Третья аксиома
Часть 33 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, злое, но все же дитя, с его оптимизмом и восторгом. Да просто с ощущением будущего – что оно у тебя есть. Надо только выжить в этом аду, и попадешь в «прекрасное далеко», как раньше обещали.
– Вас послушать, так Зона прямо рай на земле, – сказала Лиза. – Но хочу напомнить, там люди гибнут, если что…
– Ты нашел свое будущее в Зоне? Какое? – перебила Алина, не сводя с Артема глаз.
– Таську! – вставила Катя. Лиза прыснула. Михей бросил на сестер сердитый взгляд.
– Мне очень повезло, что ее встретил, – тихо проговорил Артем.
– Да ладно тебе, – махнула рукой Катя. – Чего в ней хорошего? Заносчивая, хвастливая, грубиянка и злюка, еще и влюблена в Адама.
– Катя! – одернула ее Алина, тем не менее довольная такой характеристикой соперницы. – Может быть, в Зоне она ведет себя по-другому. А, Артем?
– Тася умная и смелая, – ответил он, не обращая внимания на провокацию. – В последнюю ходку она нас, троих мужиков, от бандитов Паромщика спасла. Мы же попались как лохи, только в Зону вошли… Безрассудная немножко, зато с ней не соскучишься. Гоняла стадо смердунов, пока всех не перебила. – Артем усмехнулся, вспоминая об этом, и продолжил: – Она меня столько раз из беды выручала… Между прочим, умеет не только драться, но еще и классный программист. Зря вы думаете, что она злая. Нет, она добрая и отзывчивая, просто не показывает этого. Не любит вот эти сю-сю и ми-ми-ми. Зато искренняя и с юмором. И очень красивая. А в кого она влюблена – это не наше дело.
– Так-то, – проворчал Михей, глядя на притихших девчонок.
* * *
А в это время возле палатки, сидя на корточках и подслушивая, беззвучно плакала Тася, зажимая рот ладонями.
Глава 32
Ирина понимала, что после нападения ангелов путь в зоопарк Адаму закрыт. И что ему нужно время, чтобы найти другое место для связи с ней. И все же она волновалась и грустила. Каждый вечер ждала, что вот сейчас он зажужжит на решетке вентиляции. Но дни шли, а никто не прилетал и не приползал. Она проверяла каждого паучка, любого жучка, да вообще всю попадавшуюся живность – и ничего. Насекомые были пусты, как ее надежды.
Ирина пробовала сама искать Адама, летая в псевдоосе, но теряла связь с ней на расстоянии, большем полукилометра. Зато за время путешествий заметила, как усилили охрану прилегающих к Дому территорий. Не сунешься. Это объясняло временное отсутствие Адама. Но она старалась мыслить позитивно и не киснуть.
К тому же киснуть было некогда. Во-первых, нужно учиться проникать в сознание людей. Во-вторых, помогать Питу с его экспериментами. В-третьих, вечерами учиться, часами постигая то, что научный руководитель получает от Сиси за пять минут непринужденного подключения. В-четвертых, держать Пита на правильном расстоянии. То есть не слишком близко и не слишком далеко.
Последнее особенно выматывало. Ведь как только он терял надежду – приходилось ее восстанавливать. То мягким дружеским касанием, то ничего не значащим чмоканьем в щеку, то нежным взглядом, то каким-нибудь полунамеком. А когда излишне возгорался – наоборот, тушить чувства насмешками, упреками и невниманием. И все время следить за силой притяжения и отталкивания. Это тяжело, между прочим. Ювелирная работа. А тут еще угрызения совести – очень некстати. Ну да, она использует Пита, а ведь он по-своему заботится о ней. Почему-то мысль о его причастности к деятельности Дома не успокаивала совесть. Может, потому что сам он ничего плохого не делал? Вел свои исследования, как в Долгопрудном, только быстрее. Интересные, между прочим, исследования. Она сама была ими увлечена. Получается, что она сотрудничает с Домом не меньше его. Тогда чем она лучше?
