Три жизни жаворонка
Часть 4 из 11 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ладно, ладно. Только не убегай никуда, пока я с работы не приду. А то взяла моду – убегать, не дождавшись…
– Я сегодня весь вечер дома сидеть буду, мам.
– Ой, да неужели? Свежо предание, да верится с трудом!
– Правда, дома буду… Я ж сказала… Днем к Оле схожу, а вечером приду…
– А чего так? Поссорились, что ли?
– Нет. Просто Никита на три дня домой уезжает. Ему маму надо с днем рождения поздравить.
– Ишь ты, какой заботливый… Ладно тогда. Оле от меня привет передавай. И пусть матери скажет: в аптеку детские витамины завезли, дешевые, но очень хорошие. Я ей оставила парочку упаковок. Пацаны-то все время болеют, как осень начинается…
– Спасибо, мам.
– Да ладно… Спроси, может, еще чего надо… Я всегда рада помочь…
– Ладно, спрошу.
– Ну все, я пошла. Сейчас в аптеку народ потянется. Время-то заготовочное, перетрудились все на огородах… Всем что-то нужно, причем срочно да позарез…
Мама ушла, и отец спросил тихо, будто боялся ее спугнуть:
– Ты чего такая грустная, Насть? Ну, уехал на три дня и уехал, подумаешь… Уехал, значит, вернется…
– Ну да, это сказать легко… А мне без него очень плохо, пап. Понимаешь?
– Понимаю, дочка. Ничего, крепись. Первая любовь, она такая. Любая ерунда катастрофой кажется. С возрастом это проходит, Насть.
– А у меня не пройдет, не пройдет! У меня всегда так будет! Чтобы все только на самой высокой ноте! Я ведь жаворонок, я к самому солнцу должна долететь, чтобы быть счастливой! И не говори мне сейчас, что крылья можно обжечь, ладно? И пусть обожгу… Все равно у меня так будет – на самой высокой ноте!
Отец посмотрел на нее грустно и с пониманием, вздохнул, встал со стула.
– Ладно, пойду я на работу… Не след опаздывать…
– Ой, пап! Забыла спросить! А давай завтра утром на рыбалку пойдем! Давно не ходили!
– Что ж, пойдем… Тогда червей накопай сегодня, все приготовь…
– Да, я все сделаю, пап!
– Ну вот и хорошо, вот и умница. На рыбалку так на рыбалку. Ишь, как я тебя пристрастил к рыбалке-то, словно пацана… Пойдем, дочка, пойдем!
После того как отец ушел, она еще посидела за кухонным столом, уперев подбородок в ладонь. Потом вдруг сообразила – Никита ведь должен звонить! А телефон в комнате на столе оставила!
Подскочила, опрометью бросилась в свою комнату, глянула на дисплей… Нет ничего. Вообще ни одного вызова нет. И села на кровать в отчаянии – ведь обещал же! Хотя он еще и не приехал, наверное… Электричка до города два с половиной часа ползет, и не везде связь имеется. Да это и посчитать можно, наверное… Значит, первая электричка в семь утра… Значит, он приедет в город только около десяти… А сейчас на часах девять! Так что зря она обиделась, зря! Прости, Никита…
Он не позвонил и в десять. И в одиннадцать не позвонил. И это была уже катастрофа. Не позвонил, хоть и обещал!
Так и сидела на своей кровати, привалившись спиной к стене и сжимая телефон в руке. И можно хоть как себя утешать и успокаивать, и придумывать веские причины – отчего он не позвонил, а сердце все равно набухает отчаянием, да так, что кажется, сейчас до горла доберется и дыхание перекроет… А когда телефон все же вздрогнул вызовом, даже не поверила, что дождалась…
– Привет, малыш! Как дела?
– Никита… Никита! Ты почему так долго не звонил! Я же тут с ума схожу… Хотела сама тебе позвонить, но потом подумала – а вдруг ты в институт сразу с вокзала поехал, экзамен сдавать… Боялась тебе помешать…
– Нет, я еще не был в институте. Сейчас как раз туда направляюсь. О, а вот и мой автобус, малыш… Ну все, пока… Я потом еще позвоню, не скучай…
Все. Отключился. Но вспомнил же, позвонил! Значит, можно жить дальше… Можно теперь и к Оле сходить… Да, теперь можно жить, слава богу!
