Третья аксиома

– Да, владыка, – ответил он.

– Вот молодец, – похвалил Владыка. – Говори, что за «Дом».

Адам рассказал. Почему бы и нет? Про Ирину и про цель Дома он умолчал, а в остальном – пусть Паромщик знает. Ученые занимаются незаконными исследованиями. Что такого?

– А тебе зачем? – поинтересовался ангел, закончив рассказ. – Выкуп они заплатят, не переживай. Этим денег не жалко.

– Мне их деньги не нужны, – усмехнулся Паромщик.

– Что же тогда?

– В целом – хочу, чтобы они работали на меня.

– Ну, это сложно. Власти тоже хотели, чтобы они работали на них. Потому ребята и сбежали в Зону. Делают, что нравится. Любят свободу творчества, понимаешь?

– Не очень. У ученых никогда нет денег. А у этих их куры не клюют. Откуда средства?

– Я ведь всего лишь подопытная крыса, – сказал Адам. – Мне финансовые отчеты не показывали. Представился случай – я сбежал. Вот и все.

– Как ты сбежал?

Адам и это рассказал. Как использовал кусок бронеткани, чтобы проскочить за периметр, потом погоня и случайный «тоннель».

– А почему другие не разбегаются? – удивился Паромщик.

– Черт их знает. У них какая-то странная привязанность к этому месту. У меня ее нет, поэтому я им интересен.

– Хорошо, а как ты освободил своих друзей? Старик говорил, ты отключил систему безопасности.

– Это ученые, понимаешь? – начал Адам издалека. – У них система безопасности управляется искусственным интеллектом. Это такое большое сознание. Я его хакнул.

– Как?

– Ты же знаешь, что я могу управлять мутантами? Ну вот, этой штукой тоже смог.

– Врешь, – возмутился Паромщик. – Ты даже мозги моих бойцов хакнуть не можешь, не то что целый искусственный интеллект.

Адам за время разговора уже пришел в себя настолько, что мог придумывать на ходу. Он выдал Паромщику очередную порцию лжи:

– Человеческий мозг для меня непроницаем, – объяснил он. – А мозг мутанта – вполне. Потому что я тоже мутант. Искусственный интеллект Дома основан на аномальных явлениях. Он тоже, по сути, мутант. Поэтому в него я могу проникнуть. Такая у меня особенность. Этим объясняется размер выкупа за меня живого.

– Почему же ты не хотел воспользоваться своими способностями снова?

– Потому что это требует слишком больших усилий. Кроме того, мне нужно быть непосредственно рядом с Домом, а это опасно.

Паромщик не поверил. У него мания величия, а не идиотизм, чтобы верить в такую чушь. Передышка закончилась. Бугаи принялись месить Адама с новыми силами.





* * *


Этот парень даже чем-то нравился Паромщику. Уже ясно, что на некоторые вопросы он не станет отвечать даже под пытками. Значит, там что-то очень личное. Что ж, такая стойкость вызывает уважение.

И все же разговорить его можно. Пусть сначала расскажет то, что для него не имеет ценности. А потом Паромщик применит другой подход. Как правило, такие все выкладывают, если в их присутствии пытать кого-то другого. Хорошо бы девчонку, Биту. Но не дадут малявки. Тогда кого? Ради спасения чьей жизни у парня развяжется язык? Этого Паромщик не знал. Ничего, время есть. А пока… Пока разговоры с Адамом отвлекают от тяжелых мыслей.

Вчера ночью он застукал Алекса на пароме. Тот, правда, не испугался. Сказал, что вышел подышать свежим воздухом. Ну-ну. Пришлось отправить его под арест «за нарушение комендантского часа». Посидит в подвале до возвращения Старика… Что-то он задерживается. Маячок его отследили – он в Братцево, где и должен быть. Но почему так долго?





* * *


В этот раз Адаму сломали нос и почти выбили глаз. Когда дошли до ребер, он потерял сознание. А когда очнулся – один из бойцов курил возле люка.