Иногда она заходила дальше и размышляла о том, что Пит сделал ее пребывание здесь настолько комфортным и интересным, что где-то в глубине себя она даже была рада, когда выяснилось, что Биту не может проложить сюда «тоннель». Что за наваждение такое? Ведь она ни в коем случае не оправдывает действия Дома…
Помучившись, Ирина решила раз и навсегда разобраться с совестью и сомнениями. И для начала нужно было узнать правду о том, как она попала в Дом. Как? Вломиться в мозг Пита, очевидно. Но на нем экспериментировать она боялась. Использовала кого попроще – уборщиков, лаборантов, охранников, врачей.
Спустя время она научилась без труда заглядывать в «окошки» их сознания, а иногда даже просовываться через них внутрь, не «ломая кости». В смысле, научилась быть гибче. Как змея, или лучше сказать, как мягкий шланг – в узких местах легко сжимается.
Пробовала она, как в первый раз, действовать на расстоянии. Это, конечно, удобнее – доступно множество людей. Но ничего хорошего из этого не выходило. Видимо, с ангелом получилось случайно, с большого перепуга, и чуть не стоило ей жизни. Поэтому от идеи «работать удаленно» она отказалась. Училась на тех, кто был непосредственно в поле зрения.
Самым податливым и удобным объектом для экспериментов оказался Патрик. Она про себя называла его «денщик». Парнишка приносил еду, выносил мусор и тому подобное – выполнял работу горничной, но при этом имел оружие и был начеку. Вернее, должен был быть начеку. Поначалу он так и делал. Но потом обвыкся, понял, что Ирина не опасна, и теперь выполнял свою работу расслабленно, относился к подопечной слегка снисходительно, иной раз даже позволял себе поболтать о какой-нибудь ерунде. По всей вероятности, Сиси его за это не ругала.
Его отношение к работе играло Ирине на руку. Она спрашивала Патрика о чем-то и слушала ответ – как внешний, так и внутренний. Сначала это было неинформативно, потому что на простые вопросы – «как тебя зовут?», «что сегодня на завтрак?» – он отвечал правду, и ответы – внешний и внутренний – не расходились. Пришлось перейти к вопросам посложнее.
– Как ты сюда попал? – спросила Ирина, когда он прочищал раковину в ее комнате. Надо сказать, она специально забила слив, смывая в него волосы с расчески, чтобы Патрику пришлось побыть у нее подольше.
Его мозг сразу подсветил воспоминание: парень подает документы, получает деньги на счет в банке, садится в машину, ему завязывают глаза, куда-то везут, полет и дезориентация – и вот он в Доме. Но после этого в его голове возникла такая иллюминация в области височных долей, что Ирина даже испугалась.
– Это долгая история, детка, – сказал Патрик, орудуя сантехническим тросом. – История о настоящем мужчине в свирепой Зоне. В общем, началось с того, что мы с друганами взяли банк. Ну и знаешь, как бывает. За нами хвост, мы отстреливаемся, но ментов больше. Что делать? Мы давай прорываться в Зону. Прорвались, а патронов-то нет. И без снаряжения, прикинь. Смотрим, прут на нас какие-то уроды, качки безмозглые. Мы их голыми руками завалили. Правда, Диман погиб. Поймал пулю в лоб, земля ему пухом. Зато остальные получили нормальный прикид. Отсиделись, а как выбираться? Знакомых-то у нас в охране Периметра нет. В общем, огляделись. Поняли, что можем откупиться, только артефакты нужны. Мы и пошли к центру. Че по краям на фуфло размениваться? А там опять на каких-то мудаков нарвались. Их семеро, нас трое. Взяли нас в кольцо. Ну, мы четверых положили, остальные бежать намылились, а тут зомбаки как поперли, и главное, свирепые как сволочи. Серому голову откусили, Сашка я не успел отбить – забили упыри насмерть. Один я остался. Отбиваюсь сразу от пяти, а они все лезут и лезут. Даже не знаю, чем бы кончилось, если бы здешние вояки вовремя не подвалили. Выручили меня. Теперь тут работаю. А ты?
