Только с тобой. Антифанатка

Только они уезжали, а я оставалась. Смотрела на приближающуюся неистовую толпу, как кролик на удава, и думала, что, должно быть, меня сейчас растопчут. Толпа – это стихия. И если ты не часть ее, ты не в безопасности.

Время замедлилось, растянулось, стало вязким, словно кисель. Наверное, нужно было бежать прочь, но я не могла. То ли понимала, что бежать мне некуда, то ли была загипнотизирована этим коллективным бессознательным духом, витающим в воздухе. Я просто стояла, слыша, как бьется сердце под ребрами – его удары отдавались в висках и горле.

Когда между мной и толпой оставался метр, последняя уезжающая машина вдруг газанула назад, задняя дверь распахнулась, и чьи-то сильные руки буквально затащили меня в салон. После чего дверь закрылась, и машина резко рванула вперед. Мой спаситель крепко прижимал меня к себе – так крепко, что я чувствовала легкую боль в предплечье из-за его цепких пальцев.

В заднее стекло прилетела бутылка – от резкого звука я вздрогнула и на автомате прижалась щекой к горячей груди своего спасителя, чувствуя слабые, едва уловимые нотки знакомого морского одеколона. Ничего не произошло – стекло выдержало.

Я с облегчением выдохнула. Боже, меня не разорвали на сто маленьких Наташ. Я в безопасности. И мне до безумия уютно рядом с тем, кто обнимает меня.

– Отпусти ты ее, – услышала я мужской голос и, наконец, подняла голову. У противоположного окна сидел человек в маске и капюшоне – Октавий. А спас меня Кезон – я узнала его по маске и кепке, которые он так и не снял. Я отшатнулась от него – настолько, насколько позволяло пространство заднего сидения дорого стильного автомобиля с кожаными сидениями. Кажется, Кезон ухмыльнулся.

– Спасибо, – сказала я тихо. – Спасибо большое за то, что спасли…

Музыканты переглянулись. Тут до меня дошло, что я говорю на русском и перешла на английский:

– Спасибо! Я очень благодарна вам за спасение! Честно сказать, я думала, что толпа меня просто снесет. Я немедленно покину машину, чтобы не мешать вам!

– Поедешь с нами до отеля, – хрипло сказал Кезон. Боже, почему у него и голос такой знакомый?..

Я окончательно растерялась.

– Конечно, как скажете.

– Ты в порядке, милая? – поинтересовался Октавий. Голос у него был дружелюбный и милый.

– Да, все хорошо, спасибо, – снова поблагодарила я, не зная, что еще говорить. Я поверить не могла в то, что еду в одной машине сразу с двумя знаменитостями. Более того, одна из этих знаменитостей обнимала меня так, как влюбленный парень обнимает свою девушку.

Мне казалось, что я сплю.

– Мы любим наших фанатов, но они бывают просто ненормальными, – продолжил Октавий. – Некоторые очень агрессивные. С тех пор, как один из фанатов ранил Гектора ножом, мы стараемся держать дистанцию.

Я кивнула – слышала об этой истории. Фанаты могут быть действительно одержимыми. Даймбэг Даррелл, Кристина Гримми, Джон Леннон, наконец! Все они были убиты собственными поклонниками. А сколько было неудавшихся покушений на звезд? Огромное количество. Я вдруг по-новому взглянула на ситуацию. Требование Грегори очистить путь от фанатов и большое количество охраны перестали вдруг казаться мне безосновательным пустяком и обычными капризами.

– Прошу извинить за то, что мы доставили вам неудобства, – прикусив губу, сказала я искренне. – Мне жаль, что мы не до конца смогли обезопасить вас от внимания поклонников.

Кезон снова ухмыльнулся под маской. Да чего он все время ухмыляется-то? Странный какой-то… Но совершенно невероятный. Он спас меня, спас!

Я вспомнила, как он прижимал меня к себе, и грудь опалило нежностью. Совершенно неожиданной.

– Побудь нашим экскурсоводом, милая, – попросил Октавий, с интересом глядя в окно на улицы, вдоль которых мы ехали. Наш путь лежал не через красивый исторический центр с его широкими проспектами и старинными домами, и не через центр деловой, с торговыми центрами, сияющими стеклом и сталью. Он лежал через обычные жилые улицы, где новые дома, яркие и высокие, стояли вперемешку со старыми хрущевками и мрачными десятиэтажками.

О городе я узнала много за эти годы, что провела здесь. Сначала город казался мне унылым и серым. Большой, неприветливый, холодный и хмурый. Здесь не было моря, которое я так любила, не было свежести и соленого воздуха; здесь были леса – бесконечные, пронзающие горизонт, были озера, было странное ощущение свободы, что граничила с одиночеством. Сначала я ненавидела этот город, а потом полюбила – приняла. Заставила себя принять его. Изучала в свободное время. Много гуляла.

Я рассказывала о городе, об улицах, которые мы проезжали, о редких достопримечательностях. Октавий внимательно меня слушал и иногда даже задавал вопросы. А Кезон закрыл глаза и откинулся на сидение. Может быть, тоже слушал, а может быть, спал. В какой-то момент он все же распахнул глаза и уставился вдаль, на дома, долгим взглядом. Таким собаки смотрят в окно, тоскуя по своим ушедшим хозяевам. Мне до ужаса захотелось взять его за руку, чтобы сжать ее, говоря, что все в порядке, но, разумеется, я этого не сделала. Как я могла?

На меня Кезон внимания не обращал, словно меня и в салоне не было.





Глава 9




Мы приехали в спа-отель спустя полчаса. И, слава богу, там никаких накладок не произошло. Музыкантов расселили по номерам, которые, надо сказать, пришлись им по душе, а спустя еще некоторое время привезли их вещи. Тур-менеджер объявил, что «Лорды» будут отдыхать до трех дня, после чего поедут на саунд-чек. Выступление было намечено на шесть, но все прекрасно понимали, что оно будет с часовым опозданием, не меньше.

Звонить Вадиму я не стала – у него проблемы с дочерью, ему не до всего остального. Поэтому, как он и сказал, я решила поговорить с его замом, а для этого нужно было вернуться в офис – что ж, время на это у меня оставалось.

Я покинула закрытую территорию спа-отеля, на ходу читая комментарии в местном сообществе, посвященном «Красным лордом». Там уже вовсю рассказывалась байка, как злые орги хотели провести бедных фанатов и устроили фальшивый выход Гектора. Несчастные сразу же просекли, что это обман, и кинулись обратно к выходу, но эти мерзкие орги уже увезли прекрасных «Лордов», чтобы их перекосило и раздербанило, трижды подбросило и снова перекосило – желательно в другую сторону, для симметрии. Что характерно, самих музыкантов их чокнутые фанаты вообще ни в чем не винили. По их коллективному мнению, увести «Лордов» решили именно мы, орги. Ребята не понимали, что орги ничего не делают без желания тех, кого они привезли. Бред какой-то.

Я снова почувствовала пристальный взгляд, сверлящий спину, и резко обернулась. Из окна спа-отеля, который больше был похож на прекрасную загородную виллу, на меня смотрел Кезон. Да, кажется, это был он. Почему он так смотрел, я не понимала. И села в такси, которое ждало меня – пришлось отдать за него последние деньги, которые у меня с собой были, но дорога на автобусе занимала слишком много времени.

Сидя в такси, я думала – возможно, мне стоило сказать Октавию или Грегори о том, что за его лицом идет охота. Я не сказала – подумала, что мы должны сами решить эту щекотливую проблему. В нашем бизнесе много нюансов. Очень много. Без согласия начальства я не могу говорить подобные вещи музыкантам, которых мы привозим. Такие вопросы должны решаться на более высоком уровне, тем более что менеджеры «Красных Лордов» точно в курсе насчет того, что за Октавием ведется охота. Не зря в договоре отдельно был прописан пункт о том, что никто, кроме музыкантов и их стаффа, не имеет права входить в гримерки – я лично занималась созданием табличек с надписью на русском и на английском: «Не входить». В райдере при этом было сказано, что таблички должны быть сделаны из натурального дерева.

Не знаю, правильным ли было это решение, но я делала то, чему меня научил Вадим – важные вопросы решать только через него и Павла Аркадьевича. И я не хотела подводить человека, который мне нравился.

Я вдруг представила, что Вадим целует меня – зачем, и сама не знаю. Но вместо высокого, накачанного и уверенного шефа воображение упорно совало мне Антона из самолета. Наш поцелуй представился мне так ярко и ощущения были столь явными, что я коротко выдохнула, чувствуя, как в теле поднимается волна тепла и желания.

Антон усадил меня к себе на колени и принялся неистово целовать, запустив пальцы в волосы, а после принялся стаскивать футболку. И все это было так явно и ярко, что вспыхнули щеки.

Я с трудом отогнала фантазии и потерла лицо руками. Всего лишь фантазии, а столько эмоций сразу! Неужели тот, кого я потеряла, настолько запал мне в душу?


«Прекрати. У тебя просто давно никого не было», – напомнила я себе и поерзала на сидении. Было жарко.

Иногда мне становилось обидно, что девушки, в отличие от парней, не могут снять себе кого-нибудь на ночь, придя, например, в клуб или познакомившись на улице. Мужчинам это прощают, даже поощряют – ведь это так круто, повышает их статус. Но мы должны вести себя по-другому, иначе сразу ставнем дешевками и продажными шкурами. Нам можно лишь флиртовать и сексуально одеваться. Меня всегда это раздражало.

С Павлом Аркадьевичем я встретилась в офисе. Полчаса он решал с московским агентством какие-то вопросы, связанные с деньгами, и только потом обратил на меня внимание.

– Что ты хотела, Наташенька? – посмотрел он на меня поверх очков, нацепленных на нос. Взгляд его был по обыкновению плотоядным – становился таким, когда мы были наедине.

– Поговорить о важном деле, – ответила ему я и села напротив.

