Трепет и гнев

Нино нависает над ним, его янтарный взгляд мягкий.

– Скажи это, Хару, – шепчет он. – Пожалуйста.

Харука закрывает глаза, когда ладони Нино упираются в его бедра. Он ждет ответа, терпеливо поглаживая его. Харука делает глубокий вдох, проталкиваясь через стену, которую он чувствует в своей груди.

– Я… – Харука сглатывает, стесняясь, и подносит ладонь ко лбу. – Мне нравится… я предпочитаю… тебя. Внутри меня.

Нино опускает бедра, прижимая свой влажный кончик к отверстию в теле Харуки.

– Tesoro, расслабься для меня.

Харука ослабляет напряжение в теле после признания. Он двигает бедрами вверх, желая встретить тело Нино, желая, чтобы он оказался внутри. Его муж упирается в него, но не настолько, чтобы протолкнуться внутрь. Недостаточно, чтобы разрушить интимный барьер.

– Спасибо, что рассказал мне… – Нино улыбается, а затем целует родинку на переносице Харуки. Когда он отстраняется, его тон нежен, но серьезен: – Можем ли мы попытаться быть более открытыми и говорить об этих вещах в будущем, чтобы мне не приходилось все время гадать?

Глядя в глаза своему мужу, Харука серьезно кивает.

– Я постараюсь, – выдыхает он.

Нино медленно вводит себя в его тело, и волна облегчения и удовлетворения омывает Харуку с головы до ног. Он выгибает шею и стонет, наслаждаясь ощущениями. Он хочет его глубже.

Нино держит свое тело низко и неподвижно, позволяя Харуке самостоятельно двигать бедрами вверх и входить в него, снова и снова, держа Нино за спину. Он уже чувствует, как вторая кульминация пробуждается в его паху, как кастрюля с горячей водой, которая вот-вот закипит. Сквозь густую дымку похоти он слышит голос Нино.

– Как ты чувствуешь себя, когда я внутри тебя?

Он облизывает и прикусывает нижнюю губу, его тело дрожит. Так близко.

– Наполненным, – отвечает он. – Идеально.

Что-то в его ответе побуждает Нино к движению. Он сжимает бедра, вдавливая тело Харуки обратно в мягкую траву, толкаясь и раскачиваясь. Харука поднимает колени, чтобы обнять его – страсть в движениях Нино посылает вспышку жара по позвоночнику Харуки. Вскоре он стонет от удовольствия, его глубокий голос отдается эхом в просторах звездного неба над ним.

Он обхватывает сильную спину своего партнера под халатом, крепко прижимая его к себе, когда кульминация стихает. Харука тяжело дышит в мольбе, чувствуя, как напрягается в его объятиях рельефное тело Нино – жар его разрядки выливается наружу, как что-то родное внутри него.

Харука снова крутит бедрами, наслаждаясь его тяжестью и влажностью их тел. Нино опускает голову на шею Харуки и кусает. Он питается, и веки Харуки тяжелеют – его тело расслабляется.

К тому времени, когда Нино заканчивает, Харука едва держит глаза открытыми. Как всегда, его муж улыбается, искренне и красиво.

– Я также заметил… что, если я хорошо занимаюсь с тобой любовью, ты сразу после этого засыпаешь.

Харука хмурится, но как-то слабо. Без истинной убежденности. Ему было слишком тепло и слишком удобно лежать полуголым на траве. Образ его партнера, нависшего над ним на фоне звездного неба, слишком прекрасен.

– Это… – Харука зевает, и это ощущение покалывает его грудь. – Неловко.

Нино смеется, звук похож на нежное эхо.

– Это не так, – отрицает он. – Мне нравится, что ты доверяешь мне настолько, что можешь быть уязвимым и отпустить меня вот так. Мне отнести его светлость в спальню? Подходит ли этот контекст для того, чтобы я взял тебя на руки?

– Нет. – Харука глубоко дышит, не в силах держать веки открытыми. – Я… я пойду пешком…

Но потом ничего. Только темнота, глубокое удовлетворение и спокойствие.

Когда Харука снова открывает глаза, утренний свет и прохладный ветерок вливаются через открытые двери террасы. Он уютно лежит в своей постели, любовь всей его жизни прижимается к груди Харуки и спит в его объятиях.





Эпилог




– Все было очень… ярким. Было так много цветов.

