Тьма падет
Часть 8 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Это была самая последняя фотография Джоанны — больше ее никто никогда не видел. В тот день она оделась в длинное черное пальто и высокие ковбойские сапоги из темно-коричневой кожи. Расчесанные на прямой пробор светлые волосы, едва достигавшие плеч, вились крупными волнами. Тротуар в тот вечер был пуст — только в отдалении шла, сгорбившись под общим зонтом, парочка. Их лиц не было видно — только затылки и склоненные спины.
— Вид у нее напряженный. — Тристан вгляделся в снимок. Джоанна хмурилась с фотографии, явно глубоко погруженная в свои мысли, и мертвой хваткой вцепилась в ремень висящей на плече сумки.
— Дорогу она бы перешла здесь, — предположила Кейт, наблюдая, как последние пешеходы торопливо бегут по переходу. — Как вообще эта многоэтажная парковка выглядела? Туда можно было зайти с этой стороны дороги?
— Ага. Въезд для машин был чуть подальше, — Тристан махнул рукой, указывая куда-то примерно в центр многоквартирного дома. — А чтобы войти пешком, нужно было зайти в маленькую дверку справа.
Наконец зажегся зеленый свет, и Кейт медленно двинулась вперед, объезжая здание.
— Парковка эта была сущим кошмаром, — продолжал Тристан. — Просто залитая бетоном площадка. Пару раз здесь парковалась моя мама, и я каждый раз пугался до чертиков. На лестнице вечно ошивались наркоманы — то еще удовольствие, если нужно идти до машины в темноте. Окон не было, просто прямоугольные отверстия в бетоне. У парковки было шесть этажей, и за все время ее существования с крыши успели спрыгнуть несколько самоубийц. К тому времени, как тут все снесли, большинство народу уже пользовалось парковкой, принадлежащей Национальному автопарку — мы сейчас ее проедем, она стоит чуть подальше. Ну или парковкой у торгового центра «Гильдхолл» — это на другом конце улицы.
— Если Джоанна успела перейти улицу, значит, логично предположить, что напали на нее уже на парковке. По вечерам здесь много машин, так что если они были внутри, шум с улицы должен был заглушить звуки борьбы, — задумчиво произнесла Кейт, рассматривая фотографию, лежащую на коленях у Тристана. Ее пробрала дрожь при мысли о том, что эту девушку на снимке от смерти отделяет всего несколько минут.
Они доехали до конца улицы, оказавшись неподалеку от маленького парка. Дорога свернула, огибая парковку Национального автопарка и здание театра «Корн-Эксчейндж», и из-за поворота вырос кафедральный собор.
— Было рискованно нападать на нее прямо здесь, — сказала Кейт. — Джоанна жила в крошечной деревне далеко от города. Каждый день она ездила через весь пригород, чтобы добраться до работу. Если бы я хотела кого-нибудь незаметно устранить, я бы точно не стала это делать в центре Эксетера, да еще и рядом с оживленной улицей. Я бы подкараулила ее в пригороде. Столкнула бы машину с дороги, например. Когда мы сюда ехали, то почти никого не встретили, и вряд ли в 2002 году этим шоссе пользовались чаще.
— У той парковки ведь не было камер наблюдения? — поинтересовался Тристан.
— Нет. Только та камера, на которую засняли Джоанну, но с нее парковки не видно. Следующая камера наблюдения — рядом с театром, сразу за поворотом.
— Ага, но между парковкой и театром полно переулков, куда можно свернуть, и тогда тебя никто не заметит.
Они двинулись к дороге, ведущей прочь из Эксетера — Кейт возвращалась в Эшдин. Ей хотелось еще раз просмотреть материалы дела — документов было так много, что требовалось время, чтобы как следует уложить все в голове.
— Надо бы найти ее коллег из «Вест-Кантри Ньюс», — сказала она. — И еще редактора. Не думаю, что следователь Фетерстоун особо допытывался, над чем именно работала Джоанна незадолго до исчезновения. И насколько я помню, говорили с ним всего один раз… Как там его вообще звали?
— Эшли Харрис, — напомнил Тристан.
— Да, точно. Еще нужно поговорить с подругой Джо, Марни. И с Фамке. Может, мы лучше поймем, какие были отношения у Фреда и Джоанны. А может, и про алиби Фреда узнаем что-нибудь новое.
