Тихие слова любви

– Я надеюсь, они вам помогут.

Левой рукой Мел поправил галстук.

– Я тоже надеюсь.

Я прошла мимо пекарни «Мерриуэзер» и полюбовалась фруктовыми пирогами и плетеным хлебом, выставленными в витрине. Элейн, должно быть, уже была дома, заканчивала раскладывать рождественские подарки по детским чулочкам. Но я знала, что ее голова – и ее сердце – заняты поиском решения.

Бернард как раз собирался уходить, когда я вошла в вестибюль нашего многоквартирного дома.

– Я так рада, что застала вас, – сказала я, сунула руку в карман и достала конверт с небольшой суммой наличных в качестве рождественского подарка. – Веселого Рождества, – с улыбкой пожелала я.

– Веселого Рождества и с наступающим днем рождения, – ответил Бернард. – Да, кстати, ваш бойфренд, как бишь там его зовут…

– Кэм, – подсказала я. – И он больше не мой бойфренд.

– О! В общем, он заходил сегодня днем, чтобы встретиться с вами. Он сказал, что заглядывал в цветочный магазин, но вас там не было. И он попросил меня передать вам это.

Бернард вложил мне в руку конверт.

– Я хотел перед уходом подсунуть его под вашу дверь. У меня было такое чувство, что дело срочное и вы должны прочитать письмо сегодня вечером, а не достать его из почтового ящика через несколько дней.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, засовывая конверт в карман.

– Вы позволите дать вам совет? – спросил Бернард.

– Разумеется, – осторожно ответила я.

– За что бы вы его ни наказывали, не делайте этого слишком долго. Простите его. Жизнь слишком коротка, чтобы не прощать даже самые серьезные обиды.

Я кивнула и попыталась улыбнуться.

– Я подумаю об этом, – пообещала я, вошла в лифт и на прощание улыбнулась Бернарду. – Веселого Рождества.

Поздоровавшись с Сэмом, я налила себе бокал вина и включила рождественскую музыку Джонни Мэтиса. Он напоминал мне о маме. Я без слез оплакивала маму, мое прошлое и мое будущее, которое могло для меня не состояться, если предсказания доктора Хеллер окажутся правдой или я не выполню все правила, предложенные Колетт.

Я бросила пальто на кушетку и теперь достала конверт из правого кармана, вскрыла его и вытащила единственный листок:



Дорогая Джейн!

Меня не будет в городе, чтобы пожелать тебе веселого Рождества и поздравить с днем рождения. Но даже если бы я остался в Сиэтле, я знаю, что ты все равно не захотела бы меня видеть. Я поступил неправильно, и ты вправе обвинять меня и ненавидеть всю оставшуюся жизнь.

Я возвращаюсь в Нью-Йорк на несколько недель. После того как я отказался продолжать работу над статьей о тебе, мой редактор был вынужден «убить» историю. В результате меня уволили, поэтому теперь я занят поисками другой работы. Мне только что предложили место редактора отдела науки в «Ньюсуик». Это значит, что мне нужно будет вернуться в Нью-Йорк. Я не хочу ехать, но все же… Что теперь ждет меня в Сиэтле?

Мое чувство к тебе, Джейн, было сильным. Ничего подобного я не испытывал после смерти моей невесты, но я сам все испортил. И я всегда буду сожалеть об этом.

Никогда еще я не встречал женщины, подобной тебе, и я знаю, что никогда больше не встречу. Ты изменила меня. Ты заставила меня увидеть силу любви. Ты научила меня верить в нее, доверять ей.

Я буду всегда любить тебя, Джейн. Всегда.

Кэм



Единственная слезинка скатилась по моей щеке и упала на письмо. Я провела рукой по подписи, повторяя изгибы буквы К. Потом я глубоко вздохнула и сунула письмо обратно в карман пальто.





Глава 25





342, Пайн-стрит, квартира 4


В канун Рождества в пресвитерианской церкви на Пятой авеню должна была состояться служба при свечах. За завтраком Вивиан сказала, что пойдет туда, и хотя Мел никогда не считал себя религиозным человеком, на эту церковную службу его очень тянуло.

Он нашел в шкафу твидовый костюм, самый красивый из тех, что у него были. Много лет назад Адель поставила на локти кожаные заплаты. Мел оделся, причесал волосы, во всяком случае, то, что от них осталось. Стоит ли взять для Вивиан рождественский подарок? Он отругал себя за то, что не подумал об этом раньше. Мел никогда не умел выбирать подарки, но Вивиан заслуживала его. У него не было денег, чтобы купить ей что-нибудь роскошное, не говоря уже о дорогих украшениях, к которым она привыкла. Но что-то же нужно подарить. Он обязательно что-нибудь придумает. Мел посмотрел на часы. Большинство магазинов на рынке будут открыты еще в течение часа. Цветы. Он зайдет в магазин Джейн и купит для Вивиан самый красивый букет. Отлично придумано.


