Тишина старого кладбища

– Сейчас увидим. – Войтех положил камеру на стол и включил ноутбук. – Тебе сделать чай или кофе? Чай только из пакетика, кофе только растворимый, – напомнил он.

– Чай. Только погорячее.

Войтех вышел за дверь, в ту самую маленькую кухоньку, где они все вместе обедали вчера. Саша сняла куртку, положила ее на одну из двух имеющихся в номере кроватей и огляделась, обращая внимание на колыхающиеся шторы. В комнате и в самом деле было прохладно.

– На курорт приехал, – проворчала она, закрывая приоткрытое окно.

Обстановка в номере была довольно простенькая, и самое главное, на взгляд Саши, в ней отсутствовал даже намек на уют, нигде не валялось ни одной вещи, и если бы не ноутбук, она бы вообще не поверила, что здесь кто-то живет.

«Господи, Дворжак, у тебя и дома так?» – подумала она. Сама Саша умудрялась обозначить свое пребывание в отеле уже в первые полчаса после заселения, разбросав по всему номеру кучу необходимых мелочей.

Она не стала занимать единственный имеющийся в номере стул около стола с ноутбуком, просто присела на краешек низкого подоконника, прислонилась спиной к окну и закрыла глаза, отчего-то чувствуя себя уставшей. Еще не было и пяти часов, а ей до жути хотелось спать. Она точно знала, что так будет до апреля, пока день не станет гораздо длиннее.

Войтех вернулся с двумя жизнерадостно желтыми чашками чая как раз тогда, когда ноутбук закончил загружаться и был готов к работе. Вытащив из фотоаппарата карту памяти, он вставил ее в один из разъемов на корпусе ноутбука.

Фотографий оказалось очень много. Войтех и не думал, что можно сделать столько снимков всего за два дня. Сам он никогда не отличался любовью к фотографированию, делал это только телефоном и только по необходимости.

К счастью, им не нужно было просматривать все, поэтому он просто промотал простыню маленьких иконок вниз и начал смотреть снимки с конца.

Последние фотографии делались уже в сумерках. Улыбающаяся шатенка с короткой стрижкой в ярко-красном плаще позировала на фоне старых памятников и могил.

– Странный выбор места для фотосессии, – пробормотал Войтех, делая осторожный глоток чая. – Почему некоторые люди так очарованы смертью?

– Такой своеобразный способ получения адреналина? – предположила Саша, разглядывая фотографии. Номер был маленький, поэтому даже со своего места она все прекрасно видела. – Способ для тех, кто боится прыгнуть с парашютом? Хотя, если честно, мне никогда раньше не было страшно на этом кладбище. Оно скорее походило на тихий и спокойный парк.

– Мне на кладбищах никогда не страшно. Мне на них просто немного грустно. Не совсем то место, куда я пошел бы гулять или фотографироваться. Есть в этом что-то… неправильное. Какое-то неуважение.

Говоря это, он щелкал клавишей мышки и листал фотографии. Пока ничего примечательного на снимках не наблюдалось. Саша едва удержалась от какого-нибудь едкого комментария о том, что лучше бы он с таким же трепетом относился к живым. Она лишь крепче обхватила руками чашку с чаем, не отрывая взгляд от экрана ноутбука.

– Такое ощущение, что эти девчонки залезли на кладбище примерно в том же месте, где и мы сегодня, – заметила она, наклонившись чуть ближе и рассматривая снимок с теми самыми ступеньками, по которым спускались они. – Фотографии начинаются там же. Выходит, кладбище тоже было закрыто?

– И тоже слишком рано, судя по времени, когда были сделаны фотографии. Интересно, зачем его закрывают? Надо будет попробовать узнать у сторожа.

– Мне тоже интересно, – кивнула Саша. – Особенно если учесть, что еще несколько лет назад его даже на ночь не закрывали.

Войтех пролистал еще несколько похожих друг на друга фотографий, а затем неожиданно вернулся на две назад, внимательно что-то рассматривая. Саша тоже отставила в сторону чашку, слезла с подоконника и подошла ближе, разглядывая на заднем плане снимка не то какое-то причудливое дерево, не то странный памятник, которого она там не помнила.

– Что это? – спросила она, думая, что Войтех смотрит туда же.

Он несколько раз нажал на приближение, чтобы увеличить изображение, пока фотография не достигла своего реального размера.

– Похоже на человека. Жаль, лица не видно. Но это определенно человек. Наши девушки были на кладбище не одни.