– Че ж ты упертый-то такой? – процедил садист, быстро нацепив маску и затушив бычок. – Все кулаки о тебя сбили. Сдох бы уже, что ли?

Откровенно говоря, Адам был бы счастлив сдохнуть. Вот только Ирина… Он закашлялся и сплюнул кровью.


– Дай воды, – прохрипел он.

– Что? – не расслышал боец.

– Дай ему воды, – сказал голос из камеры. – Я с ним продолжу.

Минут через пять, когда Адам немного ожил, Паромщик продолжил допрос.

– Зачем Старику священник? – спросил он.

– Священник? – Уцелевшая бровь Адама машинально поползла вверх, он поморщился от боли. – Грехи замаливать?

В следующее мгновение он получил крепкий удар по зубам от бойца – за наглость. Паромщик это не одобрил. Раздраженно приказал своему парню выйти. Садист беспрекословно подчинился. Адам остался в отсеке один, наедине с камерой. И решил, пока жив, взять инициативу в свои руки.

– Слушай, владыка, я тебя понимаю. Хочешь подчинить себе Дом – это… нормально. Я тебе помогу. Враг моего врага, знаешь ли… Ты без меня не справишься. Слишком много нюансов. Давай договоримся, что ли?

– Что ты хочешь мне предложить? – спросил Паромщик. Голос его прозвучал устало.

– Отзови своих ребят хоть на пару часов. Дай подумать.

– У тебя тридцать минут, – усмехнулся Паромщик.





* * *


Что Адам хорошо усвоил за последние несколько месяцев – так это то, что ни при каких обстоятельствах нельзя сотрудничать со всякими сволочами и моральными уродами. Это лишь кажется, что они могут помочь. На самом деле боком выйдет. Поэтому союзничать с Паромщиком он не собирался. Даже против Дома. Эти полчаса без пыток он должен использовать, чтобы найти способ сбежать. Но как уйти с подводной лодки? Может ли он нарушить ее работу, чтобы отвлечь бойцов? Он в техническом помещении, здесь всякие датчики, рычаги, кнопки…

Без особой надежды на успех Адам пригляделся к приборам. Черт их знает, что они показывают. Но одну интересную деталь он подметил: показания приборов не менялись. То есть ни одна стрелка не дрожала, ни одна цифра не сменилась на другую. Странно. Он прислушался. Нет необычных звуков, которых ожидаешь услышать, находясь глубоко под водой. Не шумит газ по трубам, или что там по ним должно течь. И тот боец… он курил! Но курить на подводной лодке нельзя. Если только…

Адам быстро окинул окрестности внутренним зрением. Какой же он дурак! Вот зачем его подвешивали за ноги и безостановочно пытали – чтобы не дать опомниться и проверить местонахождение. Нет, он действительно на подводной лодке. Только это подлодка-музей, что напротив Северного речного вокзала. Он же был здесь с пацанами в детстве! Находится лодочка вовсе не на глубине, а просто стоит возле берега. Где на нее вполне могут напасть какие-нибудь злобные твари.

Он поискал мутантов поблизости. Нашлись единичные особи, но не стая. Со стаей было бы проще: поведешь вожака – другие побегут за ним сами. А тут три собаки, один кот, два кабана. И одна жаба! Та самая, с болота из Алешкинского леса. Огромная тварь и с молотом вместо языка. Или лучше сказать, с кистенем. То, что надо!

Адам подбросил ей видение гигантского червя. Подлодка и вправду на него похожа: длинная и круглая в разрезе, только во много раз больше. Жаба испугалась. Зараза. Тогда он подкорректировал видение: теперь огромный червь был ранен – из его туловища торчало бревно. Это заинтересовало жабу, но не настолько, чтобы перейти в наступление. Как Адам ни бился, она ускакала обратно в сторону болота.

– Ну, что надумал? – спросил голос Паромщика из динамиков.

– Дай еще время, – попросил Адам.

