Тишина старого кладбища

– Тут раненый, – крикнул кто-то.

– А тут труп… давнишний?

Когда девушки подошли достаточно близко, они увидели, как один из полицейских настойчиво оттеснял Ваню, Нева и Максима в сторону. Другой в это время сидел над скулящим от боли некромантом, прижимающим окровавленную руку к груди, и говорил с кем-то по рации, выясняя, скоро ли будут врачи. Еще несколько человек осматривали мертвые тела, переглядываясь и приглушенно матерясь. Было видно, что они ничего не понимают и чувствуют себя не очень уютно, обнаружив отчасти разложившиеся трупы ночью на кладбище. В количестве восьми штук. То есть трупов оказалось больше, чем живых.

Дементьев в этот момент надевал наручники на Войтеха, который покорно лежал на земле и даже не пытался сопротивляться. Следователь рывком поднял его на ноги и повел к выходу.

– Вот что ты тут устроил, придурок? – раздраженно отчитывал он. – Теперь я вынужден арестовать вас обоих.

– Это была самозащита, – невозмутимо заявил Войтех.

– Ага, он один, а вас четверо крепких мужиков, причем ты вооружен. Слышал про превышение допустимой самообороны?

– Что… что происходит? – Лиля, мгновенно забыв про Сашу, растерянно посмотрела на Дементьева и Войтеха.

– Вы чего сюда приперлись? – заорал на них следователь. – Что за люди пошли, никого не слушают. Так, Силантьев! – крикнул он одному из полицейских. – Вот эту, темненькую, – он указал на Сашу, – с нами в отделение, мне нужны ее показания. Только сначала врача ей.

– Не нужен мне врач, я всего лишь хлороформом надышалась, – отмахнулась Саша, прижимая руку ко рту.

– Слушайте, – Максим посмотрел на Дементьева, – а это не подождет до утра? У вас тут, – он махнул рукой на трупы, – есть чем заняться.

– Так, это еще кто? – Дементьев удивленно уставился на Максима.

– Это Сашин муж, – спокойно пояснил ему Войтех, как будто не стоял сейчас со скованными за спиной руками.

– Муж? Прекрасно, поедете с нами. Силантьев! На самом деле, – сказал он подошедшему наконец полицейскому, – везите их всех в отделение. – Этот, – он кивнул на Войтеха, – и тот, – еще один кивок, на этот раз в сторону некроманта, – арестованы. Остальные задержаны для дачи показаний. Поехали.





Глава 12




30 октября 2012 года, 4.17.

Отделение полиции Василеостровского района, Васильевский остров, г. Санкт-Петербург.



Саше казалось, что еще немного, и она упадет в обморок. От усталости, от дебильного хлороформа, который никак не желал полностью покидать ее организм, от головной боли, от непрекращающейся тошноты, от бесконечных вопросов Дементьева.

– Ладно, подпиши здесь и езжай домой, – наконец велел ей следователь. – Выглядишь так, словно из ада сбежала.

Саша отодвинула от себя уже третью кружку довольно мерзкого, но горячего и сладкого чая, подписала протокол в указанном месте и поднялась.

– А мой муж и друзья?

– Подожди в коридоре, их тоже скоро отпустят. Кроме Дворжака, конечно.

– Что? – Саша, уже взявшаяся за ручку двери, резко обернулась, поморщившись от усилившейся головной боли.

– А что ты хотела? – Дементьев развел руками. – Он выстрелил в человека, нанес ему тяжкие телесные повреждения.

– Я же тебе все рассказала!

– Послушайте, Александра Андреевна, – следователь неожиданно перешел на официальный тон. – Мне понадобится не один день, чтобы привести в надлежащий вид ваши показания. Или вы хотите, чтобы я рассказал прокурору про некромантов, зомби и печати?

– Но это правда!

– Саша, – Дементьев поднялся из-за стола, подошел к ней, положил руку ей на плечо и заглянул в глаза. – Ты, я, твои друзья, муж – мы можем верить во что угодно. Но судебной системе нужно то, во что поверит она, понимаешь? Пожалуйста, езжай домой, – его тон стал мягким, почти отеческим, – отлежись, отоспись, приведи себя в порядок. Возьми несколько выходных. Отдохни от всего этого кошмара.

– Я хочу увидеть Войтеха, – упрямо заявила Саша, словно не слыша его слов.

– А я английскую королеву.

– Пожалуйста.

– Саша…

– Дай мне полчаса. Иначе я буду ночевать под дверями твоего отделения.


– У тебя пятнадцать минут, – наконец проворчал Дементьев. – Иначе реально будешь тут ночевать. В соседней камере.

– Так бы сразу, – улыбнулась в ответ Саша.

Дементьев позвонил дежурному, и тот пропустил ее к камерам предварительного заключения.

В коридоре было довольно прохладно. Тусклые люминесцентные лампы, горевшие через одну, не давали достаточно света. Одна из них к тому же постоянно мигала, действуя на нервы. Камер было всего четыре, к их обитателям Саша не приглядывалась. Она прошла в самый конец, как ей велел Дементьев. Дворжака он поместил в отдельную камеру.

Войтех сидел на широкой скамье, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди и вытянув ноги. Глаза его были закрыты, поэтому на Сашу он даже не обратил внимания.

– Я смотрю, ты неплохо устроился, – заметила она, останавливаясь возле решетки.