– Это ежу понятно, кто-то же их убил. Покажи еще несколько снимков, хочу понять, насколько это далеко от той беседки, где ты нашел фотоаппарат.

– Знаешь, я поражен тем, как сильно ты доверяешь моим видениям, – Войтех даже рассмеялся, медленно листая фотографии. – Ведь кроме них, у нас нет ни одного свидетельства того, что эти девушки действительно были убиты и именно на кладбище.

Саша покосилась на него и тоже улыбнулась.

– Во-первых, у нас есть две пропавшие девушки, которых две недели не могут найти, хотя никаких причин сбегать из дома у них не было. Логично предположить, что это было не их решение. Во-вторых, я видела пятна крови в дереве, и судя по их количеству, кто-то не палец там порезал. В-третьих, я примерно представляю, сколько стоит этот фотоаппарат, сомневаюсь, что они оставили его там добровольно. И в-четвертых… – Саша на секунду задумалась, но все же закончила: – Да, я просто доверяю тебе и твоим видениям, потому что ты никогда не давал мне повода сомневаться в своих словах.

– И на том спасибо, – пробормотал Войтех, а потом добавил громче: – Ты понимаешь по снимкам, где там беседка? Мне кажется, она получается немного в стороне?

Саша выпрямилась и снова сложила руки на груди, глядя на Войтеха и игнорируя его вопрос.

– Эй, а чем ты недоволен? – со смешком поинтересовалась она. – Я только что призналась в том, что верю твоим экстрасенсорным способностям. Для меня, знаешь ли, это не самое обычное дело.

– Этим я как раз доволен, – он неотрывно смотрел в экран своего ноутбука, хотя фотографии перелистывать перестал. – По крайней мере, ты мне доверяешь, даже если и считаешь бездушной сволочью.

Саша удивленно подняла бровь, не понимая, с чего вдруг он пришел к такому выводу. Своими словами на кладбище она надеялась достучаться до него, заставить признать, что нет ничего важнее человеческой жизни. Никакие сообщения в Скайпе ни от каких мертвых девушек не могут быть важнее живых. Она искренне считала, что уж кто-кто, но он должен бы это понимать. Она никак не ожидала, что он разозлится и тем более обидится.

– Ты же сказал, что меня спасать стал бы, – попробовала пошутить она, но даже ей самой это показалось глупостью, поэтому она добавила уже серьезно: – Я не считаю тебя бездушной сволочью, Войтех.

– Мне так не показалось. – Он бросил на нее быстрый взгляд, потом нахмурился, внезапно разозлившись на самого себя. – Ладно, извини, проехали. Я ведь обещал не возвращаться больше к этой теме.

Саша несколько секунд молча разглядывала его затылок. И вчера, и сегодня на кладбище он сильно удивил ее своими словами. И если бы это был кто-то другой, она бы наверняка уже послала его к черту и ушла, как делала всегда, когда ее мнение принципиально расходилось с мнением оппонента. Но это был Войтех, который слишком сильно ей нравился, и расследования, которые слишком сильно ее увлекали. Она не могла так легко с ними распрощаться.

– Ты прав, беседка недалеко, – сказала она, решив последовать его примеру и больше не касаться темы расстановки приоритетов. – Если я правильно помню местность, то она слева и чуть сзади, не больше двадцати метров, скорее даже меньше. Как думаешь, девушки могли пытаться там спрятаться от кого-то? Или спрятать фотоаппарат?

– Скорее первое. Фотоаппарат не выглядел спрятанным. Скорее забытым… Послушай, мне кажется или это действительно женский силуэт?

Саша снова наклонилась к ноутбуку.


– Плохо видно, но… По фигуре… да, похоже на женщину. Либо на какого-то очень субтильного подростка, – она чуть наклонила голову, пытаясь лучше разглядеть силуэт на снимке. – Нет, скорее женщина. Если бы это был подросток, пропорции фигуры были бы другие.

– Ничего не понимаю, – признался Войтех. – Убийца – женщина? Да этих девчонок в прямом смысле разорвали. Я даже не уверен, что в том дереве были все части двух тел. И это все сделала женщина?

– На снимке может быть случайная женщина, и эта фигура, – Саша кивнула на ноутбук, – не имеет никакого отношения к убийце.

– Случайная женщина на закрытом кладбище? Сомневаюсь. И ты посмотри на время: это ведь одни из последних снимков.

– Тогда… – Она на мгновение задумалась. – А что, если у нашего маньяка есть сообщник? Вернее, сообщница? В истории бывали такие случаи. И женщине заманить куда-то молодую девушку гораздо проще, чем мужчине. От представительницы своего пола подвоха не ждут.

– Бывает и такое, конечно. Ладно, пожалуй, из этих фотографий мы больше ничего не узнаем. Я скопирую их себе на всякий случай и отдам камеру и карточку Дементьеву. Не знаю, чем ему это поможет, но мне они все равно не нужны. А ты поезжай домой. Больше мы пока сейчас все равно ничего сделать не можем. Завтра мы с Лилей сходим в архив по учету захоронений на кладбищах вашего города. Шансов мало, но вдруг удастся выяснить, чья это могила с символом. И будем ждать результатов изысканий Нева. Возможно, это подскажет нам, куда дальше двигаться.

– Слушай, а вот все-таки. – Саша выпрямилась и с интересом посмотрела на него. – Как ты будешь объяснять Дементьеву, где взял фотоаппарат? Он промолчал про бисер и кукол, но я не думаю, что тебе это будет вечно с рук сходить. Так ведь и в самом деле можно в подозреваемые попасть.

– Фотоаппарат объяснить проще всего, – отмахнулся Войтех. – Мы просто предположили, что он там был. И нашли. Мы могли найти его и без моих видений, просто это заняло бы больше времени.

Про себя Войтех подумал, что так было бы лучше, ведь тогда бы сейчас не раскалывалась голова. Вслух он этого говорить не стал, а то с Саши сталось бы потащить его на какое-нибудь МРТ головного мозга. А там она и про ЭКГ вспомнила бы.

– Но адрес чешского консульства я узнаю на всякий случай, – улыбнулась Саша, надевая куртку. – Ладно, спасибо за чай, поеду домой. Если будут новости, звони.

Войтех кивнул, вставая, чтобы проводить ее до двери. Когда она переступила порог, он уже открыл рот, чтобы что-то ей сказать, но в последний момент передумал. Если ей кажется, что ему плевать на похищенных девчонок, пусть кажется. Возможно, это даже к лучшему.

– Пока, – лаконично попрощался он и закрыл дверь.





* * *


21 октября 2012 года, 19.43.

Пр. Науки, г. Санкт-Петербург.



Капли дождя монотонно стучали по стеклу, но Евстахий Велориевич, давно привыкший отзываться на лаконичное «Нев», даже не замечал его. Это же Санкт-Петербург, дождь тут обычное явление, на которое давно никто не обращает внимания. Тем более Нев уже несколько часов кряду был полностью погружен в свое исследование, совершенно забыв о необходимости есть или пить.

В довольно просторной, по задумке строителей, гостиной некуда было наступить: всюду лежали книги, раскрытые на разных страницах. Книжные шкафы, которых в комнате насчитывалось не менее пяти штук, зияли темными провалами там, откуда из плотных рядов эти книги были вытащены. Сам Нев сидел на полу в центре, беря то одну книгу, то другую, пролистывая их от корки до корки, после чего то просто откладывая, то откладывая, открыв на каком-то интересующем его месте.

Нужный символ не желал находиться. Похожих хватало. И кругов, и пентаграмм, и крестов. Были и кресты в круге, и пентаграммы в круге, но ни один из них не представлял собой круг, вписанный в пентаграмму, внутри которого находился неровный крест. Поэтому Нев листал справочники, энциклопедии, книги по символике, эзотерические книги, исторические книги, выписывал из них одно за другим значения и толкования, в том числе обо всех символах, в которых встречались похожие сочетания, но ничто не наталкивало его на мысли о верном толковании имеющегося у него сочетания. Не мог он найти и мифологию, которая стала бы источником появления именно такого символа.

Больше всего его мучило то, что символ казался ему знакомым. Он определенно где-то его уже видел. Похожее на ментальную щекотку ощущение на краю сознания ужасно отвлекало и раздражало. Казалось, ответ лежит где-то на краю его бокового зрения: стоит вовремя повернуться и сфокусировать взгляд – и он выцепит это из глубин своей памяти. Но сколько Нев ни старался, ему не удавалось вспомнить. Печальная правда состояла в том, что за свою жизнь он прочел слишком много книг оккультного и околооккультного содержания. Обычно он запоминал все, что читал, но некоторые вещи, видимо, все-таки выветривались из памяти.

О том, что он слишком долго пренебрегает потребностями организма, первой напомнила спина. Потянувшись за книгой, лежащей дальше других, Нев почувствовал острую боль вдоль всего позвоночника. Нев поморщился и попытался размять мышцы, но боль тут же переместилась выше, заныла шея, а сразу после этого разболелась голова. Последним весьма недвусмысленно заурчал живот.

