Терри Пратчетт. Дух фэнтези
Часть 1 из 24 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
» не является неофициальной биографией или частью серии о Плоском мире. Это посвящение человеку, который продал семьдесят миллионов экземпляров своих книг на тридцати восьми языках и показал, что не собирается скрывать свои чувства, задолго до болезни. Эта книга восхваляет писателя-фантаста, душа которого принадлежит нашему, реальному миру. Способность вызывать у аудитории сочувствие к своим героям и миру вокруг них и стала причиной его популярности.
Я не ставил своей целью анализ и обсуждение героев и сюжетных линий всех романов Терри Пратчетта. Всего тысяча слов о каждом его романе – и допустимый для этой книги объем был бы превышен, так что я не смог бы сказать ничего нового и интересного о самом авторе или его работах. Так что я выбрал другой подход. Я показываю важные моменты, ситуации и характеры его текстов на фоне его жизни, философии и карьеры. Сравниваю его жизнь с фэнтези, которую он писал. Это может не понравиться некоторым фанатам Пратчетта, которые предпочли бы подробный анализ, скажем, структуры Ночной Стражи или топографии Анк-Морпорка, но таков уж Терри Пратчетт. Мне важно, как его жизнь отражалась в его работах.
В 2009 году, во время Новогодних награждений, Пратчетт был посвящен в рыцари. В 1998 году он получил Орден Британской Империи за заслуги в области литературы, и многие согласятся, что награда была им полностью заслужена.
Литературная карьера Пратчетта началась задолго до «Цвета волшебства», первого романа о Плоском мире, вышедшего в 1983 году. Его первый роман, «Люди ковра», увидел свет в 1971 году. Первое издание сейчас стало предметом вожделения любого коллекционера. Что мы можем узнать об авторе из этих ранних работ? Как из них появились романы о Плоском мире?
Это касается скорее жизни сэра Терри Пратчетта, чем Плоского мира, и об этом вы узнаете из этой книги. И наоборот, Плоский мир настолько всеобъемлющ, книг и сопутствующих материалов так много, что в конце книги я привел подробную библиографию для безнадежных фанатов (приложение С)[4]. Там не только перечислены книги, которые необходимо приобрести, но и продемонстрированы объем работы, проделанной Пратчеттом, и количество энергии, которую его издатели, агент и разные художники вложили в создание коллекционных изданий. Это видно и из приложения А, где указаны экранизации (в основном телевизионные мини-сериалы) книг Пратчетта. Все они достойны упоминаний и для многих фанатов служат чудесными дополнениями к книгам.
Терри Пратчетт – один из самых уважаемых авторов фэнтези, родившихся в Британии. Он стоит в одном ряду с Толкином и К. С. Льюисом, а большей похвалы и желать нельзя.
«Оставалось довести задуманное до конца».
Дж. Р. Р. Толкин, «Властелин колец. Возвращение короля»[5]
Серьезное замечание о тексте
(и немного разглагольствований)
Однажды Колин Смайт, агент Терри Пратчетта, зашел в известный книжный и спросил, где может найти последнюю книгу своего автора. Хотя эта книга четыре недели возглавляла списки бестселлеров, в соответствующем отделе магазина ее не обнаружилось. Смайту сказали, что она, наверное, стоит в разделе фантастики и фэнтези, как будто намекая, что таким книгам среди бестселлеров делать нечего, хотя эту конкретную книгу несколько недель покупали чаще всех остальных.
Дело не только в несправедливости и ограниченности такого подхода. Мне кажется нелепым объединять два таких разных жанра. Хотя и для научной фантастики, и для фэнтези необходима определенная доля вымысла, они развиваются по совсем разным путям. Научная фантастика как будто продолжает линию развития современной ей науки, а фэнтези в этом не нуждается – зато нуждается в традиционных гномах, рыцарях, магах и драконах. Величайших визионеров, работающих в этих жанрах, разделяют миллионы миль – например, Г. Уэллса и Дж. Р. Р. Толкина или Айзека Азимова и К. С. Льюиса. Когда-то давно люди верили, что на Марсе есть жизнь, и так появилась «Война миров», но на самом деле шедевр Уэллса повествует больше об уязвимости и научной наивности человечества, чем о жителях другой планеты. Именно поэтому книга до сих пор актуальна. И наоборот, в платяном шкафу нет никакой Нарнии с фавнами, говорящими львами и ледяными королевами (ну, не было, когда я проверял последний раз), так что «Хроники Нарнии» – это чистая фэнтези.
Можно возразить, что сюжет «Властелина колец» имеет много параллелей в реальной истории, напоминает о настоящих великих войнах и воителях, что в этой книге создан настоящий язык и что это легенда из тех, что передаются из уст в уста. Но хоббиты науке неизвестны, как и эльфы, и ходячие и говорящие деревья. «Властелин колец» – фэнтези. Я восхищаюсь Братством, я соглашусь, что честь и верность, описанные в величайшем романе Толкина, лежат в основе любой крепкой дружбы в нашем мире, но драконов все равно не существует. С другой стороны, «Основание» Азимова повествует о реальных политических конфликтах в научно-фантастическом мире. Это настолько же умозрительно, насколько уэллсовский «Облик грядущего», но, в отличие от романа Уэллса, экранизации не поддается. Азимов, как и Роберт Хайнлайн, выносит политику во внешний космос и обнаруживает там еще более запутанные интриги, чем на Земле. Кто-то скажет, что Пратчетт точно так же вплетает политику в фэнтези, но разница в том, что события, описанные в научной фантастике, предположительно могут произойти, а события, описанные в фэнтези, – нет. Поэтому фэнтези может быть в лучшем случае сатирой.
