Троица. Охотники на ведьм

Это был Диас. От него пахло порохом, на встревоженном лице сочилась кровью свежая рана – длинный порез на щеке, оставленный стрелой арбалетчика. От напряжения его смуглое лицо побагровело, воздух с хриплым свистом выходил через ноздри, но испанец продолжал бежать, не оглядываясь назад. Те его люди, которые еще могли стоять на ногах, бежали рядом. На глазах Мартина один из них с удивленным возгласом полетел навзничь, сраженный догнавшей его стрелой. Через несколько шагов та же участь постигла следующих двоих. Диас припустил еще быстрее, хотя это казалось просто невозможным.

– Брось меня, – простонал Мартин. – Мне все равно конец, я истекаю кровью.

Испанец упрямо мотнул головой и продолжил бег.

– Погони нет, – крикнул кто-то из стрелков. – Нужно передохнуть.

Диас постепенно сбавил шаг, а потом и вовсе остановился и аккуратно опустил Мартина на траву.

– Как ты? – кратко поинтересовался он, после того как немного восстановил дыхание.

– Не знаю. Больно.

Боль только усилилась. Неприятное жжение растекалось по всему телу. Мартин постарался зажать рану рукой и почувствовал, как кровь просачивается сквозь куртку и остается на пальцах. Древко стрелы до сих пор торчало из его плоти, доставляя массу неприятных ощущений.

– Держись, друг. Нам недолго осталось до ворот. Там нас ждут друзья с лошадьми. Доберемся до ворот – считай спаслись.

Диас огляделся по сторонам. Перед ними распростерлась обширная зеленая территория нижнего квартала. Вымощенная камнем дорожка вела к воротам, за которыми их ждала воля. Ворота были открыты: об этом заранее позаботились люди Диаса, перебив охрану. Теперь оставалось лишь добраться до них.

– Нам еще повезло, что мы застали графа здесь, за внешней стеной, – проговорил испанец, ободряюще улыбаясь Мартину. – Если бы нам пришлось пойти в атаку там, – Диас указал рукой себе за спину, в сторону верхнего квартала, где располагался главный двор, – то выбираться было бы куда сложнее.

Мартин не разделял его настроя. Он ощущал, как холодеют и немеют конечности. Ощущал, как жизнь выливается из его нутра с каждым ударом сердца. Неужто все закончится именно так, и он больше никогда не увидит ту, за которой пришел? Он вовсе не рассчитывал встретить здесь свою смерть и теперь, когда она дышала ему в лицо, к нему пришло щемящее в груди чувство сожаления.

– Эй, не сдавайся! – Диас беспощадно хлопнул его по щеке, возвращая к жизни.

– Где Даймонд?

– Он выберется. И захватит твою любимую с собой. Это же Даймонд. Ты и половины не знаешь об этом человеке, парень! А вот мне приходилось видывать его в гуще схватки...

Диас наклонился, чтобы вновь поднять Мартина на руки и в этот момент один из его людей закричал:

– Всадники!

Конный отряд рыцарей Франка Гессена быстро приближался в их направлении. Между беглецами и отворенными воротами лежало немалое расстояние, а стены уже вовсю кишели стражниками, бегущими в сторону ворот, чтобы перехватить переодетых слугами стрелков. Диасу не пришлось долго думать, чтобы понять, что рыцари настигнут их еще до того, как они выберутся за пределы замка.

– Приготовить аркебузы! – скомандовал Диас как никогда твердым голосом. – Стоять насмерть! Если мы сейчас отступим, то нам конец. Стреляйте метко и, может быть, останетесь в живых. Да поможет нам Бог.

Диас забрал у одного из раненых бойцов аркебузу и стал спешно заряжать ее, засыпая порох в дуло. Из всех выживших стрелков при оружии осталось лишь семеро. Они встали в один ряд, выждали какое-то время, после чего одновременно подожгли фитили и прицелились.

– Стрелять только по моей команде, – предупредил Диас.

Семь стрелков против девятерых рыцарей, вооруженных длинными боевыми копьями. Расклад был не в пользу первых, но их аркебузы могли спасти им жизни.

Диас зажмурил один глаз, выцелив из общей толпы рыцарей самого крупного из них – Франка Гессена. Обнаружив его там, где и полагается – во главе отряда, – Диас медленно выдохнул и скомандовал:

– Залп!