Тристан перевел на Кейт вопросительный взгляд.
— Ты правда считаешь, что это мог быть Фред?
— Просто хочу учитывать все возможности. — Кейт кивнула на фото, все еще лежащее на коленях Тристана. — В материалах дела указано, что Джоанна выключила рабочий компьютер в пять тридцать. На снимке с камеры указано время — пять часов сорок одна минута. Что, если Фред приехал подвезти ее домой? Она бы без проблем поехала с ним. Предположим, он как-то незаметно подбросил телефон под ее машину… Ладно, тут пока не сходится. Но если Джоанна поехала бы с ним сама, у него было целых десять километров по пустынному пригороду, где можно убить человека и спрятать тело, а потом вернуться домой. От Аптон-Пайна до Эксетера не так уж долго ехать, он бы быстро с этим покончил.
— Сосед сказал, что машина Фреда все это время стояла во дворе. Уехал он только в полвосьмого, когда отправился искать Джоанну, — возразил Тристан.
— Черт. Точно. Ты прав. Ладно, давай возьмем перекусить и изучим материалы дела повнимательнее.
Глава 8
Домой Тристан добрался только к семи вечера. Весь день они с Кейт корпели над материалами дела, тщательно восстанавливая, чем именно Джоанна занималась в тот злополучный день седьмого сентября. А вот найти контакты Фамке им так и не удалось, хотя получилось отыскать доктора, на которого она работала тринадцать лет назад. Сейчас он работал хирургом в Суррее, и они с Кейт написали ему письмо на электронную почту.
Квартира Тристана располагалась на первом этаже дома, стоящего прямо перед широкой аллеей с видом на море. Тристану это место очень нравилось — особенно потому, что в любой момент он мог перейти дорогу и оказаться на пляже. Единственное, к чему он еще до конца не привык — это к своему соседу по квартире.
Гленна он нашел на кухне: тот жарил в большом воке что-то китайское. Роста Гленн был высокого и обладал внушительной мускулатурой и поистине выдающимся подбородком, который покрывала извечная темная щетина. Над пристально глядящими глазами нависали густые кустистые брови. В целом вид у Гленна был донельзя угрожающий, но едва Тристан вошел на кухню, как тот расплылся в искренней улыбке и тут же стал похож на дружелюбного плюшевого мишку. Очень большого плюшевого мишку.
— Даров, дружище, — поздоровался он. — Я уже почти закончил.
— А что это? — поинтересовался Тристан. От густого запаха специй и меда рот мгновенно наполнился слюной.
— Делия Смит.
— Я смотрю, ты ее очень мелко порубил.
— Да нет, это ее фирменное блюдо. Свинина ханг-шо с жареными овощами. — Гленн шутку явно не понял. — Думаю, тут и на двоих хватит.
— Спасибо, не стоит. Я все равно собирался пойти выпить с другом в паб.
Гленн жил здесь уже месяц, но они так толком и не познакомились: сам Гленн работал посменно охранником в тюрьме, а Тристан вообще был вынужден совмещать две работы сразу, так что времени на дружеское общение было немного.
Тристан быстро забежал в душ, а когда он вернулся спустя десять минут, кухня уже была пуста, а стол тщательно протерт — только тихо гудела запущенная посудомоечная машина. Он не знал никого, кто ел бы быстрее Гленна: иногда казалось, что он глотает пищу и вовсе ее не жуя.
— Пока! — крикнул Тристан, но ему никто не ответил. Так что он просто проверил, не забыл ли он телефон и ключи, и вышел из квартиры.
Эшдин был студенческим городком, и хоть сейчас в университете был разгар экзаменов, на пляже было полным-полно народу. Было еще светло, и до заката оставалась добрая пара часов, но какая-то компания студентов уже успела развести костер из прибитого к берегу прибоем плавника.
Вокруг находилось великое множество самых разнообразных пабов и баров, стоящих вперемежку с жилыми домами. Виднелась и пара отелей, от которых так и веяло атмосферой пансионов пятидесятых годов. Тристан жил на северном конце побережья, недалеко от здания университета — в этом месте аллея круто изгибалась, следуя линии пляжа, а затем поворачивала еще раз и перетекала в проспект.
