Тот, кто живет в колодце

Петр Григорьевич с довольным видом кивнул, принял угощение и заявил, выразительно глядя на Соболева:

– Вот она мне нравится.

И не дожидаясь ничьей реакции, вышел за дверь, оставив Соболева недоуменно пялиться на Кристину в одиночестве.

– Присаживайтесь, – предложил тот, указав на стул перед своим столом.

Кристина посмотрела на предложенное место с сомнением, обвела кабинет ищущим взглядом и наконец снова удовлетворенно улыбнулась.

– Давай лучше на «ты» и сюда, – предложила она, подхватывая ячейку с кофе и перемещаясь на подоконник.

Соболев помешкал пару мгновений, все еще слегка шокированный происходящим, но все же встал из-за стола и присоединился к Кристине у подоконника.

Та уже успела освободить кофейные стаканчики от ячейки и вытащить из пакета еще одну коробочку с маффинами и две – с сэндвичами. Один сэндвич она сразу протянула подошедшему Соболеву, а второй взяла себе и принялась есть, присев на подоконник.

Соболев последовал ее примеру, поглядывая на Кристину с настороженным любопытством.

– Тебя прислал брат? – поинтересовался он наконец, отпивая кофе. Тот успел немного остыть, но все равно был в разы вкуснее того, что они заваривали в своей кофеварке.

– Чтобы покормить тебя? – нарочито удивилась Кристина.

– Чтобы выпытать, что мы нашли в колодце.

– О, я не собираюсь тебя пытать, – рассмеялась она. Ее улыбка тут же стала лукавой и игривой. Кристина скосила на него глаза и, понизив голос, многозначительно заметила: – Хотя уверена, что тебе бы понравилось.

Соболев едва не поперхнулся куском сэндвича, и ему пришлось срочно запить его. Кристина снова рассмеялась.

– Ладно, на самом деле мне действительно интересно, что там с этим колодцем. Но Влад меня не присылал. Я сама пришла.

Соболев кивнул, делая вид, что верит. Впрочем, поскольку ничего криминального в колодце не оказалось, он спокойно поведал Кристине все подробности утренней проверки.

– Так что на дне там ничего нет. Только грязь. Ил. Воды тоже нет. Не знаю, что за плеск слышала Юля, но определенно никто там не живет и не ловит брошенные камни. Впрочем, это не исключает вероятности, что с колодцем может быть связана какая-нибудь мистическая легенда, которую использует убийца. Саму легенду пока ищем, а за колодцем аккуратно следим. Если это будущее место преступления, возможно, это наш шанс поймать мерзавца.

– А что с Юлей? – поинтересовалась Кристина.

– А что с Юлей? – повторил ее вопрос Соболев, лишь изменив интонации.

– Ну, ты выяснил, кто ее отвез в лес?

– Пока нет. По местным службам такси проверили – никто не получал ночью такого заказа. Агрегаторами она не пользуется. Либо ее подвез какой-то частник, либо…

– Тот, кто внушил ей необходимость явиться к колодцу, подвез ее сам, – закончила за него Кристина. – Значит, ее не собирались убить, только напугать?

– Возможно. Этот парень – ну, или женщина – всегда следует определенному сценарию. Если мы правы насчет его цикла, то этой ночью было еще слишком рано. Но, возможно, по легенде Юля сначала должна была побывать у колодца, а уже потом… Если, конечно, это вообще имеет какое-то отношение к маньяку и мы не принимаем желаемое за действительное. Для убийцы довольно странно выбрать именно ее.

– Почему? – удивилась Кристина.

– Потому что это относительно маленький город. И уже все в отделении знают, что твой весьма приметный брат таскается сюда по поводу каждого убийства. И что с ним всегда ходит Юля. Выбирать в жертву девушку, которая постоянно находится в поле зрения полиции, или фееричная глупость, или отчаянная наглость. На дурака наш убийца не похож.

– Но вы же все равно будете ее защищать? Как-то охранять? – с нажимом поинтересовалась Кристина. Ее тон прозвучал не столько как вопрос, сколько как попытка убедить в необходимости озвученных действий.

