Триумф Теней

Если пользоваться земной терминологией, то его можно назвать магическим полигоном. Ну или стендом для проведения экспериментов. Кому как больше понравится.

Каждый изолированный квадрат – площадка для опытов с магическими потоками. Создавая новые заклинания, чародеи использовали специально подготовленную арену, имеющую внешнюю защиту и способность поглощать излишки энергии, действуя наподобие губки.

Графитовые стержни служили своего рода аккумуляторами, куда при необходимости скидывались невостребованные объемы призванной силы. А принятые мной за гранитные плиты обтесанные пластины играли вспомогательную роль дополнительных предохранителей.

У меня в голове как будто переключателем щелкнуло. Раз – и вспомнил давно забытые знания. Что, разумеется, не так. Это все влияние одного из имперских чародеев древности, чью память однажды загрузили в один из экзарц-кристаллов по магии.

С ними, кстати, у меня отношения не слишком заладились. В отличие от камушков, несущих в себе информацию о воинских навыках.

Потому что, как ни посмотри, а изучать разделы магии, посвященные высшим сферам, далеко не то же самое, что учиться ловко махать остро заточенной железной палкой.

Тут требовались мозги, и немалые. А еще начальная база, на которую можно будет опереться. Иначе все равно, что первоклашку пытаться учить формулам из алгебры и геометрии, минуя простейшую арифметику.

Не скажу, чтобы все было так печально, занятия с Летицией зимой довольно серьезно меня продвинули вперед, как и самостоятельное изучение фолиантов по чародейству, коих после похода в Вольный край в Замке Бури скопилось в изрядном количестве.

Однако и продвинутым «юзером» я однозначно считать себя не мог. Потому и мучился почти с каждым экзарц-кристаллом, посвященным волшебству.

Но про Амнисториум я помнил очень четко. И эти знания меня сейчас совершенно не радовали.

– Откуда знаешь это слово, каналья? – спросил я, отвешивая подзатыльник юному следопыту.

Сделал это на автомате, повинуясь замашкам феодала. Простой деревенский сопляк, пусть и ставший скаутом в Пустошах, не мог знать таких подробностей о бывшей империи. Явно от кого-то услышал.

– От Роны, – промычал парень, не делая попыток к сопротивлению.

– Какой еще Роны? Кто это? Ваша предводительница? – наращивая темп, зачастил я вопросами. – Где она находится? И где другие твои приятели?

Вот этого делать не стоило. Услышав о своих товарищах, парень вдруг насупился, став удивительным образом похожим на упертого бычка, и яростно засопел, упрямо сомкнув рот.

Ясно, предавать друзей не хочет. Переступил через страх и предпочел замолчать. Похвально, похвально.

– Сколько вас здесь? – осведомился я. – Шестеро? Пятеро? Четверо?

Не всегда нужно слышать ответ, достаточно проследить за реакцией, предлагая варианты. Простодушный крестьянский сынок не тянул на уровень лицедея, способного сохранять каменную неподвижность физиономии. Главное, заметить нужные изменения.

– Трое?

Глаза вниз, скулы чуть порозовели, уголок рта заметно дернулся.

– Значит, трое, – удовлетворенно протянул я.

Парень опять попытался освободиться. Пришлось придвинуться, демонстрируя обнаженный кинжал.

– Я тебя живьем на куски порежу, мерзавец. Понял меня? – как можно злее прошипел я.

Преклонение простолюдина перед благородным сословием еще толком не выветрилось из сознания бывшего землепашца. Он быстро опустил взор, стараясь не встречаться взглядом с разгневанным господином. Прибавить к этому происхождение лорда – и в теории можно ожидать беспрекословного подчинения. Но нет. Паршивец глаз не поднимал, но и говорить тоже не желал.

Упертый малый. Черт!

– Как долго вы здесь? – продолжил я допрос, следя за невербальными реакциями пленника.

Благо тот имел довольно подвижное лицо, богатое на мимику. Окажись на его месте какой-нибудь сухарь, пришлось бы намного труднее.

– Две недели? Три? Месяц? Полтора?

На очередном варианте подопытный опять заметно дернулся. Не совсем явно, но на указанный срок среагировал.

– Следовательно, полтора месяца, – с ухмылкой резюмировал я.

Парень мучительно покраснел и принялся извиваться, по широкому лбу градом катились крупные капли пота. Его определенно не готовили к такому. Когда будут спрашивать, не ожидая ответа, а лишь внимательно вглядываясь в простодушное лицо.

– Я тебя наизнанку выверну и все равно все узнаю, – пообещал я мрачным тоном. – Все расскажешь. Так или иначе.

Тут уж молодой следопыт не выдержал, распахнул рот, явно намереваясь заорать. И плевать, что на крик сбегутся прислужники инфернальных тварей. Лишь бы товарищей не подвести.

Прямо герой. Моя ладонь крепко зажала пасть упертому бычку. Забодал, честное слово. У меня времени нет, чтобы так долго возиться. Тем более что дальнейшие вопросы не подразумевали перечисления вариантов ответов. Легче поймать всю троицу, а затем резать кого-то одного, выбивая нужные сведения.

– Ты сам выбрал свою судьбу, – недовольно пробурчал я, неторопливо проводя кинжалом по щеке следопыта.