Сейчас путь Тристана лежал прочь от университета. Он прошел мимо пары пабов, заполненных ужинающими посетителями, направляясь вниз по улице — к заведению под названием «Голова вепря», расположившегося у самых скал. Это был маленький паб, но внутри имелась настоящая маленькая сцена, где за пультом управления стоял диджей по имени Пит. В данный момент он крутил испанский кавер песни «Сильный прилив». Хоть и пришел Тристан довольно равно, у барной стойки уже толпились люди — от совсем юных до уже пожилых.
А вот и его друг Эд — играет в древний игровой автомат «Кто хочет стать миллионером?». Эд был крупным мужчиной лет пятидесяти, и одет он был в мешковатые джинсы, простую белую футболку и дутый оранжевый жилет. Его длинные темные волосы блестящей волной ниспадали на плечи, а улыбка пряталась в густых зарослях бороды.
— Привет-привет, мисс Марпл. — Эд оторвался от игрового автомата, чтобы заключить Тристана в объятия. Мисс Марпл — это, конечно, Тристан: такое прозвище ему придумал Эд, прознав, что он работает частным детективом. — Давненько не виделись. В Сэнт Мэри Мид выдались тяжелые деньки?
Сэнт Мэри Мид — это деревня, в которой жила мисс Марпл. Тристан решил пропустить это мимо ушей.
— Мы взялись за новое расследование — ищем пропавшего человека. Дело очень сложное. А что ты пьешь? — поинтересовался он.
— Спиртное, мисс Марпл! — возвестил Эд, высоко поднимая свою пустую кружку. — Принеси мне еще светлого лагера.
Тристан отправился к барной стойке — за лагером для Эда и кружкой «Гиннесса» для себя. Вскоре они уже потягивали пиво, сидя за столиком.
Подружились они быстро. Почти каждый вечер Эд пил в «Голове вепря», и о встречах они никогда специально не договаривались — просто как-то так сложилось, что пару раз в неделю они встречались, чтобы пропустить стаканчик.
Целых двадцать пять лет Эд служил в полиции, но после того, как попал в одну неудачную заварушку, начал страдать от посттравматического стрессового расстройства. Так что в пятьдесят лет ему пришлось досрочно уйти на пенсию, и теперь он посвятил себя тому, чтобы написать научно-фантастический роман. Три года назад, когда Тристан впервые открыто признался, что он гей, Эд вроде как взял его под свое крыло — так и началась их дружба.
— Ты когда-нибудь работал над делом об исчезновении Джоанны Дункан? — спросил Тристан. Эд сделал большой глоток из кружки.
— Нет. А кто это?
Тристан был уверен, что все-таки что-то он должен был слышать.
— Журналистка из «Вест-Кантри Ньюс». Пропала в сентябре 2002 года.
— Да, припоминаю. Я тогда работал в полиции нравов, в отделе, отвечающем за Девон и Корнуолл. Знаю, все думают: кому в Девоне и Корнуолле может понадобиться полиция нравов? Но я клянусь, насилия и всевозможных скандалов в этих скучных графствах ничуть не меньше, чем во всей остальной стране.
— Я вот что хотел спросить: ты в то время не слышал каких-нибудь слухов о парне по имени Ной Хантли? Он тогда был местным депутатом парламента. Выиграл на выборах в девяносто втором, а десять лет спустя его уволили из-за скандала со взяточничеством.
Эд отпил еще один большой глоток из кружки и задумчиво приподнял брови.
— Знаю, что он двадцать лет счастливо жил со своей женой, но ночи предпочитал проводить с симпатичными юношами. А что такое, мисс Марпл? Хочешь попросить у него номер телефона?
— Ничего подобного.
Тристан принялся объяснять, что Джоанна Дункан и была той журналисткой, что положила конец его карьере, и что она пыталась раскопать историю об его отношениях с мужчинами, но ее расследование так и не опубликовали.
— Ладно. Ты вроде рассказывал о Ное Хантли?
— Нет, я рассказывал, что Лорна Лафт — внучка Джуди Гарланд. Только не говори, что ты не в курсе, кто такая Джуди Гарланд.
— Да в курсе я.
— Не знаю, почему ему вообще взбрело в голову изображать Лорну Лафт. Я ему говорил: «Ты должен поверить в себя. Будь Лизой». На прошлый Хэллоуин, кстати, у меня был похожий спор с другой драг-квин. Она оделась как Тэймар Брэкстон.