– Слушай, у меня не так много ресурсов, – признался Соболев. – Мы уже следим за подозреваемой и за потенциальным местом преступления. Мы, конечно, сделаем все возможное, но приставить еще и круглосуточную охрану к Юле я не могу.

– Что ж, значит, охрану к ней приставит Влад.

– Я в нем ни на минуту не сомневался, – хмыкнул Соболев, доедая сэндвич.

Кофе еще оставалось много, сытость пока не пришла, поэтому он потянулся за коробочкой с маффинами. Те оказались не закусочными, а шоколадными, что его совершенно не огорчило.

– Слушай, а скажи: давно это с ним? В смысле, все эти… пророчества, рисунки и всякое такое.

– Примерно год, наверное, – пожала плечами Кристина. – Это началось уже после аварии, когда он полностью восстановился. Кроме зрения, конечно. У него началась сильная депрессия, когда стало понятно, что со слепотой уже ничего не сделать. Появились серьезные проблемы со сном. Какое-то время он буквально жил на таблетках. То снотворное, то какие-то антидепрессанты. Только они ему не помогали. Владу просто не хотелось жить. Но все неожиданно изменилось, когда я обручилась со своим будущим мужем. Я пришла к Владу сказать об этом, а нашла его на полу без сознания. На столе лежал рисунок, сделанный обычной ручкой. И на этом рисунке была я в подвенечном платье. Вполне узнаваемая я.

Она повернулась к Соболеву, чтобы поймать его взгляд, и весомо добавила:

– Мой брат никогда не умел рисовать, это просто не попадало в сферу его интересов. И едва ли он мог научиться, ослепнув. Он несколько дней провалялся в постели с жаром. Мы думали, что это какой-то рецидив, воспаление или вылезла какая-то побочка от лекарств, но в больнице ничего не нашли. Просто пару дней Влад буквально был при смерти, а потом пошел на поправку так же внезапно и без видимых причин. Когда ему стало лучше, я рассказала ему про рисунок, спросила, что все это значит. Как он узнал, что я собралась замуж, если он был первым, кому я решила сказать, даже мама еще не знала. У него не было ответов, но с того дня что-то изменилось. Он стал иногда рисовать то, что сбывалось. Ничего такого, никаких убийств. Совершенно бытовые вещи. Влад обсуждал это только со мной, больше никто не знает. А потом он стал рисовать Шелково…

– Поэтому он сюда переехал? – понял Соболев.

– Да. Он считает, что его сюда привели… некие высшие силы.

– А ты что думаешь?


Кристина снова посмотрела на него и улыбнулась.

– А мне плевать. Если это вернуло ему желание жить, пусть будет. Потому что видеть, как твой брат, который всегда был таким веселым, жизнерадостным, энергичным, медленно умирает – это по-настоящему страшно. Сейчас он стал похож на себя прежнего. Нет, даже лучше, потому что выпал из деловой гонки. Стал спокойнее и внимательнее. Конечно, ему тяжело без прежнего дела, он не привык к такому количеству свободного времени. Но я верю, что однажды он решит и эту проблему. И найдет баланс.

– И ты переехала к нему, чтобы помочь его найти?

У Кристины вырвался смешок.

– Хотела бы я так сказать, но на самом деле я просто сбежала сюда от своих проблем.

Он вопросительно приподнял брови, плохо понимая, какие такие проблемы могут быть у молодой красивой женщины из состоятельной семьи.

– С мужем в последнее время не клеится, – пояснила она.

Соболев удивился еще сильнее, и ей пришлось добавить:

– Он совсем не обращает на меня внимания.

– А-а-а, – понимающе протянул Соболев. – Надо же… Моя жена от меня по той же причине ушла. С моей работой трудно выкроить время на семью.

– Вот и мой муж так говорит, – презрительно фыркнула Кристина. – Только все это чушь. Было бы желание, а время найдется. Дело не в занятости, а в отношении.

– Так учат психологов? – с сомнением хмыкнул Соболев.