По-видимому, изумленно-испуганный взгляд Ирины воодушевил Патрика на все эти героические подвиги. Он, конечно, не мог знать, как красиво и ярко светится мозг человека, когда он врет. А Ирина теперь имела об этом представление. У нее даже пульс участился. Патрик снова принял это на свой счет.
– Не волнуйся, я с тобой, – проворковал он интимным баритоном, бросил трос и сделал шаг к ней. Ирина отскочила назад.
– Эй, с ума сошел?!
– Да я ничего, – смутился «денщик». – Сама-то как сюда попала?
Ирина что-то ответила, не покидая его головы. Все время, пока он слушал, в его мозгу было довольно светло. Вот только считывать информацию и говорить одновременно оказалось сложно.
– Че-то я ниче не понял, – сказал он. – Ты головой не ударялась сегодня, детка?
«Вот интересно, почему не понял он, а головой ударялась я?» – подумала Ирина, усмехнувшись. – Логичнее было бы считать, что раз не понял он, то и ударился тоже он». Но она не стала насмехаться над Патриком, а продолжила свои эксперименты.
Следующий вопрос она решила задать не устно, а непосредственно в голове «денщика». Она надеялась, что, услышав вопрос, мозг подсветит нужную информацию, а человек даже не догадается, что его о чем-то спросили. Не тут-то было!
«Почему у тебя такое странное имя?» – спросила она у Патрика внутри.
Он подпрыгнул как ошпаренный и громко завопил.
«Что случилось?» – взвизгнула Ирина и лишь потом сообразила, что сделала это все еще у него в мозге.
– Ааааа! – заорал он еще громче, обхватил голову руками и повалился на пол.
В его лимбической системе разгорелся пожар. Находиться у него в мозге стало небезопасно, и она выскочила прочь.
– Что со мной? – причитал Патрик, глядя на нее безумными глазами. – Я слышал голоса. Они говорили со мной…
– Что сказали? – участливо спросила Ирина.
– Не важно, – ответил он, немного подумав. – Просто это… что это такое?
– Переутомился, может? Вспомни, что ты делал вчера, как спал, что ел?
Патрик постепенно успокоился и даже завершил работу. В разговоры больше не вступал и в целом имел жалкий вид. А Ирина поняла, что незаметно вопросы задавать не выйдет. Зато она может говорить с человеком прямо у него в мозге. Это же круто, разве нет?! Главное, чтобы собеседник не сошел с ума от страха.
* * *
Вволю натренировавшись на Патрике и других беднягах, Ирина провернула то же самое с Питом на одном из вечерних свиданий. И узнала правду о том, как оказалась в Доме. Что ж, Адам не соврал.
Поскольку вопрос она задала вслух, то, мгновенно считав информацию, ей пришлось еще некоторое время слушать ложь научного руководителя. Он изо всех сил старался быть убедительным. Ирина разозлилась и не смогла этого скрыть. Пит удивился: он ведь не сказал ничего нового. Она чувствовала, как покраснели щеки и участилось дыхание, он не могла совладать с собой.
– Знаешь что? Проваливай! – заявила она, еле сдерживаясь, чтобы не дать ему по морде. – Я сегодня не в духе.
– Переменчивое настроение? – спросил Пит.
Так нагло его еще не выставляли. И он, кажется, не собирался никуда уходить. Ирина отвернулась, чтобы не смотреть на него и не ляпнуть что-нибудь оскорбительное. А очень хотелось.
– Время свидания еще не закончилось, – сказал он спокойно. – Это плохо, если я уйду раньше. Сиси может проверить, как прошло. Ни к чему вызывать подозрения.