— Так вот, — нетерпеливо произнес Тристан, стараясь вернуть беседе прежний курс. — Ной Хантли. Ты увидел его в гей-клубе «Перечная мята» в августе 1997 года?
— Нет, не в клубе. Я был патрульным, помнишь? И по маршруту нам нужно было пройти за клубом, через старый пустырь рядом с подземным переходом. Вокруг — никаких следов цивилизации, только кустарник и сухая трава, половина уличных фонарей разбита, а половина еле работает. А у тротуара припаркована дорогущая машина. Нам говорили, что сегодня ребята собираются накрыть банду наркоторговцев, так что я подумал, может, это они? Это был большой автомобиль, «БМВ». В общем, мы отошли чуть в сторонку, и моя напарница, забыл, как ее зовут, позвонила в участок, чтобы пробить номер машины. Оказалось, что принадлежит она Ною Хантли. Мы подошли поближе, заглянули в окно — а там наш член парламента, а с ним — Джордж, парнишка, который работал в «Перечной мяте».
— Они занимались сексом?
Эд закатил глаза.
— Да, Тристан. Занимались сексом. Ну или им приспичило раздеться догола и как следует отработать прием Геймлиха.
Тристан рассмеялся.
— И что ты сделал?
— Ну, я постучал в окно. Потом мы отошли назад и подождали немного, чтобы они смогли привести себя в порядок. Спустя пару минут Ной открыл дверь. Тут этот бармен, Джордж то есть, говорит: «Приветики, Эд», а сам никак не может застегнуть ремень на штанах. Как ты понимаешь, ситуация была неловкая. Я сказал им уматывать отсюда и напомнил, чтобы они были поосторожнее. Все-таки это нарушение общественного порядка.
— Почему ты их не арестовал?
— Тогда на выборах только что победили лейбористы, и отношение к геям круто поменялось. К тому же это было безлюдное место, а на дворе стояла глубокая ночь. Да и Ной весь трясся и очень раскаивался. Если бы он попытался нас запугать или давить авторитетом, был бы другой разговор. Мы бы его живо скрутили и доставили в участок.
— А ты все еще поддерживаешь связь с тем барменом? С Джорджем? — спросил Тристан.
— У нас с ним никакой связи не было. Я иногда с ним виделся, но спустя пару лет после той встречи он куда-то исчез, — сказал Эд.
— В каком это смысле исчез?
— Вид у нее напряженный. — Тристан вгляделся в снимок. Джоанна хмурилась с фотографии, явно глубоко погруженная в свои мысли, и мертвой хваткой вцепилась в ремень висящей на плече сумки.
— Дорогу она бы перешла здесь, — предположила Кейт, наблюдая, как последние пешеходы торопливо бегут по переходу. — Как вообще эта многоэтажная парковка выглядела? Туда можно было зайти с этой стороны дороги?
— Ага. Въезд для машин был чуть подальше, — Тристан махнул рукой, указывая куда-то примерно в центр многоквартирного дома. — А чтобы войти пешком, нужно было зайти в маленькую дверку справа.
Наконец зажегся зеленый свет, и Кейт медленно двинулась вперед, объезжая здание.
— Парковка эта была сущим кошмаром, — продолжал Тристан. — Просто залитая бетоном площадка. Пару раз здесь парковалась моя мама, и я каждый раз пугался до чертиков. На лестнице вечно ошивались наркоманы — то еще удовольствие, если нужно идти до машины в темноте. Окон не было, просто прямоугольные отверстия в бетоне. У парковки было шесть этажей, и за все время ее существования с крыши успели спрыгнуть несколько самоубийц. К тому времени, как тут все снесли, большинство народу уже пользовалось парковкой, принадлежащей Национальному автопарку — мы сейчас ее проедем, она стоит чуть подальше. Ну или парковкой у торгового центра «Гильдхолл» — это на другом конце улицы.
— Если Джоанна успела перейти улицу, значит, логично предположить, что напали на нее уже на парковке. По вечерам здесь много машин, так что если они были внутри, шум с улицы должен был заглушить звуки борьбы, — задумчиво произнесла Кейт, рассматривая фотографию, лежащую на коленях у Тристана. Ее пробрала дрожь при мысли о том, что эту девушку на снимке от смерти отделяет всего несколько минут.
Они доехали до конца улицы, оказавшись неподалеку от маленького парка. Дорога свернула, огибая парковку Национального автопарка и здание театра «Корн-Эксчейндж», и из-за поворота вырос кафедральный собор.
— Было рискованно нападать на нее прямо здесь, — сказала Кейт. — Джоанна жила в крошечной деревне далеко от города. Каждый день она ездила через весь пригород, чтобы добраться до работу. Если бы я хотела кого-нибудь незаметно устранить, я бы точно не стала это делать в центре Эксетера, да еще и рядом с оживленной улицей. Я бы подкараулила ее в пригороде. Столкнула бы машину с дороги, например. Когда мы сюда ехали, то почти никого не встретили, и вряд ли в 2002 году этим шоссе пользовались чаще.
— У той парковки ведь не было камер наблюдения? — поинтересовался Тристан.
— Нет. Только та камера, на которую засняли Джоанну, но с нее парковки не видно. Следующая камера наблюдения — рядом с театром, сразу за поворотом.
— Ага, но между парковкой и театром полно переулков, куда можно свернуть, и тогда тебя никто не заметит.
Они двинулись к дороге, ведущей прочь из Эксетера — Кейт возвращалась в Эшдин. Ей хотелось еще раз просмотреть материалы дела — документов было так много, что требовалось время, чтобы как следует уложить все в голове.
— Надо бы найти ее коллег из «Вест-Кантри Ньюс», — сказала она. — И еще редактора. Не думаю, что следователь Фетерстоун особо допытывался, над чем именно работала Джоанна незадолго до исчезновения. И насколько я помню, говорили с ним всего один раз… Как там его вообще звали?
— Эшли Харрис, — напомнил Тристан.
— Да, точно. Еще нужно поговорить с подругой Джо, Марни. И с Фамке. Может, мы лучше поймем, какие были отношения у Фреда и Джоанны. А может, и про алиби Фреда узнаем что-нибудь новое.
Тристан перевел на Кейт вопросительный взгляд.
— Ты правда считаешь, что это мог быть Фред?
— Просто хочу учитывать все возможности. — Кейт кивнула на фото, все еще лежащее на коленях Тристана. — В материалах дела указано, что Джоанна выключила рабочий компьютер в пять тридцать. На снимке с камеры указано время — пять часов сорок одна минута. Что, если Фред приехал подвезти ее домой? Она бы без проблем поехала с ним. Предположим, он как-то незаметно подбросил телефон под ее машину… Ладно, тут пока не сходится. Но если Джоанна поехала бы с ним сама, у него было целых десять километров по пустынному пригороду, где можно убить человека и спрятать тело, а потом вернуться домой. От Аптон-Пайна до Эксетера не так уж долго ехать, он бы быстро с этим покончил.
— Сосед сказал, что машина Фреда все это время стояла во дворе. Уехал он только в полвосьмого, когда отправился искать Джоанну, — возразил Тристан.
— Черт. Точно. Ты прав. Ладно, давай возьмем перекусить и изучим материалы дела повнимательнее.
Глава 8
Домой Тристан добрался только к семи вечера. Весь день они с Кейт корпели над материалами дела, тщательно восстанавливая, чем именно Джоанна занималась в тот злополучный день седьмого сентября. А вот найти контакты Фамке им так и не удалось, хотя получилось отыскать доктора, на которого она работала тринадцать лет назад. Сейчас он работал хирургом в Суррее, и они с Кейт написали ему письмо на электронную почту.
Квартира Тристана располагалась на первом этаже дома, стоящего прямо перед широкой аллеей с видом на море. Тристану это место очень нравилось — особенно потому, что в любой момент он мог перейти дорогу и оказаться на пляже. Единственное, к чему он еще до конца не привык — это к своему соседу по квартире.
Гленна он нашел на кухне: тот жарил в большом воке что-то китайское. Роста Гленн был высокого и обладал внушительной мускулатурой и поистине выдающимся подбородком, который покрывала извечная темная щетина. Над пристально глядящими глазами нависали густые кустистые брови. В целом вид у Гленна был донельзя угрожающий, но едва Тристан вошел на кухню, как тот расплылся в искренней улыбке и тут же стал похож на дружелюбного плюшевого мишку. Очень большого плюшевого мишку.
— Даров, дружище, — поздоровался он. — Я уже почти закончил.
— А что это? — поинтересовался Тристан. От густого запаха специй и меда рот мгновенно наполнился слюной.
— Делия Смит.
— Я смотрю, ты ее очень мелко порубил.
— Да нет, это ее фирменное блюдо. Свинина ханг-шо с жареными овощами. — Гленн шутку явно не понял. — Думаю, тут и на двоих хватит.
— Спасибо, не стоит. Я все равно собирался пойти выпить с другом в паб.
Гленн жил здесь уже месяц, но они так толком и не познакомились: сам Гленн работал посменно охранником в тюрьме, а Тристан вообще был вынужден совмещать две работы сразу, так что времени на дружеское общение было немного.
Тристан быстро забежал в душ, а когда он вернулся спустя десять минут, кухня уже была пуста, а стол тщательно протерт — только тихо гудела запущенная посудомоечная машина. Он не знал никого, кто ел бы быстрее Гленна: иногда казалось, что он глотает пищу и вовсе ее не жуя.
— Пока! — крикнул Тристан, но ему никто не ответил. Так что он просто проверил, не забыл ли он телефон и ключи, и вышел из квартиры.
Эшдин был студенческим городком, и хоть сейчас в университете был разгар экзаменов, на пляже было полным-полно народу. Было еще светло, и до заката оставалась добрая пара часов, но какая-то компания студентов уже успела развести костер из прибитого к берегу прибоем плавника.
Вокруг находилось великое множество самых разнообразных пабов и баров, стоящих вперемежку с жилыми домами. Виднелась и пара отелей, от которых так и веяло атмосферой пансионов пятидесятых годов. Тристан жил на северном конце побережья, недалеко от здания университета — в этом месте аллея круто изгибалась, следуя линии пляжа, а затем поворачивала еще раз и перетекала в проспект.
Сейчас путь Тристана лежал прочь от университета. Он прошел мимо пары пабов, заполненных ужинающими посетителями, направляясь вниз по улице — к заведению под названием «Голова вепря», расположившегося у самых скал. Это был маленький паб, но внутри имелась настоящая маленькая сцена, где за пультом управления стоял диджей по имени Пит. В данный момент он крутил испанский кавер песни «Сильный прилив». Хоть и пришел Тристан довольно равно, у барной стойки уже толпились люди — от совсем юных до уже пожилых.
А вот и его друг Эд — играет в древний игровой автомат «Кто хочет стать миллионером?». Эд был крупным мужчиной лет пятидесяти, и одет он был в мешковатые джинсы, простую белую футболку и дутый оранжевый жилет. Его длинные темные волосы блестящей волной ниспадали на плечи, а улыбка пряталась в густых зарослях бороды.
— Привет-привет, мисс Марпл. — Эд оторвался от игрового автомата, чтобы заключить Тристана в объятия. Мисс Марпл — это, конечно, Тристан: такое прозвище ему придумал Эд, прознав, что он работает частным детективом. — Давненько не виделись. В Сэнт Мэри Мид выдались тяжелые деньки?
Сэнт Мэри Мид — это деревня, в которой жила мисс Марпл. Тристан решил пропустить это мимо ушей.
— Мы взялись за новое расследование — ищем пропавшего человека. Дело очень сложное. А что ты пьешь? — поинтересовался он.
— Спиртное, мисс Марпл! — возвестил Эд, высоко поднимая свою пустую кружку. — Принеси мне еще светлого лагера.
Тристан отправился к барной стойке — за лагером для Эда и кружкой «Гиннесса» для себя. Вскоре они уже потягивали пиво, сидя за столиком.
Подружились они быстро. Почти каждый вечер Эд пил в «Голове вепря», и о встречах они никогда специально не договаривались — просто как-то так сложилось, что пару раз в неделю они встречались, чтобы пропустить стаканчик.
Целых двадцать пять лет Эд служил в полиции, но после того, как попал в одну неудачную заварушку, начал страдать от посттравматического стрессового расстройства. Так что в пятьдесят лет ему пришлось досрочно уйти на пенсию, и теперь он посвятил себя тому, чтобы написать научно-фантастический роман. Три года назад, когда Тристан впервые открыто признался, что он гей, Эд вроде как взял его под свое крыло — так и началась их дружба.
