Тридцать три несчастья

— Постой! — Илья схватил его за руку. — А может мы вовсе и не в нашей реальности? А? Может мы попали ещё в какую?

— В какую? Сплюнь, дурак.

— Слушай, а давай его закопаем. Здесь никого всё равно нет. И не будет.

— А если кто найдёт?

— А если мы не дома? А? Что тогда? Скажешь, чего ты, Зуев, на своём не настоял? И меня, как обычно, сделаешь крайним? Нет уж, дудки. Вон одна лопата в багажнике осталась, червей копать.

— А из нашего обмундирования почти ничего и не осталось. А снастей было знаешь, на сколько?

— Да ладно. Скажи спасибо, что живыми выбрались из такой передряги, — сказал Илья, отыскивая небольшую лопатку. — Да… Этой будем до следующего утра копать.

— Не боись. Идём, выберем место для захоронения. Смотри, вон за тем бугром.

— Запомнить бы.

— Запомнишь. Смотри, напротив пень стоит двойной. И ель растёт.

— Тут этих елей. Ну ладно, копай.

Через четверть часа Косте удалось расковырять мох, сплетённые корневища деревьев и дёрен.

— Клади… — шепнул Костя.

Дрожащими руками Илья положил на дно устройство и поднялся.

— Итак… Раз… два… — приговаривал Костя, закапывая навигатор. Потом уложил дёрен на место кусками, будто ничего там и не было. — Да прибудет с тобой Сила… Аминь. — Он притопнул ногой, утрамбовывая землю. — Ну что, поехали, братан? Знаешь… после такого путешествия я пить точно брошу. Пойду с Катюхой мириться. Может, ещё не поздно всё исправить?


— Кто ж его знает? Хоть сына чаще забирай, и то польза, — проговорил Илья, усаживаясь в машину. — Вот в танки я точно больше не играю. Хватит с меня танков… на всю оставшуюся жизнь. Буду деньги копить, чтобы Ленку свозить на Гоа.

— Поехали уже… Гоа. Хоть бы домой добраться. — Костя завёл машину и тронулся.

Ехали недолго. За просекой показалась новая дорога, на которой виднелись накаты автомобильных протекторов и следы лошадиных копыт. За просекой открылась полянка, сладкий запах цветущих растений проникал даже в салон джипа. Здесь Костя остановил и прикурил измятую, найденную под сиденьем сигарету, откинувшись на спинку сиденья и приоткрыв двери.

Откуда-то сбоку послышались женские голоса и звонкий смех. Вскоре на просёлочной дороге показались четыре девушки, в косынках, панамах и лёгких платьях. Одна из них держала в руке корзинку, другая — полосатую авоську.

— Смотри-ка, мальчики заблудились! — крикнула девушкa с корзинкой, остальные залились смехом. — Эй, может, к нам махнём?

— Ага… у нас сегодня банька намечается, а дрова рубить некому, — поддержала вторая.

— Рассчитaемся! Самогон-то употребляете? — захихикала дама в белой панаме.

Друзья переглянулись. На миг воцарилось молчание. Затем они дружно закричали, будто увидели призраков. Двери джипа захлопнулись, нога автоматически вдавила педаль газа, и лэндкрузер рванул вперёд. За ним поднялась плотная завеса пыли. А звук мотора ещё несколько минут слышался из леса.

— Странные мужики пошли, — закaшлялась одна из них, разгоняя рукой клубящуюся пыль. — И чего им надо?

— Пойдём, — пожала плечами девушка с корзинкой. — Без них обойдёмся. Тут уже и Новосёлки за поворотом…

Солнце скрылось за тучей, смолкли птицы. Ветер колыхал тёмные вершины леса. В воздухе пахло приближающейся летней грозой. Где-то пищал одинокий комар, и стрекотали кузнечики. А зарытый в лесу таймтелепортатор произнёс сексуальным женским голосом:

"Конец…"