Требуется невеста, или охота на светлую

— Без понятия. Думаю, мне нескоро захочется снова с ним общаться.

Тем более что мне это самым наглым образом запрещают.

— Прости идиота. Да, он вчера позволил себе лишнего… много лишнего. Приревновал, напился, — неожиданно вступается за Лосано Тёмный.

Он выглядит таким расслабленным и таким безмятежным, что в кои-то веки перестаёт казаться хищником на охоте. Сейчас он больше похож на довольное жизнью одомашненное животное… Глупое сравнение, согласна, но такой Ксанор Хорос мне даже нравится. И ещё больше нравятся его попытки не обращать внимания на то, каким просящим взглядом смотрит на него Лита, когда он подносит к губам бумажный стаканчик со сладкой газировкой.

— Я-то его, может, и прощу, а вот он меня… Думаю, Хайме догадался, что вчера я его бессовестно использовала.

— Переживёт, — безразлично пожимает плечами Хорос.

А вот это уже больше на него похоже.

Мы продолжаем общаться. Легко, непринуждённо, даже шутим и смеёмся, пока у меня в мозгах не происходит какое-то замыкание, и я неожиданно объявляю:

— Я тут недавно вспомнила… Коллеги в офисе обсуждали… Тебя и Фелисию. Вроде бы вы должны были быть вместе, но потом что-то произошло, и она стала встречаться с сонором Хоросом. Ну или как это у вас в высших кругах называется. Завела с ним отношения, в общем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

М-да. И что это сейчас такое было? И кто меня за язык тянул?

Зачем вообще было касаться этой темы? Сейчас он помрачнеет и скажет, что это не моё дело. И ведь это не моё дело! Что я надеюсь узнать? Что хочу понять?

Очередное обострение, Эления?

Так хорошо начался вечер… Но у меня просто талант портить хорошие вечера!



Странно, но Ксанор не спешит мрачнеть. Не спешит хмуриться и намекать, что кое-кому тут явно не хватает такта. А ещё ума и сдержанности. Но кажется, моё вторжение в его личную жизнь его вообще никак не задевает и совсем не напрягает.

— Да, мы с Фели должны были быть вместе, когда-то этого хотели наши родители, но Гаранор решил иначе, — говорит он вроде бы и серьёзно, а в глазах мелькают какие-то смешинки.

И что он в этом, хотела бы я знать, находит весёлого?

— Тебя это разве не задело?

Нет бы остановиться, но меня, кажется, понесло. Или прорвало… В общем, случился словесный понос.

— Ещё как задело. Да я был в бешенстве. Первое время. Не люблю, когда у меня что-то забирают, тем более мой старший образцовый ублюдок-брат.

Высокие у них отношения. Выше всех небоскрёбов Кадриса, если их собрать вместе и построить из них башню до какой-нибудь космической станции.

— А потом я понял, что не готов к женитьбе, тем более на Фелисии. Она милая девочка, но мы с ней друг к другу никогда ничего не испытывали. Да нам даже говорить особо не о чём, когда мы остаёмся наедине.

— Значит, Фелисия тоже была рада, что всё так сложилось? — Я продолжаю допытываться, хоть сама не понимаю, зачем это делаю.

Вернее, понимаю, но отказываюсь себе в этом признаться. Вместо этого, наоборот, мысленно повторяю: меня не интересуют отношения Хороса и его невесты. Вот совсем не интересуют.

А что спрашиваю… Так то банальное женское любопытство.

Ксанор негромко усмехается и задумчиво гладит Литу по щеке. В этом проявлении ласки со стороны Тёмного нет ничего удивительного. Просто у неё такие щёчки: все хотят её трогать, гладить и зацеловывать.

— Её семья была рада перспективе тесно породниться с будущим правителем. А если рада семья, значит, рада и Фелисия.

— Но она ведь тоже хочет этой свадьбы.

Тёмный неопределённо пожимает плечами:

— Фели преданная дочь своих родителей. Если бы ей сказали пойти замуж за меня, она бы безропотно пошла за меня. За Гаранора — то же самое. Да даже если бы они выбрали ей в мужья вон того чувака, торгующего фруктовым льдом и сахарной ватой — она бы точно так же согласилась и выглядела счастливой.

