Только с тобой. Антифанатка
Часть 36 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты не прав, – сквозь зубы ответила я. – Мне не нужны принцы и их деньги. Для меня важны чувства.
– То есть ты любила его? – полюбопытствовал музыкант. Он словно в душу без мыла хотел пролезть. Какая ему разница, а?
– Любила, – солгала я. Единственным мужчиной, которого я любила, был Сережа. Но при мысли о нем на глаза навернулись слезы. Проклятый Альберт. Это он во всем виноват!
– Эй, не плачь, – тотчас заметил все Кезон. – Я не хотел тебя обидеть. Или ты плачешь по былой любви? Слушай, ну нельзя страдать по человеку, которого так боишься, что убегаешь от него. Или ты мазохистка?
Я ничего ему не ответила – в этот момент нас остановила полиция. Я обалдела – решила вдруг, что это проделки Альшевского, который решил во что бы то ни стало меня поймать. Но все оказалось куда прозаичнее – Кезон превысил скорость.
Кезон опустил стекло своего дорогущего арендованного «Мерседеса».
– Старший капитан Зеленов, – услышала я голос молодого мужчины в форме. – Нарушение скоростного режи…
Тут он увидел, что в салоне крутой тачки сидят две старушки и даже как-то растерялся. Видимо, из-за слепящего солнца не сразу понял, что никакие мы не старушки, а ряженые.
– Бабушка, куда вы так несетесь? – с легкой укоризной спросил старший капитан Зеленов.
– К внукам спешу, покормить, – проскрипел Кезон.
– А сами они поесть не могут? – изумился полицейский.
– Так еда-то, милок, у меня, – ответил Кезон, перегнулся, взял с заднего сидения рюкзак и вытащил оттуда пакет с пирожками. Теми, которые напекла Фроловна. И когда он только их украл?! Бедная моя Глафира Фроловна, решит, что мы действительно ее обворовали. Ужас какой.
– Сама пекла. На вот, попробуй с картошечкой, – угостил старшего капитана пирожком щедрый Кезон. Тот от угощения отказался и попросил документы.
– Машина у вас какая солидная, – удивленно сказал полицейский.
– Сын подарил на семидесятилетие. С тех пор и езжу, – ответил Кезон и со вздохом протянул документы.
– Плотников Кирилл Владимирович, – прочитал вслух полицейский, склонился к окошку и заглянул в лицо Кезону – да так близко, что мне показалось, что он его сейчас поцелует.
– Что, внучок? – невинным голосочком спросил музыкант, и я пихнула его рукой в бок, пытаясь сказать, чтобы не смел провоцировать представителя закона. Нам ведь не нужны неприятности!
– Вы меня за дурака держите? – рассерженно спросил старший капитан, все поняв.
– Никак нет.
– А ну-ка быстро вышел из машины! – рявкнул полицейский, и Кезону пришлось подчиниться.
Старший капитан долго и нудно проверял каждую букву в водительском удостоверении, договоре с прокатной компанией, страховом полюсе и других бумажках. Кроме того, заставил показать огнетушитель, аптечку и знак аварийной остановки. В итоге Кезону выписали штраф за нарушение скорости и нехотя отпустили, не найдя, к чему бы еще придраться.
– Всего хорошо, – недоброжелательно сказал полицейский.
– До свидания, – приложил руку к голове Кезон.
– К пустой не прикладывают.
– А я в платке. – Музыкант ослепительно улыбнулся и нажал на газ. Мы помчались дальше.
– Значит, ты все-таки Кирилл, – ехидно сказала я.
– Значит, Кирилл.
– Плотников. – Его фамилия казалась приятной.
– Что тебя смущает? – повернулся он ко мне.
– Да так, ничего. Просто теперь я обладаю тайнами самого Кезона. Вдруг захочу продать информацию? – поиграла я бровями. Я не собиралась этого делать, но мне хотелось понервировать его. Мне нравилось выводить его на эмоции.
Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел.
– Ну и вредная же ты.
– Есть немного, – призналась я со смехом.
