Трон знания. Книга 3
Часть 56 из 126 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Здесь написано: «Сапожник болен». Читать не умеешь?
— Неудачный день? — спросил Хлыст.
— С чего ты взял?
— Целый день протолкался на рынке, а пришёл без обуви. Или обувь — не главное? Много сегодня нащипал?
— Ты кто такой?
— Присядь. Побазарим.
Человек сплюнул через губу:
— Да пошёл ты!
— Я-то уйду. Но двое моих пастухов с твоим сынишкой ловят бабочек в Ведьмином парке. Двое сидят на завалинке дома твоего отца. Двое наблюдают, как твоя жена поливает огород. А трое здесь. Следят за нами. И если я встану, они разлетятся в три разные стороны. Уже решил, куда побежишь в первую очередь?
Человек быстро посмотрел вокруг, чуть дольше задержал взгляд на картёжниках, сел рядом:
— Кто-то из твоих налез? Так я верну. Скажи — сколько.
Хлыст еле сдержал улыбку. Он не ошибся.
— Покажи руки.
— Зачем?
— Покажи.
Человек вытащил руки из карманов. Пальцы длинные, тонкие.
— Целые, — сказал Хлыст. — Мои братки сразу пальцы ломают.
— Чего тогда надо?
— Устрой мне встречу с «батей».
— Я не знаю никакого бати.
Хлыст упёрся ладонями в приступок:
— Ладно. Ничего у нас с тобой не выйдет.
— Постой, постой — торопливо прогнусавил человек. — Какой именно батя тебе нужен?
— Сколько их в городе?
— Четверо.
Хлыст постучал кулаками по коленям:
— Здорово. Ещё как здорово! — Заложил руки за голову, потянулся. — У кого дворянский сынок?
Человек замотал головой:
— Не, к нему не поведу.
— Чего так?
— Он с нашим братухой не в ладах.
— А ты, значит, в ладах.
Человек заметно напрягся:
— С чего ты взял?
— Малявы передаёшь? Передаёшь. Значит, в ладах.
Человек смахнул с виска струйку пота:
— Я скажу, как его найти, а сам светиться не буду.
— Ладно, — сказал Хлыст и встал. — Я ухожу, а ты разрывайся на три части и беги в разные стороны.
Через час Хлыст и щипач вошли в заплёванную подворотню, пересекли безлюдный двор, окружённый двухэтажными деревянными домами. Поднялись по наружной скрипучей лестнице на второй этаж одного из строений. Щипач попросил подождать и скрылся за дверью. Хлыст облокотился на перила. Скользнул взглядом по окнам соседних домов. Там качнулась занавеска, там показалось и пропало лицо. На балкончике в кресло-качалку уселся старик. В подворотне мелькнули тени. Хлыст повернулся к двери. Его впустят — в этом сомнений не было, — а вот выйдет ли он оттуда живым?
На пороге возник детина, жестом позвал за собой. Хлыст пошагал по запутанным коридорам, спустился по длинной зигзагообразной лестнице, и оказался в полуподвальной комнате с грязными окнами, наполовину утопленными в землю.
За столом, заставленным грязными тарелками и пустыми бутылками, сидели трое. Ещё четверо примостились на подоконниках. Двое лежали на рваных матрацах, брошенных на дощатый пол.
Возле двери стоял, комкая низ косоворотки, щипач.
— Он просил… — начал он и не успел договорить.
Хлыст обхватил его шею, резко рванул назад. Раздался хруст, и карманник повалился к его ногам. Братва не пошевелилась.
— Какого хрена? — прошипел кто-то.
— Сукам не место в честнóй компании, — сказал Хлыст и вытер ладони о штаны. — Меня зовут Хлыст. Хочу говорить с главным.
— Говори, — прозвучало от окна.
Хлыст посмотрел на смазливого юнца:
— Уж точно не с тобой. — Уставился на троих за столом. — Я пришёл помочь вам выбраться из задницы.
Братки переглянулись.
— С чего ты взял, что мы в заднице? — спросил невзрачный пожилой человек, буравя Хлыста взглядом.
— Я вычислил вас за неделю. Я умный?
— Предположим.