– Ты мне надоел, – проворчал Владыка. – И время твое истекло.

Бугаи вернулись и снова подвесили Адама вниз головой. В этот раз они не стали привязывать ему руки к телу. Наверное, решили, что он уже не в состоянии подтянуться к ногам, чтобы освободиться. И были правы. При каждом движении на сгиб сломанное ребро грозило проткнуть легкое, а от боли искры сыпались из глаз. В голове мгновенно затуманилось. Он не мог сосредоточиться даже на тех трех псах, что скитались неподалеку. Но все равно пытался. Снова и снова. Вот они уже близко. Давайте сюда. Тут еда. Кушать. Сырое мясо. Нет, стойте! Куда же вы?! Чего испугались?

Лодка вдруг содрогнулась и загудела от мощного удара в корпус. Послышался стрекот автоматов. Еще удар и еще. Крики и стрельба стихли. А удары по лодке продолжались. Внезапно стена напротив разверзлась, из образовавшейся дыры вылетел черный склизкий снаряд. Просвистев в нескольких сантиметрах от Адама, он сломал трубу, на которой тот был подвешен. Парень свалился на пол, удачно спружинив руками. Лодку тем временем продолжали яростно крушить. Надо же, жабы! Та, первая, видимо, привела подкрепление. Теперь они, не жалея сил, мяли и дырявили железного «червя», превращая его в решето.

На полу стало мокро, значит, где-то пробито дно. Нужно было срочно развязать ноги и выбираться. Но согнуться к ногам по-прежнему не получалось. Все, чего ему удалось добиться, – дрыгая ногами, стряхнуть веревку с обломка трубы.

Вода быстро прибывала. Адам на руках подполз к люку. Увы, открыть его не удалось – что-то подпирало люк с другой стороны. Отсек уже затопило до половины, когда Адам добрался до дыры, пробитой жабой. Он пролез в нее, но веревка на ногах зацепилась за неровный край отверстия. Лодка, погружаясь, тащила ангела за собой, а отцепиться не получалось. Через минуту он уже тонул, из последних сил дергая веревку. Еще. Еще. Последний раз…

…А по сияющему летнему саду к нему бежит Ирина. Легкая фигурка в прозрачном платье, взлетающая копна волос серебром переливается на солнце. Каре-зеленые глаза смеются. «Адам, я тебя люблю, – кричит она издалека. – Ты хороший…»

– Папитька хоесий, – бубнил детский голосок. Адам пришел в себя и закашлялся, отхаркивая воду. Сиэйт тем временем освободил его ноги от веревки.

– Спасибо, малыш, – просипел Адам. – Ты меня спас, да?

– Папитька хоесий, – повторил ребенок и засмеялся.

Адам приподнялся на локтях и тут же упал на землю. Не только из-за боли. Неподалеку стояли Старик и Биту, наблюдая, как подоспевшие бойцы Паромщика сражаются с жабами.

К счастью, грохот стрельбы заглушил его кашель. Он отполз в ближайшие заросли кустарника и затаился. Сиэйт, спасибо малышу, не выдал его. Наоборот, он включился в игру с мутантами, совершенно позабыв про папочку. Вскоре он уже победно размахивал вырванным у жабы кистенем. Подплыл катер. Старик, Биту и бойцы погрузились в него. Адам не дождался их отплытия. Он свернулся в кустах калачиком и крепко заснул.





* * *


Проснулся он от луча света, щекотавшего глаза. Вернее, один глаз. Второй заплыл и не открывался. Адам прислушался и огляделся внутренним зрением. Нигде никакого движения. «Как мало человеку надо для счастья», – подумал он, выбираясь из зарослей. За время сна ему полегчало. Очень хотелось есть – это хороший признак.

Солнце то пробивалось из-за туч, то снова пропадало. Судя по его положению на небосводе, было около пяти часов дня. На другой стороне водохранилища щетинился заостренными бревнами Северный речной вокзал.