Тринадцатый странник
Часть 36 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Еще…
Черт, я готова умолять. И не испытываю ни капли стыда за это. Я так хочу этого мужчину, что готова вцепиться зубами в его шею, обвить руками и ногами, но не отпускать. Хочу увидеть его тело, его великолепное двухметровое тело, обнаженное и сильное, двигающееся сверху.
— Ян, пожалуйста…
Перехватила его ладонь и прижала к своему животу. Облизала губы. Его глаза стали еще светлее, четко обозначились скулы и вены на шее.
— Не дергайся, — хрипло приказал он.
Я провела пальцем по его лицу, там, где был рисунок, и мужчина резко поднял голову, посмотрел мне в глаза. Видимо, лицо у меня было очень выразительное…
— Ты пожалеешь об этом, — в его голосе была злость.
— Я хочу этого.
— Ты пожалеешь, — с нажим повторил он. — И самое плохое, что возненавидишь меня. Я знаю. Но… — втянул со свистом воздух. — Черт бы тебя побрал, Ди! Я не могу отказаться… Не могу, когда ты такая…
Его губы впились в мои, сразу сильно, жадно, болезненно. Я застонала в этот восхитительный рот, что терзал меня, что пил меня и пожирал. Торопливо дернула его рубашку, вытаскивая из ремня, обрывая пуговицы. Кожа соприкоснулась с кожей — обнаженная, горячая, жаждущая, и мы оба обезумели, сорвались, уже не понимая, где мы. Я стонала, пытаясь расстегнуть его ремень, и от наших торопливых и лихорадочных движений, от трения, запаха, вкуса внутри вспыхивали разряды электрического тока, убивающие. Возрождающие.
Не отрываясь от моих губ, Ян хрипло рыкнул мне в рот, сжал мою ладонь, бестолково дергающую пряжку, и расстегнул сам. К моему животу прижалась его плоть — тяжелая, влажная. Я закинула ногу на его бедро, открываясь, приглашая и требуя. И почти завыла, когда ощутила его пальцы.
— О Господи… — простонал он.
— Сейчас… — мой шепот сравним с просьбой о пощаде.
И он рывком опрокидывает меня на солому, рывком раздвигает ноги и рывком входит. Сильно. Сладко. Немного больно. Божественно… И закрывает мне рот своими губами, ласкает языком, двигаясь внизу. Хорошо, что мой рот закрыт… иначе я орала бы на всю Башню. Потому что не представляла, что секс может быть такой. Что сознание исчезает, что сам мир испаряется, что все нормы морали, стыдливость, гордость, какие-то принципы и что-то еще — отпадают ненужной шелухой. Мусором. И остается лишь одна потребность, равная желанию жить. Двигаться. Принимать его толчки, его удары внутри своего тела. Чувствовать эти мощные проникновения так глубоко, так всеобъемлюще, что невозможно дышать, что дыхание заменятся жидким пламенем, а внутри разворачивается что-то космическое, затягивающее в черную дыру бесконтрольного наслаждения.
И эта дыра поглотила нас обоих, я видела глаза Яна, когда он оторвался от моих губ. Дикий и чувственный экстаз. Его откровенное обжигающее удовольствие, его желание, что светилось в глазах, подстегивало мое собственное, возносило на какую-то невообразимую высоту. Я укусила его шею, и удары Яна стали еще яростнее. Мы уже не люди, мы сбросили вместе с одеждой весь налет мнимой цивилизованности, и остались лишь мужчина и женщина, без догм, без мыслей… жадные губы, укусы, прикосновения до синяков. Нам было мало.
— Еще…
Ян ударятся, и меня накрывает оргазм. Яркий, как вспышка сверхновой. Кажется, я сама стала этой новорожденной звездой, рассыпалась в прах и возродилась снова. И почти сразу почувствовала его судорогу, дрожь… ощутила, что он сдерживается, что хочет отстраниться, но не позволила, сжала ноги на его пояснице, откинула голову.