– Тебя ничего не может вывести из себя, да? – задала она риторический вопрос. И уже почти по привычке проверила внутренний ответ. Пит, как истинный ученый, думал именно о том, о чем его спросили.
Оказывается, кое-что все-таки может вывести его из себя. Вернее, кое-кто. Нет, она знала, что она для Пита больше чем просто сотрудник и помощница. Но не до такой же степени… И как на него злиться после этого, на беднягу? Никогда он не добьется от нее взаимности… А ведь, кроме нее, у него никого нет. Только Лаки. Но он – собака.
Пронзительная жалость охватила Ирину, и она посмотрела на Пита совсем другим взглядом. Он заметил это.
– Ладно, прости, – примирительно сказала она. – Это, знаешь, был какой-то странный всплеск негативного отношения. Из-за беременности, наверное.
Пит кивнул и опустил взгляд. Ирина снова перевела разговор на науку – так им обоим было проще прийти в себя. Спустя еще одно разъяснение научного руководителя о единой теории поля Ирина попросила передышку. Потому что, во-первых, не могла сосредоточиться на его речи, а во-вторых, у нее была масса вопросов, гораздо более важных, чем то, как она попала в Дом. Например, о детях ангелов.
Этим вечером она узнала о них все. И об их матерях тоже. О том, что ее ребенок необычно спокойный, благодаря чему она все еще жива. Увидела воспоминание Пита о том, как малыш Дифайв «играл» с животным. Узнала, что происходит с детьми после того, как срок их пребывания в Доме заканчивается. Все это было настолько ужасно, что ей сделалось нехорошо, и пришлось вызывать врача.
Она проплакала полночи, а потом вдруг успокоилась. Ведь ее ребенок уже сейчас не такой, как все. В смысле, ведет себя не так, как дети ангелов. Значит, так будет и дальше. Откуда-то пришла уверенность, что у них все будет по-другому. Откуда она взялась? Кто знает. Может быть, ребенок как-то по-своему сообщил ей это? Ведь между ними есть связь, это очевидно. И если он передает ей свои способности, то возможно, способен влиять и на ее сознание?
Так или иначе, но возникшая в ней уверенность утром не исчезла. Ирине стало легче. Вечером она уже настолько пришла в себя, что продолжила задавать вопросы Питу.
Она считала все, известное ему, о планах Дома, о том, что они собираются устроить всемирную катастрофу и убить восемь миллиардов человек. И многое другое. Разумеется, ни на один вопрос Пит не ответил вслух. Но подумал весьма отчетливо. Теперь ей нужно все это пережить и осмыслить. И двигаться дальше.
Глава 33
День за днем Адам искал бреши в охране территории возле Дома. В принципе их не было. Каждая пядь земли просматривалась – с помощью камер, дронов или патрулей. Снова появились голодные «черные дыры». В общем, Дом подготовился. Но связаться с Ириной все равно было нужно. И тогда Адам нашел горилл.
Жили они в парке на Красной Пресне, недалеко от Центра международной торговли. Внешне – обычные гориллы, не мутировавшие. А там кто их знает. Особей около двадцати – это только взрослых. И мелких полно. Вот их-то Адам и решил использовать. Заставил молоденького самца отправиться в посольство США. Не за визой, нет. Просто посольство непосредственно соседствует с Домом. А через дорогу там парк имеется, да и сам двор посольства неплохо зарос. Место подходящее, не вызывающее подозрений. Идея была такая: поместить животных на самое просматриваемое Домом место. И самое близко расположенное к нему.
Если кто не в курсе, то поговаривают, что за территорией посольства до харма следили в том числе с высотки на Кудринской площади, то есть из Дома. С площадок и верхних этажей. Все приспособления для слежки остались и по сей день. Так что вояки Дома посольство даже не патрулировали – зачем? И так все видно. Вот туда-то, во двор, и направил Адам гориллу-самца. За ним очень кстати увязалась самка с детенышем.