Оля встретила ее радостно, хотя сразу извинилась:
– Ни минуты свободной нет, Настька… Видишь, какой дым коромыслом? Третий день уже банки на зиму закатываю! Жалко, если овощи пропадут, вон их сколько…
Все кухонное пространство и впрямь занимали горы огурцов, помидоров, перца и всякого другого овоща, ожидающего своей очереди для хозяйского использования. Настя огляделась, проговорила весело:
– Так я тебе помогу, Олька! Давай руководи, что делать надо! Вдвоем быстро управимся!
– Да? – недоверчиво глянула на нее Оля. – Ну ладно, если так… Тогда давай нарезай капусту, перцы и морковь, и лук еще… А я все это хозяйство обжаривать буду. Зимний салат закатаем, банок десять точно получится. Зимний салат хорошо зимой идет, с жареной картошечкой… И суп заправлять тоже можно, только надо луку больше положить…
– Ты прямо как заправская хозяйка всему научилась, ага… – садясь за стол и придвигая к себе большую разделочную доску, с уважением проговорила Настя. – А я вот сама ничего такого не умею… Если только мама просит иногда помочь…
– Ну, чего сравниваешь-то? Ты у нас вообще неженка-белоручка, мать с отцом с тебя пылинки сдувают! А я… С меня пылинки сдувать некому, мама вон на двух работах мается… Работает, работает, а толку нету. В магазине уборщицей, в школе сторожем да опять уборщицей… Сама понимаешь, какая у нее зарплата. Мама говорит – слава богу, хоть такие деньги есть… Без денег-то ведь никуда не сунешься, на одной картошке да соленьях с огорода не проживешь. Раньше отец хорошо зарабатывал, мама дома была, хозяйством да детьми занималась… А теперь как хочешь, так и выживай. И чего отца на этот Север понесло, не понимаю? Хорошо ведь жили…
Настя слушала Олю, сочувственно кивала головой. Очень хотелось поделиться своими переживаниями с подругой, но что они есть по сравнению с Олиными трудностями? Как бы мама сейчас сказала – кому морковка сладка, кому жемчуг мелок…
– Ой, что я все о себе да о себе… – вдруг спохватилась Оля, глянув на Настю. – Как у тебя-то дела, расскажи? Мы ж с тобой давно не виделись, совсем забыла меня со своей любовью… Давай все-все мне рассказывай… Вы уже целовались, да?
– Да, Оль. И не только.
– В каком смысле?
Оля обернулась от плиты, где перемешивала томящиеся в подсолнечном масле овощи, да так и застыла с ложкой наперевес, в ожидании глядя на подругу.
– В самом прямом смысле и есть, Оль… – улыбнулась ей Настя и вздохнула счастливо, и снова улыбнулась. – Если б ты знала, как я его люблю… Какой он… Даже рассказать не могу, да это и невозможно словами сказать… Я так счастлива, Оль… Так счастлива…
– А он?
– А что он? Тоже меня любит, конечно.
– Но ведь он уедет…
– Да знаю, знаю! Мы уже говорили с ним об этом. Через год я в институт поступлю, и мы снова будем вместе. Может, и на зимние каникулы к нему съезжу… Там видно будет…
Мысль о зимних каникулах только что пришла ей в голову и показалась очень удачной. Почему бы и впрямь не поехать?
– А как ты поедешь? Тебя ж не отпустят… Да и где в городе жить станешь? У вас там родственников вроде нет…
– Ну, можно и в гостинице… Да что об этом сейчас говорить, ближе к делу что-нибудь придумается! Или Никита что-нибудь придумает… Я ему верю, Оль… Он любит меня! Любит!
– Хм… Ты так это сейчас говоришь, будто сама себя убедить пытаешься.
– Нет! Нет, конечно! Еще чего! Просто я точно знаю, что любит! И я его люблю! Ты что, мне не веришь?
– Верю, верю всякому зверю… А ты не боишься, Насть? Ну, то есть… Я хочу сказать… Залететь не боишься? Помнишь, как Танька Васильева в восьмом классе залетела, какой переполох был…
– Да ну тебя, Оль… Вечно как скажешь, хоть стой, хоть падай… – легкомысленно произнесла Настя и даже хохотнула коротко, отводя глаза.
