Третий дневник сновидений

– Альфред! – ахнула миссис Ханикатт.

– Да, это я! – засмеялся Альфред. Это был не дружеский смех, который подошёл бы маленькому безобидному человечку в очках с проволочной оправой и цветастой подушкой, – а скорее смех, можно сказать, «серийного убийцы». – Ты ведь всё закрыла на три оборота, всё контролируешь, правда, Бекки? Только про эту потайную дверь ты забыла.

– О, господи, знаю я эти сны! – прошептал Грейсон.

Альфред не смутился. Без лишних слов он поднял подушку и подступил к миссис Ханикатт.

– Нет, пожалуйста, не надо! – Голос миссис Ханикатт звучал так, будто ей не хватало воздуха, он был уже еле слышен. – Пожалуйста, не надо, Альфред!

Она сидела спиной ко мне, поэтому лица её я не видела. Зато лицо Альфреда мне было видно превосходно. Его глаза холодно поблёскивали.

– Просьбы тебе не помогут, миссис отличница. – Он подошёл к ней ещё ближе. – Сейчас ты перестанешь дышать. Я смогу понаслаждаться твоими судорогами.

Грейсон откашлялся.

– Я не хочу вам мешать. Но не могли бы вы подождать с убийством до тех пор, пока при этом не будет свидетелей? Это я вам, убийца с цветастой подушкой! Вы меня слышите? – Он пощёлкал в воздухе пальцами.

Альфред невольно сморщил лоб, но с места не двинулся, а миссис Ханикатт повернулась к нам.

– О-о! – сказала она удивлённо, как будто впервые нас увидела.

Я улыбнулась любезно.

– Что тут делает эта компания? – спросил Альфред.

– Мы хотим тут пройти, – объяснила я и протиснулась мимо кресел к двери. – Идём, Грейсон!

– Так нельзя! – Грейсон взглянул на меня возмущённо. – Я ни в коем случае не могу оставить эту бедную старую даму наедине с убийцей.

– Это же сон, Грейсон! Завтра утром мы и не вспомним о миссис Ханикатт.

– Всё равно, – настаивал Грейсон, – так просто не должно быть.

Я вздохнула:

– Ну хорошо… Тогда тебе сейчас представится замечательная возможность. – Я повернулась спиной к двери и скрестила на груди руки. – Пожалуйста – убийца в твоей власти.

Немного нерешительно Грейсон вытянул руку, показывая на Альфреда:

– Убирайтесь отсюда! Не то… не то я вызову полицию.

Я закатила глаза.

Альфред между тем и не собирался уходить, напротив: он начал расти, становился мускулистым. Руки с наманикюренными пальцами, державшие цветастую подушку, превратились в мощные лапы, несомненно способные задушить любого. Хватило бы и одной руки, если понадобится.

– Ну ладно! – прорычал в ответ Альфред (он выглядел уже совсем не тем тщедушным Альфредом, каким был только что) и отбросил подушку. – Тогда ты первый на очереди, парень!

– Но это же… – Грейсон отступил на шаг и чуть не упал в объятия миссис Ханикатт.

– Так и будет, если ты потеряешь контроль над своими страхами, – объяснила я со стороны.

– Ты бы помогла, Лив. – Грейсон встал, приняв оборонительную позу перед миссис Ханикатт. Он старался, чтобы голос его не звучал панически. – Ты же владеешь кунг-фу. Вы слышите, Альфред? Моя подруга владеет кунг-фу!

На Альфреда это не произвело ни малейшего впечатления. Он даже не посмотрел в мою сторону, но протянул свои лапы душителя к Грейсону. А тот схватил со стола латунный подсвечник и погрозил им.

– Предупреждаю! – сказал Грейсон. – Ни шагу больше, или я вас ударю!

Я застонала:

– Да перестань, наконец, Грейсон, вести себя так, будто мы находимся в реальности. Здесь ты можешь справиться с Альфредом одной левой. Ты можешь – я ведь знаю – быть человеком-пауком и в течение секунды обмотать его паутиной. Или использовать луч межпланетной энергии и забросить его на Луну. Можешь превратить его в морскую свинку или в клубнику. Ты можешь надуть его, как воздушный шар, так что он лопнет, или…

– Идею я уже понял, – сердито прервал меня Грейсон, не отрывая взгляд от Альфреда, который всё ещё продолжал расти. – Но это проще сказать, чем сделать.

Миссис Ханикатт ущипнула его за руку.

– Можно мне, молодой человек?

Она подняла с пола спицы и отстранила Грейсона вместе с поднятым подсвечником. И тут же, прежде чем я успела охнуть, вонзила спицы в грудь Альфреда.

Тот, вскрикнув, шатнулся в сторону ковровой двери.

– Получай, чудовище! – воскликнула миссис Ханикатт. – Вот тебе ещё!


Она схватила настольную лампу на мраморной подставке и с торжествующим криком ударила его в висок. Я воспользовалась этим, чтобы вцепиться в руку Грейсона и потащить его к двери.