Между фэнтези и научной фантастикой существует ощутимая разница, и эта идея красной нитью проходит через всю книгу. Да, между двумя жанрами можно провести параллели, но их аудитория не обязательно совпадает. Телесериал «Доктор Кто» – это не фэнтези, а научная фантастика, и всегда такой была. И наоборот, книгу вроде «Бесконечной истории» нельзя назвать научной фантастикой, потому что происходящее в ней невозможно в реальном мире. Значит, это фэнтези.
Иногда мысли автора могут показаться «фантастичными», даже если он работает в жанре научной фантастики, но чаще всего это оказывается просто способностями автора к предвидению. Классический пример – это «Остров доктора Моро», в котором Герберт Уэллс предсказал появление генетической инженерии за много десятилетий до того, как о ней задумались на самом деле. Еще был Жюль Верн с его невероятными «Двадцатью тысячами лье под водой» – он предсказал появление подводного корабля, то есть атомной субмарины.
Важно понимать, что жанра существует два, и аудитории тоже две – они пересекаются примерно так же, как аудитории детективов и исторических романов. «А как же хоррор?» – слышится вопрос из зала. Да, он находится по соседству с полками фантастики/фэнтези и относится примерно к тому же департаменту, но, как ни странно, хоррор признается настоящей литературой. Это не такой бедный родственник, как научная фантастика и фэнтези. Я не прав? Тогда подумайте: Клайв Баркер может написать роман в жанре фэнтези или роман ужасов (но не научную фантастику) и оказаться в списке бестселлеров, потому что он известен как автор хоррора. Стивен Кинг возглавляет эти списки со своими «Глазами дракона» или «Темной башней», и никого не волнует, что некоторые романы ужасов теперь называются «чиллерами».
Кто-то может сказать, что научная фантастика и ужасы – это один жанр или, по крайней мере, два очень близких. Честно говоря, в дни моей работы в журнале Book and Magazine Collector об этом спорили очень часто. Можно ли сравнить «Чужого» и «Мечтают ли андроиды об электроовцах»? Как ни странно, да – и то, и другое является научной фантастикой. Если ваш нежный желудок не выносит мыслей о пришельцах, которые убивают невинных людей и размножаются очень неприятным образом, и вы на этом основании ставите штамп «хоррор», значит, вы просто игнорируете ужасы матери нашей – Природы, в которой паучиха «черная вдова» убивает и съедает своего мужа сразу после спаривания (разве Чужой ведет себя не примерно так же?). Научная фантастика – это фантастика, основанная на науке. Где ужасы в «Автостопом по галактике»?
Всегда возможно смешение жанров, люди нарушают границы, но в основном хоррор – это хоррор, научная фантастика – это научная фантастика, а фэнтези – это фэнтези. У них есть свои традиции, отличительные черты и аудитории. С этим придется смириться – особенно продавцам книжных магазинов, которые делают выкладки бестселлеров.
Раньше Пратчетт не попадал на эти полки, но теперь он занял там заслуженное место. Вместе со Стивеном Кингом, Джеймсом Гербертом и другими он попал в список авторов, которые приносят прибыль магазинам и издателям. А многие жанровые авторы все еще остаются в загоне. Почему? Судя по всему, это специфическая проблема Великобритании[6]. Книгу в жанре научной фантастики или фэнтези не принимают всерьез, в отличие от «взрослых» жанров вроде криминальной или исторической прозы. В США дело обстоит по-другому, потому что там у фэнтези и научной фантастики множество фанатов, так что к ней относятся серьезно. Жанр ужасов постепенно изменяется и приближается к жизни, становится более реалистичным – но при этом от него отделился жанр «ужастиков» или «чиллеров».
Эта книга – о жанре фэнтези и одном из главнейших его представителей, Терри Пратчетте, который заработал свое место в списках бестселлеров и продолжает ломать границы избранного жанра.
Как говорил он сам, «научная фантастика – это часть фэнтези».
Впрочем, эту мысль следует обдумать. Я уже упоминал научно-фантастический сериал «Доктор Кто». Пратчетт раньше писал об этом сериале. Хотя он утверждает, что смотрел самый первый эпизод в 1963 году и продолжает смотреть сериал до сих пор, ему не очень нравилось, что Доктор постоянно выдумывает идиотские объяснения очередному спасению вселенной. Пратчетт объясняет, что логика некоторых решений Доктора слишком «фантазийна» для научной фантастики, так что на самом деле этот сериал принадлежит к жанру фэнтези. Как по мне, это яркий пример слияния жанров. Действие «Доктора Кто» происходит в космосе, это детский приключенческий сериал (так что в нем допустимо меньшее количество объяснений и большее количество допущений). Сериал рассказывает об инопланетянине с двумя сердцами, что само по себе маловероятно. Его корабль изнутри больше, чем снаружи – интересная научная гипотеза, – и он умеет менять внешность и регенерировать, когда его тело повреждено. Да, в основном это научная фантастика, но… «А как же регенерация?» – спросите вы. Давайте посмотрим, что писал один из величайших авторов-мистиков Элджернон Блэквуд: «Нас уверяют, что все атомы тела обновляются раз в семь лет или около того, так что в двадцать восемь лет в нас не остается ничего от двадцатиоднолетнего, но наука никак не касается душевных изменений, а они, несомненно, куда значительнее… Я – тот человек, который написал эти рассказы много лет назад, или я кто-то другой?» (предисловие автора к избранным рассказам).