– Вас послушать, так Зона прямо рай на земле, – сказала Лиза. – Но хочу напомнить, там люди гибнут, если что…
– Ты нашел свое будущее в Зоне? Какое? – перебила Алина, не сводя с Артема глаз.
– Таську! – вставила Катя. Лиза прыснула. Михей бросил на сестер сердитый взгляд.
– Мне очень повезло, что ее встретил, – тихо проговорил Артем.
– Да ладно тебе, – махнула рукой Катя. – Чего в ней хорошего? Заносчивая, хвастливая, грубиянка и злюка, еще и влюблена в Адама.
– Катя! – одернула ее Алина, тем не менее довольная такой характеристикой соперницы. – Может быть, в Зоне она ведет себя по-другому. А, Артем?
– Тася умная и смелая, – ответил он, не обращая внимания на провокацию. – В последнюю ходку она нас, троих мужиков, от бандитов Паромщика спасла. Мы же попались как лохи, только в Зону вошли… Безрассудная немножко, зато с ней не соскучишься. Гоняла стадо смердунов, пока всех не перебила. – Артем усмехнулся, вспоминая об этом, и продолжил: – Она меня столько раз из беды выручала… Между прочим, умеет не только драться, но еще и классный программист. Зря вы думаете, что она злая. Нет, она добрая и отзывчивая, просто не показывает этого. Не любит вот эти сю-сю и ми-ми-ми. Зато искренняя и с юмором. И очень красивая. А в кого она влюблена – это не наше дело.
– Так-то, – проворчал Михей, глядя на притихших девчонок.
* * *
А в это время возле палатки, сидя на корточках и подслушивая, беззвучно плакала Тася, зажимая рот ладонями.
Глава 32
Ирина понимала, что после нападения ангелов путь в зоопарк Адаму закрыт. И что ему нужно время, чтобы найти другое место для связи с ней. И все же она волновалась и грустила. Каждый вечер ждала, что вот сейчас он зажужжит на решетке вентиляции. Но дни шли, а никто не прилетал и не приползал. Она проверяла каждого паучка, любого жучка, да вообще всю попадавшуюся живность – и ничего. Насекомые были пусты, как ее надежды.
Ирина пробовала сама искать Адама, летая в псевдоосе, но теряла связь с ней на расстоянии, большем полукилометра. Зато за время путешествий заметила, как усилили охрану прилегающих к Дому территорий. Не сунешься. Это объясняло временное отсутствие Адама. Но она старалась мыслить позитивно и не киснуть.
К тому же киснуть было некогда. Во-первых, нужно учиться проникать в сознание людей. Во-вторых, помогать Питу с его экспериментами. В-третьих, вечерами учиться, часами постигая то, что научный руководитель получает от Сиси за пять минут непринужденного подключения. В-четвертых, держать Пита на правильном расстоянии. То есть не слишком близко и не слишком далеко.
Последнее особенно выматывало. Ведь как только он терял надежду – приходилось ее восстанавливать. То мягким дружеским касанием, то ничего не значащим чмоканьем в щеку, то нежным взглядом, то каким-нибудь полунамеком. А когда излишне возгорался – наоборот, тушить чувства насмешками, упреками и невниманием. И все время следить за силой притяжения и отталкивания. Это тяжело, между прочим. Ювелирная работа. А тут еще угрызения совести – очень некстати. Ну да, она использует Пита, а ведь он по-своему заботится о ней. Почему-то мысль о его причастности к деятельности Дома не успокаивала совесть. Может, потому что сам он ничего плохого не делал? Вел свои исследования, как в Долгопрудном, только быстрее. Интересные, между прочим, исследования. Она сама была ими увлечена. Получается, что она сотрудничает с Домом не меньше его. Тогда чем она лучше?
Иногда она заходила дальше и размышляла о том, что Пит сделал ее пребывание здесь настолько комфортным и интересным, что где-то в глубине себя она даже была рада, когда выяснилось, что Биту не может проложить сюда «тоннель». Что за наваждение такое? Ведь она ни в коем случае не оправдывает действия Дома…
Помучившись, Ирина решила раз и навсегда разобраться с совестью и сомнениями. И для начала нужно было узнать правду о том, как она попала в Дом. Как? Вломиться в мозг Пита, очевидно. Но на нем экспериментировать она боялась. Использовала кого попроще – уборщиков, лаборантов, охранников, врачей.
Спустя время она научилась без труда заглядывать в «окошки» их сознания, а иногда даже просовываться через них внутрь, не «ломая кости». В смысле, научилась быть гибче. Как змея, или лучше сказать, как мягкий шланг – в узких местах легко сжимается.
Пробовала она, как в первый раз, действовать на расстоянии. Это, конечно, удобнее – доступно множество людей. Но ничего хорошего из этого не выходило. Видимо, с ангелом получилось случайно, с большого перепуга, и чуть не стоило ей жизни. Поэтому от идеи «работать удаленно» она отказалась. Училась на тех, кто был непосредственно в поле зрения.
Самым податливым и удобным объектом для экспериментов оказался Патрик. Она про себя называла его «денщик». Парнишка приносил еду, выносил мусор и тому подобное – выполнял работу горничной, но при этом имел оружие и был начеку. Вернее, должен был быть начеку. Поначалу он так и делал. Но потом обвыкся, понял, что Ирина не опасна, и теперь выполнял свою работу расслабленно, относился к подопечной слегка снисходительно, иной раз даже позволял себе поболтать о какой-нибудь ерунде. По всей вероятности, Сиси его за это не ругала.
Его отношение к работе играло Ирине на руку. Она спрашивала Патрика о чем-то и слушала ответ – как внешний, так и внутренний. Сначала это было неинформативно, потому что на простые вопросы – «как тебя зовут?», «что сегодня на завтрак?» – он отвечал правду, и ответы – внешний и внутренний – не расходились. Пришлось перейти к вопросам посложнее.
– Как ты сюда попал? – спросила Ирина, когда он прочищал раковину в ее комнате. Надо сказать, она специально забила слив, смывая в него волосы с расчески, чтобы Патрику пришлось побыть у нее подольше.
Его мозг сразу подсветил воспоминание: парень подает документы, получает деньги на счет в банке, садится в машину, ему завязывают глаза, куда-то везут, полет и дезориентация – и вот он в Доме. Но после этого в его голове возникла такая иллюминация в области височных долей, что Ирина даже испугалась.
– Это долгая история, детка, – сказал Патрик, орудуя сантехническим тросом. – История о настоящем мужчине в свирепой Зоне. В общем, началось с того, что мы с друганами взяли банк. Ну и знаешь, как бывает. За нами хвост, мы отстреливаемся, но ментов больше. Что делать? Мы давай прорываться в Зону. Прорвались, а патронов-то нет. И без снаряжения, прикинь. Смотрим, прут на нас какие-то уроды, качки безмозглые. Мы их голыми руками завалили. Правда, Диман погиб. Поймал пулю в лоб, земля ему пухом. Зато остальные получили нормальный прикид. Отсиделись, а как выбираться? Знакомых-то у нас в охране Периметра нет. В общем, огляделись. Поняли, что можем откупиться, только артефакты нужны. Мы и пошли к центру. Че по краям на фуфло размениваться? А там опять на каких-то мудаков нарвались. Их семеро, нас трое. Взяли нас в кольцо. Ну, мы четверых положили, остальные бежать намылились, а тут зомбаки как поперли, и главное, свирепые как сволочи. Серому голову откусили, Сашка я не успел отбить – забили упыри насмерть. Один я остался. Отбиваюсь сразу от пяти, а они все лезут и лезут. Даже не знаю, чем бы кончилось, если бы здешние вояки вовремя не подвалили. Выручили меня. Теперь тут работаю. А ты?
По-видимому, изумленно-испуганный взгляд Ирины воодушевил Патрика на все эти героические подвиги. Он, конечно, не мог знать, как красиво и ярко светится мозг человека, когда он врет. А Ирина теперь имела об этом представление. У нее даже пульс участился. Патрик снова принял это на свой счет.
– Не волнуйся, я с тобой, – проворковал он интимным баритоном, бросил трос и сделал шаг к ней. Ирина отскочила назад.
– Эй, с ума сошел?!
– Да я ничего, – смутился «денщик». – Сама-то как сюда попала?
Ирина что-то ответила, не покидая его головы. Все время, пока он слушал, в его мозгу было довольно светло. Вот только считывать информацию и говорить одновременно оказалось сложно.
– Че-то я ниче не понял, – сказал он. – Ты головой не ударялась сегодня, детка?
«Вот интересно, почему не понял он, а головой ударялась я?» – подумала Ирина, усмехнувшись. – Логичнее было бы считать, что раз не понял он, то и ударился тоже он». Но она не стала насмехаться над Патриком, а продолжила свои эксперименты.
Следующий вопрос она решила задать не устно, а непосредственно в голове «денщика». Она надеялась, что, услышав вопрос, мозг подсветит нужную информацию, а человек даже не догадается, что его о чем-то спросили. Не тут-то было!
«Почему у тебя такое странное имя?» – спросила она у Патрика внутри.
Он подпрыгнул как ошпаренный и громко завопил.
«Что случилось?» – взвизгнула Ирина и лишь потом сообразила, что сделала это все еще у него в мозге.
– Ааааа! – заорал он еще громче, обхватил голову руками и повалился на пол.
В его лимбической системе разгорелся пожар. Находиться у него в мозге стало небезопасно, и она выскочила прочь.
– Что со мной? – причитал Патрик, глядя на нее безумными глазами. – Я слышал голоса. Они говорили со мной…
– Что сказали? – участливо спросила Ирина.
– Не важно, – ответил он, немного подумав. – Просто это… что это такое?
– Переутомился, может? Вспомни, что ты делал вчера, как спал, что ел?
Патрик постепенно успокоился и даже завершил работу. В разговоры больше не вступал и в целом имел жалкий вид. А Ирина поняла, что незаметно вопросы задавать не выйдет. Зато она может говорить с человеком прямо у него в мозге. Это же круто, разве нет?! Главное, чтобы собеседник не сошел с ума от страха.
* * *
Вволю натренировавшись на Патрике и других беднягах, Ирина провернула то же самое с Питом на одном из вечерних свиданий. И узнала правду о том, как оказалась в Доме. Что ж, Адам не соврал.
Поскольку вопрос она задала вслух, то, мгновенно считав информацию, ей пришлось еще некоторое время слушать ложь научного руководителя. Он изо всех сил старался быть убедительным. Ирина разозлилась и не смогла этого скрыть. Пит удивился: он ведь не сказал ничего нового. Она чувствовала, как покраснели щеки и участилось дыхание, он не могла совладать с собой.
– Знаешь что? Проваливай! – заявила она, еле сдерживаясь, чтобы не дать ему по морде. – Я сегодня не в духе.
– Переменчивое настроение? – спросил Пит.
Так нагло его еще не выставляли. И он, кажется, не собирался никуда уходить. Ирина отвернулась, чтобы не смотреть на него и не ляпнуть что-нибудь оскорбительное. А очень хотелось.
– Время свидания еще не закончилось, – сказал он спокойно. – Это плохо, если я уйду раньше. Сиси может проверить, как прошло. Ни к чему вызывать подозрения.