– Так вижу я, – поправила Кристина. – Мой отец, знаешь ли, основал «Вектор» и заставил его работать. И это дело тоже требовало от него полной самоотдачи. Но он всегда находил время на маму, на меня, на сыновей. Так что не надо мне рассказывать про всепоглощающую работу.

– Не надо так не надо, – легко согласился Соболев, не собираясь ее переубеждать.

В конце концов, что могла знать богатенькая избалованная девчонка о мужской работе? Особенно такой тяжелой и грязной, как работа полицейского?

– На самом деле я пришла, чтобы кое-что спросить, – снова заговорила Кристина после небольшой паузы. – Это дело, в которое влез мой брат… Это очень опасно? Для него, я имею в виду. Я, конечно, рада, что он ожил с вашим расследованием, но не хочу, чтобы оно его угробило.

Соболев, как раз доевший все, до чего смог дотянуться, только вздохнул и выразительно посмотрел на нее.

– Кристина, это серийный маньяк-убийца. Сама-то как думаешь? Конечно, это опасно. Для всех. Теперь и для тебя тоже.





Глава 8




27 декабря 2016 года, 19.05

Стоило оказаться на улице, как дерзкий порыв ветра, грубо рванувший в разные стороны полы не до конца застегнутого пальто, заставил Велесова пожалеть о том, что машина его осталась на парковке у дома. Живя в пешей доступности от работы, молодой следователь предпочитал тратить по пятнадцать минут утром и вечером на бодрую прогулку, а не ехать за рулем. Считал, что так полезнее для здоровья. И только в совсем уж мерзкую погоду он все же ехал на машине, тратя в утренней пробке на Центральном проспекте почти столько же времени.

Похоже, время «совсем уж мерзкой» погоды как раз началось, но теперь было поздно жалеть об оставленном у дома личном автотранспорте. Конечно, оставалась возможность вызвать такси, но это Велесову казалось каким-то барством, поэтому он только торопливо застегнулся, поправил на тонкой шее объемный теплый шарф – подарок матери, – натянул на уши шапку и решительно вновь повернулся против ветра, кидающего в лицо мелкую жесткую крупу.

Далеко уйти не успел, даже до проспекта, вдоль которого пролегала добрая половина его пути, не добрался, когда ему наперерез кинулся какой-то мужчина, пытаясь схватить за плечо.

– Михаил Петрович!

Велесов инстинктивно дернулся, отступая и не давая к себе прикоснуться, напряженно посмотрел на мужчину.

Тот тут же замер, примирительно вскидывая руки и давая понять, что не имел в виду ничего дурного. Вид у него действительно был не столько угрожающий, сколько испуганный.

Велесов скользнул по нему изучающим взглядом, пытаясь понять, знакомы ли они. Его явно знали, раз обратились по имени и отчеству, но в памяти самого следователя внешность мужчины никак не отзывалась. Высокий, пузатый, лет сорока с лишком… Подследственных у Велесова за карьеру было пока не так много, чтобы он совсем их не запоминал, значит, едва ли этот человек связан с работой.

– Вы же Михаил Велесов, так? – чуть менее уверенно уточнил мужчина, глядя на него с затаенной надеждой.

– Да, это я, – кивнул Велесов, все еще посматривая на мужчину с настороженностью. – А вы кто?

– Меня Жорой зовут. Георгий Николаев. Наши матери знакомы, у них дачи рядом, калитки напротив.

Велесов напряг память, пытаясь выцепить из нее имя сухонькой старушки, которой ему время от времени приходилось помогать, когда он заходил помочь матери. Значит, у нее есть свой сын, только ему, видать, обычно некогда.

– Вы сын Анны Дмитриевны?

– Да! – радостно закивал Георгий. – Она мне про вас рассказала и подсказала, где вас найти.

Велесов чуть расслабился и шагнул вперед, сокращая расстояние между собой и собеседником, чтобы не выглядеть испуганным. Впрочем, он об этом тут же пожалел: от Георгия разило спиртным и чесноком.