– Похоже, пора сделать перерыв, – сам себе сказал Нев.

Он часто говорил вслух, хотя жил один. Чтобы придать этой привычке какой-то смысл, пару лет назад он завел себе маленькую красноухую черепашку. Кошка или собака были бы уместнее, но Неву не хотелось рисковать книгами, которые он любил оставлять на столике у кресла или на рабочем столе. Чрезмерно игривый котенок или щенок вполне мог превратить любую вещь его обширной коллекции в хлам, а среди них попадались весьма редкие и дорогие издания. Красноухие черепахи же жили в аквариуме и не могли навредить имуществу. Конечно, они при этом были совершенно не склонны к общению, но Неву хватало их молчаливого присутствия.

Прежде чем отправиться на кухню, чтобы поставить чайник и сделать себе несколько бутербродов, Нев все-таки открыл крышку ноутбука, чтобы призвать на помощь коллективный разум. Помимо форума, на котором его полгода назад нашел Войтех, он знал еще несколько закрытых тематических сообществ. Конечно, шансов было мало, но свои возможности Нев все равно почти исчерпал.

С трудом изобразив в «Пейнте» символ, Нев создал новую тему на самом перспективном на его взгляд форуме. Он не стал упоминать Санкт-Петербург и убийства, чтобы не провоцировать в комментариях лишний ажиотаж. Просто указал, что увидел символ на старом надгробии и уже несколько дней он не дает ему покоя, поскольку его не удается опознать, и попросил поделиться мнениями о его возможном значении.

Ждать быстрого ответа не приходилось, поскольку ежедневно форум посещало от силы десять человек, многие участники не заходили на него неделями. Нев и сам последний раз был тут месяца два назад. Однако все же если где-то и мог существовать человек с более обширной, чем у него самого, библиотекой, то именно здесь.

Опубликовав свой вопрос, Нев с чистой совестью отправился на кухню. Здесь всегда тихо бормотало радио, на разных стенках горело два бра, была включена подсветка кухонной вытяжки над плитой. Нев не любил верхний свет, он казался ему слишком резким, поэтому его квартира везде освещалась настольными лампами, торшерами и бра.

После смерти родителей, которые умерли друг за другом примерно двадцать лет назад, Нев почти все время жил один. Пара попыток создать собственную семью не увенчались успехом, а больше он и пытаться не стал, но на его кухне отсутствие в доме женщины никак не сказывалось. Здесь всегда было чисто и уютно, а в холодильнике хватало еды, в том числе и домашней. Нев видел в этом заслугу своей матери, которая умудрилась не только приучить его к такому положению дел, но и научить, как этого добиться самому.

Вода в чайнике закипела как раз тогда, когда Нев уже сделал себе с десяток бутербродов на тонких ломтиках хлеба. Достав маленький заварочный чайник из прозрачного стекла, Нев по привычке сначала ополоснул его и только потом засыпал внутрь чайные листочки.

Чай в пакетиках он от всей души презирал, считая его уместным только в поезде, самолете или в походных условиях. Дома и на работе он всегда заваривал себе нормальный чай. Только черный, только крупнолистовой. Из ароматизирующих средств признавал только цитрусовые или мяту.

Ел Нев всегда за обеденным столом на кухне и никогда не позволял себе носить еду в другие комнаты. Иногда, правда, он проносил с собой на кухню книгу, чтобы было не очень скучно есть в одиночестве, но только тогда, когда читал что-то легкое и в издании, которое было не жалко испачкать и выбросить. К серьезным книгам он относился с большим почтением.

Сейчас же ему хотелось немного отдохнуть от чтения, поэтому он вслушивался в бормотание радио и невидящим взглядом пялился в кухонное окно, продолжая крутить в голове символы и их значения.

«И все же, где я мог видеть этот символ раньше?» – думал он и не находил ответа.

Полчаса спустя, сразу помыв за собой немногочисленную посуду, Нев вернулся в гостиную. Маленькая стрелка часов уже близилась к девяти, дождь за окном усиливался. Окинув утомленным взглядом книжный разгром в комнате, Нев вздохнул. Он очень устал. Хотелось все убрать на места, немного посмотреть телевизор и лечь спать. Конечно, так рано ему не уснуть, но темнота за окном и шум дождя навевали сонливое состояние.

Однако бросить поиски он не мог. Наверное, первый раз за три расследования ему дали по-настоящему важное задание, связанное с его специализацией, у него просто не было права его провалить и подвести остальных.