— Вы пошли на серьёзное дело и сплоховали. Сколько вы запросили за парня? Пятьсот моров? Тысячу? И сколько вам сейчас дают? Сто? Ваш парень проел больше.
Братки вновь переглянулись.
— Значит, я не ошибся: вы в глубокой заднице. Скоро над вами будет смеяться весь город. Представляю, как порадуются ваши кореша. — Хлыст пнул носком башмака тело карманника. — Которые вам совсем не кореша. Я знаю, как закруглить гнилое дело, а потом легко срубить в пять, а то и в десять раз больше.
Мужчина средних лет поднялся с матраца, застегнул мятую рубаху, подсел к столу:
— Рокса! Поди сюда!
Из двери, ведущей в смежную комнату, появилась девушка.
— Приготовь что-нибудь пожрать, — велел ей мужчина. Пригладил ладонью спутанные волосы и повернулся к Хлысту. — Давай-ка сначала. Ты кто?
— Хлыст.
— Это мы слышали. Чем промышляешь?
— Ничем.
— А как живёшь?
— Просто живу. День ото дня.
Человек взял бутылку, посмотрел на свет. Пусто. Вновь уставился на Хлыста:
— Откуда прибыл?
— Там меня уже нет.
— Не, братан, — произнёс пожилой мужчина. — Это не разговор.
— Это мотыль, — сказал смазливый юнец. — Его стражи подослали.
— Я не мотыль!
— Чем докажешь?
Недолго думая, Хлыст снял кепку, стянул с глазницы повязку, скинул башмаки и разделся догола. Раскинув руки, повернулся вокруг себя. Тело, изуродованное шрамами и рубцами, ноги с искалеченными коленями и вывернутыми пальцами, яма вместо глаза, закрытая слипшимися веками, не по возрасту седые пакли.
— Ещё доказательства нужны?
Рано утром дворники дружной толпой пришли в городской парк. Разбрелись по аллеям. Зашуршали по дорожкам мётлы. Забряцали вёдра. Вдруг раздался истошный крик. Вскоре стражи оцепили парк. На центральной площади на столбе с часами висел труп подростка, похищенного месяц назад из двора собственного дома. К его рубашке была пришпилена картонка с надписью «Спасибо, папа!»
— Неудачный день? — спросил Хлыст.
— С чего ты взял?
— Целый день протолкался на рынке, а пришёл без обуви. Или обувь — не главное? Много сегодня нащипал?
— Ты кто такой?
— Присядь. Побазарим.
Человек сплюнул через губу:
— Да пошёл ты!
— Я-то уйду. Но двое моих пастухов с твоим сынишкой ловят бабочек в Ведьмином парке. Двое сидят на завалинке дома твоего отца. Двое наблюдают, как твоя жена поливает огород. А трое здесь. Следят за нами. И если я встану, они разлетятся в три разные стороны. Уже решил, куда побежишь в первую очередь?
Человек быстро посмотрел вокруг, чуть дольше задержал взгляд на картёжниках, сел рядом:
— Кто-то из твоих налез? Так я верну. Скажи — сколько.
Хлыст еле сдержал улыбку. Он не ошибся.
— Покажи руки.
— Зачем?
— Покажи.
Человек вытащил руки из карманов. Пальцы длинные, тонкие.
— Целые, — сказал Хлыст. — Мои братки сразу пальцы ломают.
— Чего тогда надо?
— Устрой мне встречу с «батей».
— Я не знаю никакого бати.
Хлыст упёрся ладонями в приступок:
— Ладно. Ничего у нас с тобой не выйдет.
— Постой, постой — торопливо прогнусавил человек. — Какой именно батя тебе нужен?
— Сколько их в городе?
— Четверо.
Хлыст постучал кулаками по коленям:
— Здорово. Ещё как здорово! — Заложил руки за голову, потянулся. — У кого дворянский сынок?
Человек замотал головой:
— Не, к нему не поведу.
— Чего так?
— Он с нашим братухой не в ладах.
— А ты, значит, в ладах.
Человек заметно напрягся:
— С чего ты взял?
— Малявы передаёшь? Передаёшь. Значит, в ладах.
Человек смахнул с виска струйку пота:
— Я скажу, как его найти, а сам светиться не буду.