– Но я еще вреднее. Мы подпишем договор. И если ты хоть слово про меня скажешь, платить будешь всю жизнь, тебе ясно? – неожиданно резким тоном сказал Кезон. И я вдруг поняла, что слишком рано записала его в друзья. Кезон – не простой человек. Это знаменитость с мировым именем. Он привык быть в центре внимания. Привык, что люди слушают его, открыв рот, а не спорят. И тем более не шутят над ним. Я знаю о Кезоне то, чего не знают другие, и это делает его более беззащитным по отношению ко мне. Знаю его настоящее имя, знаю, кого он любит, знаю, как дышит во сне. Ему не нравится это. Очень не нравится. И я должна быть осторожней – сейчас только этот человек может помочь мне уйти от преследования Альшевского.
– Это шутка. Не собираюсь говорить о тебе и твоих тайнах, – тихо сказала я.
– Я люблю шутки. Но смешные. Смешные – это когда ты смеешься, а не думаешь, что пошутивший деградирует прямо у тебя на глазах.
– Согласна. Только это относится и к тебе, – вырвалось у меня. И я тотчас себя отругала. Боже, я должна быть милой, ну или хотя бы молчаливой. А я опять с ним спорю.
– Значит, я еще и шучу несмешно? – поднял он бровь.
– Главное, чтобы было весело тебе, – холодно улыбнулась я. – Остальные могут сделать вид, что им тоже смешно.
Какое-то время мы ехали молча. Я постоянно смотрела назад, все выглядывая людей Альберта и думая, что сейчас делать. А Кезон сосредоточенно вел машину.
– Я есть хочу, – сообщил Кезон и притормозил у «Макдональдса».
– Не удивил. Ты, кажется, всегда хочешь, – снова не сдержалась я и удостоилась неприятного взгляда. Поэтому тотчас взяла себя в руки и мило улыбнулась. – Отличный план! Идем внутрь. Переоденемся в туалете и смоем грим. А потом поедим и обсудим, что делать дальше. И ты не обязан меня спасать.
– Ты слишком много на себя берешь, лапуля. Я не спасатель. Я хочу выиграть спор.
Ах да, спор на какую-то там крутую гитару, которая стоит как несколько квартир. Мне стало неприятно.
Мы вышли из машины и под изумленные взгляды прохожих направились в «Макдональдс». У входа я неудачно оступилась и едва не упала, но Кезон благородно меня поймал, и со стороны это выглядело смешно – одна бабушка ловит другую. Ну ладно, не бабушка. Пародия на бабушку.
– Сама грация, – прошептал Кезон, легко удерживая меня.
Я хотела назвать его козлом, но передумала. Вырвалась из его объятий и первой зашла внутрь.
⁂
Черный «Джип» мчался по дороге, и атмосфера в его салоне стояла напряженная. Лысый широкоплечий мужчина тихо переговаривался с кем-то телефону, а Артур, сидящий впереди, прижимал к глазу холодную банку из-под газировки. Под глазом у него расплывался большой сине-фиолетовый синяк. Сам он был мокрым, словно попал под ливень, да и остальных его спутников сухими нельзя было назвать.
– У аптеки останови, – буркнул Артур водителю. – Лед сухой куплю.
Мужчины засмеялись. Синяк Артуру поставила бабка, в чьей квартире они побывали. Впрочем, его еще и шлангом хорошо отходили. Ну и облили заодно. Вместе с ними.
– Чего вы ржете, придурки? – обиделся Артур.
– Тебя побили старухи, – отозвался с заднего сидения лысый, закончив разговаривать по телефону. – Это реально смешно.
– Бешеные старухи! – заорал Артур. – А в одну будто демон вселился! Бабке сто лет в обед, а дерется как каратист!
