Тьма на окраинах города

Хоппер почесал подбородок и потянулся за своим кофе.

– Да, чтоб мне провалиться.

– Утечек в прессу не было?

Он покачал головой.

– И на том спасибо, – сказала Делгадо.

Она была права. Прошлым летом кто-то расстрелял двух девушек из Бронкса, Данну Лориа и Джоди Валенте, сидевших в машине. Джоди выжила, а Данна нет. За прошедший год поступили сообщения о еще пяти подобных убийствах (последнее – менее двух недель назад), причем убийца разослал письма – как в нью-йоркскую полицию, так и в местную газету «Дейли Ньюс». В обоих посланиях он подписался странным псевдонимом.

Хоппер осознал, что против собственной воли смотрит на стол Харриса. Тот еще не вернулся, но рядом с его старой печатной машинкой «Смит-Корона» стояла самодельная табличка – мрачное (но, возможно, необходимое) напоминание о том, что зло еще таится где-то в городе:



ДЕВЯТЬ ДНЕЙ С ПОСЛЕДНЕГО

УБИЙСТВА СЫНА СЭМА[17]



После сообщений о первых жертвах стало понятно, что в Нью-Йорке появился свой собственный серийный убийца. С тех пор все на нем просто помешались: Сын Сэма на много недель и даже месяцев превратился в главную тему любых новостей. СМИ писали и говорили о нем всякий раз, когда не были заняты затяжными финансовыми проблемами города или бесконечными спорами вокруг выборов мэра. До них оставалось всего четыре месяца, и пожалуй, они должны были стать самым важным событием для целого поколения ньюйоркцев.

Полиция нисколько не приблизилась к поимке Сына Сэма, а теперь в городе, кажется, начал орудовать еще один серийный маньяк. С тех пор как была найдена первая жертва, Хоппер и Делгадо одновременно решили: это расследование нельзя афишировать хотя бы какое-то время – и капитан Лаворна с ними с готовностью согласился. Им с лихвой хватало Сына Сэма, и неизвестно, как общественность отреагирует на новость об еще одном серийнике.

– По крайней мере, на подражателя не похоже, – сказал Хоппер. – Наш подозреваемый не пытается походить на Сына Сэма и не контактирует с властями или прессой.

Хоппер наклонился ближе к фотографиям.

– И мотивация у убийцы совсем другая – ритуалистическая.

– Безусловно. – Делгадо села за свой стол.

– Нет, я про другое. Подозреваемый не стремится к публичности, не пытается привлекать внимание. Не уверен даже, что его целью является убийство как таковое.

Делгадо нахмурилась:

– Горячий кофе сварил тебе мозги, детектив? Если кого-то несколько раз ударили ножом, то целью обычно является убийство. Мы точно знаем, что он их не грабит.

– Я об этом и толкую. Выслушай до конца. Нападения совершены не с целью ограбления. Да, преступник убивает – но возможно, им движет что-то иное.

– Не поняла.

Хоппер взял одну из черно-белых фотографий и передал напарнице.

– Взгляни на места преступлений. Убийства ритуальные, с каждой жертвой проделаны особые действия, везде оставлен определенный символ. Вокруг ничего не тронуто. В этом должен быть какой-то смысл. Что, если этих людей убили не для привлечения внимания? Вряд ли наш убийца прочитал о Сыне Сэма в газете и решил, что может показать себя «лучше». У него есть собственная цель – не подразумевающая рекламы и стороннего внимания.

Делгадо положила фотографию на стол, откинулась назад и посмотрела на своего напарника. Потом закинула ноги на край стола, продемонстрировав Хопперу подошвы туфлей на квадратном каблуке.

– Хочешь сказать, карточки оставляют не для полиции? Убийца не пытается что-то до нас донести?

Хоппер отрицательно качнул головой:

– Не-а. Схема ударов, надрезы, карточки. Они что-то значат, но адресованы не нам.

– Ну и что? Теория у тебя хорошая, но какой с нее толк? Итак, он не пытается оставить нам послание. Итак, он чертов сумасшедший. Ну, надо же, как я сама не догадалась!

Хоппер вздохнул, снова окинул взглядом карточки в пакетах для улик и задержался на той, которую они обнаружили вчера. Три волнистые линии.

– Символы что-то значат для убийцы. Если выясним, что именно, то поймем и причину убийств.

– Которая приведет нас к тому, кто совершает их, – закончила мысль Делгадо. – Но мы ничего не поняли по этим карточкам, Хоппер. На них нет отпечатков. Пустые карточки можно купить где угодно. Акриловые чернила продаются в сравнительно меньшем количестве мест – если, конечно, каждый художественный магазин в Нью-Йорке считать «сравнительно меньшим количеством».

В этот момент из своего кабинета вышел капитан Лаворна. Краем глаза Хоппер заметил его сразу, но потом ощутил что-то неладное и повернул голову к начальнику. Лаворна стоял на пороге и держался за ручку открытой двери, а глаза его так и метались по кабинету следователей.

– Что с ним? – спросила Делгадо. – Может, сердечный приступ?

– Хоппер! – рявкнул Лаворна и ткнул в сторону детектива мясистым пальцем, после чего удалился к себе и сел за стол, оставив дверь открытой.

– И почему у меня плохое предчувствие? – Хоппер встал и направился в кабинет начальника. На пороге он остановился, но капитан махнул ему рукой, чтобы тот заходил.

– Дверь закрой. – Лаворна сидел со сложенными на коленях руками и пристально смотрел на свой блокнот для записей, не поднимая глаз на детектива.


Да уж, настроение у начальства не очень. Хоппер неуверенно выполнил просьбу.

– Садитесь, детектив. – Капитан по-прежнему не поднимал головы.

Напротив стола стояло два кресла. Хоппер остановился позади одного из них и положил руки на пушистую синюю обивку. Пальцы его стали липкими от пота.

– Новости такие, что мне нужно сесть?

Лаворна наконец оторвался от блокнота.

– У меня нет настроения для игр, детектив. Садитесь или стойте, мне без разницы. Даже нет времени об этом думать. Вчера не было, завтра не будет, а уж сегодня и подавно.

Хоппер закусил нижнюю губу, однако все же обошел кресло и сел.

– Это как-то связано с расследованием? Делгадо и я только что…

Лаворна закрыл глаза и медленно качнул массивной головой из стороны в сторону. Хоппер прервался.

– Э-э, ладно, я…

– Многовато «якаете», детектив.

– Ну, я… То есть я…

Капитан жестом остановил его.

– Нет больше никакого расследования.

Хоппер вздрогнул. Затем глубоко вдохнул, задержал дыхание и оглядел кабинет начальника. Он что-то пропустил? Случился большой сдвиг? Нашлась новая информация или улика? Что-то обнаружили на месте третьего убийства? Кого-то задержали? Кто-то сознался?

Эти вопросы крутились у него в голове вместе с еще сотней других. Хоппер медленно выдохнул, сменил положение в кресле и неожиданно осознал, что рубашка на спине взмокла от пота и прилипла к пояснице.

В конце концов он задал самый очевидный из всех вопросов:

– Что?

– Нет больше расследования, детектив. Убийство с картами сегодня будет убрано с доски.

Хоппер снова заерзал на месте.

– Что случилось? Мы получили новую информацию? Кто-то раскрыл дело?

Лаворна ничего не отвечал, просто смотрел на Хоппера и медленно поворачивал голову влево-вправо, вправо-влево, не спуская с детектива глаз.

Хоппер собирался сказать что-то еще, но тут дверь в кабинет без стука открылась. Он обернулся в кресле, ожидая увидеть Делгадо. Да, она младший детектив, но ведь это и ее расследование тоже.

Но вместо напарницы он увидел женщину-офицера в форме, придерживавшую для кого-то дверь. В кабинет быстрым шагом вошел мужчина в темно-синем строгом костюме. Полицейская вопросительно посмотрела на Лаворну. Тот вздохнул и жестом велел ей удалиться. Женщина закрыла за собой дверь.

Мужчина в синем костюме положил на стол Лаворны свой портфель и принялся большим пальцем вращать цилиндры на кодовом замке, набирая комбинацию. Еще одного полицейского в комнате он как будто не замечал.

У Хоппера отвисла челюсть. Он посмотрел на незнакомца, потом перевел взгляд на Лаворну, однако тот лишь нарочито медленно покачал головой.

А мужчина в костюме все возился со своим портфелем. Он выглядел совершенно обычно (и пожалуй, небогато), по гладко выбритому лицу невозможно было точно определить возраст – оставалось только предположить, что ему примерно от сорока до пятидесяти лет. У него были темные короткие прилизанные волосы с пробором посередине; на шевелюре виднелись следы частого гребня, почти что параллельные. Незнакомец так плотно сжал тонкие губы, что они побелели; он был полностью сосредоточен на выставлении нужной комбинации замка. На нем был узкий костюм, который топорщился тут и там; одежда выглядела совсем неношенной, словно ее купили недавно, правда, фасон ее был десятилетней давности.

Хоппер видел таких людей и раньше. Так выглядели адвокаты и всякие должностные лица из офиса окружного прокурора, а может, и прокурора штата. У них в кабинете всегда настолько чисто, что засомневаешься, работает ли тут кто-нибудь. Хоппер мог даже вообразить себе стол этого человека: вот выстроены в ряд механические карандаши и шариковые ручки, рядом – тюбик с корректором. Незнакомец в синем костюме был похож не на человека, а на автомат, который тратит всю энергию на точные, аккуратные и безукоризненные отчеты без единой опечатки. Канцелярская крыса с карьерными амбициями, гордящаяся собой. Человек, чьей единственной целью является усложнение и без того нелегкой жизни «бравых парней Нью-Йорка».

Этот человек еще не произнес ни слова, а Хоппер его уже невзлюбил.

– Может, вам помочь? – Детектив кивнул на портфель. – Не пробовали набрать один-один-один?

В этот самый момент замки на портфеле раскрылись с громким щелчком, напоминающим выстрел; звук эхом разнесся по кабинету. Результат мужчину в синем костюме, очевидно, удовлетворил. Он выпрямился и натянуто улыбнулся, но явно для себя, а не для окружающих.

– Джентльмены. – Он учтиво поклонился сначала капитану Лаворна, затем Хопперу.

– Я прошу прощения, – сказал Хоппер, – но кто вы такой, черт побери?

Незнакомец повернулся в его сторону с приклеенной к лицу улыбкой. У него оказались голубые глаза такого же оттенка, что и костюм. Над верхней губой виднелась едва заметная капелька пота.

Ага, все-таки он человек.

Лаворна прочистил горло и жестом указал на мужчину.

– Это специальный агент Гэллап. Он приехал, чтобы проследить за передачей вашего дела в его ведомство.

Хоппер серьезно нахмурился и кивнул с насмешливой благодарностью.