На улице было холодно, достаточно холодно, чтобы вот-вот пошел снег. Но небо было безоблачным, и Мел этому обрадовался. Дойти до церкви на Пятой авеню под снегопадом было бы непросто.

Увидев, что в цветочном магазине приглушен свет, Мел расстроился, но вздохнул с облегчением, когда заметил Джейн, которая шла ему навстречу.

Голос Джейн звучал весело, но в глазах притаилась печаль. У нее явно было тяжело на сердце. Мел тревожился о Джейн так, как отец может тревожиться о взрослой дочери.

– Ты же не собираешься сидеть в одиночестве сегодня вечером, нет? – спросил Мел.

Джейн ответила улыбкой.

– У меня есть Сэм, не забывайте об этом. Вы-то куда собрались по морозу в канун Рождества?

Мел застенчиво улыбнулся.

– На церковную службу. – Он понизил голос: – Там будет Вивиан.

– И вы идете с пустыми руками?

– Ну, я надеялся принести ей цветы, но я вижу, что ты уже закрыла магазин.

Джейн посмотрела на букет, который несла в руке.

– Возьмите эти, – сказала она. – Они идеально подойдут. Люди почему-то думают, что им нужны красные розы, чтобы выразить свою любовь. И розы действительно олицетворяют любовь, но любовь преходящую. Пламя, которое горит, но в конце концов гаснет. Но вы же хотите показать Вивиан чистоту, истинность вашей любви. И этот букет скажет об этом за вас, обещаю.

Мел заметил в ее глазах слезы.

– Спасибо, дорогая моя девочка, – прошептал он.

Джейн поняла, что он готов поговорить с ней еще, убедиться, что с ней все в порядке. Но она его поторопила.

– Идите же, отыщите ее.

Мел подмигнул Джейн и отправился в церковь. Температура определенно опустилась ниже нуля, но он не чувствовал холода. Его согревала любовь к Вивиан.

Впереди показалась церковь. Из высоких окон на улицу лился оранжевый свет. Внутри играл орган, детский хор нежными голосами пел «Святую ночь». Мел нашел место на последней скамье и огляделся в поисках Вивиан. Сначала он ее не увидел, но потом заметил высокую женщину, сидевшую на скамье с такой элегантностью, что это могла быть только Вивиан. В неярком свете свечей женщина чуть повернула голову, и Мел сразу увидел изысканную линию скул, нежный рот, царственный нос. Это была она. Дети снова запели, и тут Мел заметил мужчину, сидевшего рядом с Вивиан, безукоризненно одетого, высокого, широкоплечего. Его костюм был безупречно отглажен и выглядел дорого. Да, именно такого мужчину заслуживала его Вивиан. Сидя на последней скамье с букетом цветов и слушая хор, Мел вдруг понял, что хочет для Вивиан только самого лучшего. И пусть его любовь искренняя, но он сам не лучший вариант для нее. Он никогда не будет достаточно хорош для Вивиан.

Она повернула голову, их глаза встретились на одно лишь мгновение, и на царственном лице Вивиан появилась улыбка. Мел встал и вышел. Направляясь к выходу из церкви, он протянул букет мужчине, стоявшему у дверей.

– Мне надо идти, – объяснил Мел. – Не могли бы вы передать эти цветы одному человеку?

Он описал мужчине Вивиан и вышел на улицу. Один.





Глава 26





Рождество 2013 года


Я открыла старинную книгу и взяла ручку. Это был мой тридцатый день рождения, и я вспоминала прожитый год. Когда я подумала о Кэме, мое сердце сжалось. Как же я в нем ошиблась… Но я могу закончить мое путешествие и сделать то, о чем говорила Колетт.

Я посмотрела на чистую страницу, пожелтевшую от времени. Я подумала о первом типе любви. Прагма, любовь, которой управляет голова, а не сердце. Накануне мне позвонила Элейн, вся в слезах. Она сделала свой выбор. Я написала на странице «Прагма», ниже добавила имена Элейн и Чарльза. А потом я начала описывать их любовь.





2201, Хэмлин-стрит




Элейн почувствовала взгляд Мэтью еще до того, как открыла глаза. Это было утро Рождества, и она не смогла не вспомнить о том, как изменилась ее жизнь, когда Чарльз вошел в ее кухню в прошлое Рождество.

– Доброе утром, красавица, – сказал Мэтью, нежно поглаживая ее щеку.

– Доброе утро, – прошептала Элейн. – Дети уже встали?