– Сам виноват, – насмешливо отозвался лысый. В его словах была доля истины. Когда рыжая и ее приятель убегали, Артур пустился в погоню и быстро выдохся – не привык к нагрузкам. Больше любил в клубах тусоваться. Увидев, что на помощь к нему мчатся лысый и его парни, Артур решил схитрить. И решил – пусть они догоняют девку Альберта, а он вернется к тачке. Только Артур не подумал, что догнать ее у мужиков не получится. А его самого будет поджидать целая стая разъяренных старух – кто-то из них был с клюкой, кто-то – с лопатой, а кто-то – со шлангом.
«Он с ними заодно! – заголосила как потерпевшая одна из бабок. – С ворами, которые ко мне в квартиру залезли! Караул! Полиция!»
Продолжая орать, бабка выставила вперед клюку и двинулась на опешившего Артура.
«Ирод проклятущий! Залез вместе со своими дружками в мою квартиру!» – орала она, надвигаясь на него как терминатор.
«Я не залезал», – жалобно ответил Артур, пятясь назад.
«Ты на стреме стоял! Стыдоба! Бабушку ограбили! Черти драные! Как только не стыдно?!» – С этими словами старуха ринулась на него с палкой да мастерски отходила его по спине да по пятой точке. Артур, не понимая, что вообще происходит, кричал и пытался убежать, но тщетно – его окружила целая стая старух. Одна из них стала поливать его со шланга ледяной водой, причитая, что вот, дескать, до чего дожили, воры к старушкам-пенсионеркам поживиться лезут в квартиры. А бабка-предводитель поставила ему фингал. Да такой смачный, что на пол-лица!
«Дуры старые! Что вы несете?! Да не лез я никуда!» – завопил Артур и подавился водой, которая попала ему прямо в рот. Если бы не подоспевшие лысый со своими парнями, его бы точно забили. Однако те умудрились отбить Артура, усадить в «Джип» и уехать со двора под вопли негодующих бабок. Рыжую они упустили, но вот-вот должны были пробить местонахождение по номеру машины. Артур всею душой надеялся, что Наташу они найдут быстро. Иначе Альберт взбесится.
Наташу Артур помнил еще со школы – она была одной из самых красивых девчонок, только с королевами школы не тусовалась, крутые шмотки не носила и по клубам не ходила. Общалась с какими-то отбросами. И парень у нее был отбросом, какой-то патлатый музыкантик. Альберт запал на нее, когда вернулся из частной английской школы, но эта Наташка его динамила. Артура это веселило – король всея школы Альшевский не мог заполучить какую-то обычную девку. Другие парни из их компании тоже втихую ржали над Альбертом. Он всегда был высокомерным засранцем, который многое о себе возомнил. И наблюдать за его неудачами было весело. Как-то раз перед днюхой Альберта кто-то из пацанов прямо сказал ему, мол, ты такой крутой, все телки по тебе сохнут, а рыжая с другим встречается. Альберт пришел в ярость. Дело даже до драки дошло. После этого, правда, что-то произошло, и Альшевский про Наташку словно забыл. Дело явно было нечисто, но Артуру было все равно. Он и думать забыл о рыжей, но она опять появилась в жизни Альберта – спустя года два. Вместе со своим патлатым. Вернее, это Альберт появился в их жизни. Но это уже совсем другая история.
Едва Артур подумал об Альшевском, как тот позвонил. Он поежился – разговаривать с боссом не хотелось. Рыжая-то не у них.
– Отвечать-то будешь? – спросил лысый, слыша, как надрывается телефон Артура.
– Буду, – недовольно ответил тот, прочистил горло и все же принял звонок:
– У нас накладочка вышла, Альберт.
– Какая? – спросил холодный мужской голос.
– Девка сбежала, – чуть помедлив, ответил Артур.
Альберт расхохотался – резко и внезапно. И так же внезапно замолчал.
– Серьезно? Как же это получилось? – полюбопытствовал он деланно спокойным голосом, за которым крылась ярость.
– Случайно, – промямлил Артур.
– Удивительно. Ну-ка, поведай мне, как одна девка может случайно сбежать от четырех здоровых мужиков?
– Она, наверное, увидела нас из окна, переоделась в бабку и сбежала вместе с каким-то типом, – нехотя признался Артур. – Они сели в тачку и уехали. Мы номер пробили, ищем теперь. Ты не кипишуй, мы ее найдем.
