Три дня Индиго

– Я рад, что Максим хорошо себя чувствует, – сказал Инсек. – Его отравление было побочной целью, и его провели без должного старания.

Голос Инсека был по-прежнему мягким, спокойным, обманчиво бодрым. Но мне казалось, что это никак не отражает его состояние.

– Как вы? – спросил я.

– Плохо, – ответил Инсек. – Во время прорыва к Земле корабль был атакован, погибли все остальные члены экипажа, а я получил смертельные повреждения. Я всего лишь стажер и не в полной мере контролирую возможности корабля. Мне даже пришлось частично уничтожить ваш спутник, чтобы сформировать отражающую поверхность для нужд Продавцов. Это доставило людям серьезные неудобства.

Мы переглянулись. Ощущение было такое, словно спросил прохожего, который час, а тот в ответ рассказал про свои семейные дела и назвал пин-код от карточки.

– Вы умираете? – спросила Милана.

– Да. Но это длится долго. Я рассчитывал дотянуть до прибытия второй волны прорыва, это должно занять двадцать земных лет. С вирусом, который вы занесли, оставшийся срок моей жизни сократился до одного-двух лет.

– Мне очень жаль, – сказал я.

– Это неразумно. Наша цивилизация враждует с вашей, мы используем вас точно так же, как использовали Прежние.

– Вы же воюете с Прежними!

– Вы одно и то же, – терпеливо сказал Инсек. – Эта планета – родина вашего вида. Она была заповедником, источником рабочей силы и солдат, искусственно поддерживаемой в отсталом состоянии.

– Так это правда? – спросила Милана. – Прежние – люди?

– Люди.

– Земляне?

– Да.

– Я не понимаю, – Милана глянула на меня. – То есть люди когда-то расселились с Земли по иным мирам? А саму Землю держат в отсталости? Но зачем?

Инсек помолчал. Потом сказал:

– Это долгая история. Но если вам нужны какие-то объяснения, я их дам. У меня нет неприязни к вам как к личностям. Вы заслуживаете уважения и определенной информации. Возможно даже, что мы сможем прийти к соглашениям. Да… – Инсек вдруг шевельнулся. – Есть тонкая тропа возможностей, которая в итоге послужит к облегчению общей ситуации. Но…

Он замолчал.

– Почему всегда «но»? – не выдержал я.

– Потому что жизнь состоит из бесчисленных уступок и компромиссов. Ни один разумный вид, не придерживающийся соглашений, не способен развиться полноценно. Я много думал за последние годы. У меня было время… я готов обсудить это с вами. Но вы должны пройти свою часть пути.

– «Вы» – это люди?

– Вы – это вы. Две человеческие особи, находящиеся сейчас рядом со мной.

Я обнял Милану. Сказал:

– Хорошо, мы готовы. Но что мы должны сделать?

– Защитить меня.

Я рассмеялся.

– От кого?

– От тех, кто отправил вас ко мне. От Слуг. Я не знаю, действуют ли они по собственной инициативе или выполняют приказ кого-то из Прежних. Но в любом случае они не остановятся. Для того чтобы минимизировать поражение, я буду вынужден пройти глубокую инволюцию. Это куда дольше и неприятнее той процедуры, которую пережил ты. Несколько ближайших часов я не буду способен думать и отдавать команды.

– А ваш корабль?

– Он не сможет меня защитить. У Слуг есть средства подавления интеллектуальных машин, пассивная защита не выдержит. Вы должны принять решение, и времени почти не осталось. Либо вы остаетесь здесь и обороняете меня…

– Либо?

– Либо я отправлю вас назад. В московское Представительство либо в любое другое по вашему выбору. Но это с большой вероятностью приведет к тому, что я погибну, мой договор, скрепленный Высшим, перестанет действовать, и Прежние вернут полный контроль над Землей.

– Вы даете нам выбор? – спросила Милана недоверчиво.

– Я не могу заставить вас меня защищать, – ответил Инсек с ноткой удивления. – Охранник по принуждению – это бессмыслица. Механизмов давления на вас у меня тоже нет.

Я молчал, глядя на Инсека.

Ну да, он не друг.


Жизнь – сплошные уступки и компромиссы.

– Что скажешь? – спросил я Милану.

– Скажите, а вы мужчина или женщина? – спросила Милана.

– Если проводить аналогию, то скорее женщина, – ответил Инсек. – Во всяком случае, я могу производить потомство.

– Даму в беде бросать нехорошо, – сказал я.

– То есть вы приняли решение остаться и попробовать защитить меня? – уточнил Инсек.

– Блин, ну конечно, да! Слуги нам не нравятся еще больше! Скоро они прибудут на Селену?

– Они уже около часа находятся здесь, – ответил Инсек.

Как мне показалось – с удивлением.





Глава вторая




Я ожидал, что скафандр будет из того же металла (это ведь металл?), что и весь корабль Инсека. Серо-голубой сплав мог двигаться, гнуться, принимать любые формы и даже становиться прозрачным.

Но в скафандре все же использовался и какой-то другой материал. Металлическими на вид были лишь штанины и рукава, действительно гибкие и податливые, прозрачный шлем выглядел так, будто дети мастерили карнавальный костюм космонавта и использовали в качестве шлема круглый аквариум. А вот корпус скафандра был из серой шершавой ткани. Да, именно ткани, слегка пупырчатой, будто костюмы стражи.

Странно, конечно. По логике казалось, что должно быть наоборот: металлический корпус и рукава-штанины из ткани.

– Он издевается? – спросила Милана. – Не скафандр, а трико какое-то! И где эти… – она пошевелила пальцами, – баллоны! С воздухом?

Мы стояли в помещении, куда нас отправил Инсек, перед тем как погрузиться в свои лечебные процедуры. Как он сказал: «Вы всё поймете на месте».

Понять не получалось.

Два скафандра, напоминающие детские карнавальные костюмы. Никаких баллонов, да.

– Сейчас глупость скажу, – произнесла Милана. – На Селене ведь нет воздуха?

– Абсолютно, – подтвердил я. – А ты знаешь, что еще должно быть в скафандре?

Милана на миг задумалась.

– Нагреватель? Чтобы не замерзнуть?

С кем-нибудь другим я бы сострил про физику, которая явно была нелюбимым предметом. Но не с Миланой, конечно.

Да и вообще, девушкам простительно не разбираться в науке!

– Вакуум – это теплоизолятор. Человек в скафандре, словно в термосе. А люди теплые. И теплу надо уходить, а в вакууме это сложно. В скафандре не нагреватель должен быть, а система отвода лишнего тепла.

– А я видела в кино, там наоборот, люди чуть не замерзли, – смущенно сказала Милана.

– Кино, – вздохнул я. – Слушай, наверное, Инсек понимал, что нам предлагает. Наверное, это как-то работает… как-то. Меня смущает оружие.

Милана не сдержалась, хихикнула. Потом посерьезнела.

– Ну, это красиво…

– Да уж… – неохотно признал я.

Рядом со скафандрами на полу лежали шпаги.

Или рапиры.

Или узкие мечи.

Я не настолько разбираюсь в холодном оружии, тем более в таком, спортивном. В детстве один приятель выносил во двор пластиковые игрушечные мечи, фехтовали на них. Потом кто-то из родителей разорался, что пластиком тоже можно выбить глаз, – и все игры в мушкетеров закончились.

– Может, Инсек исторического кино насмотрелся? – спросила Милана. Подняла одну из железяк. Вот они, кстати, были как раз из сине-серого корабельного металла. – Классическая французская боевая рапира, половинная гарда…