Я согласен, что звуковую отвертку в наши дни используют слишком часто, но основная проблема «Доктора Кто» в том, что это сериал с короткими сериями. Каждая история должна закончиться ровно за пятьдесят минут (или за два эпизода по пятьдесят минут, если вам повезло). За минувшие пятьдесят лет способности телезрителя к концентрации явно уменьшились. В шестидесятых Доктор легко мог растянуть одну историю на шесть-семь недель эпизодами по двадцать пять минут, но сегодняшний зритель такого не вынесет. Жизнь в двадцать первом веке движется куда быстрее, всем нужно развлечение прямо сейчас. Возможность скачать музыку и кино лишила юных зрителей терпения: им не нужен буклет с текстами и красивыми картинками, прилагающийся к диску, им нужна только музыка в айподе, но немедленно. Им не нужен роман в твердой обложке, который можно поставить на полку и любоваться, им нужны буквы в Киндле[7]. Все нужно делать немедленно, и общество с этим тоже согласно.
Оказавшись в компьютеризованном, полувиртуальном мире, мы обнаружили, что телевизор и общество диктуют нам определенные вкусы (это если вы сможете заставить своих друзей снять наушники и поговорить с вами).
Люди сильнее погрузились в себя, молодежь прилипает к ноутбукам, чтобы поговорить с другом на Фейсбуке, несовершеннолетние убивают зомби и нацистских преступников на «плейстейшене», а потом обсуждают это в скайпе или печатают в мессенджерах до умопомрачения (наверняка это вредно для маникюра).
Традиционные ценности изменились. Пластинки проиграли компакт-дискам, а теперь компакт-диски проигрывают файлам. DVD сменили видеокассеты, а теперь скачанные файлы сменяют DVD. В конце концов старая добрая книга тоже сдастся перед файлами. Менее очевидные традиции тоже уходят (или эволюционируют?). Фотоальбом больше не занимает достойного места на книжной полке, он лежит в виртуальной библиотеке в компьютере. Часы переползли с запястья на дисплей телефона. Проблема в том, что довольно скоро дети не будут уметь определять время по обычному циферблату.
Являются ли мои слова научной фантастикой? В некотором роде. Это предсказание ближайшего будущего, отнюдь не фантазийное. Я же не говорю, что в каждом доме поселится красный дракон, который будет говорить время, что телевидение будет проведено прямо в головы зрителям органическими кабелями, контролировать вещание будут голубые пикси-фанаты «Лед Зеппелин» или что плоский диск мира покоится на спинах четырех слонов, стоящих на огромной черепахе, которая плывет по космосу.
Мой анализ различных жанров, приведенный в этой книге, базируется на том, что я изложил выше. Я приношу свои извинения книжным магазинам за любые доставленные неудобства, но существует жанровое разделение, и Пратчетту это тоже известно. И снова вопрос из зала: если черепаха путешествует по космосу, значит, книги о Плоском мире – это научная фантастика или хотя бы смешение жанров?
Я категорически не согласен. Фэнтези там намного больше, чем научной фантастики. В романах о Плоском мире никто не изучает космос. Там есть волшебники (в том числе женщина), ведьмы, драконы, гномы, гоблины и вообще гораздо больше вымышленных существ, чем научно-фантастических элементов. Чтобы понять Плоский мир, жизнь и работу Терри Пратчетта, нужно прочувствовать то, на чем построена его страсть к писательству, и то, на чем выстроена самая знаменитая серия романов. И это фэнтези. Хотя в его жизни и анализе его работ нет ничего фантастического. И если высоколобые книжные магазины отказываются ставить фэнтези на полку с бестселлерами, они явно не замечают, что это один из самых популярных жанров в мире, и не удовлетворяют нужду покупателя в экскапизме, неизбежную в наши суровые времена. Неудивительно, что столько людей покупает книги в интернете. Возможность просматривать книги в магазине уходит в прошлое, магазины рано или поздно вымрут, и вкусы людей наверняка конкретизируются. Эклектичное потребление закончится, и фэнтези вполне может стать важнейшим жанром, который научит людей снова пользоваться воображением, сделать шаг прочь от машин, с которыми они сейчас так по-рабски заигрывают.
Я помню, как журнал об издательской индустрии, The Bookseller, мечтал о чем-нибудь, что может оторвать детей от компьютерных игр. Казалось, что уже все пропало, но тут появилась Дж. К. Роулинг с Гарри Поттером. В это время Пратчетт был самым популярным писателем в стране. А теперь два самых популярных автора Великобритании пишут фэнтези. И, кстати, вот вам интересный факт – книги о Гарри Поттере стоят не в разделе фантастики и фэнтези, и не в разделе с детскими книгами, и даже не в разделе художественной литературы. Они занимают полки для бестселлеров.
Жанры очень важны. Они помогают определить, что нам, потребителям, нужно для развлечения, и позволяют надеяться, что книжные магазины наконец оценят важность и популярность фэнтези и отнесутся к этому жанру с уважением, которого он заслуживает. Да, у людей есть свое понимание фэнтези, и это может мутить воду, но прятать великие романы, написанные в этом жанре, нельзя. В любом книжном магазине должен быть отдел фэнтези, где будут стоять не только книжки про меч и магию, но и те вещи, которые я перечислил в списке «Что почитать» в конце этой книги. О фэнтези часто думают неправильно. Совершенно не все женщины там носят обтягивающую кожаную одежду и короткие кольчуги. По крайней мере, этого не делали Алиса в стране чудес, Гермиона Грейнджер или женщины и дети города Гаммельна.
«Наконец он вздрогнул и протер глаза. Он до того увлекся только что виденным, этим романом новых дней, что, очнувшись в бело-зеленых комнатах, был удивлен не меньше, чем после своего первого пробуждения».
Герберт Уэллс, «Когда спящий проснется»[8]
Часть первая
Дорога мечты
«Но мы не в ответе за все Эпохи, мы призваны защитить нашу Эпоху, наши годы, без устали выкорчевывая знакомые нам злые побеги на знакомых полях, дабы оставить идущим за нами добрую пажить для сева. А будет ли орошать ее ласковый дождик или сечь суровый град – решать не нам».
Дж. Р. Р. Толкин, «Властелин колец» «Возвращение короля»
Глава первая
Начало
Терри Дэвид Джон Пратчетт родился 28 апреля 1948 года в городке Биконсфилд в Бакингемшире. Он был единственным ребенком Дэвида и Эйлин Пратчетт, происходивших из Хей-он-Уай. Отец Терри был инженером, а мать – секретаршей. В 1957 году семья переехала в Бриджуотер в графстве Сомерсет, но ненадолго. В 1959 году Пратчетт окончил начальную школу, сдал экзамен «11+» и поступил в Высшую техническую школу Уикома на Истон-Стрит в Хай-Уикоме[9]. Он мог пойти в классическую среднюю школу, но не имел ни малейшего желания заниматься наукой. В «Кто есть кто» Пратчетт утверждает, что получил образование в публичной библиотеке Биконсфилда. В этом несколько легкомысленном замечании есть доля истины, поскольку именно там он начал читать фантастические рассказы и пристрастился к чтению. «Я стал читателем к десяти годам и так никогда и не остановился, – говорит он, – как и многие писатели, я постоянно читаю самые разные книги…» Что это за книги? Пратчетт утверждал, что на его собственный стиль огромное влияние оказал «Ветер в ивах» Кеннета Грэма, но в целом он был ненасытным и не очень разборчивым читателем. Он говорил, что к двенадцати годам прочитал все вышедшие к тому моменту романы о Джеймсе Бонде (в основном это были романы самого Яна Флеминга).
Став подростком, Пратчетт начал подрабатывать в библиотеке по выходным. Ему за это не платили, зато, по его словам, закрывали глаза на то, что у него было «примерно двести пятьдесят шесть читательских билетов». Дважды в неделю он уносил с собой две огромные сумки книг. Так что библиотеке он действительно обязан изрядной частью своего образования. Как он сам вспоминает: «Однажды библиотекарша вручила мне три книги, связанные веревочкой, и сказала: „Думаю, это как раз для тебя“. Это оказался „Властелин колец“, которого я прочитал за сутки».
Влияние «Властелина колец» на Пратчетта сложно переоценить. Чаще всего он говорил о предубеждениях и предопределенности в этой книге. «Помню, мне всегда было жаль орков… Эльфы всегда стояли выше всех, люди впадали в немилость, но хуже орков не было никого, и искупления им ждать не приходилось».
Пратчетт всегда обладал пытливым умом. Его отношение к разным расам во «Властелине колец» привело к тому, что разным культурам Плоского мира он сочувствовал одинаково.
«Ринсвинд всегда любил скуку, ценил ее уже хотя бы потому, что она была такой редкостью… Однажды, увы, весьма недолго, Ринсвинд работал помощником библиотекаря Незримого Университета, и вот это время он вспоминал с неизбывной нежностью. Ему почти ничего не надо было делать, кроме как читать книжки…»[10].
«Эрик, а также Ночная стража, ведьмы и Коэн-Варвар»
Услышав, как Пратчетт вспоминает свою книжную юность, можно понять и оценить, как важны для него были книги и что привело его к писательству. «Нельзя слишком часто повторять, что, прежде чем стать писателем, нужно стать читателем, и читать все подряд», – утверждал он, и в этом замечании немало правды.
Хотя Пратчетт читал очень много книг во всех возможных жанрах, сильнее всего его впечатлили два жанра. «К чтению меня приучили научная фантастика и фэнтези. Авторы научной фантастики – настоящие барахольщики».
«Ракетные корабли не преодолевали пространство, они только бросили ему вызов. Ракета, покидающая Землю со скоростью семь миль в секунду, движется ужасающе медленно в сравнении с необузданным пространством. Только Луна сравнительно близка – около четырех дней пути: Марс находился на расстоянии тридцати семи недель, Сатурн – почти шести лет, Плутон достижим за полстолетия по тем эллиптическим орбитам, которые доступны ракетам»[11].
Роберт Хайнлайн, «Тоннель в небе»
Изучение космоса, описанное великими фантастами, в сочетании с ранней любовью к астрономии свели юного Пратчетта с ума. Его второй и третий роман («Темная сторона Солнца» и «Страта») относятся скорее к научной фантастике, чем к фэнтези.
«В обсерватории стало тихо, огонь в фонаре постепенно меркнул. Далеко в лесу какой-то зверь порою рычал от страха или боли или звал свою самку, а у хижин переговаривались слуги-малайцы. Вот один из них затянул странную песню, которую время от времени подхватывали остальные»[12].
Герберт Уэллс, «В обсерватории Аву»
Авторы научной фантастики показали Пратчетту множество новых возможностей. Как объяснял он сам: «Они вводили в свои книги самые разные интересные темы и идеи, и оказалось, что от фэнтези и научной фантастики всего один шаг до фольклора, мифологии, древней истории и философии».
Если свободное время Пратчетт делил между местной библиотекой и букинистическим магазином (еще одно его любимое место), то чем же он занимался в школе? Дети, которые много читают, обычно бывают тихонями. Часто их травят в классе. Но Пратчетт был довольно популярен, потому что считался записным шутником. Он сочинял истории, которые смешили остальных детей. Судя по всему, так случается со многими будущими писателями.
Пратчетт вспоминает, что часто рисовал в школьных тетрадях каких-то персонажей и иногда писал маленькие отрывки текста. Впоследствии эти отрывки иногда всплывали в его романах. Один из рассказов, который он написал (рассказ утрачен навсегда), представлял собой смесь Дж. Р. Р. Толкина и Джейн Остин. Там был особенно удачный кусочек, где орки захватили дом приходского священника.
Все это помогает нам понять, как развивался странный стиль Пратчетта в его юности: он любил фэнтези, любил писать, обладал великолепным чувством юмора, а еще – и это важнее всего – имел склонность к пародии. Он рискнул соединить одну из величайших книг двадцатого века, «Властелин колец», с проверенной классикой.
«…[ей] иногда казалось, что она перенеслась в роман Джейн Остин, персонажи которого почему-то очень легко одеты»[13].
«Народ, или Когда-то мы были дельфинами»
Я не ставил своей целью анализ и обсуждение героев и сюжетных линий всех романов Терри Пратчетта. Всего тысяча слов о каждом его романе – и допустимый для этой книги объем был бы превышен, так что я не смог бы сказать ничего нового и интересного о самом авторе или его работах. Так что я выбрал другой подход. Я показываю важные моменты, ситуации и характеры его текстов на фоне его жизни, философии и карьеры. Сравниваю его жизнь с фэнтези, которую он писал. Это может не понравиться некоторым фанатам Пратчетта, которые предпочли бы подробный анализ, скажем, структуры Ночной Стражи или топографии Анк-Морпорка, но таков уж Терри Пратчетт. Мне важно, как его жизнь отражалась в его работах.
В 2009 году, во время Новогодних награждений, Пратчетт был посвящен в рыцари. В 1998 году он получил Орден Британской Империи за заслуги в области литературы, и многие согласятся, что награда была им полностью заслужена.
Литературная карьера Пратчетта началась задолго до «Цвета волшебства», первого романа о Плоском мире, вышедшего в 1983 году. Его первый роман, «Люди ковра», увидел свет в 1971 году. Первое издание сейчас стало предметом вожделения любого коллекционера. Что мы можем узнать об авторе из этих ранних работ? Как из них появились романы о Плоском мире?
Это касается скорее жизни сэра Терри Пратчетта, чем Плоского мира, и об этом вы узнаете из этой книги. И наоборот, Плоский мир настолько всеобъемлющ, книг и сопутствующих материалов так много, что в конце книги я привел подробную библиографию для безнадежных фанатов (приложение С)[4]. Там не только перечислены книги, которые необходимо приобрести, но и продемонстрированы объем работы, проделанной Пратчеттом, и количество энергии, которую его издатели, агент и разные художники вложили в создание коллекционных изданий. Это видно и из приложения А, где указаны экранизации (в основном телевизионные мини-сериалы) книг Пратчетта. Все они достойны упоминаний и для многих фанатов служат чудесными дополнениями к книгам.
Терри Пратчетт – один из самых уважаемых авторов фэнтези, родившихся в Британии. Он стоит в одном ряду с Толкином и К. С. Льюисом, а большей похвалы и желать нельзя.
«Оставалось довести задуманное до конца».
Дж. Р. Р. Толкин, «Властелин колец. Возвращение короля»[5]
Серьезное замечание о тексте
(и немного разглагольствований)
Однажды Колин Смайт, агент Терри Пратчетта, зашел в известный книжный и спросил, где может найти последнюю книгу своего автора. Хотя эта книга четыре недели возглавляла списки бестселлеров, в соответствующем отделе магазина ее не обнаружилось. Смайту сказали, что она, наверное, стоит в разделе фантастики и фэнтези, как будто намекая, что таким книгам среди бестселлеров делать нечего, хотя эту конкретную книгу несколько недель покупали чаще всех остальных.
Дело не только в несправедливости и ограниченности такого подхода. Мне кажется нелепым объединять два таких разных жанра. Хотя и для научной фантастики, и для фэнтези необходима определенная доля вымысла, они развиваются по совсем разным путям. Научная фантастика как будто продолжает линию развития современной ей науки, а фэнтези в этом не нуждается – зато нуждается в традиционных гномах, рыцарях, магах и драконах. Величайших визионеров, работающих в этих жанрах, разделяют миллионы миль – например, Г. Уэллса и Дж. Р. Р. Толкина или Айзека Азимова и К. С. Льюиса. Когда-то давно люди верили, что на Марсе есть жизнь, и так появилась «Война миров», но на самом деле шедевр Уэллса повествует больше об уязвимости и научной наивности человечества, чем о жителях другой планеты. Именно поэтому книга до сих пор актуальна. И наоборот, в платяном шкафу нет никакой Нарнии с фавнами, говорящими львами и ледяными королевами (ну, не было, когда я проверял последний раз), так что «Хроники Нарнии» – это чистая фэнтези.
Можно возразить, что сюжет «Властелина колец» имеет много параллелей в реальной истории, напоминает о настоящих великих войнах и воителях, что в этой книге создан настоящий язык и что это легенда из тех, что передаются из уст в уста. Но хоббиты науке неизвестны, как и эльфы, и ходячие и говорящие деревья. «Властелин колец» – фэнтези. Я восхищаюсь Братством, я соглашусь, что честь и верность, описанные в величайшем романе Толкина, лежат в основе любой крепкой дружбы в нашем мире, но драконов все равно не существует. С другой стороны, «Основание» Азимова повествует о реальных политических конфликтах в научно-фантастическом мире. Это настолько же умозрительно, насколько уэллсовский «Облик грядущего», но, в отличие от романа Уэллса, экранизации не поддается. Азимов, как и Роберт Хайнлайн, выносит политику во внешний космос и обнаруживает там еще более запутанные интриги, чем на Земле. Кто-то скажет, что Пратчетт точно так же вплетает политику в фэнтези, но разница в том, что события, описанные в научной фантастике, предположительно могут произойти, а события, описанные в фэнтези, – нет. Поэтому фэнтези может быть в лучшем случае сатирой.
Между фэнтези и научной фантастикой существует ощутимая разница, и эта идея красной нитью проходит через всю книгу. Да, между двумя жанрами можно провести параллели, но их аудитория не обязательно совпадает. Телесериал «Доктор Кто» – это не фэнтези, а научная фантастика, и всегда такой была. И наоборот, книгу вроде «Бесконечной истории» нельзя назвать научной фантастикой, потому что происходящее в ней невозможно в реальном мире. Значит, это фэнтези.
Иногда мысли автора могут показаться «фантастичными», даже если он работает в жанре научной фантастики, но чаще всего это оказывается просто способностями автора к предвидению. Классический пример – это «Остров доктора Моро», в котором Герберт Уэллс предсказал появление генетической инженерии за много десятилетий до того, как о ней задумались на самом деле. Еще был Жюль Верн с его невероятными «Двадцатью тысячами лье под водой» – он предсказал появление подводного корабля, то есть атомной субмарины.
Важно понимать, что жанра существует два, и аудитории тоже две – они пересекаются примерно так же, как аудитории детективов и исторических романов. «А как же хоррор?» – слышится вопрос из зала. Да, он находится по соседству с полками фантастики/фэнтези и относится примерно к тому же департаменту, но, как ни странно, хоррор признается настоящей литературой. Это не такой бедный родственник, как научная фантастика и фэнтези. Я не прав? Тогда подумайте: Клайв Баркер может написать роман в жанре фэнтези или роман ужасов (но не научную фантастику) и оказаться в списке бестселлеров, потому что он известен как автор хоррора. Стивен Кинг возглавляет эти списки со своими «Глазами дракона» или «Темной башней», и никого не волнует, что некоторые романы ужасов теперь называются «чиллерами».
Кто-то может сказать, что научная фантастика и ужасы – это один жанр или, по крайней мере, два очень близких. Честно говоря, в дни моей работы в журнале Book and Magazine Collector об этом спорили очень часто. Можно ли сравнить «Чужого» и «Мечтают ли андроиды об электроовцах»? Как ни странно, да – и то, и другое является научной фантастикой. Если ваш нежный желудок не выносит мыслей о пришельцах, которые убивают невинных людей и размножаются очень неприятным образом, и вы на этом основании ставите штамп «хоррор», значит, вы просто игнорируете ужасы матери нашей – Природы, в которой паучиха «черная вдова» убивает и съедает своего мужа сразу после спаривания (разве Чужой ведет себя не примерно так же?). Научная фантастика – это фантастика, основанная на науке. Где ужасы в «Автостопом по галактике»?
Всегда возможно смешение жанров, люди нарушают границы, но в основном хоррор – это хоррор, научная фантастика – это научная фантастика, а фэнтези – это фэнтези. У них есть свои традиции, отличительные черты и аудитории. С этим придется смириться – особенно продавцам книжных магазинов, которые делают выкладки бестселлеров.
Раньше Пратчетт не попадал на эти полки, но теперь он занял там заслуженное место. Вместе со Стивеном Кингом, Джеймсом Гербертом и другими он попал в список авторов, которые приносят прибыль магазинам и издателям. А многие жанровые авторы все еще остаются в загоне. Почему? Судя по всему, это специфическая проблема Великобритании[6]. Книгу в жанре научной фантастики или фэнтези не принимают всерьез, в отличие от «взрослых» жанров вроде криминальной или исторической прозы. В США дело обстоит по-другому, потому что там у фэнтези и научной фантастики множество фанатов, так что к ней относятся серьезно. Жанр ужасов постепенно изменяется и приближается к жизни, становится более реалистичным – но при этом от него отделился жанр «ужастиков» или «чиллеров».
Эта книга – о жанре фэнтези и одном из главнейших его представителей, Терри Пратчетте, который заработал свое место в списках бестселлеров и продолжает ломать границы избранного жанра.
Как говорил он сам, «научная фантастика – это часть фэнтези».
Впрочем, эту мысль следует обдумать. Я уже упоминал научно-фантастический сериал «Доктор Кто». Пратчетт раньше писал об этом сериале. Хотя он утверждает, что смотрел самый первый эпизод в 1963 году и продолжает смотреть сериал до сих пор, ему не очень нравилось, что Доктор постоянно выдумывает идиотские объяснения очередному спасению вселенной. Пратчетт объясняет, что логика некоторых решений Доктора слишком «фантазийна» для научной фантастики, так что на самом деле этот сериал принадлежит к жанру фэнтези. Как по мне, это яркий пример слияния жанров. Действие «Доктора Кто» происходит в космосе, это детский приключенческий сериал (так что в нем допустимо меньшее количество объяснений и большее количество допущений). Сериал рассказывает об инопланетянине с двумя сердцами, что само по себе маловероятно. Его корабль изнутри больше, чем снаружи – интересная научная гипотеза, – и он умеет менять внешность и регенерировать, когда его тело повреждено. Да, в основном это научная фантастика, но… «А как же регенерация?» – спросите вы. Давайте посмотрим, что писал один из величайших авторов-мистиков Элджернон Блэквуд: «Нас уверяют, что все атомы тела обновляются раз в семь лет или около того, так что в двадцать восемь лет в нас не остается ничего от двадцатиоднолетнего, но наука никак не касается душевных изменений, а они, несомненно, куда значительнее… Я – тот человек, который написал эти рассказы много лет назад, или я кто-то другой?» (предисловие автора к избранным рассказам).
Я согласен, что звуковую отвертку в наши дни используют слишком часто, но основная проблема «Доктора Кто» в том, что это сериал с короткими сериями. Каждая история должна закончиться ровно за пятьдесят минут (или за два эпизода по пятьдесят минут, если вам повезло). За минувшие пятьдесят лет способности телезрителя к концентрации явно уменьшились. В шестидесятых Доктор легко мог растянуть одну историю на шесть-семь недель эпизодами по двадцать пять минут, но сегодняшний зритель такого не вынесет. Жизнь в двадцать первом веке движется куда быстрее, всем нужно развлечение прямо сейчас. Возможность скачать музыку и кино лишила юных зрителей терпения: им не нужен буклет с текстами и красивыми картинками, прилагающийся к диску, им нужна только музыка в айподе, но немедленно. Им не нужен роман в твердой обложке, который можно поставить на полку и любоваться, им нужны буквы в Киндле[7]. Все нужно делать немедленно, и общество с этим тоже согласно.
Оказавшись в компьютеризованном, полувиртуальном мире, мы обнаружили, что телевизор и общество диктуют нам определенные вкусы (это если вы сможете заставить своих друзей снять наушники и поговорить с вами).
Люди сильнее погрузились в себя, молодежь прилипает к ноутбукам, чтобы поговорить с другом на Фейсбуке, несовершеннолетние убивают зомби и нацистских преступников на «плейстейшене», а потом обсуждают это в скайпе или печатают в мессенджерах до умопомрачения (наверняка это вредно для маникюра).
Традиционные ценности изменились. Пластинки проиграли компакт-дискам, а теперь компакт-диски проигрывают файлам. DVD сменили видеокассеты, а теперь скачанные файлы сменяют DVD. В конце концов старая добрая книга тоже сдастся перед файлами. Менее очевидные традиции тоже уходят (или эволюционируют?). Фотоальбом больше не занимает достойного места на книжной полке, он лежит в виртуальной библиотеке в компьютере. Часы переползли с запястья на дисплей телефона. Проблема в том, что довольно скоро дети не будут уметь определять время по обычному циферблату.
Являются ли мои слова научной фантастикой? В некотором роде. Это предсказание ближайшего будущего, отнюдь не фантазийное. Я же не говорю, что в каждом доме поселится красный дракон, который будет говорить время, что телевидение будет проведено прямо в головы зрителям органическими кабелями, контролировать вещание будут голубые пикси-фанаты «Лед Зеппелин» или что плоский диск мира покоится на спинах четырех слонов, стоящих на огромной черепахе, которая плывет по космосу.
Мой анализ различных жанров, приведенный в этой книге, базируется на том, что я изложил выше. Я приношу свои извинения книжным магазинам за любые доставленные неудобства, но существует жанровое разделение, и Пратчетту это тоже известно. И снова вопрос из зала: если черепаха путешествует по космосу, значит, книги о Плоском мире – это научная фантастика или хотя бы смешение жанров?
Я категорически не согласен. Фэнтези там намного больше, чем научной фантастики. В романах о Плоском мире никто не изучает космос. Там есть волшебники (в том числе женщина), ведьмы, драконы, гномы, гоблины и вообще гораздо больше вымышленных существ, чем научно-фантастических элементов. Чтобы понять Плоский мир, жизнь и работу Терри Пратчетта, нужно прочувствовать то, на чем построена его страсть к писательству, и то, на чем выстроена самая знаменитая серия романов. И это фэнтези. Хотя в его жизни и анализе его работ нет ничего фантастического. И если высоколобые книжные магазины отказываются ставить фэнтези на полку с бестселлерами, они явно не замечают, что это один из самых популярных жанров в мире, и не удовлетворяют нужду покупателя в экскапизме, неизбежную в наши суровые времена. Неудивительно, что столько людей покупает книги в интернете. Возможность просматривать книги в магазине уходит в прошлое, магазины рано или поздно вымрут, и вкусы людей наверняка конкретизируются. Эклектичное потребление закончится, и фэнтези вполне может стать важнейшим жанром, который научит людей снова пользоваться воображением, сделать шаг прочь от машин, с которыми они сейчас так по-рабски заигрывают.
Я помню, как журнал об издательской индустрии, The Bookseller, мечтал о чем-нибудь, что может оторвать детей от компьютерных игр. Казалось, что уже все пропало, но тут появилась Дж. К. Роулинг с Гарри Поттером. В это время Пратчетт был самым популярным писателем в стране. А теперь два самых популярных автора Великобритании пишут фэнтези. И, кстати, вот вам интересный факт – книги о Гарри Поттере стоят не в разделе фантастики и фэнтези, и не в разделе с детскими книгами, и даже не в разделе художественной литературы. Они занимают полки для бестселлеров.
Жанры очень важны. Они помогают определить, что нам, потребителям, нужно для развлечения, и позволяют надеяться, что книжные магазины наконец оценят важность и популярность фэнтези и отнесутся к этому жанру с уважением, которого он заслуживает. Да, у людей есть свое понимание фэнтези, и это может мутить воду, но прятать великие романы, написанные в этом жанре, нельзя. В любом книжном магазине должен быть отдел фэнтези, где будут стоять не только книжки про меч и магию, но и те вещи, которые я перечислил в списке «Что почитать» в конце этой книги. О фэнтези часто думают неправильно. Совершенно не все женщины там носят обтягивающую кожаную одежду и короткие кольчуги. По крайней мере, этого не делали Алиса в стране чудес, Гермиона Грейнджер или женщины и дети города Гаммельна.
«Наконец он вздрогнул и протер глаза. Он до того увлекся только что виденным, этим романом новых дней, что, очнувшись в бело-зеленых комнатах, был удивлен не меньше, чем после своего первого пробуждения».
Герберт Уэллс, «Когда спящий проснется»[8]
Часть первая
Дорога мечты
«Но мы не в ответе за все Эпохи, мы призваны защитить нашу Эпоху, наши годы, без устали выкорчевывая знакомые нам злые побеги на знакомых полях, дабы оставить идущим за нами добрую пажить для сева. А будет ли орошать ее ласковый дождик или сечь суровый град – решать не нам».