– То есть ты любила его? – полюбопытствовал музыкант. Он словно в душу без мыла хотел пролезть. Какая ему разница, а?
– Любила, – солгала я. Единственным мужчиной, которого я любила, был Сережа. Но при мысли о нем на глаза навернулись слезы. Проклятый Альберт. Это он во всем виноват!
– Эй, не плачь, – тотчас заметил все Кезон. – Я не хотел тебя обидеть. Или ты плачешь по былой любви? Слушай, ну нельзя страдать по человеку, которого так боишься, что убегаешь от него. Или ты мазохистка?
Я ничего ему не ответила – в этот момент нас остановила полиция. Я обалдела – решила вдруг, что это проделки Альшевского, который решил во что бы то ни стало меня поймать. Но все оказалось куда прозаичнее – Кезон превысил скорость.
Кезон опустил стекло своего дорогущего арендованного «Мерседеса».
– Старший капитан Зеленов, – услышала я голос молодого мужчины в форме. – Нарушение скоростного режи…
Тут он увидел, что в салоне крутой тачки сидят две старушки и даже как-то растерялся. Видимо, из-за слепящего солнца не сразу понял, что никакие мы не старушки, а ряженые.
– Бабушка, куда вы так несетесь? – с легкой укоризной спросил старший капитан Зеленов.
– К внукам спешу, покормить, – проскрипел Кезон.
– А сами они поесть не могут? – изумился полицейский.
– Так еда-то, милок, у меня, – ответил Кезон, перегнулся, взял с заднего сидения рюкзак и вытащил оттуда пакет с пирожками. Теми, которые напекла Фроловна. И когда он только их украл?! Бедная моя Глафира Фроловна, решит, что мы действительно ее обворовали. Ужас какой.
– Сама пекла. На вот, попробуй с картошечкой, – угостил старшего капитана пирожком щедрый Кезон. Тот от угощения отказался и попросил документы.
– Машина у вас какая солидная, – удивленно сказал полицейский.
– Сын подарил на семидесятилетие. С тех пор и езжу, – ответил Кезон и со вздохом протянул документы.
– Плотников Кирилл Владимирович, – прочитал вслух полицейский, склонился к окошку и заглянул в лицо Кезону – да так близко, что мне показалось, что он его сейчас поцелует.
– Что, внучок? – невинным голосочком спросил музыкант, и я пихнула его рукой в бок, пытаясь сказать, чтобы не смел провоцировать представителя закона. Нам ведь не нужны неприятности!
– Вы меня за дурака держите? – рассерженно спросил старший капитан, все поняв.
– Никак нет.
– А ну-ка быстро вышел из машины! – рявкнул полицейский, и Кезону пришлось подчиниться.
Старший капитан долго и нудно проверял каждую букву в водительском удостоверении, договоре с прокатной компанией, страховом полюсе и других бумажках. Кроме того, заставил показать огнетушитель, аптечку и знак аварийной остановки. В итоге Кезону выписали штраф за нарушение скорости и нехотя отпустили, не найдя, к чему бы еще придраться.
– Всего хорошо, – недоброжелательно сказал полицейский.
– До свидания, – приложил руку к голове Кезон.
– К пустой не прикладывают.
– А я в платке. – Музыкант ослепительно улыбнулся и нажал на газ. Мы помчались дальше.
– Значит, ты все-таки Кирилл, – ехидно сказала я.
– Значит, Кирилл.
– Плотников. – Его фамилия казалась приятной.
– Что тебя смущает? – повернулся он ко мне.
– Да так, ничего. Просто теперь я обладаю тайнами самого Кезона. Вдруг захочу продать информацию? – поиграла я бровями. Я не собиралась этого делать, но мне хотелось понервировать его. Мне нравилось выводить его на эмоции.
Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел.
– Ну и вредная же ты.
– Есть немного, – призналась я со смехом.
