворот обители через всю площадь проложена дорожка, мощённая красными камнями. На неё нельзя вставать. Это Дорога Покаяния. — Драго потёр глаза. — Грешники проводят несколько дней в обители, потом выползают на четвереньках из ворот и ползут по этой дорожке, вымаливая у горожан прощение.
— Это происходит в День Покаяния, — вставил Мебо.
— День Покаяния у них раз в неделю, — добавил Драго.
— Про детей спрашивали?
— Они поют молитвы в обители, — сказал Мебо. — Поют сутками напролёт. Я только не понял, как их меняют.
— Завтра погуляем по городу, послушаем народ и поймём. — Драго покряхтел, усаживаясь удобнее. — У нас появилась куча вопросов. На хозяина не стали давить. Боялись, что закроется.
Малика обхватила себя за плечи:
— Надо сходить на проповедь.
Мебо кивнул:
— Сходим.
— И я с вами.
— Нет, Малика. Не хватало, чтобы в первый же день тебя в чём-то обвинили и увели к Праведному Отцу.
— Я пойду с вами, — повторила она. — Проповедь в десять. Драго, купи утром сиреневый платок на голову, несколько носовых платочков и широкий бинт.
Охранители переглянулись.
— Как он с вами разговаривал? — спросила Малика.
— С блеском в глазах, — ответил Драго.
— Не скажу, что он фанатик, но с ним надо вести себя очень осторожно, — заметил Мебо. — Особенно тебе, Малика.
— Я постараюсь ему понравиться.
— А если завтра тихонько уехать и вернуться со стражами? Или попросить правителя направить сюда советника по религиозным вопросам.
Малика усмехнулась:
— И появится ещё одна докладная: «В Авраасе живут мирные, но неправильно понятые тайным советником люди».
Когда Драго и Мебо удалились, Малика подошла к окну. Город спал глубоким сном. Высоко в небе бледнел полупрозрачный месяц. До рассвета оставалось два часа. Два часа, чтобы превратиться в другого человека, который будет лгать на каждом шагу.
Часть 24
***
Хозяин натирал лакированную столешницу. Посмотрел через плечо на вошедшую в вестибюль Малику и замер.
Она промокнула глаза платочком:
— Мои друзья не выходили?
Хозяин мотнул головой.
— Можно я здесь их подожду?
Хозяин кивнул.
Малика села на диванчик, обитый узорчатым барканом, шмыгнула носом и вновь промокнула слёзы.
Хозяин бросил тряпку в ведёрко, убрал ведёрко под стол:
— Почему вы плачете?
Закрыв лицо ладонями, Малика всхлипнула.
Хозяин взял со стула полотенце, вытер руки:
— Не хочу мешать вашему горю, но вы надели не тот платок.
— Сиреневый — цвет траура, — пробубнила Малика.
— Да. Его носят вдовы.
— Сегодня ночью я похоронила свое прошлое и оплакиваю грешную жизнь. — Малика подняла голову. — Моя душа в трауре. Я не могу надеть белый платок.
Хозяин сел рядом с ней:
— Грешная жизнь не стоит слёз.
— Я знаю. Грешная жизнь как гнилой зуб. Если вырвать, рана всё равно болит. А я вырвала двадцать три года. Не хочу лгать, что мне весело. Ложь — страшный грех.
— Вы на правильном пути, Малика. Но платок надо сменить.
— Если я послушаю Праведного Отца, мне станет легче?
— Вы услышите его голос, посмотрите ему в лицо и увидите свет божий в конце чёрного туннеля. Никто не скажет, что ваш путь будет лёгким, но вы поймёте, куда вам надо идти.
— Наверное, он очень хороший человек.
— Он не человек. Он посланник Божий.
Малика вытерла слёзы:
— Вы давно его знаете?
Хозяин откинулся на спинку дивана, сцепил пальцы на животе:
— Когда-то здесь было маленькое селение на двадцать дворов. Потом сюда пришёл Праведный Отец с Праведными Братьями и сказал: «Отныне это святое место Авраас — обитель Бога». И наша жизнь изменилась.
— Давно это было? — допытывалась Малика.
Хозяин закатил глаза к потолку:
— Сейчас мне сорок семь. Тогда было восемнадцать. Двадцать девять безгрешных лет назад. В следующем году будет юбилей.
— Пойду, переодену платок. — Малика встала с диванчика. — Я правильно затянула грудь?
— Правильно. И опускайте голову ниже. У вас слишком броское лицо.
Вскоре Малика и охранители вышли на залитую солнцем улицу. День обещал быть жарким. На небе ни облачка, в застывшем воздухе чувствовался запах свежескошенной травы. Собаки прятались в тени будок. Держа в руках плетеные корзины, женщины торопились за покупками или возвращались домой. Мужчины спешили по делам. Молочники и продавцы овощей катили гружёные тележки. За невысокими заборами девочки в беленьких платочках и одинаково подстриженные мальчики пропалывали грядки. Мирный народ без единой улыбки и детских голосов.
Заметив Праведных Братьев, Малика опускала голову и видела лишь полы белоснежных плащей и блестящие чёрные сапоги.
Чем ближе Малика и её охранители подходили к дому молитвы, тем многолюднее становилось на улице, но если бы они шли с завязанными глазами, то вряд ли догадались, что вокруг столько народа — так было тихо.
Молитвенный дом представлял собой большое круглое здание с конусной крышей и был набит людьми до отказа, хотя до начала проповеди оставалось полчаса. Те, кто пришёл позже, толпились возле открытых дверей и распахнутых окон. Изнутри доносились детские голоса, восхваляющие святое место Авраас — обитель Бога. Пение было стройным, мелодичным, но каким-то заунывным, и от него тянуло в сон. Тем более что поспать Малике не удалось.
Мебо принялся локтями прокладывать дорогу в молитвенный дом. Люди возмутились: «Вы впервые в Авраасе? У нас нахальничать не принято». И припугнули Праведными Братьями. Пришлось отойти за спины прихожан.
Драго обежал здание. Вернувшись, отрицательно покачал головой — к окнам не подступиться. Оставалось надеяться, что на таком расстоянии им удастся услышать проповедь и увидеть Праведного Отца. Малике хотелось разузнать о секте хоть что-то, но люди молча переминались с ноги на ногу и посматривали на часы над дверями. Всё шло не так, как она задумала.
Раздался голос — низкий, тягучий. Он звучал со всех сторон. Малика оглянулась, решив, что проповедник стоит где-то сзади. Нет, за спиной стояли одни прихожане. Место для дома молитвы явно выбирал знаток своего дела — здесь была бесподобная акустика. Всё, что говорили внутри, разлеталось в разные стороны, не искажая тембра и громкости голоса.
Праведный Отец произносил вступление к проповеди — приветствовал горожан и гостей города, — а Малика озиралась. Люди стояли как вкопанные. Их взгляды стекленели, лица каменели. Голос проповедника гипнотизировал…
Малика взяла Мебо и Драго за ледяные руки:
— Слушайте, что он говорит, а не как он говорит.
Праведный Отец умолк. Вновь послышалось пение детей: «Король-Бог! Авраас взывает к тебе. Услышь наши молитвы…»
— Довольно лгать! Довольно быть фальшивыми! — выкрикнул проповедник.
Люди от неожиданности подскочили. Завертелись на месте, пытаясь вспомнить, где они находятся и как сюда попали.
Мебо выдохнул: