Тихие слова любви

Я кивнула, прошла через спальню Флинна, где на кровати обнималась парочка. Обоим было чуть за двадцать. Они сразу сели на постели, словно подростки, застигнутые врасплох родителями.

В ванной комнате я закрыла за собой дверь и прислонилась к раковине, чтобы получше рассмотреть глаза. Я открыла и закрыла их несколько раз, потом глубоко вдохнула. Следует ли мне сказать Флинну о том, что я видела? Поверит ли он мне? Или это разрушит его чувства? Вдруг он испугается и убежит от нахлынувшего чувства, как это уже случалось в прошлом, когда он подходил слишком близко к женщине, слишком близко к любви?

Потом я подумала о Колетт. Если я приму ее предложение, и мне нужно будет идентифицировать шесть разных типов любви, как я пойму, что правильно определила их? А если я ошибусь?

Я вернулась на вечеринку и налила себе еще бокал шампанского. В квартире Флинна стало еще больше народа, пары, одиночки, женщины в сверкающих блестками топах. Я болтала с двумя парнями лет двадцати пяти. Один оказался барабанщиком в рок-группе, другой художником. К одиннадцати часам свет приглушили. Зазвучала танцевальная музыка. Прилично подвыпившая девушка начала покачиваться в такт музыке, к ней присоединились ее друзья. Барабанщик неожиданно взял меня за руку и повел в центр комнаты. Я не успела опомниться, как его руки оказались на моей талии, и он прижал меня к себе.

– Я не слишком хорошо танцую, – сказала я, пытаясь отстраниться от него, но барабанщик не отпускал меня.

– Тогда я тебя научу, – улыбнулся он.

– Но я…

Я почувствовала чью-то руку на плече, обернулась и увидела Кэма.

– Вот ты где, – произнес он и повернулся к барабанщику. – Прошу прощения, но я вынужден похитить у вас мою подружку. Обычно она выставляет себя на посмешище на танцполе, – Кэм бросил на меня игривый взгляд. – Но мы же не можем этого допустить, правда?

– О! – барабанщик поспешно убрал руки с моей талии. – Извини, приятель.

– Все в порядке, – улыбнулся Кэм, уверенно переплетая свои пальцы с моими и уводя меня в другой конец комнаты.

– Почему ты это сделал? – полюбопытствовала я.

– Я подумал, что ты слишком милая и не умеешь говорить «нет», – Кэм подмигнул мне.

– Это неправда! – возмутилась я.

– Тогда почему ты не сказала ему «нет»?

– Я собиралась…

– Вот об этом я и говорю, – уверенно заявил Кэм. – И потом, уже почти полночь, а мне не все равно, кого я поцелую.

– И это говорит человек, который не верит в любовь?

– Не верю. Но это не значит, что я не хочу поцеловать тебя.

– Ты нахальный тип. Знаешь об этом?

– Знаю. – Кэм выглядел самоуверенным наглецом, а я никак не могла разобраться, нравится это мне или вызывает отвращение. – Но я прав.

Я снова подумала о Флинне и той женщине в квартире в доме напротив, вспомнила Элейн. Свидетельств любви становилось все больше, и я не могла этого отрицать.

– А что если я расскажу тебе одну историю, которая разобьет в пух и прах твою теорию любви?

– Я был бы заинтригован, – ответил Кэм, – но я вынужден признаться, что меня трудно в чем-то убедить.

Он был прав, и когда я заглянула в его глаза, я поняла, что мое признание будет сродни вышедшему из-под контроля грузовому составу. Но по какой-то совершенно необъяснимой причине я почувствовала, что должна рассказать ему все.

– То, что я говорила раньше о моем неврологическом заболевании – не интересно, да к тому же не совсем правда. Понимаешь, я родилась с особыми… способностями, – сказала я.

– Ты умеешь поворачивать язык под самым невообразимым углом?

Я рассмеялась.

– Нет, это… намного серьезнее.

– И что же это такое?

– Понимаешь, – я вздохнула, – я могу видеть… любовь.

Кэм долго смотрел на меня, потом расхохотался.

– Какая же ты забавная.

– Я говорю серьезно.

– Тогда позволь мне угадать. Когда люди влюблены, у них из головы вылетают бабочки? Или ты слышишь щебет птиц? Нет, погоди, ты, наверное, видишь, как Купидон пронзает стрелами сердца?

– Ты смеешься надо мной, – протянула я. – Мне не надо было ничего тебе говорить.

Его улыбка увяла.


– Ты в самом деле говоришь серьезно?

– Да, – подтвердила я. – С самого детства у меня проблемы со зрением. Я с детства посещаю невролога. В последнее время врачи стали склоняться к выводу, что у меня крошечная опухоль на зрительном нерве. И… И я даже не знаю, зачем я говорю все это тебе.