– Но я еще вреднее. Мы подпишем договор. И если ты хоть слово про меня скажешь, платить будешь всю жизнь, тебе ясно? – неожиданно резким тоном сказал Кезон. И я вдруг поняла, что слишком рано записала его в друзья. Кезон – не простой человек. Это знаменитость с мировым именем. Он привык быть в центре внимания. Привык, что люди слушают его, открыв рот, а не спорят. И тем более не шутят над ним. Я знаю о Кезоне то, чего не знают другие, и это делает его более беззащитным по отношению ко мне. Знаю его настоящее имя, знаю, кого он любит, знаю, как дышит во сне. Ему не нравится это. Очень не нравится. И я должна быть осторожней – сейчас только этот человек может помочь мне уйти от преследования Альшевского.
– Это шутка. Не собираюсь говорить о тебе и твоих тайнах, – тихо сказала я.
– Я люблю шутки. Но смешные. Смешные – это когда ты смеешься, а не думаешь, что пошутивший деградирует прямо у тебя на глазах.
– Согласна. Только это относится и к тебе, – вырвалось у меня. И я тотчас себя отругала. Боже, я должна быть милой, ну или хотя бы молчаливой. А я опять с ним спорю.
– Значит, я еще и шучу несмешно? – поднял он бровь.
– Главное, чтобы было весело тебе, – холодно улыбнулась я. – Остальные могут сделать вид, что им тоже смешно.
Какое-то время мы ехали молча. Я постоянно смотрела назад, все выглядывая людей Альберта и думая, что сейчас делать. А Кезон сосредоточенно вел машину.
– Я есть хочу, – сообщил Кезон и притормозил у «Макдональдса».
– Не удивил. Ты, кажется, всегда хочешь, – снова не сдержалась я и удостоилась неприятного взгляда. Поэтому тотчас взяла себя в руки и мило улыбнулась. – Отличный план! Идем внутрь. Переоденемся в туалете и смоем грим. А потом поедим и обсудим, что делать дальше. И ты не обязан меня спасать.
– Ты слишком много на себя берешь, лапуля. Я не спасатель. Я хочу выиграть спор.
Ах да, спор на какую-то там крутую гитару, которая стоит как несколько квартир. Мне стало неприятно.
Мы вышли из машины и под изумленные взгляды прохожих направились в «Макдональдс». У входа я неудачно оступилась и едва не упала, но Кезон благородно меня поймал, и со стороны это выглядело смешно – одна бабушка ловит другую. Ну ладно, не бабушка. Пародия на бабушку.
– Сама грация, – прошептал Кезон, легко удерживая меня.
Я хотела назвать его козлом, но передумала. Вырвалась из его объятий и первой зашла внутрь.
⁂
Черный «Джип» мчался по дороге, и атмосфера в его салоне стояла напряженная. Лысый широкоплечий мужчина тихо переговаривался с кем-то телефону, а Артур, сидящий впереди, прижимал к глазу холодную банку из-под газировки. Под глазом у него расплывался большой сине-фиолетовый синяк. Сам он был мокрым, словно попал под ливень, да и остальных его спутников сухими нельзя было назвать.
– У аптеки останови, – буркнул Артур водителю. – Лед сухой куплю.
Мужчины засмеялись. Синяк Артуру поставила бабка, в чьей квартире они побывали. Впрочем, его еще и шлангом хорошо отходили. Ну и облили заодно. Вместе с ними.
– Чего вы ржете, придурки? – обиделся Артур.
– Тебя побили старухи, – отозвался с заднего сидения лысый, закончив разговаривать по телефону. – Это реально смешно.
– Бешеные старухи! – заорал Артур. – А в одну будто демон вселился! Бабке сто лет в обед, а дерется как каратист!
– Сам виноват, – насмешливо отозвался лысый. В его словах была доля истины. Когда рыжая и ее приятель убегали, Артур пустился в погоню и быстро выдохся – не привык к нагрузкам. Больше любил в клубах тусоваться. Увидев, что на помощь к нему мчатся лысый и его парни, Артур решил схитрить. И решил – пусть они догоняют девку Альберта, а он вернется к тачке. Только Артур не подумал, что догнать ее у мужиков не получится. А его самого будет поджидать целая стая разъяренных старух – кто-то из них был с клюкой, кто-то – с лопатой, а кто-то – со шлангом.
«Он с ними заодно! – заголосила как потерпевшая одна из бабок. – С ворами, которые ко мне в квартиру залезли! Караул! Полиция!»
Продолжая орать, бабка выставила вперед клюку и двинулась на опешившего Артура.
«Ирод проклятущий! Залез вместе со своими дружками в мою квартиру!» – орала она, надвигаясь на него как терминатор.
«Я не залезал», – жалобно ответил Артур, пятясь назад.
«Ты на стреме стоял! Стыдоба! Бабушку ограбили! Черти драные! Как только не стыдно?!» – С этими словами старуха ринулась на него с палкой да мастерски отходила его по спине да по пятой точке. Артур, не понимая, что вообще происходит, кричал и пытался убежать, но тщетно – его окружила целая стая старух. Одна из них стала поливать его со шланга ледяной водой, причитая, что вот, дескать, до чего дожили, воры к старушкам-пенсионеркам поживиться лезут в квартиры. А бабка-предводитель поставила ему фингал. Да такой смачный, что на пол-лица!
«Дуры старые! Что вы несете?! Да не лез я никуда!» – завопил Артур и подавился водой, которая попала ему прямо в рот. Если бы не подоспевшие лысый со своими парнями, его бы точно забили. Однако те умудрились отбить Артура, усадить в «Джип» и уехать со двора под вопли негодующих бабок. Рыжую они упустили, но вот-вот должны были пробить местонахождение по номеру машины. Артур всею душой надеялся, что Наташу они найдут быстро. Иначе Альберт взбесится.
Наташу Артур помнил еще со школы – она была одной из самых красивых девчонок, только с королевами школы не тусовалась, крутые шмотки не носила и по клубам не ходила. Общалась с какими-то отбросами. И парень у нее был отбросом, какой-то патлатый музыкантик. Альберт запал на нее, когда вернулся из частной английской школы, но эта Наташка его динамила. Артура это веселило – король всея школы Альшевский не мог заполучить какую-то обычную девку. Другие парни из их компании тоже втихую ржали над Альбертом. Он всегда был высокомерным засранцем, который многое о себе возомнил. И наблюдать за его неудачами было весело. Как-то раз перед днюхой Альберта кто-то из пацанов прямо сказал ему, мол, ты такой крутой, все телки по тебе сохнут, а рыжая с другим встречается. Альберт пришел в ярость. Дело даже до драки дошло. После этого, правда, что-то произошло, и Альшевский про Наташку словно забыл. Дело явно было нечисто, но Артуру было все равно. Он и думать забыл о рыжей, но она опять появилась в жизни Альберта – спустя года два. Вместе со своим патлатым. Вернее, это Альберт появился в их жизни. Но это уже совсем другая история.
Едва Артур подумал об Альшевском, как тот позвонил. Он поежился – разговаривать с боссом не хотелось. Рыжая-то не у них.
– Отвечать-то будешь? – спросил лысый, слыша, как надрывается телефон Артура.
– Буду, – недовольно ответил тот, прочистил горло и все же принял звонок:
– У нас накладочка вышла, Альберт.
– Какая? – спросил холодный мужской голос.
– Девка сбежала, – чуть помедлив, ответил Артур.
Альберт расхохотался – резко и внезапно. И так же внезапно замолчал.
– Серьезно? Как же это получилось? – полюбопытствовал он деланно спокойным голосом, за которым крылась ярость.
– Случайно, – промямлил Артур.
– Удивительно. Ну-ка, поведай мне, как одна девка может случайно сбежать от четырех здоровых мужиков?
– Она, наверное, увидела нас из окна, переоделась в бабку и сбежала вместе с каким-то типом, – нехотя признался Артур. – Они сели в тачку и уехали. Мы номер пробили, ищем теперь. Ты не кипишуй, мы ее найдем.