Трепет и гнев

– Мои родители постоянно давят на меня, чтобы я связала себя узами и нашла себе пару – как будто это так просто, – жалуется Миа. – Разве они не могут просто гордиться мной за то, какая я есть? За то, чего я достигла?

Селлина улыбается своей подруге.

– Ты была прима-балериной Ла Скала последние пятьдесят лет – конечно, они гордятся тобой. Они просто хотят, чтобы крошечные вампиры обняли их как можно скорее.

Миа скрещивает руки на груди.

– Тогда они должны еще немного пострадать.

– Ты же знаешь, что они не могут. Твоим родителям уже далеко за двести. Этот корабль уже отплыл.

– Слушай, может, мы с тобой просто… попробуем соединиться, а потом найдем донора? – Миа хлопает глазами. – Мы знаем друг друга целую вечность, и нам комфортно. Мы можем делать все, что захотим, понимаешь? Без устаревших гендерных ролей и иерархии. Это могли бы быть идеальные отношения.

Селлина встает с дивана и подходит к большому окну, разминая ноги. Она смотрит на серые, унылые здания города под пасмурным небом – острые колонны Дуомо похожи на витиеватые вертикальные кинжалы вдали. Тяжелые капли дождя бьют по стеклу и стекают вниз.

– Миа, я люблю тебя и все такое, но я не собираюсь заботиться о твоей пьяной заднице всю оставшуюся жизнь. Мы уже говорили об этом.

– Я знаю, но я не пью так много, как раньше! Я становлюсь лучше. Плохо обычно только в межсезонье… и мы умеем веселиться вместе, да? Пусть и прошло уже много времени… – Мия подмигивает, улыбаясь, чем заставляет Селлину нахмуриться.

– Ты привлекла много внимания прошлой ночью – как обычно, – продолжает Миа, ухмыляясь. – Но ты просто отмахивалась от них, как от мух. Почему вампир, который не хочет внимания, получает его тонну? А я в это время сверкаю клыками и даже не могу найти себе пару. Ты наконец-то закончила с учебой, бумагами и стажировками, у тебя потрясающая должность в Пинакотеке ди Брера… Так когда же мы начнем открывать себя для свиданий?

– У меня еще есть мечты, которых я хочу достичь – впереди долгий путь.

– Хорошо… – кивает Миа. – Но ты можешь делать эти вещи и быть с правильным вампиром… Очевидно, этот вампир – не я, но неважно. С кем-то.

Селлина подходит обратно к дивану.

– Романтические отношения требуют много работы и времени – они требуют внимания и созависимости. У меня нет времени, чтобы опекать кого-то. И я этого не хочу.

По правде говоря, она все еще не восстановилась после того, как опекала своего лучшего друга на протяжении большей части своей жизни. Она измучена тем, что была источником питания Нино на протяжении более чем столетия. Последнее, чего она сейчас хочет, это взять на себя еще одного подопечного, а будучи смелым и амбициозным вампиром, все закончится так же.

Если только она не найдет кого-то более похожего на себя. Кого-то, кто был бы настоящим партнером, а не третьей ногой, которую нужно тащить за собой.

Миа резко встает с дивана, драматически вдыхая воздух и поднимая подбородок. Ее бледно-голубые глаза расширяются.

– Пахнет Джованни.

– Да. – Селлина вздергивает бровь. – Это его обычный день и время для визита к моему отцу.

Схватив сумочку, Миа в суматохе начинает рыться в ней, доставая компактное зеркальце.

– Какого черта ты не предупредила меня? Черт. Черт.

Она проводит пальцами по своим блестящим волосам, затем поспешно наносит вишнево-красную помаду.

У Селлины открывается рот.

– Ты сейчас серьезно?

– Ты серьезно? – удивляется Миа, надевая колпачок на помаду и морщась. – Джованни – чистокровный и горячий. Никто не может понять, почему он не выбирает себе пару. Я тоже не понимаю, но, когда он будет готов, я буду стоять в очереди.

– Джованни слишком занят, чтобы соединяться, – бормочет Селлина. – Он постоянно куда-то бежит. Не кажется ли это немного сумасшедшим? Как будто он слишком изнуряет себя?

Миа застывает и осматривает Селлину так, словно та только что заявила что-то глупое и настолько очевидное, как, например тот факт, что вода мокрая. Ее подруга пожимает плечами.

– Он лидер королевства. Это его работа.

– Но все же… Я знаю, каково это – быть занятым и целеустремленным, но должен же быть какой-то баланс.

– Без понятия. – Миа убирает косметичку и помаду обратно в сумочку. – Все, что я знаю, это то, что на рынке остался только один Бьянки. Нино симпатичный, да? Милый и непритязательный. Джованни – чертов мужик.

Миа рычит и разводит руки, чтобы подчеркнуть свои слова.

Селлина падает обратно на диван, смеясь.

– Что, снова? Еще раз, я пропустила…

– Заткнись. – Миа ухмыляется. – Ты знаешь, о чем я. Он весь такой широкоплечий, высокий, с этими великолепными зеленоватыми глазами, и он заботится обо всем этом дерьме. Это мой идеал – кто-то, кто будет заботиться обо мне. Присматривать за моей пьяной задницей.