— Ну а как же её чувства?

— Если они не волнуют саму Фелисию, то почему они должны волновать кого-то другого? — Ксанор усмехается. — Фели считает, что они с Гаранором отличная пара. Правильная. И это её вполне устраивает. Их обоих. Но с моим ублюдком-братом она будет несчастна.

— Ксанор!

Мне снова хочется зажать Лите уши. Она сейчас в таком возрасте, в котором дети как губки впитывают в себя новые слова. Не хватало ещё, чтобы и это… впитала. А то потом как назовёт кого-нибудь ублюдком, того же сонора Хороса. Я тогда со стыда сгорю.

— Извини, — спохватывается Тёмный, а допив газировку, добавляет: — Это я его так любя.

— Оно и видно… — укоризненно качаю головой. — А вообще, мне кажется, они и правда хорошая пара. И, по-моему, отлично ладят.


Хорос вытирает о салфетку пальцы:

— Ладят они отлично, потому что Фели со всем соглашается. Не знаю только, насколько её хватит… Гаранор не умеет идти на уступки и даже не подозревает, что в отношениях случаются или по крайней мере должны случаться компромиссы. Может, если бы он любил, он бы со временем научился слышать не только себя, но и её. Но ему плевать на неё, как и на всех нас. Поэтому я и сказал, что с ним она будет несчастна. Как и со мной, в общем-то, была бы, потому что мне Фелисия не нужна.

Видимо, выражение лица у меня ну очень говорящее — Хорос разводит руками:

— Извини, не хотел развинчивать твои представления о возвышенных отношениях. Ты, наверное, привыкла организовывать свадьбы для по-настоящему влюблённых, а тут один сплошной расчёт и демонстрация нездоровой покорности.

— Всякое бывало, но…

Но у меня нет слов. И чувства, что концентрируются сейчас во мне и от которых на теле встаёт дыбом каждая волосинка, совершенно непонятные. Я не хочу ничего из этого испытывать, а вот испытываю. И продолжаю думать обо всей этой ситуации. В общем, если бы здесь не было Литы, я бы выпила не газировки, а сильры.

Чтобы так сильно не думалось и не испытывалось.

— У тебя здесь крошка, Ленни. — Ксанор касается моего лица, проводит большим пальцем по уголку губ, медленно, не торопясь, а потом отстраняется.

А я отвожу взгляд, поймав что-то такое в его глазах.

Что? Да йорг его знает! Уже успела понять, что думать и анализировать для меня опасно. Уж лучше вообще ничего не замечать.

— Салик? — прерывает повисшую паузу Лита.

Тёмный поднимается с лавки и подхватывает девочку на руки.

— Салик так салик. Тебе какой, мелочь? Большой или маленький? А давай выберем сразу несколько, что скажешь?

Лита замирает в руках Тёмного, не то от восторга и перспективы обзавестись сразу несколькими голографическими шарами, не то от смущения. А я быстренько собираю в бумажные пакеты остатки нашего ужина и выбрасываю всё в мусорку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Малышка устраивается на плечах у Тёмного, и мы идём добывать шарики: большие и маленькие.





ГЛАВА 19




Эления



Следующие несколько дней буквально пролетают, и трудовые будни незаметно сменяются выходными. Я провожу их с Ксанором… и с Литой. Ещё одна вылазка за город, только на этот раз не в парк развлечений, а в горы. В субботу мы обедаем в небольшом ресторанчике на берегу озера, такого голубого, что вода в нём даже сейчас, в разгар осени, кажется кристально чистой. Можно зачерпнуть её рукой и пить в своё удовольствие. Горы, окружающие озеро, образуют своего рода чашу, на дне которой и застыло это зеркало с хрустальной гладью. В нём отражается небо с огромными пушистыми облаками и улыбающаяся мордашка моей малышки, когда она садится на корточки, чтобы подобрать камешек и бросить его в воду.