Вслед за извилистым лезвием на коже проступила кровь. Порез еще маленький и неглубокий, но это уже ненадолго. Я вовсе не шутил, что собираюсь применить пытки. Не то чтобы данное действо вызывало во мне какие-то душевные терзания (надо, значит, надо, никуда не денешься, не в гламурном розовом мирке оказался), однако и никакого удовольствия, разумеется, тоже совсем не испытывал.

Короче, относился как к неприятной, но необходимой процедуре.

– Ыыыххх… – замычал пленник, чувствуя, как медленно увеличивается рана.


– Что строят Тени? – холодно спросил я, вонзив жесткий взгляд в лицо пленника.

И немного приподнял ладонь, давая возможность говорить, готовый зажать рот снова, если вдруг в тупую башку деревенщины придет идиотская мысль снова попытаться завопить.

Лазутчик тяжело задышал. Но так ничего и не ответил.

– Молчишь? Зря, придется усилить нажим, – заметил я и вновь поднес к лицу посланца Магического Совета кинжал.

– Опорную точку, – совершенно неожиданно раздался женский голос откуда-то справа.

Не оглядываясь и не пытаясь посмотреть, кто там появился такой разговорчивый, я плавно перекатился влево, одновременно с этим притягивая к себе связанного пленника, тем самым ставя его в положение живого щита.

Дерьмо! Смогли подкрасться незаметно. Гребаные Пустоши с их гребаным рваным магическим фоном. Высокая колдовская чувствительность, дававшая ощутимое преимущество в обычных землях, здесь для меня обернулась серьезным недостатком.

Проявленные возмущения в чародейской сфере действовали, как сильный раздражитель, заставляя постоянно отвлекаться.

– Какую еще опорную точку? – осведомился я, разглядывая женщину в паре десятков шагов от себя.

В руках незнакомки покоился небольшой арбалет, полностью снаряженный к стрельбе.

Неприятно. Странно, что еще не выстрелила раньше. Судя по удобной диспозиции, вполне могла засадить болт мне между лопаток еще до того, как что-то сказала.

– Ты, должно быть, Рона, – проронил я.

Женщина плавно кивнула, заостренный кончик арбалетного болта на ложе не шелохнулся, продолжая целить в мой лоб.

М-да, это тебе не деревенский паренек, совсем недавно узнавший, что такое большой мир. Судя по ухваткам, мадам серьезный боец, знавший что почем уже очень давно. Такую так просто не запугать.

– Верно, я Рона, – отозвалась предводительница следопытов и предложила: – Может, отпустите парня?

Естественно, я проигнорировал просьбу.

– Почему раньше не стреляла? – осведомился я.

Так, их должно быть трое. Один у меня в заложниках, вторая наставила арбалет. Где последняя тушка? Засел в засаде с еще какой-нибудь убойной игрушкой наперевес?

Плохо. Очень плохо.

– У меня был один знакомый, – вместо ответа принялась говорить командирша разведчиков. – Перед смертью от неизвестной болезни он поведал мне одну занятную историю о странствующем ансаларском лорде, умевшем ловить арбалетные болты голыми руками.

Я задумался. Хм-м, любопытно.

– Твой знакомый случайно не посещал Серебряный город прошлой весной? – спросил я, почти не сомневаясь в положительном ответе.

И снова последовал неторопливый кивок. Я живо припомнил, как мы вырывались из осажденного степняками города. Как остановились на перекрестке двух улиц и как некие неизвестные лица пытались напасть на нашу небольшую кавалькаду. Им тогда здорово прилетело. Полкрыши снесло, а тела разбросало по ближайшей округе.

– Твоему приятелю очень повезло, что остался жив, – процедил я.

– Он не был столь глуп, чтобы нападать на колдуна. В отличие от своих менее везучих товарищей, – объяснила Рона и отрывисто добавила: – Ваша светлость.

Я хмыкнул. Меня узнали. В принципе, неудивительно, с учетом всего произошедшего вокруг моей скромной фигуры за последние месяцы. Нетрудно сопоставить некоторые факты и провести идентификацию.

– Думаю, будет большой глупостью нападать на того, кто известен всему миру как один из величайших клинков Древней Знати, – любезно продолжила женщина.

Не отрывая от меня глаз, она отложила арбалет в сторону, показывая пустые ладони.

Хороший фокус, я сейчас откроюсь, а меня тем временем прикончит другой стрелок, последний из группы разведчиков.

Проще будет поступить по-другому. Перерезать глотку деревенщине, швырнуть истекающее кровью тело в сторону, затем уйти в кувырке вправо, за небольшой земляной бугорок, перед этим метнув кинжал в разговорчивую мадам. Вычислить местоположение третьего следопыта, добраться до него и свернуть шею.

Правда при этом существовал нехилый шанс нарваться на стрелу (или у другого тоже арбалет?) и получить рану. Но ведь правильно говорят: кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Стойте! – чуть громче, чем нужно в этих местах, воскликнула Рона, тут же опомнилась и сбавила тон: – Не нужно насилия.

Блин, она что, смогла прочитать меня? Видать, и вправду долго ползала по проклятым землям и хорошо отточила инстинкты.

Женщина сделала знак рукой. В шагах тридцати слева от нее с земли приподнялся хмурый мужик в легкой кожаной броне. В руках у него находился еще один арбалет.

Надо же, угадал. А вообще странно. Арбалет довольно дорогое оружие, один на группу еще ладно, но два это уже перебор. Тем более из троих человек. Жирновато.

– Хорошо платят маги? – поинтересовался я.

Рона не стала юлить, изображая из себя дурочку, невозмутимо качнула головой.