– Тебя ничего не может вывести из себя, да? – задала она риторический вопрос. И уже почти по привычке проверила внутренний ответ. Пит, как истинный ученый, думал именно о том, о чем его спросили.
Оказывается, кое-что все-таки может вывести его из себя. Вернее, кое-кто. Нет, она знала, что она для Пита больше чем просто сотрудник и помощница. Но не до такой же степени… И как на него злиться после этого, на беднягу? Никогда он не добьется от нее взаимности… А ведь, кроме нее, у него никого нет. Только Лаки. Но он – собака.
Пронзительная жалость охватила Ирину, и она посмотрела на Пита совсем другим взглядом. Он заметил это.
– Ладно, прости, – примирительно сказала она. – Это, знаешь, был какой-то странный всплеск негативного отношения. Из-за беременности, наверное.
Пит кивнул и опустил взгляд. Ирина снова перевела разговор на науку – так им обоим было проще прийти в себя. Спустя еще одно разъяснение научного руководителя о единой теории поля Ирина попросила передышку. Потому что, во-первых, не могла сосредоточиться на его речи, а во-вторых, у нее была масса вопросов, гораздо более важных, чем то, как она попала в Дом. Например, о детях ангелов.
Этим вечером она узнала о них все. И об их матерях тоже. О том, что ее ребенок необычно спокойный, благодаря чему она все еще жива. Увидела воспоминание Пита о том, как малыш Дифайв «играл» с животным. Узнала, что происходит с детьми после того, как срок их пребывания в Доме заканчивается. Все это было настолько ужасно, что ей сделалось нехорошо, и пришлось вызывать врача.
Она проплакала полночи, а потом вдруг успокоилась. Ведь ее ребенок уже сейчас не такой, как все. В смысле, ведет себя не так, как дети ангелов. Значит, так будет и дальше. Откуда-то пришла уверенность, что у них все будет по-другому. Откуда она взялась? Кто знает. Может быть, ребенок как-то по-своему сообщил ей это? Ведь между ними есть связь, это очевидно. И если он передает ей свои способности, то возможно, способен влиять и на ее сознание?
Так или иначе, но возникшая в ней уверенность утром не исчезла. Ирине стало легче. Вечером она уже настолько пришла в себя, что продолжила задавать вопросы Питу.
Она считала все, известное ему, о планах Дома, о том, что они собираются устроить всемирную катастрофу и убить восемь миллиардов человек. И многое другое. Разумеется, ни на один вопрос Пит не ответил вслух. Но подумал весьма отчетливо. Теперь ей нужно все это пережить и осмыслить. И двигаться дальше.
Глава 33
День за днем Адам искал бреши в охране территории возле Дома. В принципе их не было. Каждая пядь земли просматривалась – с помощью камер, дронов или патрулей. Снова появились голодные «черные дыры». В общем, Дом подготовился. Но связаться с Ириной все равно было нужно. И тогда Адам нашел горилл.
Жили они в парке на Красной Пресне, недалеко от Центра международной торговли. Внешне – обычные гориллы, не мутировавшие. А там кто их знает. Особей около двадцати – это только взрослых. И мелких полно. Вот их-то Адам и решил использовать. Заставил молоденького самца отправиться в посольство США. Не за визой, нет. Просто посольство непосредственно соседствует с Домом. А через дорогу там парк имеется, да и сам двор посольства неплохо зарос. Место подходящее, не вызывающее подозрений. Идея была такая: поместить животных на самое просматриваемое Домом место. И самое близко расположенное к нему.
Если кто не в курсе, то поговаривают, что за территорией посольства до харма следили в том числе с высотки на Кудринской площади, то есть из Дома. С площадок и верхних этажей. Все приспособления для слежки остались и по сей день. Так что вояки Дома посольство даже не патрулировали – зачем? И так все видно. Вот туда-то, во двор, и направил Адам гориллу-самца. За ним очень кстати увязалась самка с детенышем.