Я потерла глаза. Пожалуй, шампанского было выпито слишком много. Последний бокал оказался явно лишним. Но я уже зашла слишком далеко, поэтому решила закончить.

– На прошлой неделе, в день моего рождения, я получила открытку от незнакомой женщины. Она присутствовала при моем рождении. Она знала о моем даре и о многом мне рассказала.

– Даже не знаю, что и сказать, – признался Кэм.

Люди вокруг нас отсчитывали хором:

– Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Шел обратный отсчет до нового года. У меня закружилась голова, когда я почувствовала на моих губах губы Кэма. Его тело прижалось к моему. Но я не отпрянула от него. Напротив, я как будто растворилась в нем. На мгновение я перестала понимать, где заканчивается он и начинаюсь я.

– С Новым годом, – прошептал он.

– С Новым годом, – ответила я.

– Ну что, ты видела или нет?

Я недоуменно посмотрела на Кэма.

– О чем ты говоришь?

– О любви, – пояснил он. – Ты видела любовь, когда мы целовались?

– Мой дар так не работает, – попыталась объяснить я. – В моей собственной жизни все в тумане.

– Ага, – Кэм подмигнул, – это очень удобно.

Я подняла на него глаза и покачала головой.

– Ты ведь считаешь все это чушью, верно? Ты думаешь, что я тебе лгу. – Я отодвинулась от него. – Это была ошибка. Все это было ошибкой.

Я сорвала с головы шляпу с надписью «Счастливого Нового года» – я даже не помнила, когда надела ее, – и, направляясь к выходу, бросила ее на диван. Туфли я нашла у входной двери, взяла сумочку из шкафа, потом обернулась в последний раз. Брата я нигде не увидела, поэтому вышла из квартиры и направилась к лифту. Больше всего на свете мне хотелось оказаться дома, избавиться от этого ужасного платья и лечь в постель. И чтобы Сэм посапывал на полу рядом с кроватью.





Глава 7





4572, Саннисайд-авеню


Мэри услышала звонок в дверь и с облегчением вздохнула. Она уже ругала себя за то, что не отменила встречу с подрядчиком. Ей столько всего нужно было сделать до возвращения Илая. Почему-то детали ремонта кухни совершенно перестали ее волновать. Это казалось странным, ведь до приезда мужа оставалось очень мало времени. Мэри просто хотелось, чтобы в доме все было в порядке: кровать застелена новыми фланелевыми простынями, любимый десерт – яблочный пирог – готов к тому, чтобы его поставили в духовку, ванильное мороженое ждет своей очереди в холодильнике. Они откроют бутылочку «Дом Периньон» 2002 года, которую она получила в подарок от клиентки два года назад. Илай обязательно увидит любовь в ее глазах. Она знала, что он тоскует по этой любви. Илай расскажет ей о напряженном расписании гастролей и желании сосредоточиться на работе в студии звукозаписи. Они обязательно построят для него домашнюю студию на заднем дворе. Мэри улыбнулась про себя и представила, как они сдвинут бокалы, Илай посмотрит на нее так, как смотрит обычно, – глазами, полными любви. Ей просто необходимо найти какой-нибудь новый наряд, что-нибудь сногсшибательное. Может быть, красное платье. Илаю нравится красный цвет.

Дверной звонок зазвенел снова, и Мэри пошла в прихожую.

– Здравствуйте, – сказала она мужчине, стоявшему на пороге. – Вы, должно быть, из компании «Риджуэй Констракшн».

– Да, – ответил он с сильным итальянским акцентом. На мгновение она перенеслась на много лет назад, когда жила в Риме и танцевала ночи напролет с парнями, которых звали Дино и Джованни. – Меня зовут Лука, – сказал мужчина.

– Входите, – пригласила Мэри с улыбкой. Он был красив спокойной неброской красотой. Высокий, с резкими чертами лица, но мягкими добрыми карими глазами. – Вы, скорее всего, из Италии.

– Верно. – Лука убрал прядь волос за правое ухо. Волосы были кудрявыми и непослушными, поэтому за ухом не удержались и снова упали ему на глаз. – Я живу здесь два года только.

Нескладно построенная фраза вызвала у Мэри улыбку.

– Что ж, я надеюсь, вам нравится Сиэтл.

– Мне очень нравится город, – ответил он. – В Италии я делаю шкафчики. И здесь я делаю шкафчики. Я делаю то, что люблю.

– Я тоже, – сказала Мэри. – Мы принадлежим к счастливому меньшинству.

Она указала на кухню.

– Я объяснила представителю фирмы, что сегодня я все вам покажу, но сами работы надо будет начать на следующей неделе. Видите ли, мой муж завтра возвращается домой, и мне бы хотелось, чтобы у нас было время побыть наедине, пока вы не начнете все крушить. Насколько я понимаю, будет много пыли.