— Ты когда-нибудь работал над делом об исчезновении Джоанны Дункан? — спросил Тристан. Эд сделал большой глоток из кружки.
— Нет. А кто это?
Тристан был уверен, что все-таки что-то он должен был слышать.
— Журналистка из «Вест-Кантри Ньюс». Пропала в сентябре 2002 года.
— Да, припоминаю. Я тогда работал в полиции нравов, в отделе, отвечающем за Девон и Корнуолл. Знаю, все думают: кому в Девоне и Корнуолле может понадобиться полиция нравов? Но я клянусь, насилия и всевозможных скандалов в этих скучных графствах ничуть не меньше, чем во всей остальной стране.
— Я вот что хотел спросить: ты в то время не слышал каких-нибудь слухов о парне по имени Ной Хантли? Он тогда был местным депутатом парламента. Выиграл на выборах в девяносто втором, а десять лет спустя его уволили из-за скандала со взяточничеством.
Эд отпил еще один большой глоток из кружки и задумчиво приподнял брови.
— Знаю, что он двадцать лет счастливо жил со своей женой, но ночи предпочитал проводить с симпатичными юношами. А что такое, мисс Марпл? Хочешь попросить у него номер телефона?
— Ничего подобного.
Тристан принялся объяснять, что Джоанна Дункан и была той журналисткой, что положила конец его карьере, и что она пыталась раскопать историю об его отношениях с мужчинами, но ее расследование так и не опубликовали.
— Ладно. Ты вроде рассказывал о Ное Хантли?
— Нет, я рассказывал, что Лорна Лафт — внучка Джуди Гарланд. Только не говори, что ты не в курсе, кто такая Джуди Гарланд.
— Да в курсе я.
— Не знаю, почему ему вообще взбрело в голову изображать Лорну Лафт. Я ему говорил: «Ты должен поверить в себя. Будь Лизой». На прошлый Хэллоуин, кстати, у меня был похожий спор с другой драг-квин. Она оделась как Тэймар Брэкстон.
— Так вот, — нетерпеливо произнес Тристан, стараясь вернуть беседе прежний курс. — Ной Хантли. Ты увидел его в гей-клубе «Перечная мята» в августе 1997 года?
— Нет, не в клубе. Я был патрульным, помнишь? И по маршруту нам нужно было пройти за клубом, через старый пустырь рядом с подземным переходом. Вокруг — никаких следов цивилизации, только кустарник и сухая трава, половина уличных фонарей разбита, а половина еле работает. А у тротуара припаркована дорогущая машина. Нам говорили, что сегодня ребята собираются накрыть банду наркоторговцев, так что я подумал, может, это они? Это был большой автомобиль, «БМВ». В общем, мы отошли чуть в сторонку, и моя напарница, забыл, как ее зовут, позвонила в участок, чтобы пробить номер машины. Оказалось, что принадлежит она Ною Хантли. Мы подошли поближе, заглянули в окно — а там наш член парламента, а с ним — Джордж, парнишка, который работал в «Перечной мяте».
— Они занимались сексом?
Эд закатил глаза.
— Да, Тристан. Занимались сексом. Ну или им приспичило раздеться догола и как следует отработать прием Геймлиха.
Тристан рассмеялся.
— И что ты сделал?
— Ну, я постучал в окно. Потом мы отошли назад и подождали немного, чтобы они смогли привести себя в порядок. Спустя пару минут Ной открыл дверь. Тут этот бармен, Джордж то есть, говорит: «Приветики, Эд», а сам никак не может застегнуть ремень на штанах. Как ты понимаешь, ситуация была неловкая. Я сказал им уматывать отсюда и напомнил, чтобы они были поосторожнее. Все-таки это нарушение общественного порядка.
— Почему ты их не арестовал?
— Тогда на выборах только что победили лейбористы, и отношение к геям круто поменялось. К тому же это было безлюдное место, а на дворе стояла глубокая ночь. Да и Ной весь трясся и очень раскаивался. Если бы он попытался нас запугать или давить авторитетом, был бы другой разговор. Мы бы его живо скрутили и доставили в участок.
— А ты все еще поддерживаешь связь с тем барменом? С Джорджем? — спросил Тристан.
— У нас с ним никакой связи не было. Я иногда с ним виделся, но спустя пару лет после той встречи он куда-то исчез, — сказал Эд.
— В каком это смысле исчез?