— Ладно, — сказал Хлыст и встал. — Я ухожу, а ты разрывайся на три части и беги в разные стороны.
Через час Хлыст и щипач вошли в заплёванную подворотню, пересекли безлюдный двор, окружённый двухэтажными деревянными домами. Поднялись по наружной скрипучей лестнице на второй этаж одного из строений. Щипач попросил подождать и скрылся за дверью. Хлыст облокотился на перила. Скользнул взглядом по окнам соседних домов. Там качнулась занавеска, там показалось и пропало лицо. На балкончике в кресло-качалку уселся старик. В подворотне мелькнули тени. Хлыст повернулся к двери. Его впустят — в этом сомнений не было, — а вот выйдет ли он оттуда живым?
На пороге возник детина, жестом позвал за собой. Хлыст пошагал по запутанным коридорам, спустился по длинной зигзагообразной лестнице, и оказался в полуподвальной комнате с грязными окнами, наполовину утопленными в землю.
За столом, заставленным грязными тарелками и пустыми бутылками, сидели трое. Ещё четверо примостились на подоконниках. Двое лежали на рваных матрацах, брошенных на дощатый пол.
Возле двери стоял, комкая низ косоворотки, щипач.
— Он просил… — начал он и не успел договорить.
Хлыст обхватил его шею, резко рванул назад. Раздался хруст, и карманник повалился к его ногам. Братва не пошевелилась.
— Какого хрена? — прошипел кто-то.
— Сукам не место в честнóй компании, — сказал Хлыст и вытер ладони о штаны. — Меня зовут Хлыст. Хочу говорить с главным.
— Говори, — прозвучало от окна.
Хлыст посмотрел на смазливого юнца:
— Уж точно не с тобой. — Уставился на троих за столом. — Я пришёл помочь вам выбраться из задницы.
Братки переглянулись.
— С чего ты взял, что мы в заднице? — спросил невзрачный пожилой человек, буравя Хлыста взглядом.
— Я вычислил вас за неделю. Я умный?
— Предположим.
— Вы пошли на серьёзное дело и сплоховали. Сколько вы запросили за парня? Пятьсот моров? Тысячу? И сколько вам сейчас дают? Сто? Ваш парень проел больше.
Братки вновь переглянулись.
— Значит, я не ошибся: вы в глубокой заднице. Скоро над вами будет смеяться весь город. Представляю, как порадуются ваши кореша. — Хлыст пнул носком башмака тело карманника. — Которые вам совсем не кореша. Я знаю, как закруглить гнилое дело, а потом легко срубить в пять, а то и в десять раз больше.
Мужчина средних лет поднялся с матраца, застегнул мятую рубаху, подсел к столу:
— Рокса! Поди сюда!
Из двери, ведущей в смежную комнату, появилась девушка.
— Приготовь что-нибудь пожрать, — велел ей мужчина. Пригладил ладонью спутанные волосы и повернулся к Хлысту. — Давай-ка сначала. Ты кто?
— Хлыст.
— Это мы слышали. Чем промышляешь?
— Ничем.
— А как живёшь?
— Просто живу. День ото дня.
Человек взял бутылку, посмотрел на свет. Пусто. Вновь уставился на Хлыста:
— Откуда прибыл?
— Там меня уже нет.
— Не, братан, — произнёс пожилой мужчина. — Это не разговор.
— Это мотыль, — сказал смазливый юнец. — Его стражи подослали.
— Я не мотыль!
— Чем докажешь?
Недолго думая, Хлыст снял кепку, стянул с глазницы повязку, скинул башмаки и разделся догола. Раскинув руки, повернулся вокруг себя. Тело, изуродованное шрамами и рубцами, ноги с искалеченными коленями и вывернутыми пальцами, яма вместо глаза, закрытая слипшимися веками, не по возрасту седые пакли.
— Ещё доказательства нужны?
Рано утром дворники дружной толпой пришли в городской парк. Разбрелись по аллеям. Зашуршали по дорожкам мётлы. Забряцали вёдра. Вдруг раздался истошный крик. Вскоре стражи оцепили парк. На центральной площади на столбе с часами висел труп подростка, похищенного месяц назад из двора собственного дома. К его рубашке была пришпилена картонка с надписью «Спасибо, папа!»