Я показываю Лите, как я это умею делать, но оказывается, что я это делать как раз-таки не умею. Брошенная мной галька почему-то сразу идёт под воду, в то время как те камешки, что посылает Тёмный, пляшут, весело подпрыгивая, на поверхности озера.

Ночуем мы в небольшой уютной гостинице, снаружи и изнутри отделанной деревом. В одной комнате спим я и Лита, в другой — Тёмный. Если честно, я не могу понять, что происходит, но Ксанор ведёт себя со мной как… как… В общем, не как должен вести себя с феей сердцеед и бабник Ксанор Хорос.

Он внимателен, заботлив и сохраняет дистанцию. Я, понятное дело, тоже ему на шею не вешаюсь, но в то же время не строю из себя Ледяную королеву. Ничто не мешает ему провести эту ночь со мной, но в субботу вечером он желает мне приятного отдыха у двери моего номера, лишь на миг касаясь губами моих губ. Этот поцелуй, мимолётный, нежный и такой лёгкий, едва ощутимый, почему-то напоминает мне о другом. Не лёгком и не нежном и совсем не мимолётном, после которого ещё долго я не находила себе места. Да и сейчас, стоило только вспомнить о старшем Хоросе, как у меня всё тело тут же покрывается мурашками. Не страха, как это ни печально.

Лучше бы я продолжала его бояться.

Воскресное утро чудесно! После завтрака, безумно вкусного и до безобразия плотного, мы поднимаемся ещё выше в горы. Оставив аэрокар на стоянке гриль-бара, идём в лес гулять по его заснеженным тропкам. В Кадрисе дождливо и слякотно, а здесь так и тянет зажмуриться от искорок, что поджигает на снегу солнце. Как же здесь здорово! Для Литы всё настолько необычно, что она то и дело пищит от восторга. И мне тоже хочется, пищать и восторгаться, потому что когда видишь своего ребёнка таким счастливым, сам начинаешь пьянеть от счастья и радости.

— Спасибо тебе, — говорю Тёмному на обратной дороге. — Это были незабываемые выходные.

— Рад, что тебе понравилось, Эления. И мелочь вроде бы тоже осталась довольна. Что делаешь завтра? Опять встречаешься с Фелисией?

— Завтра мы идём в одну не очень известную, но очень классную кондитерскую выбирать свадебный торт. О ней мало кто знает, как ни странно, но там всё такое вкусное. — Я даже зажмуриваюсь, вспоминая вкус самого любимого своего тортика из «Сладкой жизни».

Ну просто пальчики оближешь.

— Возьмите с собой Гаранора, — улыбка Тёмного становится немного ехидной.

А я, сама не знаю почему, напрягаюсь и вновь испытываю волнение. Ещё и мурашки эти… чтоб их.

— Зачем? Вряд ли у сонора Хороса найдётся время для посещения кондитерских.

— И то правда, — соглашается Тёмный, сворачивая и постепенно снижаясь над знакомой улицей. — Брат не любит сладкое, хоть я был бы не против посмотреть, как он будет жрать торты, стараясь угодить своей невесте. Но так как ему на это пофиг, пофиг на Фели, завтра жрать он ничего не будет. Только на свадьбе придётся немного подавиться — там ведь будут почётные гости и журналисты.

В кондитерской особо не развернёшься, там всего четыре столика. Этого пространства вполне хватит для меня и Фелисии, но его явно будет недостаточно для меня, Фелисии и Тёмного. Да я дышать, находясь с ним рядом, буду не в состоянии! Опять же из-за маленького пространства. В этом всё дело, а не в том, что в присутствии Хороса я становлюсь сама на себя не похожа.

Перед тем как попрощаться, Ксанор приглашает меня на фотовыставку своего друга Виталя Медины, того самого фотографа из ночного клуба, который цены себе не сложит и всё мечтает запечатлеть фею в обнажёнке. Снова пересекаться с Мединой у меня нет никакого желания, но от свидания с Хоросом я, понятное дело, не отказываюсь. Поэтому с улыбкой соглашаюсь, и мы с Ксанором прощаемся до вторника. На этот раз меня просто чмокают в щёчку и оставляют в прихожей переваривать всю эту ситуацию.