И сама вдруг услышала, какой испуганный и неловкий хохоток вышел. Совсем неуверенный. А в следующую секунду и холодок пробежал по спине, и мысли побежали в обратную сторону, напрягая память, и нехитрый расчет вдруг сам по себе выстроился в голове…
О боже! Как ей это раньше в голову не могло прийти? Ведь точно, задержка две недели уже… Какая же она идиотка, господи! Так влюбилась, совсем голову потеряла! Боже, как страшно-то… Что же теперь будет…
Рука с ножом дрогнула, и лезвие прошлось по фаланге большого пальца. Сильно прошлось, кровь широко брызнула на мелко нарезанную капусту, и Оля вскрикнула испуганно:
– Ой, да ты что! Как ты так, Настька! Погоди, не шевели рукой, я сейчас перебинтую… Надо еще йодом намазать, или зеленкой… Погоди, я быстро…
Пока Оля возилась с ее пальцем, Настя немного пришла в себя от испуга. То есть сумела ухватиться за спасительную надежду – может, и зря она паникует? Может, еще и нет ничего, просто задержка… Бывает же…
– Ты чего такая бледная, Настька, крови испугалась? – озабоченно спросила Оля, глянув ей в лицо. – Может, нашатыря дать?
– Нет, не надо нашатыря… Я и впрямь испугалась немного… А вдруг я… Вдруг я и правда залетела, Оль? У меня задержка две недели…
– Ой, Настька… Да ты что… – тихо залепетала Оля, прикрывая рот ладонями. – Да ты что, Настька, не дай бог… Мать же убьет тебя… И Никиту твоего в тюрьму посадит… Ты же это… Вроде как несовершеннолетняя…
– Ой, да может, еще и нет ничего, Оль? Может, просто задержка? Я же не знаю…
– Так надо точно узнать, Насть! Чего догадками мучиться?
– А как? Как я узнаю?
– Надо тест на беременность в аптеке купить…
– Оль… Ну ты сама подумай, что говоришь-то? Я пойду к маме в аптеку тест покупать? Да ты что?
– Ну да, ты права… Тогда давай я схожу и куплю…
– Еще не лучше, ага! Хочешь, чтобы моя мама твою маму насмерть перепугала? У нее ж не задержится, ты знаешь! Сразу доложит! А тебе потом оправдывайся!
– Ну да… И что тогда делать?
– Не знаю…
– Ой, Насть! Я придумала! А давай мою соседку Маринку попросим в аптеку сходить! Она замужем, она пойдет и купит тест… И твоя мама ничего не заподозрит…
– А вдруг она проболтается, что не себе его покупала?
– Да ты что? Маринка – кремень, ни за что не проболтается! Тем более я ее предупрежу! Ну что, сбегать к ней, попросить?
– Давай… Только у меня денег с собой нет… Скажи, что вечером деньги занесешь, ладно?
– Я сегодня весь вечер дома сидеть буду, мам.
– Ой, да неужели? Свежо предание, да верится с трудом!
– Правда, дома буду… Я ж сказала… Днем к Оле схожу, а вечером приду…
– А чего так? Поссорились, что ли?
– Нет. Просто Никита на три дня домой уезжает. Ему маму надо с днем рождения поздравить.
– Ишь ты, какой заботливый… Ладно тогда. Оле от меня привет передавай. И пусть матери скажет: в аптеку детские витамины завезли, дешевые, но очень хорошие. Я ей оставила парочку упаковок. Пацаны-то все время болеют, как осень начинается…
– Спасибо, мам.
– Да ладно… Спроси, может, еще чего надо… Я всегда рада помочь…
– Ладно, спрошу.
– Ну все, я пошла. Сейчас в аптеку народ потянется. Время-то заготовочное, перетрудились все на огородах… Всем что-то нужно, причем срочно да позарез…
Мама ушла, и отец спросил тихо, будто боялся ее спугнуть:
– Ты чего такая грустная, Насть? Ну, уехал на три дня и уехал, подумаешь… Уехал, значит, вернется…
– Ну да, это сказать легко… А мне без него очень плохо, пап. Понимаешь?
– Понимаю, дочка. Ничего, крепись. Первая любовь, она такая. Любая ерунда катастрофой кажется. С возрастом это проходит, Насть.
– А у меня не пройдет, не пройдет! У меня всегда так будет! Чтобы все только на самой высокой ноте! Я ведь жаворонок, я к самому солнцу должна долететь, чтобы быть счастливой! И не говори мне сейчас, что крылья можно обжечь, ладно? И пусть обожгу… Все равно у меня так будет – на самой высокой ноте!
Отец посмотрел на нее грустно и с пониманием, вздохнул, встал со стула.
– Ладно, пойду я на работу… Не след опаздывать…
– Ой, пап! Забыла спросить! А давай завтра утром на рыбалку пойдем! Давно не ходили!
– Что ж, пойдем… Тогда червей накопай сегодня, все приготовь…
– Да, я все сделаю, пап!
