Три дня Индиго

В старые времена это был зал для совещаний. Огромный овальный стол, хорошие кожаные кресла. На стене – большущий экран, обычный, человеческий, и проектор с другой стороны зала. Свет, конечно, был притушен, окна либо закрыты, либо густо обросли серой паутиной. Проектор работал, на экране застыло изображение стражи – в боевой трансформации, с удлинившимися руками и выдвинутыми когтями.

Теперь это был учебный класс.

За столом сидели куколки. Наськи я не увидел, но все остальные, похоже, собрались тут. Большей частью куколки были такие мелкие, что забрались в кресла с ногами. Только у троих, похоже, началась финальная фаза – они вытянулись ростом почти с меня, тощие и нескладные, будто подростки. Судя по пропорциям тела, изменялись они не в жниц, в стражу. А одна была явно старше других, и лицо еще оставалось совсем человеческим, лицом юной девушки. Та самая, про которую говорила Дарина? Прыгнувшая с балкона, чтобы ее отдали в Гнездо?

На столе перед Измененными лежали какие-то брошюры, исписанные листы бумаги и оружие.

В основном это были какие-то необычно выглядящие автоматы, совсем небольшие, с магазином сверху ствола. Только перед будущей стражей лежали автоматы побольше размером и более привычного вида.

Дарина стояла у экрана. Когда я вошел, она очень спокойно на меня посмотрела, едва заметно кивнула. И продолжила – куколки очень внимательно ее слушали:

– Слабой зоной стражи, помимо суставов на нижних и верхних конечностях, является сочленение четвертой и пятой реберных пластин…

Она вытянула руку с лазерной указкой и провела красным лучом по застывшему изображению стражи.

– Поражение этой зоны приведет к травме левого или правого сердца, регенерация которых занимает до часа времени и серьезно снижает боеспособность. Пробитие грудины вызовет повреждение сосудистого узла… но пробить грудину пулей крайне сложно.

Куколки внимательно слушали.

– Пищеварительный комплекс не является жизненно важным, но обильная иннервация и кровоснабжение этой зоны делают его уязвимым…

– Дарина, а у нас как долго регенерирует сердце? – спросила одна из куколок. Я узнал – тот самый мальчик, с которым я столкнулся в душе.

– У вас правое сердце еще не развито, – ответила Дарина. – При поражении левого вы впадете в кому на несколько часов.

Она помолчала, глядя на меня. Я стоял тихо, ничего не говоря.

– Основным оружием будет пистолет-пулемет «эф-эн пэ-девяносто». Мы его называем «швея». Недостатков у него хватает, но есть и большое достоинство…

– Выглядит круто, – сказала одна из будущих стражей.

Куколки захихикали.

– Это тоже, – согласилась Дарина. – Но важнее другое – у него относительно низкая отдача. Вы сильные, но легкие… Так, я выйду на несколько минут. Не шуметь. Изучите конспекты и постарайтесь сами найти третью и четвертую уязвимые зоны на теле стражи.

Она прошла через зал, я вышел за дверь, Дарина вслед за мной. На меня поглядывали, но без удивления или интереса. Как на своего.

– У меня мало времени, – сказала Дарина. Помолчала и добавила: – Хорошо, что мы вчера… что я ушла рано.

– Мы поругались, – заметил я. – Ты ушла, потому что мы поругались.

Дарина пожала плечами.

– Я была не права.

– Это уже не имеет значения, – сказал я. – Так мне кажется.

Дарина снова дернула плечами. С вызовом произнесла:

– У меня тоже два сердца, как у стражи.

– Будто я не знаю.

– И…

– Одно из них человеческое.

– Максим, ты не обязан… – У нее задрожали губы.

– Стражи и жницы из Раменского Гнезда уйдут в полночь. Же просила передать.

Дарина обмякла. Подалась ко мне, потом отстранилась.

– Я не хочу ничего рассказывать…

– И так всё понял.

Я поставил дурацкий черный пакет с мутагенами к стене и обнял Дарину. Сказал:

– Мы вместе. Ясно? Что бы ни было – вместе.






Глава восьмая




Не знаю, как и что мы успели бы обговорить, – Дарина была на нервах, она явно рвалась обратно, в импровизированный класс. Но я услышал шепот Гнезда, повернулся и увидел жницу.

Одну из тех двоих, что пришли из большого Гнезда.

Эта жница была юношей. В прежней, еще человеческой жизни. Лица у них все равно становятся мягче, и никаких усов и бород не растет, они похожи на парней из японского аниме. Но у этой кадык все равно остался чуть-чуть заметен. И по возрасту, мне кажется, жница была мне сверстником. Значит, парень прошел Изменение одним из первых.

– Дарина, – мягко сказала жница. – Макс…

Я с ней (или все-таки с ним?) толком не разговаривал. Несколько раз видел, кивал, однажды парой слов обменялись. Даже имени его не знал.

– Ваня, я очень занята, – ответила Дарина.

Мне стало приятно, что его зовут так же, как Прежнего. Обидно, когда старинное хорошее имя носит только самодовольный нелюдь.

– Я понимаю, Дарина, – сказала жница. – У тебя много дел. Давай я подменю?

Дарина замялась.

– Стражи каждого Гнезда имеют небольшие различия, – мягко продолжил Ваня. – У наших есть специфические уязвимости.

Я почувствовал, как плечи Дарины напряглись под моими руками.

– Это ничего не изменит, но… – Жница замолчала.

– Ты будешь учить куколок убивать ваших стражей? – спросила Дарина недоверчиво.

– Сейчас они мои куколки, – сказала жница. Помедлила. – Да, я буду их учить.

Не знаю, как бы я поступил на месте Дарины. Но я все-таки не Измененный.

– Спасибо, – сказала Дарина. – Тогда мы уйдем.

И мы ушли.

А жница Раменского Гнезда пошла в класс.



В кафетерии стоял леденящий холод. Кондиционеры шарашили на полную мощность, и я подумал, что кто-то ведь должен был ими заниматься все годы после Перемены. Чистить фильтры как минимум.

Кто-то из жниц, наверное. Они и учителя, и обслуга.

Дарина готовила кофе. Не в автомате, в маленьком ярко-красном кофейнике. Залила туда воду, в ситечко насыпала молотый кофе, скрутила две половины, поставила на плиту.

Я вспомнил, как в детстве, где-то на море вместе с родителями, впервые попробовал кофе – именно из такого кофейника. Небо было ослепительно голубым, день только начинался, солнце вставало над морем, покрытая мелкой рябью вода казалась белесой и шершавой. Мы завтракали на террасе виллы, не нашей, конечно, арендованной, отец ворчал, что чиновникам теперь нельзя покупать недвижимость за рубежом… но, кажется, на самом деле был этому рад. Отец разливал кофе, мама отказалась – она сидела с бокалом белого вина и смотрела на море, тогда я попросил, и отец налил немного мне.

Сколько же мне было лет?

Десять? Чуть меньше или больше? Кажется, меньше, но в школу я уже ходил…

Совсем другой мир и совсем другая планета. Землей правили Прежние, но никто про это не знал. Где-то в космосе, уже совсем рядом, плыл астероид Оумуамуа, замаскированный кластер кораблей Инсеков, которые через десяток лет подкрадутся к Земле и захватят ее.

Мы про это не знали.

Прежние прошляпили.

– Я думал, что Гнезда не воюют, – сказал я.

Дарина вздохнула.

– Обычно – нет. На Земле это не принято. А вот… там… бывает всякое.

– Объясни, – попросил я. – Ведь все Гнезда шлют солдат Инсекам?

– Да. Раньше Прежние отправляли Измененных в свои колонии. Теперь Гнезда посылают бойцов в колонии Инсеков.