Из семи аркебуз свою работу сделали всего пять, но этого хватило, чтобы выбить двоих всадников из седла и распугать лошадей грохотом выстрелов. Когда дым от залпа немного рассеялся, Диас с облегчением увидел, что Гессен и его бравые рыцари принялись отступать, стараясь не выпасть из седел взбесившихся от страха скакунов.

– Пожалуй, это самый неудачный день для славного рыцаря Франка Гессена, – с задумчивой улыбкой протянул испанец.

Он отбросил ненужное больше ружье и обернулся на истекающего багровой жидкостью Мартина, намереваясь поднять его с травы. Наклонившись к нему, Диас вдруг изменился в лице и вздрогнул. Лицо Мартина стало совсем бледным, глаза закрылись, а грудь больше не вздымалась.

– Только не говори мне, что ты умер! – Диас потряс Мартина за плечо, а затем вновь отвесил ему крепкую пощечину.

Мартин раскрыл глаза и сипло задышал, кривясь от боли. Диас рассмеялся, осторожно поднимая Мартина с травы.

– Ты крепче, чем я думал! Помогите мне тащить его.

Мартина вновь подняли и куда-то понесли. Через какое-то время он перестал понимать происходящее, слыша лишь тяжелое дыхание несущих его людей. Они переговаривались между собой короткими фразами. Один из голосов казался очень знакомым, но Мартин не мог вспомнить, кому он принадлежал. Ему хотелось просто уснуть, перестать дышать, перестать испытывать боль. Как раз когда он решил сделать это и окунуться в холодный мрак, сулящий конец страданиям, кто-то опять крепко треснул его по щеке. Мартин открыл глаза, покрытые мутной пеленой, ухудшающей остроту зрения.

– Оставайся с нами, мы почти выбрались.

Они добрались до выхода. Между двумя гигантскими створками отворенных настежь ворот стояли четверо парней в облезлых крестьянских туниках и штанах. Это были самые юные и неопытные приспешники испанца. Им не удалось пойти в бой, как старшим товарищам, но они смогли послужить Диасу, вовремя пригнав к замку целый табун отменных лошадок, украденных из конюшен в графских поселениях. Правда, теперь для большей части этих лошадей не нашлось седоков. Диас ожидал, что будут потери, но все сложилось гораздо хуже. Он потерял почти всех. И даже бедный Мартин держался на последнем дыхании.

– Молодцы, парни, прекрасная работа! – испанец с трудом выдавил свою озорную улыбку, стараясь приободрить подчиненных. – Выбирайте себе лошадь по вкусу и сваливаем, пока эти паскуды не напали на нас со стен.

– Вы уходите, господин Диас, а мы останемся, – сказал один из стрелков, высокий бородатый крепыш. – Мы влезем на башни и не подпустим к ним лучников. Стрелы летят далеко, а стража вот-вот будет здесь и нанесет вам удар в спину. Мы не допустим этого.

Диас перевел взгляд на стены. Стрелок был прав. Хотя фон Шеленберг и усложнил своей страже задачу, построив этот огромный дворец с протяженными на большие расстояния стенами, его лучники уже приближались к воротам, передвигаясь по верхней площадке стены четким строем по три человека.

– Вы умрете... – обычно уверенный голос Диаса вдруг надломился, словно травинка на сильном ветру.


– Мы знаем, – кивнул стрелок. – Вы с аббатом и комендантом Георгом сделали многое для нас и наших семей. Поэтому нам не жаль отдать жизни за вас, Роберто. Главное, продолжайте борьбу. Троица должна быть уничтожена!

– Пока я дышу, я буду драться, брат, – Диас положил руку на крепкое плечо стрелка и тихо добавил, – спасибо за верную службу. Да сохранит Господь ваши души!



___



Густая, пахучая жидкость обволакивала Марию со всех сторон. Так ощущается смерть? Падение оказалось настолько стремительным, что она даже не успела как следует испугаться. Она съежилась всем своим естеством, ожидая жесткого, смертельного удара, чувствуя себя подбитой охотником птицей, но приземление было мягким, даже слишком.

И еще оно было мокрым.

Мария представила себе лица дорогих людей, которых потеряла, и заставила себя открыть глаза, с удивлением обнаруживая, что все еще жива и теперь бултыхается в мерзком содержимом рва, вырытого когда-то давно под стенами замка для его надежной защиты. Ров заполняли дерьмо и отходы, сбрасываемые прислугой со стен в регулярном, ежедневном порядке. Все эти нечистоты смешались с грязным, талым снегом, копившимся тут еще с начала весны, с тех пор как морозы сошли на нет. Теперь эта вонючая, темная водичка стекала по лбу девушки прямо в рот. Несмотря на нестерпимую вонь она заставила себя глубоко вдохнуть через нос, после чего смачно сплюнула, тут же заработав конечностями, стараясь поскорее добраться до противоположного берега и вылезти из этой вязкой жижи.

Оказавшись наконец на суше, Мария обессиленно повалилась локтями в траву. Ее даже передернуло от отвращения к самой себе. Грязь тонкими струйками текла по ее слипшимся волосам и продолжала свой путь дальше, по нежной спине, спускаясь все ниже и ниже к ягодицам, плотно обтянутым мокрой тканью еще недавно шикарного свадебного наряда. И тут молодая графиня не сдержалась, и ее вывернуло прямо на траву. Только после этого она смогла наконец-то оправиться и обратить внимание на крики, слышимые со стен.

Она повернула голову и увидела, что стражи тщетно пытаются выцелить похитившего графиню слугу из арбалетов. Он так и не объявился на поверхности. Марию охватило беспокойство. Неужели он погиб? Тогда как же ей выбираться отсюда одной? Она даже представления не имела, куда податься и, тем более, не смогла бы в одиночку уйти от погони, которую уже наверняка выслал Стефан фон Шеленберг, ее законный супруг, как перед народом, так и перед самим Господом.

– Графиня! – закричал со стены один из стражников. – Оставайтесь на месте, мы скоро придем за вами.

Ну уж нет, оставаться на месте она не намеревалась. Усилием воли уняв дрожь в коленях, девушка поднялась на ноги и тут же ощутила холодную сталь на своем горле. Чье-то столь же мокрое и неприятно пахнущее тело плотно прижалось к ней сзади. Мария вновь ощутила позыв к рвоте, но успешно поборола его.

– Прости, в тебя они стрелять не станут.

Это был тот мужчина, переодетый слугой, но явно им не являющийся. Мария вдруг подумала о том, что до сих пор не знает его имени.

– Отпусти графиню фон Шеленберг, грязный мерзавец! – кричали со стен. – Ты даже не представляешь, с кем связался, ублюдок!

Даймонд прятался за Марией, что было совсем не по-мужски, но абсолютно не вызвало в нем никаких зазрений совести. Было время, когда он совершал поступки и похуже, чем этот. Теперь, по крайней мере, он делал благое дело.

– Если кто-то из них посмеет хотя бы задеть тебя, – успокаивающим тоном шептал Даймонд своей пленнице на ухо, – то фон Шеленберг спустит с него шкуру или отдаст своему приятелю инквизитору, чтобы тот сделал это за него.

Мария не совсем понимала, какая ей будет польза от того, что фон Шеленберг спустит с кого-то шкуру, если она к тому времени уже будет мертва, но как бы там ни было, этот человек был прав. Стражники так и не пустили в ход арбалеты, хотя и беспрестанно грозили ими, тщательно целясь и гневно потрясая кулаками.

– А теперь медленно отступаем назад. Как только скажу, оборачиваемся и что есть сил бежим в сторону леса. Это наше единственное спасение.

– Хорошо, – тихо отозвалась Мария, полностью доверяясь ему.

Стражи на стене заметно поубавилось. Даймонд понял, что они выслали людей за стены. Как только парочка стала отдаляться, на стене началось беспорядочное движение. Раздалась громкая брань, сменившаяся криками нескольких человек, явно не по своей воле спрыгнувших со стен в ров. Но если Даймонд и Мария успешно выбрались из болотистого содержимого рва, то трое неудачливых стражей, увешанных железом, тут же пошли ко дну, не сумев удержаться на поверхности, невзирая на быстрые, хаотичные движения руками и ногами.

– Ну и глупцы! – не сдержался Даймонд от презрительной усмешки. – Могли бы сначала сбросить оружие и кольчугу.

Впрочем, их глупость была беглецам на пользу. Они продолжали пятиться, расстояние между ними и стеной все увеличивалось, а крики стражников стали почти неразличимыми.

– Приготовься, – Даймонд убрал кинжал с горла девушки и принялся бесцеремонно орудовать им, укорачивая ее свадебное платье чуть ли не до колен и отрезая длинный шлейф. – Так будет удобнее. А теперь бежим. Скорее!

Они обернулись и побежали. Мысли в голове Марии роились сбивчивым, переменчивым потоком. Она не могла до конца довериться этому странному человеку, появившемуся будто из воздуха, чтобы спасти ее. Но и желание обрести свободу было слишком сильным. Да, граф обещал вернуть ей отчий дом, но как бы она почувствовала себя по возвращению туда? Ведь теперь все, кого она любила, мертвы. А без них родовое поместье Орсини уже не станет таким, как прежде. Каждая вещь там будет напоминать ей об отце, матери и младшем брате. А эти воспоминания, того хуже, вызовут в ее голове картины их смерти, и так временами являющиеся в ночных кошмарах. Зато сбежав, она, если ее похититель не лгал, вновь воссоединится с единственным оставшимся в ее жизни человеком – Мартином. В груди девушки что-то приятно сжалось от мысли о нем. Неужели это было правдой, и он все-таки жив? А что, если нет?

– Быстрее! – Даймонд грубо ухватил девушку за запястье и потянул за собой. – Я видел всадников за стенами. Они выслали погоню.

Мария обернулась. Она не сумела разглядеть никакой погони, но только потому, что ее глаза заливали капельки пота, смешанные с грязью, засохшей на лбу маленькими темными отметинами.

Они не покрыли и половины расстояния до леса, в котором можно было найти хоть какое-то укрытие от гнавшихся за ними стражников, а Мария уже выбилась из сил. Ее дыхание больше не было таким ровным, сердце колотилось как бешеное, а по телу пошла столь же вязкая, словно та жижа из рва, слабость.

– Я больше не могу... – сбивчиво произнесла Мария. – Не могу. Прости, Мартин...

Мартин не слышал ее. Зато услышал Даймонд. Понимая, что девушка готова просто свалиться без чувств, он вновь закинул ее на плечо, и, придерживая Марию за округлый зад, ускорил бег, видя перед глазами лишь стволы деревьев, темнеющие сплошной полосой вдали на горизонте.



Даймонд опустил Марию на ноги, как только они достигли леса. Ей было неудобно трястись на плече мужчины, зато все же удалось восстановить силы и немного отдышаться.

– Это не конец, – предупредил Даймонд. – Тут мы в укрытии, но они вмиг догонят нас верхом. Нужно зайти поглубже в чащу. Там им придется оставить коней, а потом мы поиграем с ними в кошки-мышки. Пусть попробуют найти нас.

Охотник обернулся назад и приставил к глазам ладонь, прикрываясь от клонящегося к горизонту солнца. До сумерек оставалось недолго, но всадники, высланные в погоню, были так близко, что Даймонду удалось разглядеть их перекошенные лица. Должно быть, это был один из патрулей графа, несущий дозор за стенами. Иначе как они так быстро сумели подготовить лошадей и достигнуть ворот?

Неприятное чувство засвербело в груди Даймонда. Где же Диас и Мартин? Они уже должны были сесть на лошадей и во весь опор гнать к ферме Джулиана. Стараясь отбросить плохие мысли, Даймонд спешно скинул с плеч пропитавшуюся дерьмом куртку прислуги и остался в легком кожаном доспехе, который гораздо меньше пострадал от грязи и не так сильно смердел. Мария тут же последовала его примеру и с отвращением стянула с себя большую часть одежды, оставив лишь полупрозрачное нижнее платье. Даймонд слегка потупил взор, лишь для приличия, но не удержался от оценивающего взгляда, скользнувшего сверху вниз по ее соблазнительной фигуре. Если не обращать внимания на чумазое лицо, малоприятный запашок и слипшиеся волосы, молодая графиня выглядела очень даже неплохо.

– Что?! – вскрикнула Мария возмущенно. – Предлагаешь мне и дальше бегать в этом вонючем платье? У меня не было выбора...

– Я совершенно не против, леди Орсини. А теперь пойдем.

Мария улыбнулась краем рта. Ей нравилось, что он называл ее Орсини, а не фон Шеленберг. Это даже как-то успокаивало, как будто она и вовсе не выходила замуж за графа.