Селлина смеется так сильно, что едва может перевести дыхание.

– У Джованни нет времени заботиться о твоей пьяной заднице.

– Ты этого не знаешь. – Миа протягивает руку и игриво шлепает Селлину по бедру. – У него, может быть, несколько свободных часов. Ночью… в его спальне.


В дверь кабинета тихонько стучат, она открывается, и появляется Джованни, одетый более непринужденно, чем обычно: в темно-синие джинсы и светло-бежевый свитер с рукавами, засученными до предплечий. Его золотисто-каштановые волосы коротко подстрижены и аккуратно зачесаны назад.

Миа вскакивает со скоростью ракеты, удивляя Селлину, которая наблюдает за ней с дивана. Ее подруга вежливо кланяется.

– Добрый день, ваша милость, очень приятно видеть вас здесь.

Джованни улыбается, проходя вперед.

– Привет, Миа. Селлина. – В его руках маленькая розовая коробочка, размером с половинку хлеба и с аккуратной веревочной ручкой. – Вам обоим понравился вчерашний вечер?

– Это было восхитительно, ваша милость. – Миа хлопает ресницами, и садится обратно на диван, словно лебедь. Селлина прикладывает ладонь к лицу, удивленно наблюдая за тем, как Миа продолжает спектакль. – Вы выглядели очень красиво в своем костюме, но, если честно, вы выглядите невероятно во всем… или, может быть, без всего?

Миа кокетливо приподнимает одно плечо, и Селлина закрывает лицо обеими ладонями.

– Спасибо за комплимент. – Джованни скромно усмехается. – Я с нетерпением жду вашего выступления в «Жизели» в осеннем сезоне. Репетиции уже начались?

– Ну, я… – Из сумочки Мии раздается звонок, она ругается себе под нос, достает свой телефон и отключает сигнал. – Вообще-то, репетиции начнутся на следующей неделе. Но мне нужно сходить к парикмахеру. Мои извинения, ваша милость. Мне было очень приятно видеть вас.

Миа встает, затем наклоняется и целует Селлину в обе щеки, после чего проносится мимо Джованни и выходит. После того как дверь за ней захлопывается, он поворачивается и смотрит на Селлину.

– Она пьяна?

Селлина смеется.

– В данный момент нет.

– Мм. – Джованни на секунду задумывается. – Это редкость…

После этого она показывает пальцем на маленькую коробку, которую он принес:

– А это что?

– Недалеко от Порта Нуова есть японская пекарня. Сегодня утром я был в этом районе с общественным визитом, поэтому зашел туда.

Селлина выпрямляется, сложив обтянутые лосинами ноги на диване, и принимает коробку обеими руками, когда он протягивает ее ей. Он вздыхает и садится на пол, прислонившись спиной к дивану рядом с ней.

Она развязывает шнурок, поднимает крышку и видит, что внутри лежит влажный и пахнущий маслом торт «Кастелла», она слегка взвизгивает.

– Спасибо.

– Не за что. Миа все еще твой источник?

– Да, к счастью или нет. – Селлина осматривает торт. Это не просто один кусок, как ей всегда давали в домах у других вампиров или в кафе, когда она была в Японии, это небольшой торт. Ей нужно еще кофе.

– Она была твоим другом долгое время, – задумчиво говорит Джованни, морща лоб. – У ее крови меняется вкус, когда она пьет слишком много?

– Все не так уж плохо. Если она знает, что я собираюсь кормиться, она приводит себя в порядок, по крайней мере, за двадцать четыре часа до этого. Джованни, кто твой источник? Я знаю, что твои родители изначально выбрали Данте, но он уже соединился… Это Сержио?

Образ столь же мужественного и харизматичного друга Джованни мелькает в ее сознании.

– Абсолютно нет, – утверждает Джованни.

Селлина наклоняет голову.

– Я думала, что он твой друг.

– Он… вроде того. – Джованни вздыхает. – Трудно считать вампиров друзьями, когда ты чистокровный. Они всегда хотят от тебя чего-то. Я как-то говорил об этом с Харукой, и он согласился. Он сказал, что вся его жизнь была сосредоточена на том, чего хотят и в чем нуждаются все вокруг, пока он не изолировался в Англии. Очевидно, Нино был первым настоящим другом в его жизни… но потом они начали трахаться, так что я даже не уверен, считается ли это.

– Считается, – смеется Селлина. – Боже… Теперь Джуничи его настоящий друг?

– Они определенно не могут трахаться.

Закатив глаза, Селлина качает головой.

– Нино звонил мне вчера утром и сказал, что Хару все еще напряжен и не спит. Так что, конечно, Нино чертовски переживает. Я не знаю, как долго они смогут так существовать.

– Я предложил вернуться и помочь, но Харука настаивает, что с ними все в порядке. Я не знаю, но что-то должно произойти.

Селлина кивает в знак согласия. Когда Джованни больше ничего не говорит, она поднимает подбородок.

– Итак, вернемся к тебе – от кого ты питаешься? Ты мне не ответил.

Слышится глубокий вздох, морщина над его бровью становится глубже. Но его голос звучит легко и дразняще.