– Мы не можем отложить это на после концерта «Лордов? – поморщился он. – У меня дел по горло из-за Вадима.

– Это напрямую связано с «Лордами», – вынуждена была признаться я.

– Ладно, говори, что у тебя.

И я рассказала. Зам внимательно слушал меня, и чем больше я говорила, тем больше менялось его лицо. Плотоядное выражение из глаз пропало – в них появилась сосредоточенность.

– Так, понял, – коротко сказал Павел Аркадьевич, стуча пальцами по столу. – Это серьезно. Это очень серьезно, Наташа.

Ого, он даже по имени меня нормально назвал.

– Я знаю. Поэтому и сказала вам.

– Хорошо. Никому больше ни слова – об этом должны знать только мы втроем: ты, Вадим и я. Я никому не доверяю, поняла? Слишком уж лакомый это кусочек. Сколько ты говоришь, эта девица тебе предлагала? Полмиллиона? – нервно хохотнул он.

– Да, – кивнула я.

– Кто она вообще такая? Расскажи мне о ней, – велел Павел Аркадьевич. – Только быстро.

И я рассказала – кто такая, как зовут, чем занимается. Он внимательно слушал и продолжал стучать пальцами по столу.

– Вот, значит, как, – задумчиво произнес зам, что-то обдумывая. – Интересно-интересно…

– Может быть, мне нужно было рассказать все тур-менеджеру? – спросила я, чувствуя себя не в своей тарелке. А почему, и сама не знала.

– Не стоило, – резко ответил Павел Аркадьевич. – При всем моем уважении, ты – исполнитель. Такие вопросы решаются на ином уровне. На уровне руководства. А знаешь, почему? Потому что мы с Вадимом ставим себя выше остальных? Нет. Не поэтому. Потому что мы берем за все ответственность. И за твои слова в том числе.

– Поняла… Что мы будем делать? – вздохнув, спросила я.

– Заниматься своими обязанностями. Ты поедешь на стадион, я – в спа-отель. Позвоню Вадиму и поговорю с тур-менеджером. Все, – захлопал он в ладони. – Пора работать! Нам нужно пережить этот день с достоинством! Езжай на стадион, проверь все! А я займусь решением этой проблемы.

Я встала со стула и, подхватив рюкзак, направилась к двери.

– Наташа, – окликнул меня Павел Аркадьевич, когда мои пальцы коснулись ручки.

– Что? – оглянулась я.

– Правильно, что отказалась, – тихо сказал он. Его темные глаза блеснули. – Эти деньги не всем по зубам.

Он улыбнулся, и в его улыбке было что-то зловещее, темное. Но зазвонил телефон, и его лицо изменилось.

– Слушаю, Вадим! Да, все хорошо, только вот есть проблема… Да знаю я, что дочка в больнице! Если мы эту проблему не решим, все в больнице будем! Удели мне минуту! – Павел Аркадьевич взглянул на меня и досадливо помахал рукой – мол, иди уже, иди. Все решим. И я ушла – с тяжелым сердцем и плохим предчувствием, которые, впрочем, скоро все забылось. Мне самой стали названивать Саша и Леша – у нас опять возникли небольшие проблемы, которые требовали скорого решения.

Мы заказали в гримерки не то шампанское. «Поль Роже» вместо «Круг Розе» – а нужно было наоборот! И то, и другое шампанское считалось элитным – стоило огромных денег, и лично для меня разницы не было. Но для «Лордов» было. И я вместе с парнями поехала в винную студию. Леша вел машину, я сидела рядом и пила минералку, а сзади устроился Саша, который после маскарада и праведной ярости поклонников чувствовал себя неважно. Под его глазом был наливающийся синяк, к которому он то и дело прикладывал пакет с замороженной курицей, купленной по дороге.

– Они меня едва не разорвали! – рассказывал он севшим голосом. – Бросились на меня, когда парик слетел, как зомби! Если бы не охрана – убили бы к чертовой матери! Психи неадекватные!

Он жаловался всю дорогу, и на обратном пути, везя ящик дорогущего шампанского, мы с Лешей едва не повторили подвиг фанатов – чуть не прибили ноющего Сашу.

– Как думаешь, нам удастся такое шампанское попробовать? – со вздохом спросил он у меня, когда мы шли к гримерным. Он – с ящиком алкоголя, которое держал бережно, словно любимую женщину, а я – с кучей пакетов, из-за которых было сложно передвигаться.

– Как знать, – пожала плечами я. – Тебе так этого хочется?

– Мне хочется шикарной жизни, – пыхтя, ответил Саша. – Понять, что это за шампанское такое – по штуке баксов за бутылку. Что такое гонять на спортивных тачках. Снимать номера в шикарных отелях. Покупать шмотки по цене половины квартиры.

– Зарабатывай, – хмыкнула я. – Все в твоих руках.

– Ты же знаешь, что не в моих, – серьезно ответил коллега. – Я из тех, кто до конца жизни будет прислуживать таким, как они.

Из моей груди вырвался вздох.

– Я тоже.