— Еще…
Тела мокрые. Губы сухие. Руки жадные и нежные… ночь бесконечная. Хочу остаться здесь навсегда, в мансарде с паутиной и гнездом, хочу, чтобы ничего не заканчивалось. Ян втягивает воздух и начинает сначала. Целует мои губы, спускается ниже. Мучает меня языком и чувственными поцелуями, дразнит чувствительную грудь. Слов нет, мы говорим на другом языке — прикосновениями, проникновениями, соединениями. То томительно медленными, то безумно яростными. Я трусь о его тело, целую, трогаю. Схожу с ума от ощущения его кожи — гладкой, под которой такие сильные мышцы, натянутые до предела сухожилия. Тело Яна словно создано для секса — сильное, мощное, красивое, жаждущее. У него узкая полоса волос в паху, полукруглый шрам над пупком, маленькие коричневые ореолы сосков. Все это я изучаю своими губами, и меня вновь уносит от его горловых стонов. Да, Ян не трахается… То, что он делает — нечто большее. Он порабощает меня, когда нежно ласкает своим языком. Он поклоняется мне, когда с одержимостью вбивается в мое тело, прижав спиной к деревянному брусу и сжимая мне ягодицы. Вбивается, глядя в глаза.
Возможно, я даже скажу Ландару спасибо.
Если все еще смогу говорить после наших многочисленных оргазмов.
Глава 25
Мы остановились, потому что я банально устала. Похоже, Ян готов был продолжать ближайшие пару веков. В конце концов, что для странника пара веков?
Но я человек и мои ресурсы не бесконечны. И Ян остановился, прижал меня к себе, медленно поглаживая спину. Я подняла голову, посмотрела в его лицо. Никогда не думала, что может стать так больно от выражения чужого счастья. Он его не скрывал, смотрел на меня, чуть улыбаясь, как смотрят на самое дорогое в жизни. Ненормальный, не знающий, что чувства надо прятать…
— Не хочу отпускать тебя, — его голос хриплый и теплый. — Не хочу выпускать из рук. Ни на миг.
Я закрыла глаза. Чтобы не видеть.
— Устала? — с мягкой насмешкой спросил он. — Но здесь нельзя спать, Диана. Тебя ищут. И сюда снова придут, ты ведь знаешь. Надо убираться.
— Сколько прошло времени? — мой голос тоже осип, а ведь пыталась не орать.
— Достаточно. Думаю, пожар уже погасили.
— Господи, надеюсь, никто не пострадал, — я выбралась из его объятий и поднялась, меня шатало. Подобрала платье.
— Подожди, — тихо сказал Ян. — Я воды принесу.
Он быстро натянул штаны, застегнул ремень и босиком спустился вниз. Я схватилась рукой за поперечную балку, ноги не держали. Но… Ян прав. Все закончилось, и принцессе пора возвращаться к своему дракону. Да вот только Ян на такой расклад не согласен. Я видела решимость в его глазах. Видела и боялась ее.
Ян вернулся с ведром воды, торопливо обмакнул свою рубашку, приблизился. И склонил голову, всматриваясь в мои глаза.
— Я сама. Спасибо, — взгляд отвела. Да, дурман закончился, а вместе с ним и… что? Ничего. Я не чувствовала ни сожаления, ни раскаяния. Лишь блаженство, слабость и голод. И это самое ужасное. Лучше бы они были — сожаления.
Быстро обтерла тело, натянула платье на влажную кожу.
Ян стоял у лестницы, не глядя на меня. Хмурился, рассматривая солому под ногами. Повернул голову, когда я подошла.
— Я тебя провожу.
— Нет, — вздохнула, набирая воздух перед прыжком. — Ян, послушай меня… Ты ведь понимаешь? Понимал, что я была не в себе? Секс, конечно, был отменный, но… ничего не изменилось. Я… не контролировала себя. Я…
Он смотрел мне в глаза, и захотелось закричать. Ударить его, сделать что-нибудь, чтобы он не смотрел так. С мрачным пониманием и разочарованием.
Я сжала кулаки. Черт, ну почему все так сложно? И ведь знаю, что сама во всем виновата! Нельзя было приближаться к Яну, нельзя было позволять эту близость, нельзя испытывать наслаждение от его губ. Нельзя! И объяснить ему я не смогу. Невозможно сказать, что чем дальше он будет от меня — тем целее.