Войтех с трудом разлепил веки. Даже приглушенный свет причинял боль. Голова после ссоры с Сашей, всех переживаний за нее, спровоцированного видения, стрессовой ситуации на кладбище и проклятой мигающей лампы под потолком просто раскалывалась.

– Саша? – спросил он, вставая, как будто не верил собственным глазам. Он подошел ближе к решетке и остановился всего в шаге от нее. – Что ты здесь делаешь?

Саша едва заметно пожала плечами.

– Ты же слышал, Дементьев хотел получить наши показания. Меня он уже отпустил, остальных пока допрашивают другие полицейские.

– Я имел в виду, что ты делаешь здесь, – он указал на место, где она стояла, а потом взялся рукой за металлическую решетку, как будто ему требовалась дополнительная точка опоры. – Впрочем, я рад, что ты зашла, – он опустил взгляд в пол. – Я задолжал тебе извинения. И твой визит избавляет меня от необходимости быть должным слишком долго. Так что прости. За все, что я тебе наговорил, и за все, что я… допустил.

Саша улыбнулась и подошла чуть ближе.

– Это означает «вернись в команду, Саша» или «прости, но проваливай»?

Войтех снова удивленно посмотрел на нее, на ее расцарапанную и припухшую щеку, на бледное лицо и яркие синяки под глазами.

– После всего, что с тобой произошло, ты хотела бы вернуться? – он недоверчиво приподнял бровь.

– Ты же не ушел после своей игры в рулетку в Хакасии. И Лиля не ушла после Сапшо. Почему я должна хотеть уйти?

– Ну… Я известный псих. Лиля… неравнодушна. А ты… – он несколько секунд молча разглядывал ее, как будто подбирал слова. – А ты разочарована во мне. И решила уйти до того, как тебя похитили и чуть не убили. К тому же ты замужем. И на месте твоего мужа я бы больше не позволил тебе участвовать в подобном.

– С Максимом я всегда смогу договориться, – отмахнулась Саша. – Ты уже извинился за то, что наговорил. У меня больше нет причин уходить. Или, – она чуть прищурилась, глядя на него, – ты уже успел обрадоваться, что избавился от меня?

Войтех едва слышно рассмеялся и покачал головой.

– Нет, меня это совершенно не обрадовало. И я рад, что ты передумала, хотя, – он выразительно обвел глазами решетку, – это не будет иметь значения, если меня все-таки посадят.

Саша мгновенно помрачнела.

– Зачем ты вообще выстрелил? Нев ведь их держал. И Дементьев со своими ребятами уже был на подходе.

– Они бы не успели, – серьезно возразил Войтех. – Нев потерял контроль. Да и полиции потребовалось бы время, чтобы разобраться в том, что происходит. За это время зомби могли убить и Нева, и Ивана, и твоего мужа. Я не мог рисковать. Да я и не жалею, что выстрелил, – признался он. – Только о том, что все-таки не смог выстрелить ему в голову, как хотел.

– Тогда у тебя проблем было бы определенно больше. А результат тот же.

– Результат был бы эффективнее, – проворчал Войтех. – Так этот парень до сих пор жив. И, честно говоря, я недостаточно верю вашей судебной системе. Не уверен, что он получит по заслугам.

Теперь Саша негромко рассмеялась.

– Откуда в тебе столько кровожадности? – с улыбкой спросила она.

Войтех не улыбнулся в ответ.

– Ты спрашивала меня несколько дней назад, как бы я повел себя, если бы маньяк похитил тебя, – напомнил он. – Можешь считать это моим ответом.

Саша стерла с лица улыбку и долго молчала, глядя ему в глаза. Пожалуй, только сейчас она поняла, чем именно обидела его тогда на кладбище. Навязчивое желание оставить за собой последнее слово всегда было не самым лучшим ее качеством.

– Я никогда не считала, что тебе все равно, – наконец сказала она, словно отвечая на непрозвучавший вопрос. – Прости, если своими словами заставила тебя так думать. Я иногда бываю несдержанной. Я знаю, что тебе никогда не было плевать на тех, кого похищал этот урод. – Она обвела глазами его камеру. – А теперь еще знаю, как сильно тебе было не плевать.

– Muj Boze,[4] – теперь Войтех все же рассмеялся. – Кажется, дело опять идет к «миру, дружбе и жвачке».

Саша тоже широко улыбнулась.

– Видимо, карма у нас такая. Следующее наше расследование надо сразу с этого начинать, меньше нервов потратим. Я надеюсь, оно все-таки будет. – Она немного помолчала, но потом все же задала интересующий ее вопрос: – Что тебе за это грозит? Дементьев не говорил? Не посадят же, он ведь все понимает.

Войтех пожал плечами.

– Он, может быть, и понимает. Государственный обвинитель может не понять. Я уже говорил, я не очень верю судебной системе. И очень хорошо знаю, что, даже столкнувшись с аномальным нос к носу, люди продолжают отрицать очевидное. Что уж говорить о свидетельстве с чужих слов? Я, конечно, могу заявить, что прострелил ему руку, чтобы разрушить волшебную печать, через которую он управлял агрессивно настроенными зомби, но… – на этот раз он рассмеялся немного нервно. – Я знаю, что за этим последует. Меня снова объявят сумасшедшим, только на этот раз я могу не избежать лечебницы. Нет уж, лучше я буду заявлять, что вышел из себя. Незаконное ношение огнестрельного оружия, умышленное причинение вреда… – он покачал головой. – Даже если меня не посадят, вид на жительство точно аннулируют.

– И что тогда? Уедешь обратно в Чехию?