Май наклоняет голову, в ее темных глазах недоумение, как будто она не уверена, что правильно выражает свои мысли. Ее таунитово-коричневая кожа чистая и насыщенная – намного здоровее, чем в первый раз, когда они увидели ее в особняке Лайоса два месяца назад.

– И запахи были обильными. Здесь лучше. Все странные, но… не слишком навязчивые.

Нино кивает в знак понимания. Даже не имея опыта изолированного пребывания в пустынной глуши, он мог легко согласиться с тем, что запахи в Нью-Йорке, вероятно, подавляющие.

– Находиться рядом с таким количеством людей странно, – заявляет Май. – Их запах тоже неприятен.

На это Кахла качает головой в знак согласия со своей подругой. Их дочь, Алейна, тихо сидит у нее на коленях, ее маленькие ручки плавно поглаживают и крутят куклу кокеши, которую Харука и Нино подарили ей по прибытии в поместье Курашики. Ее светло-карие глаза то и дело перемещаются от замысловатой деревянной игрушки к сидящим напротив Харуке и Нино.


– Для чистокровных люди не являются подходящим источником питания, – говорит Харука, – отсюда и их неприятный запах. Но вы привыкнете к их присутствию. В конце концов, их сущность скоро исчезнет в вашем сознании, как фоновый шум.

Май снова наклоняет голову, ее очень прямые, длинные темные волосы сдвигаются в сторону, как шелковое одеяло.

– Фоновый шум… Что это за выражение… – Она останавливается, поворачивает голову и молча встречает напряженный взгляд своей супруги. Нино щурит глаза, но затем Май кивает в знак понимания. – Да-да, фоновый шум. Я с нетерпением жду этой ситуации. Сейчас мне некомфортно их ощущать. Эти люди…

Учитывая неспособность Кахлы к вербальной речи, они с Май общаются телепатически. Это та же способность, что и у Нино и Харуки, но Нино никогда не видел, чтобы кто-то еще делал это, кроме него самого и его мужа. Видя это с другой стороны, он мысленно соглашается с Асао. Это очень странно.

– Помогает ли присутствие всех этих новых вампиров смягчить ваш дискомфорт от общения с людьми? – спрашивает Нино.

– Младшие вампиры… – Май снова останавливается, моргая. Рядом с ней Кахла качает своей кудрявой головой, и Май кивает. – Нет. Мои извинения. Ранговые вампиры?

– Да, – подтверждает Нино. – Мы называем их ранговыми вампирами.

– Конечно. Их запах сбивает с толку. У них кровь нашего происхождения, но… с примесью воды? Грязи? – Май приподнимает тонкую бровь. Кахла качает головой в знак неодобрения.

– Со временем ты привыкнешь к этому, – обнадеживает Нино. – Мы будем здесь, чтобы поддержать тебя. Вам нравятся условия, которые мы для вас создали?

Кахла согласно кивает, ее улыбка сияет, и она поднимает руки и делает несколько жестов вокруг лежащей на коленях дочери. Нино смотрит на своего мужа рядом с ним. Харука отвечает на ее жесты серией быстрых движений, его руки двигаются плавно, а когда он заканчивает, улыбка Кахлы становится еще более широкой.

– Они очень довольны, – переводит Харука для Нино. – Особенно ванной и температурой воды.

– В нашем королевстве нам не давали таких удобств – чистого жилья, горячей воды или теплой одежды. Академия всегда была приоритетом. Лорд Алмейда говорил: «Необразованный чистокровный – позор для всех чистокровных». Он ценил книги и ученых больше, чем кров и провизию. Многие ночи были такими холодными, что моя кожа трескалась и шелушилась, потому что наша регенерация была очень медленной… И эта новая форма общения! Мы не научились этому на острове – использованию рук и физических жестов. Лорд Алмейда забрал ее голос, поэтому я часто говорю за свою жену. Однако приятно… что она может говорить за себя таким образом.

Харука садится, скрещивая руки.

– Существует признанная система арабского языка жестов, которую было бы полезно выучить, если вы когда-нибудь захотите вернуться на родину Кахлы. Не знаю ее тонкостей, я знаком только с японским языком жестов благодаря занятиям различными лингвистическими дисциплинами.

