Тик-так

Дел тоже не заставила себя долго ждать. Обжигая ладони, она съехала по трапу, почти не касаясь ногами ступеней.

- Тварь бьется в экстазе, наслаждаясь пожаром. - сообщила она. - Как ты и говорил. У меня от нее мурашки по коже бегают.

- Как тебе удалось так быстро поджечь яхту? - осведомился Томми, снова исполнившись подозрений. Ему приходилось кричать, чтобы перекрыть грохот дизелей и шум дождя.

- Солярка! - крикнула в ответ Дел.

- Где ты ее взяла? - спросил Томми.

- На борту. Здесь было шестьсот галлонов диз-топлива.

- Но оно, наверное, было в баках?

- Вот именно, было, - подчеркнула Дел.

- Но дизельное топливо не такое горючее.

- Я плеснула бензинчика для затравки.

- Что?

- Или напалма - не знаю, что это было.

- Ты снова меня обманываешь, - с горечью произнес Томми.

- Ты сам вынуждаешь меня к этому.

- Я ненавижу эти твои дурацкие выдумки!

- Сядь-ка на палубу, - скомандовала Дел.

- Это чистой воды безумие! Бред!

- Сядь на палубу и держись за леер.

- Нет, ты точно ведьма, спятившая ведьма из амазонского племени гонго или еще что-нибудь похуже.

- Как тебе будет угодно. Главное, держись покрепче, потому что мы сейчас врежемся в набережную, а я не хочу, чтобы тебя сбросило в воду.

Томми посмотрел вперед. Остров Бальбоа, освещенный уличными фонарями и причальными огнями, стремительно вырастал из темноты.

- О Боже! - вырвалось у него.

- Как только мы воткнемся в причал, - предупредила его Дел, - сразу вставай, прыгай вперед и беги за мной.

С этими словами она тоже села на палубу, обратившись лицом вперед, и вытянула ноги перед собой. Правой рукой Дел держалась за ограждение правого борта, а левой обняла за шею Скути, который вскарабкался ей на колени.

Следуя ее примеру, Томми тоже уселся на палубу. Ему не нужно было удерживать собаку, поэтому он ухватился за леер обеими руками.

Изящная и стремительная яхта неслась сквозь дождь навстречу своей незавидной судьбе.

Если Дел подожгла топливный бак, то дизели не должны работать... Или должны?

"Не думай - лучше держись покрепче!" - приказал себе Томми.

Может быть, огонь взялся оттуда же, откуда взялись стаи загипнотизированных птиц. Вот только откуда ?

"Держись!"

Томми всерьез ожидал, что яхта вот-вот взорвется прямо под ним.

Или объятая огнем тварь сумеет преодолеть свою страсть к огню и прыгнет на него сзади, капая изо рта жидким огнем.

Он закрыл глаза.

"Держись - и ни о чем не думай".

Если бы он только поехал к матери на комтайкам и жаренные во фритюре овощи с соусом "Нуок-Мам", его бы не было дома в тот момент, когда раздался звонок в дверь, и тогда он, может быть, никогда бы не нашел на своем пороге страшную куклу.

Да, все могло бы повернуться по-другому, и сейчас он мирно спал бы в своей собственной постели и видел сны о Стране Блаженства на вершине легендарной горы Пхи-Лай, все жители которой прекрасны, бессмертны и беспредельно счастливы все двадцать четыре часа в сутки, где нет болезней, адских кукол и зеленоглазых тварей, где царит совершенная гармония, где никто никогда не сердится и не страдает.

Но нет, ему этого было недостаточно. Ему нужно было оскорбить мать отказом, нужно было доказать, что он уже взрослый и самостоятельный человек. В чем же выразилась его самостоятельность? Да в том, что назло матери он пошел в кафе и наелся чизбургеров и жареного лука, чизбургеров с жареной картошкой, чизбургеров с шоколадной болтушкой. Вот он каков - неблагодарный сын, мистер Шишка-На-Ровном-Месте, разъезжающий на собственном "Корвете" с сотовым телефоном в кармане и флиртующий с незнакомыми блондинками, хотя в мире вполне хватает скромных, миловидных и покорных вьетнамских девушек - самых прекрасных девушек на земле, если уж на то пошло, - которые никогда не называют своих знакомых "бесстрашными пожирателями тофу", не рассказывают сказок об инопланетянах, не угоняют машин, не воруют чужие яхты и не поджигают их, и не угрожают отстрелить тебе ногу только потому, что тебе захотелось взглянуть на их картины. Приличные вьетнамские девушки никогда не говорят загадками, не считают реальность игрой воображения, не умеют метать ножи, не тренируются в обращении со взрывчаткой, не носят на шее гильз от патрона, убившего их отца, не держат дома больших, черных, сверхъестественно умных собак и не дают им играть резиновыми хотдогами, издающими такие неприятные звуки.


Нет, он определенно не умер бы, если бы поехал к родным и поел ком-тай-кама. Да и вообще... Вольно же ему было пойти по писательской части и начать сочинять дурацкие детективные романы вместо того, чтобы выучиться на врача или, на худой конец, на кондитера! И вот теперь - в качестве расплаты за свой эгоизм, за непослушание, за упрямое стремление стать тем, чем ему быть не дано, - он должен был умереть.

"Только держись! Держись крепче!"

Он должен умереть.

"Крепче!"

Умереть... Это значит вечный сон и вечная разлука со всеми.

"Еще крепче!"

Томми открыл глаза и сразу понял, что сделал это напрасно.

Остров Бальбоа, на котором не было ни одного здания выше трех этажей и где большинство домов представляли собой небольшие коттеджи или одноэтажные скромные бунгало, - вырастал уже над ним и казался огромным, словно Манхэттен с его сверкающими небоскребами.

Яростно вспенивая воду винтами, весело пылая, как рождественский фейерверк, пятидесятишестифутовая яхта "Блюватер" неслась к острову на высокой приливной волне. С ее двумя футами осадки она даже не резала носом воду, а скользила по ее поверхности, словно гоночный катер "Формулы-1". Как и предвидел Томми, яхта вписалась точно в промежуток между двумя частными доками, один из которых в преддверии Рождества был уже украшен мишурой и яркими лентами, и со всей силой врезалась носом в железобетонную облицовку набережной.

Раздался адский треск, способный поднять мертвого из могилы, и Томми не выдержал и закричал от страха. Корпус яхты разошелся выше ватерлинии, и в пролом хлынула вода. Удар о бетон причала мгновенно остановил несущуюся на полной скорости яхту, но мощные винты за кормой продолжали бешено вращаться, толкая ее вперед, и Томми почувствовал, как вибрирует и дергается под ним палуба. Яхта понемногу наползала на берег и все выше задирала изуродованный нос над широкой пешеходной дорожкой, словно собираясь доехать до ближайших домов по суше. Наконец яхта в последний раз вздрогнула и остановила свое продвижение, наполовину выбросившись на берег и навалившись обводами на каменный парапет. Вода, попавшая в корпус сквозь разбитый нос, хлынула в кормовые отсеки, заливая двигатели, и под ее весом корма яхты заметно осела.

В момент столкновения Томми сначала подбросило вверх, а потом швырнуло в сторону, но он крепко держался за ограждение, хотя в какой-то момент ему показалось, что его руки вот-вот вывернутся из суставов. К счастью, обошлось без серьезных увечий, поэтому, почувствовав, что яхта накрепко застряла на берегу, Томми выпустил леер и, встав на четвереньки, быстро пополз по накренившейся палубе к тому месту, где сидели Дел и Скути.

Когда он добрался до них. Дел была уже на ногах.

- Быстрее! - крикнула она. - Надо убираться отсюда.

Середина яхты и надстройка пылали как никогда ярко. Огонь быстро распространялся, и иллюминаторы кают нижней палубы осветились желтым заревом.

Откуда-то из пылающего чрева яхты донесся дикий вой, от которого кровь стыла в жилах. Конечно, это мог быть перегретый пар, вырывающийся из лопнувшей трубы, или последний вопль умирающей гидравлики, но Томми был уверен, что это ликует тварь, очутившаяся в родной обстановке - в огненном аду.

В спящих домах вдоль побережья начали мигать и вспыхивать огни.

Скользя по мокрым доскам. Дел и Томми поднялись по наклоненной носовой палубе до самого кокпита, нависающего над безлюдной пешеходной дорожкой. Скути ненадолго замешкался возле выломанного чудовищем леера и тяжело спрыгнул вниз на бетон Дел и Томми последовали за ним. От задранного вверх носа яхты до земли было футов десять.

Скути уже бежал по дорожке на запад, как будто знал, куда нужно направляться. Дел поспешила за Лабрадором, а Томми за Дел. На бегу он оглянулся, хотя, казалось, все переживания прошедшего вечера и ночи должны были уже убить в нем всякое любопытство. Балансирующая на каменном парапете пылающая яхта являла собой внушительное зрелище, и Томми подумал, что со стороны она напоминает Ноев ковчег, выброшенный на сушу после Великого потопа.

В верхних этажах домов стали появляться головы встревоженных жителей, но, прежде чем хлопнула хоть одна дверь и ночь огласилась возбужденными и испуганными голосами разбуженных островитян, Дел и Томми уже свернули на ближайшую улочку, ведущую от берега в глубь острова.

И хотя Томми время от времени оглядывался, ожидая увидеть мчащуюся за ними тварь или что-нибудь похуже, из огня так никто и не появился.





Глава 7




Остров Бальбоа был застроен сотнями небольших частных домов, и из-за недостатка свободного места для гаражей обе стороны узкой полутемной улочки были заставлены автомобилями местных жителей и их гостей. Дел, таким образом, было из чего выбирать. Должно быть, поэтому она не соблазнилась ни скромным "Бьюиком", ни привычной "Тойотой", а подвела Томми к красному, как пожарная машина, роскошному "Феррари-Тестероза".

Остановившись под кроной развесистого старого подокарпа - такой густой, что под нее не проникал дождь, - Дел откровенно восхищалась "зализанными" обводами дорогой спортивной машины.

- Почему бы не попробовать вот этот "Гео"? - благоразумно предложил Томми, потянув ее за рукав и указывая на скромный пикап, припаркованный впереди вызывающе красного чуда.

- "Гео" - нормальная машина, но не крутая. "Феррари" - это то, что нам надо.

- Но он же стоит, наверное, как порядочный дом, - возразил Томми.

- Мы же не собираемся его покупать, - с самым невинным видом возразила Дел.

- Я отлично знаю, что мы собираемся сделать.

- Взять взаймы?

- Украсть, - поправил ее Томми.

- Нет, воруют только плохие люди, а мы разве плохие? Ты же писатель и должен знать, что положительные персонажи никогда не крадут, а только заимствуют - а это нельзя назвать кражей.

- Этот аргумент сразит присяжных наповал, - едко заметил Томми.

- Ладно, ты посторожи, а я пока попытаюсь вскрыть дверцы.

- Почему бы не взломать какую-нибудь машину подешевле? - спросил Томми, все еще сомневаясь.