– Видишь, миссис Ханикатт тоже поняла принцип, – сказала я, ещё немного задыхаясь, когда мы стояли уже с наружной стороны в коридоре, а я закрывала позади нас дверь. – Только в отличие от тебя, она действовала безупречно. – Я не удержалась от неуместного смешка. – Кто бы мог подумать?

Грейсон с неудовольствием смотрел на подсвечник, оставшийся у него в руке.

– Я безнадёжный болван! Я мог превратить ничтожного убийцу в насекомое, но вместо этого добился лишь того, что безобидная старая дама совершила жестокое убийство.

Он сделал попытку снова открыть дверь, но я загородила ему путь.

– Мы сюда больше никогда не вернёмся, будь уверен! Или ты хочешь помочь миссис Ханикатт припрятать труп?

– Я просто хотел вернуть ей подсвечник, – произнёс он еле слышно.

Он действительно был безнадёжным недотёпой. Но я не хотела его ещё больше обескураживать. Щелчка пальцев оказалось достаточно, чтобы подсвечник исчез.

– Тебе нужно только немного поупражняться, – сказала я, по возможности оптимистично. – И немного больше уверенности в себе.

А ещё почувствовать успех. Это совершенно необходимо.





Глава шестая




Обратная дорога потребовала явно больше времени, чем путь сюда. Дело было в том, что дверь с забавным шиповниковым замком, служившая мне одним из ориентиров, видимо, успела переместиться в другое место. К сожалению, я заподозрила это, лишь когда мы уже дважды свернули не там, где нужно.

Грейсон даже не стал меня за это ругать. Он лишь устало кивнул, когда я сказала ему, что нам придётся довольно далеко идти обратно.

– Меня утешает, что и ты можешь иногда ошибаться, – сказал он. – Хотя я, конечно, понимаю, что это должно скорей беспокоить меня. – Он быстро оглянулся, не знаю уже в который раз. – Как здесь тихо!

– Хорошо, что тихо, – заверила я его точно так же, как говорил мне Генри.

Похоже, мы действительно здесь были одни, во всяком случае, если прислушаться к ощущению в желудке. До этого мне на миг почудилась мелькнувшая тень, но, когда я посмотрела в ту сторону снова, она исчезла. Зато я тут же сделала неожиданное открытие, и оно было отнюдь не жутким, а, наоборот, в высшей степени радостным.

Я остановилась так внезапно, что Грейсон в меня врезался.

– Дверь Матта! – Я восторженно показала на моё открытие. Дверь отблескивала красным лаком. – Мы бы никогда её не обнаружили, если бы не заблудились.

– Какого Матта? – непонимающе спросил Грейсон.

– Соседского Матта. Не знаю его фамилии. Сын нашей знакомой. Он опять вернулся к себе. Флоранс тебе не рассказывала? Эта дверь – точно его.

– Почему ты так уверена? – Грейсон покачал головой. – А главное, почему ты этому так рада?

Я показала ему на фразу, которая была написана чёрной тушью на почтовом ящике: «Держи окна открытыми». Это лозунг семейства Берри в романе «Отель “Нью-Хэмпшир”». Так называлась любимая книга Матта. И если этого ещё недостаточно: точно такой же красный цвет у его «Morgan Plus сколько-то».

– «Morgan Plus-8», – автоматически поправил меня Грейсон, а потом добавил: – Только не говори мне, пожалуйста, что тебе это очень нравится.

– Ах, к машинам я вообще безразлична. – Я продолжала внимательно следить за рядом дверей, чтобы не пропустить поворот. Тут, возле двери из матового стекла, нам надо налево, если не ошибаюсь.

– Я имею в виду не машину, – сказал Грейсон. – Почему для тебя важно, где расположена дверь Матта?

Я не ответила на его вопрос, только сообщила:

– Здесь нужно дальше. А там, впереди, опять налево, и мы окажемся на верной дороге.

– Лив! – Грейсон смотрел на меня пронзительно. – Что у тебя с этим Маттом?

– Совершенно ничего.

Во всяком случае, ничего конкретного. Не больше, чем несколько не до конца ясных мыслей, которыми я не собиралась ни с кем делиться. И меньше всего с Грейсоном.

– Я просто рада увидеть его дверь, только и всего.

Теперь я сама очень жалела, что вообще обратила на эту дверь внимание Грейсона. Его взгляд оставался таким же неприятно пронзительным.

– Не представляю, что в этом типе такого, что все девочки к нему тянутся. Флоранс уже целый год в него влюблена. Она несчастна оттого, что этот Матт продолжает в ней видеть всего лишь маленькую соседскую девчонку.

– Да, с этими парнями проблемы, – сказала я возмущённо. – Если ты неопытна, они видят в тебе лишь маленькую девочку и смотрят на тебя сочувственно. А если они узнают, что у тебя был до них друг, тогда ах…