– Ваша милость, тот факт, что вы можете понять даже самый маленький жест, намного лучше того, с чем мы когда-либо сталкивались, – проговаривает Май, переместившись на край своего кресла. – Кахла очень… взволнована возможностью общаться с вами напрямую. Вы не можете себе представить, насколько это было сложно и мучительно. Неуважение, которое мы терпели от других вампиров в нашем королевстве из-за ее неспособности говорить. Из-за того, что лорд Алмейда сделал с ней. Они подвергали ее остракизму, а также завидовали ей, потому что ей было позволено посещать особняк. Это была ужасная жизнь. Но встреча с вами – с вами обоими как с лидерами королевства – это глоток свежего воздуха, о существовании которого мы даже не мечтали.

Кахла снова обнимает свою дочь и делает быструю серию жестов руками. Когда она заканчивает, Харука удивляет Нино, беря его за руку.

– Она сказала, что, когда она встретила тебя, твоя аура была сильной, но теплой. И в твоих глазах была доброта, хотя ты был напуган. – Харука улыбается, его глаза цвета вина полны любви. Нино сдерживает ухмылку, чувствуя прилив тепла, грозящий залить его щеки.

– Вы думаете… что голос моей жены может восстановиться? Живя такой новой жизнью?

– Это возможно, – говорит Харука, все еще глядя на Нино. Он переводит взгляд на Май. – Даже если это не так, мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить вам комфорт и процветание в нашем королевстве. Мы приветствуем вас и надеемся, что вы будете наслаждаться своей жизнью здесь.

– Мы все еще разрабатываем наши планы реабилитации для вас, – добавляет Нино. – Но мы попросим нескольких наших квалифицированных вампиров приходить к вам и обучать вас повседневным делам – например, ходить за продуктами, готовить, убирать и выполнять другие задачи, связанные с ведением современного домашнего хозяйства. Таким образом, вы научитесь основным правилам поведения, а также привыкнете к присутствию и существованию ранговых вампиров. Аозора Нанба – директор местной начальной школы. Мы назначим вам время для встречи с ней. Постепенно.

Обе женщины кивают в знак согласия, и Кахла берет Май за руку. Девочка делает вздох.

– Мы готовы к этому новому существованию. Мы с нетерпением ждем этого.

Когда Май, Кахла и Алейна покидают поместье, Нино и Харука остаются сидеть на маленьком диванчике в тихой гостиной, размышляя.

– Все прошло неплохо для первой встречи? – интересуется Нино.

– Мм. – Харука кивает, отпуская руку. – Тот факт, что они выполнили нашу просьбу расслабиться и освоиться в новом помещении в течение первой недели, уже был положительным знаком. Эта встреча подтверждает мое впечатление об их мирных намерениях.

– Кахла – потомок той знаменитой семьи в Ливане, которая исчезла. Клан Арслан?

– Да. Детектив Куэвас предложила отправить их в ее родное королевство, если они захотят, но она решила приехать сюда, потому что доверяет тебе и хочет быть под твоим королевством и руководством.

– Нашим королевством и руководством. – Нино улыбается, с досадой. – Я прочитал в отчете детектива, что Май хочет посетить американский юго-запад, чтобы найти свое родное племя – когда они полностью адаптируются к современной жизни. Они выяснили, что у нее все еще есть семья в Аризоне.

– Мы должны поддержать ее в этом, когда придет подходящее время.

– Согласен. Я хотел сказать, что, когда Сидни прибудет на следующей неделе, он будет один. Женщина, с которой он покинул Сокотру, решила остаться в Нью-Йорке. По-видимому, быть на острове и жить вместе было непросто.

– Как им будет лучше, – Харука пожимает плечами. – Они не связаны узами брака, так что, если они хотят изучать эту новую жизнь независимо друг от друга, они должны чувствовать себя свободно.

– Я тоже так думаю. – В комнате воцаряется тишина, запах оставшегося чая и соленых рисовых крекеров идет от подноса, стоящего на низком столике прямо перед ними. Нино проверил часы – 15:46. Он смотрит на своего мужа. – Эй, пантера.

– Да?

– Мы одни в доме… вероятно, на ближайшие пятнадцать минут, пока Асао не вернется и не развезет всех по домам.

– И что?

– Ну и… – Нино поворачивается и толкает своего мужа так, что тот падает на диван. Он перелазит через него, хватаясь за заднюю часть колена Харуки и подтягивая так, что его ноги оказываются раздвинутыми, а он лежит на спине. Он встает на колени между его ног, ухмыляясь. – Кто-то должен быть немного более открытым со мной, когда Асао не в доме и не может подслушивать.

Харука качает головой, нахмурившись, и безуспешно пытаясь скрыть свое веселье.