– Ну вот и хорошо, вот и умница. На рыбалку так на рыбалку. Ишь, как я тебя пристрастил к рыбалке-то, словно пацана… Пойдем, дочка, пойдем!
После того как отец ушел, она еще посидела за кухонным столом, уперев подбородок в ладонь. Потом вдруг сообразила – Никита ведь должен звонить! А телефон в комнате на столе оставила!
Подскочила, опрометью бросилась в свою комнату, глянула на дисплей… Нет ничего. Вообще ни одного вызова нет. И села на кровать в отчаянии – ведь обещал же! Хотя он еще и не приехал, наверное… Электричка до города два с половиной часа ползет, и не везде связь имеется. Да это и посчитать можно, наверное… Значит, первая электричка в семь утра… Значит, он приедет в город только около десяти… А сейчас на часах девять! Так что зря она обиделась, зря! Прости, Никита…
Он не позвонил и в десять. И в одиннадцать не позвонил. И это была уже катастрофа. Не позвонил, хоть и обещал!
Так и сидела на своей кровати, привалившись спиной к стене и сжимая телефон в руке. И можно хоть как себя утешать и успокаивать, и придумывать веские причины – отчего он не позвонил, а сердце все равно набухает отчаянием, да так, что кажется, сейчас до горла доберется и дыхание перекроет… А когда телефон все же вздрогнул вызовом, даже не поверила, что дождалась…
– Привет, малыш! Как дела?
– Никита… Никита! Ты почему так долго не звонил! Я же тут с ума схожу… Хотела сама тебе позвонить, но потом подумала – а вдруг ты в институт сразу с вокзала поехал, экзамен сдавать… Боялась тебе помешать…
– Нет, я еще не был в институте. Сейчас как раз туда направляюсь. О, а вот и мой автобус, малыш… Ну все, пока… Я потом еще позвоню, не скучай…
Все. Отключился. Но вспомнил же, позвонил! Значит, можно жить дальше… Можно теперь и к Оле сходить… Да, теперь можно жить, слава богу!
Оля встретила ее радостно, хотя сразу извинилась:
– Ни минуты свободной нет, Настька… Видишь, какой дым коромыслом? Третий день уже банки на зиму закатываю! Жалко, если овощи пропадут, вон их сколько…
Все кухонное пространство и впрямь занимали горы огурцов, помидоров, перца и всякого другого овоща, ожидающего своей очереди для хозяйского использования. Настя огляделась, проговорила весело:
– Так я тебе помогу, Олька! Давай руководи, что делать надо! Вдвоем быстро управимся!
– Да? – недоверчиво глянула на нее Оля. – Ну ладно, если так… Тогда давай нарезай капусту, перцы и морковь, и лук еще… А я все это хозяйство обжаривать буду. Зимний салат закатаем, банок десять точно получится. Зимний салат хорошо зимой идет, с жареной картошечкой… И суп заправлять тоже можно, только надо луку больше положить…
– Ты прямо как заправская хозяйка всему научилась, ага… – садясь за стол и придвигая к себе большую разделочную доску, с уважением проговорила Настя. – А я вот сама ничего такого не умею… Если только мама просит иногда помочь…
– Ну, чего сравниваешь-то? Ты у нас вообще неженка-белоручка, мать с отцом с тебя пылинки сдувают! А я… С меня пылинки сдувать некому, мама вон на двух работах мается… Работает, работает, а толку нету. В магазине уборщицей, в школе сторожем да опять уборщицей… Сама понимаешь, какая у нее зарплата. Мама говорит – слава богу, хоть такие деньги есть… Без денег-то ведь никуда не сунешься, на одной картошке да соленьях с огорода не проживешь. Раньше отец хорошо зарабатывал, мама дома была, хозяйством да детьми занималась… А теперь как хочешь, так и выживай. И чего отца на этот Север понесло, не понимаю? Хорошо ведь жили…
Настя слушала Олю, сочувственно кивала головой. Очень хотелось поделиться своими переживаниями с подругой, но что они есть по сравнению с Олиными трудностями? Как бы мама сейчас сказала – кому морковка сладка, кому жемчуг мелок…
– Ой, что я все о себе да о себе… – вдруг спохватилась Оля, глянув на Настю. – Как у тебя-то дела, расскажи? Мы ж с тобой давно не виделись, совсем забыла меня со своей любовью… Давай все-все мне рассказывай… Вы уже целовались, да?
– Да, Оль. И не только.
– В каком смысле?
Оля обернулась от плиты, где перемешивала томящиеся в подсолнечном масле овощи, да так и застыла с ложкой наперевес, в ожидании глядя на подругу.
– В самом прямом смысле и есть, Оль… – улыбнулась ей Настя и вздохнула счастливо, и снова улыбнулась. – Если б ты знала, как я его люблю… Какой он… Даже рассказать не могу, да это и невозможно словами сказать… Я так счастлива, Оль… Так счастлива…
– А он?
– А что он? Тоже меня любит, конечно.
– Но ведь он уедет…
– Да знаю, знаю! Мы уже говорили с ним об этом. Через год я в институт поступлю, и мы снова будем вместе. Может, и на зимние каникулы к нему съезжу… Там видно будет…
Мысль о зимних каникулах только что пришла ей в голову и показалась очень удачной. Почему бы и впрямь не поехать?
– А как ты поедешь? Тебя ж не отпустят… Да и где в городе жить станешь? У вас там родственников вроде нет…
– Ну, можно и в гостинице… Да что об этом сейчас говорить, ближе к делу что-нибудь придумается! Или Никита что-нибудь придумает… Я ему верю, Оль… Он любит меня! Любит!
– Хм… Ты так это сейчас говоришь, будто сама себя убедить пытаешься.
– Нет! Нет, конечно! Еще чего! Просто я точно знаю, что любит! И я его люблю! Ты что, мне не веришь?
– Верю, верю всякому зверю… А ты не боишься, Насть? Ну, то есть… Я хочу сказать… Залететь не боишься? Помнишь, как Танька Васильева в восьмом классе залетела, какой переполох был…
– Да ну тебя, Оль… Вечно как скажешь, хоть стой, хоть падай… – легкомысленно произнесла Настя и даже хохотнула коротко, отводя глаза.
И сама вдруг услышала, какой испуганный и неловкий хохоток вышел. Совсем неуверенный. А в следующую секунду и холодок пробежал по спине, и мысли побежали в обратную сторону, напрягая память, и нехитрый расчет вдруг сам по себе выстроился в голове…
О боже! Как ей это раньше в голову не могло прийти? Ведь точно, задержка две недели уже… Какая же она идиотка, господи! Так влюбилась, совсем голову потеряла! Боже, как страшно-то… Что же теперь будет…
Рука с ножом дрогнула, и лезвие прошлось по фаланге большого пальца. Сильно прошлось, кровь широко брызнула на мелко нарезанную капусту, и Оля вскрикнула испуганно:
– Ой, да ты что! Как ты так, Настька! Погоди, не шевели рукой, я сейчас перебинтую… Надо еще йодом намазать, или зеленкой… Погоди, я быстро…
Пока Оля возилась с ее пальцем, Настя немного пришла в себя от испуга. То есть сумела ухватиться за спасительную надежду – может, и зря она паникует? Может, еще и нет ничего, просто задержка… Бывает же…
– Ты чего такая бледная, Настька, крови испугалась? – озабоченно спросила Оля, глянув ей в лицо. – Может, нашатыря дать?
– Нет, не надо нашатыря… Я и впрямь испугалась немного… А вдруг я… Вдруг я и правда залетела, Оль? У меня задержка две недели…
– Ой, Настька… Да ты что… – тихо залепетала Оля, прикрывая рот ладонями. – Да ты что, Настька, не дай бог… Мать же убьет тебя… И Никиту твоего в тюрьму посадит… Ты же это… Вроде как несовершеннолетняя…
– Ой, да может, еще и нет ничего, Оль? Может, просто задержка? Я же не знаю…
– Так надо точно узнать, Насть! Чего догадками мучиться?
– А как? Как я узнаю?
– Надо тест на беременность в аптеке купить…
– Оль… Ну ты сама подумай, что говоришь-то? Я пойду к маме в аптеку тест покупать? Да ты что?
– Ну да, ты права… Тогда давай я схожу и куплю…
– Еще не лучше, ага! Хочешь, чтобы моя мама твою маму насмерть перепугала? У нее ж не задержится, ты знаешь! Сразу доложит! А тебе потом оправдывайся!
– Ну да… И что тогда делать?
– Не знаю…
– Ой, Насть! Я придумала! А давай мою соседку Маринку попросим в аптеку сходить! Она замужем, она пойдет и купит тест… И твоя мама ничего не заподозрит…
– А вдруг она проболтается, что не себе его покупала?
– Да ты что? Маринка – кремень, ни за что не проболтается! Тем более я ее предупрежу! Ну что, сбегать к ней, попросить?
– Давай… Только у меня денег с собой нет… Скажи, что вечером деньги занесешь, ладно?