— Скоро я стану женой Ландара, — выдавила я, упорно глядя на паутину в углу. Куда угодно, лишь бы не в его лицо. — Так что буду считать это маленьким предсвадебным приключением…
— Предсвадебным приключением? — он усмехнулся. — То есть я уже не ошибка, а приключение? Надо же. Я расту.
— Ты знал, почему это случилось…
Он вдруг резко схватил меня за плечи.
— Я готов бороться за тебя, Диана. Я хочу этого. Но только если тебе это нужно. Тебе это нужно? — сжал пальцы, всматриваясь в мои глаза. — Одно слово и…
— Нет.
Он медленно убрал руки.
— И ты был прав. Я уже ненавижу тебя за то, что ты воспользовался моим состоянием. — Слова, как гвозди, вколачивались в мой гроб. Но черт с ними. Лучше в мой, чем в его. Ландар забрал всех, кого я любила. А если Ян поймет, что я чувствую к нему, он будет бороться. И проиграет.
А я не могу потерять его. Только не Яна! Но ему я об этом не скажу. Ян думает, что он сможет победить? Я знаю, что это невозможно.
Отвернулась и пошла к лестнице. Он дернул меня за руку, разворачивая к себе. Лицо, еще недавно искаженное от страсти, сейчас было застывшим, холодным.
— Знаешь, что самое поганое? — сказал Ян. — Я начинаю его понимать. Понимать, почему он держит тебя, рисует все эти знаки, привязывает. Это отвратительно. Но я понимаю… И ненавижу за это еще сильнее.
— Кого? — я вырвалась, отвернулась. Бросила через плечо: — Ландара или меня?
Он не ответил. Сделал шаг и схватил меня за руку.
— Я не хочу отпускать тебя, Диана.
Я глотнула колючий воздух. Протолкнула его в легкие.
— Тебе нужно услышать это? — хрипло спросила я. — Я люблю Ландара. Моя любовь к нему огромная, как черная дыра, и такая же ужасающая. А ты… — я прищурилась, окинула его взглядом. — Ты просто оказался рядом… вовремя. Или нет… Если тебя это утешит, ты был очень хорош… я бы даже сказала…
Он склонился.
— Не утруждайся, Диана. Я понял, — его губы задели мочку уха, и тело вновь окатило жаром. Вот же гадство… — Похоже, вы станете супругами, достойными друг друга.
— Приму как комплимент, — тихо сказала я. — Быть достойной князя — великая честь…
Он вдруг резко сжал мои волосы на затылке и прижался к губам. Провел языком — на удивление ласково, томительно-нежно. И так сладко…
— Великая честь? — со злой насмешкой произнес странник. — То, как ты сегодня пыталась быть достойной Его Светлости, я буду вспоминать еще долго, лгунья. Все твои стоны и просьбы не останавливаться. То, как ты выгибалась подо мной и царапала мне спину. И то, как дрожишь сейчас, потому что хочешь продолжения…
Он разжал руки и отступил. Я с трудом удержалась, чтобы не потянуться к нему. Ужасно… Он ужасно прав. Я облизала губы. Подняла голову и выпрямила спину.
— Вспоминай. Это все, что тебе осталось.
Развернулась и пошла вниз, все еще пытаясь переварить его последний взгляд. Я думала, что темнота — прерогатива князя. Но, возможно, ошиблась.
* * *
Ночной воздух казался ледяной водой, в которую я нырнула с головой. Я быстро двинулась вдоль стены, опасаясь и того, что меня догонит Ян, и того, что найдет Ландар. Представляю, в каком я сейчас виде! Грязная, пропахшая сексом, с соломой в волосах… И с рубиновым ожерельем, зажатым в ладони.
Я вдруг остановилась, словно наткнулась на невидимую стену. Кхана! Страж Ландара! Я совсем забыла о ней! И во время нашего с Яном марафона она никак меня не беспокоила. Но почему?!
Неужели князь обманул сам себя? Он обвил мою шею змеей, и никто не мог ко мне прикоснуться. Но сам же создал условия, в которых мое тело требовало мужчину. Могло случиться так, что Кхана восприняла Яна, как лекарство, как того, кто способен облегчить мои страдания? Или дело в чем-то ином?
Я невесело рассмеялась. Спрашивать у князя, почему его страж не задушил меня за близость с другим мужчиной, я точно не стану!