Дж. Р. Р. Толкин, «Властелин колец» «Возвращение короля»
Глава первая
Начало
Терри Дэвид Джон Пратчетт родился 28 апреля 1948 года в городке Биконсфилд в Бакингемшире. Он был единственным ребенком Дэвида и Эйлин Пратчетт, происходивших из Хей-он-Уай. Отец Терри был инженером, а мать – секретаршей. В 1957 году семья переехала в Бриджуотер в графстве Сомерсет, но ненадолго. В 1959 году Пратчетт окончил начальную школу, сдал экзамен «11+» и поступил в Высшую техническую школу Уикома на Истон-Стрит в Хай-Уикоме[9]. Он мог пойти в классическую среднюю школу, но не имел ни малейшего желания заниматься наукой. В «Кто есть кто» Пратчетт утверждает, что получил образование в публичной библиотеке Биконсфилда. В этом несколько легкомысленном замечании есть доля истины, поскольку именно там он начал читать фантастические рассказы и пристрастился к чтению. «Я стал читателем к десяти годам и так никогда и не остановился, – говорит он, – как и многие писатели, я постоянно читаю самые разные книги…» Что это за книги? Пратчетт утверждал, что на его собственный стиль огромное влияние оказал «Ветер в ивах» Кеннета Грэма, но в целом он был ненасытным и не очень разборчивым читателем. Он говорил, что к двенадцати годам прочитал все вышедшие к тому моменту романы о Джеймсе Бонде (в основном это были романы самого Яна Флеминга).
Став подростком, Пратчетт начал подрабатывать в библиотеке по выходным. Ему за это не платили, зато, по его словам, закрывали глаза на то, что у него было «примерно двести пятьдесят шесть читательских билетов». Дважды в неделю он уносил с собой две огромные сумки книг. Так что библиотеке он действительно обязан изрядной частью своего образования. Как он сам вспоминает: «Однажды библиотекарша вручила мне три книги, связанные веревочкой, и сказала: „Думаю, это как раз для тебя“. Это оказался „Властелин колец“, которого я прочитал за сутки».
Влияние «Властелина колец» на Пратчетта сложно переоценить. Чаще всего он говорил о предубеждениях и предопределенности в этой книге. «Помню, мне всегда было жаль орков… Эльфы всегда стояли выше всех, люди впадали в немилость, но хуже орков не было никого, и искупления им ждать не приходилось».
Пратчетт всегда обладал пытливым умом. Его отношение к разным расам во «Властелине колец» привело к тому, что разным культурам Плоского мира он сочувствовал одинаково.
«Ринсвинд всегда любил скуку, ценил ее уже хотя бы потому, что она была такой редкостью… Однажды, увы, весьма недолго, Ринсвинд работал помощником библиотекаря Незримого Университета, и вот это время он вспоминал с неизбывной нежностью. Ему почти ничего не надо было делать, кроме как читать книжки…»[10].
«Эрик, а также Ночная стража, ведьмы и Коэн-Варвар»
Услышав, как Пратчетт вспоминает свою книжную юность, можно понять и оценить, как важны для него были книги и что привело его к писательству. «Нельзя слишком часто повторять, что, прежде чем стать писателем, нужно стать читателем, и читать все подряд», – утверждал он, и в этом замечании немало правды.
Хотя Пратчетт читал очень много книг во всех возможных жанрах, сильнее всего его впечатлили два жанра. «К чтению меня приучили научная фантастика и фэнтези. Авторы научной фантастики – настоящие барахольщики».
«Ракетные корабли не преодолевали пространство, они только бросили ему вызов. Ракета, покидающая Землю со скоростью семь миль в секунду, движется ужасающе медленно в сравнении с необузданным пространством. Только Луна сравнительно близка – около четырех дней пути: Марс находился на расстоянии тридцати семи недель, Сатурн – почти шести лет, Плутон достижим за полстолетия по тем эллиптическим орбитам, которые доступны ракетам»[11].
Роберт Хайнлайн, «Тоннель в небе»
Изучение космоса, описанное великими фантастами, в сочетании с ранней любовью к астрономии свели юного Пратчетта с ума. Его второй и третий роман («Темная сторона Солнца» и «Страта») относятся скорее к научной фантастике, чем к фэнтези.
«В обсерватории стало тихо, огонь в фонаре постепенно меркнул. Далеко в лесу какой-то зверь порою рычал от страха или боли или звал свою самку, а у хижин переговаривались слуги-малайцы. Вот один из них затянул странную песню, которую время от времени подхватывали остальные»[12].
Герберт Уэллс, «В обсерватории Аву»
Авторы научной фантастики показали Пратчетту множество новых возможностей. Как объяснял он сам: «Они вводили в свои книги самые разные интересные темы и идеи, и оказалось, что от фэнтези и научной фантастики всего один шаг до фольклора, мифологии, древней истории и философии».
Если свободное время Пратчетт делил между местной библиотекой и букинистическим магазином (еще одно его любимое место), то чем же он занимался в школе? Дети, которые много читают, обычно бывают тихонями. Часто их травят в классе. Но Пратчетт был довольно популярен, потому что считался записным шутником. Он сочинял истории, которые смешили остальных детей. Судя по всему, так случается со многими будущими писателями.
Пратчетт вспоминает, что часто рисовал в школьных тетрадях каких-то персонажей и иногда писал маленькие отрывки текста. Впоследствии эти отрывки иногда всплывали в его романах. Один из рассказов, который он написал (рассказ утрачен навсегда), представлял собой смесь Дж. Р. Р. Толкина и Джейн Остин. Там был особенно удачный кусочек, где орки захватили дом приходского священника.
Все это помогает нам понять, как развивался странный стиль Пратчетта в его юности: он любил фэнтези, любил писать, обладал великолепным чувством юмора, а еще – и это важнее всего – имел склонность к пародии. Он рискнул соединить одну из величайших книг двадцатого века, «Властелин колец», с проверенной классикой.
«…[ей] иногда казалось, что она перенеслась в роман Джейн Остин, персонажи которого почему-то очень легко одеты»[13].
«Народ, или Когда-то мы были дельфинами»
Перейти к странице: