Тени за холмами
Часть 26 из 92 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я, спрыгнув с ветки в лужу, расплескала грязь. В небе светанула молния. И тотчас — гром.
Попрощавшись с лавочником, я перебежками сквозь мглу рванула к «В-о-о-он Тому Ресторанчику».
Я не из тех, кто ждет конец дождя.
Возможно, дождь вообще старается для нас. И прятаться от него — как отвергать того, кто всеми силами стремится тебя развеселить.
Пусть и в своей диковатой манере.
* * *
У ресторанчика был навес. Я забежала под него со свитой из двух ташени, которые, оказывается, гнались за мной сквозь непогоду. Магические пташки не боялись ливня. Но тяжесть текущей воды прибивала их к земле, поэтому письма скорее ползли, чем летели, и были все испачканы в грязи.
«В ранах гнома — мраморная крошка. Я померил размеры синяков: похоже на горгулью, да. Эш»
«Вечером господин Сэммидик был в гостях у конкурентов, ресторана вересковой кухни «Пустошные демоны». Говорят, они на голову отшибленные бандюги. Грязно играют на рынке, воруют рецепты. Была громкая ссора. Сэммидик пообещал их «уничтожить». У входа есть фигура горгульи. Андрис».
Я шмыгнула носом — холодно все-таки, вымокла насквозь, — и перевела взгляд от записки на дверь ресторана.
«Пустошные демоны» — гласила табличка. Я улыбнулась, выжимая волосы в пучке. Ну как же я люблю, когда всё сходится!
В этот момент плотно закрытая штора на окне ресторанчика отдернулась. Мелькнуло зверское лицо хозяина — бандитская рожа, косоглазая! Человек увидел меня, увидел татуировку Ловчей на моей поднятой руке (ну и пусть не сияет!). Его лицо злобно перекосилось. Он что-то сказал условно в мою сторону — жаль, не умею читать по губам — и задернул штору.
— Позову-ка я для допроса Андрис, — пробормотала я. Потому что, очевидно, в этом доме мне не будут рады.
И тут за спиной раздался — даже сквозь дождь слышно — хруст раскрываемой мраморной пасти…
* * *
— Я Ловчая. Меня не надо убивать, себе дороже, — я честно предупредила горгулью.
Ага, конечно. Будто её смущали проблемы с законом. Каменная тварь раскрыла рот во все шестьдесят четыре точеных зуба, и, вскинув крылья стрелами, шагнула на меня. Я выхватила из одного кармана плаща горючую смесь в пузырьке. Из другого — катализатор.
— Горгулья! — строго сказала я. — Если я брошу это тебе в пасть — взорвешься. А ты не хочешь взрываться, поверь.
И я для наглядности потрясла флакончик, в котором дивно двигались мерцающие искры ворожбы…
— Хххххххххх! — сказала горгулья, и, чудное дело, в ее каменных глазах промелькнуло сомнение. Она даже чуть отступила.
Может, со скульптурой-убийцей получится договориться? Мне бы не помешал свидетель, когда я буду «шить дело» на хозяина ресторана… Ведь заказчик, очевидно, он.
И вновь мелькнула молния. И снова — гром.
Тотчас другая вспышка — куда скромнее, незаметна глазу, — явила подле меня… Полынь. Куратор Прыгнул точно под козырек, ко мне лицом. Спиной к горгулье.
— Я не пользуюсь Умениями просто так, но сейчас мне нужно развеяться, а это лучший способ сделать это быстро, — сухо оттарабанил он, очевидно оправдываясь перед собой, а не передо мною.
— Э-э-э, Полынь. У меня тут как бы убийца, — ошарашенно протянула я, взглядом указывая на химеру.
Куратор развернулся на каблуках. В ладонях у него еще в повороте засиял магический пульсар.
— Ххххххх! — истерично зашипела горгулья, а потом взлетела на козырёк. И, судя по тяжело сотрясшемуся зданию, сразу поскакала дальше.
— Ловчий, так тебя раз так! — рявкнула я на куратора. — Ты спугнул моего преступника! А ну подсади меня!
— Да ты наглая стала, — поразился Внемлющий, подставляя руки замком.
Мгновение спустя я была на козырьке. Горгулья уже большими прыжками сигала прочь по крыше ресторана. Дождь шипел и плескал, разбиваясь о черепицу; тысячи водяных кратеров плясали по кровле. Лес вокруг бушевал зелёными волнами едва народившейся листвы… Бедная! Не успела войти в цвет — а тут такие испытания!
Полынь подпрыгнул и, подтянувшись, очутился рядом со мной.
— Вот это твой убийца? — он пальцем, украшенным пятью перстнями, ткнул на силуэт горгульи, переваливающейся под дождем.
Ты-ды-жжжж! Снова молния.
— Да!
— Ну, бежим!
И мы побежали.
Оскальзываясь и спотыкаясь. Горгулья тяжело сипела, грузно приземлялась после каждого прыжка — и тотчас отталкивалась для нового, некрасивого, но эффективного полета. Где ей не хватало грации, помогали крылья-балансиры. Мы же оказались сами по себе: вся ответственность — на природной ловкости…
Хорошо хоть, бегаем в районе Стариков. Тут дома клеются друг к дружке, как опята на бревне.
Первая крыша была почти плоской, но вторая — с острым коньком.
— Тинави! — крикнул у меня за спиной Полынь, ибо «дамы — вперед». — Пригнись! Я брошу в неё Сеткой Хлэнда! Мы так ее не догоним! Она ж летающая!
— Что, не слышу?!
— Пригнись!
Раскат грома…
Но я смотрела только на горгулью. И слышала — её «ххы-ххы». Меня разбирал азарт. Я хотела поймать ее. Я обожала догонялки.
Третья крыша кончилась как-то внезапно. Незаметно из-за дождя. Я резко затормозила. Инерцией меня бросило вперед, и я согнулась пополам, качаясь на мысках.
— Ну наконец-то! — рявкнул Полынь за спиной.
В тот же самый момент я восстановила равновесие и выпрямилась. Чтобы почувствовать, как Сетка Хлэнда — связывающее заклятье — обхватывает мою правую ладонь. Оно всегда начинает с малого.
— Полынь! — возопила я, оборачиваясь. — Какого пепла?
В черных глазах подбежавшего куратора — по коньку он скользил с куда большей грацией, чем я, признаем, — отразилось моё возмущение. Он ругнулся и схватил меня за руку. Заклинание мгновенно переползло на него.
— Ты совсем сдурел?! — взревела я, глядя, как белые жгуты, похожие на толстую паутину, обхватывают наши запястья. Как варежки, но на двоих.
— Я думал, ты пригнулась! — заорал Полынь в ответ. — «Сетку» так быстро не отменить. Я рассчитал объем на два крыла. Пусть лучше у каждого сейчас будет по одной руке, чем у тебя ноль. Ты же хочешь догнать убийцу сама, да? — и он бодренько подмигнул.
Что, мягко говоря, не подходило обстоятельствам. Все лицо куратора было облеплено мокрыми волосами. Цветные нитки в них пахли мятой, как и сам Полынь.
— Вот так ты решил развеяться, да? — укорила я Ловчего. Он не опроверг. — Ну, прыгаем, что… Три, два, один…
И мы прыгнули на следующую крышу. Приземлились с грохотом, но без потерь. Я порадовалась, что надела сегодня нелюбимые штаны. От них уже мало что осталось…
Силуэт горгульи почти исчез за пеленой дождя из-за нашего промедления. Надо было торопиться.
Как ни странно, бежать вдвоем оказалось даже удобнее — мы меньше оскальзывались. Хоть и приходилось двигаться боком. Приставным шагом — главной каторгой тренировок по тринапу.
Я прямо чувствовала, как доволен Полынь. Забавно. Оказывается, чтобы сделать человеку хорошо, надо лишь ненадолго подсунуть его к королеве… А потом швырнуть в жестокую реальность: к дождю, химерам и боевой подруге.
Как оказалось, горгулья водила нас кругами.
Либо скульптура не знала других районов, кроме Стариков, и потому боялась покидать знакомую территорию, либо страдала топографическим кретинизмом. Так как мозга у нее не предусмотрено, я ставлю на второе.
Еще минут десять спустя беготни по крышам мы вновь оказались над ресторанчиком «Пустошные демоны».
Горгулья спрыгнула обратно на козырек. Устала, видимо.
Дождь резко перестал идти — как это водится у весенних ливней.
Мы спрыгнули следом за горгульей. И… Ну да, все не могло быть так уж хорошо.
Я оказалась на мушке у арбалета. Арбалет сжимал в руках хозяин кафе. Зверская, зверская рожа.
Жаль, что не все преступники любят поболтать с героями. Вот этот не любил. Едва мы приземлились, мужчина спустил курок.
— Прах! — сказал Полынь.
Я только судорожно вздохнула, потому что ничто меня так не пугает, демотивирует и печалит, как арбалетный болт, летящий мне в лицо.
И, тем более, прилетающий: я уже чувствовала, как болт протыкает кожу на щеке…
Прах.
Я не хочу умирать…
Попрощавшись с лавочником, я перебежками сквозь мглу рванула к «В-о-о-он Тому Ресторанчику».
Я не из тех, кто ждет конец дождя.
Возможно, дождь вообще старается для нас. И прятаться от него — как отвергать того, кто всеми силами стремится тебя развеселить.
Пусть и в своей диковатой манере.
* * *
У ресторанчика был навес. Я забежала под него со свитой из двух ташени, которые, оказывается, гнались за мной сквозь непогоду. Магические пташки не боялись ливня. Но тяжесть текущей воды прибивала их к земле, поэтому письма скорее ползли, чем летели, и были все испачканы в грязи.
«В ранах гнома — мраморная крошка. Я померил размеры синяков: похоже на горгулью, да. Эш»
«Вечером господин Сэммидик был в гостях у конкурентов, ресторана вересковой кухни «Пустошные демоны». Говорят, они на голову отшибленные бандюги. Грязно играют на рынке, воруют рецепты. Была громкая ссора. Сэммидик пообещал их «уничтожить». У входа есть фигура горгульи. Андрис».
Я шмыгнула носом — холодно все-таки, вымокла насквозь, — и перевела взгляд от записки на дверь ресторана.
«Пустошные демоны» — гласила табличка. Я улыбнулась, выжимая волосы в пучке. Ну как же я люблю, когда всё сходится!
В этот момент плотно закрытая штора на окне ресторанчика отдернулась. Мелькнуло зверское лицо хозяина — бандитская рожа, косоглазая! Человек увидел меня, увидел татуировку Ловчей на моей поднятой руке (ну и пусть не сияет!). Его лицо злобно перекосилось. Он что-то сказал условно в мою сторону — жаль, не умею читать по губам — и задернул штору.
— Позову-ка я для допроса Андрис, — пробормотала я. Потому что, очевидно, в этом доме мне не будут рады.
И тут за спиной раздался — даже сквозь дождь слышно — хруст раскрываемой мраморной пасти…
* * *
— Я Ловчая. Меня не надо убивать, себе дороже, — я честно предупредила горгулью.
Ага, конечно. Будто её смущали проблемы с законом. Каменная тварь раскрыла рот во все шестьдесят четыре точеных зуба, и, вскинув крылья стрелами, шагнула на меня. Я выхватила из одного кармана плаща горючую смесь в пузырьке. Из другого — катализатор.
— Горгулья! — строго сказала я. — Если я брошу это тебе в пасть — взорвешься. А ты не хочешь взрываться, поверь.
И я для наглядности потрясла флакончик, в котором дивно двигались мерцающие искры ворожбы…
— Хххххххххх! — сказала горгулья, и, чудное дело, в ее каменных глазах промелькнуло сомнение. Она даже чуть отступила.
Может, со скульптурой-убийцей получится договориться? Мне бы не помешал свидетель, когда я буду «шить дело» на хозяина ресторана… Ведь заказчик, очевидно, он.
И вновь мелькнула молния. И снова — гром.
Тотчас другая вспышка — куда скромнее, незаметна глазу, — явила подле меня… Полынь. Куратор Прыгнул точно под козырек, ко мне лицом. Спиной к горгулье.
— Я не пользуюсь Умениями просто так, но сейчас мне нужно развеяться, а это лучший способ сделать это быстро, — сухо оттарабанил он, очевидно оправдываясь перед собой, а не передо мною.
— Э-э-э, Полынь. У меня тут как бы убийца, — ошарашенно протянула я, взглядом указывая на химеру.
Куратор развернулся на каблуках. В ладонях у него еще в повороте засиял магический пульсар.
— Ххххххх! — истерично зашипела горгулья, а потом взлетела на козырёк. И, судя по тяжело сотрясшемуся зданию, сразу поскакала дальше.
— Ловчий, так тебя раз так! — рявкнула я на куратора. — Ты спугнул моего преступника! А ну подсади меня!
— Да ты наглая стала, — поразился Внемлющий, подставляя руки замком.
Мгновение спустя я была на козырьке. Горгулья уже большими прыжками сигала прочь по крыше ресторана. Дождь шипел и плескал, разбиваясь о черепицу; тысячи водяных кратеров плясали по кровле. Лес вокруг бушевал зелёными волнами едва народившейся листвы… Бедная! Не успела войти в цвет — а тут такие испытания!
Полынь подпрыгнул и, подтянувшись, очутился рядом со мной.
— Вот это твой убийца? — он пальцем, украшенным пятью перстнями, ткнул на силуэт горгульи, переваливающейся под дождем.
Ты-ды-жжжж! Снова молния.
— Да!
— Ну, бежим!
И мы побежали.
Оскальзываясь и спотыкаясь. Горгулья тяжело сипела, грузно приземлялась после каждого прыжка — и тотчас отталкивалась для нового, некрасивого, но эффективного полета. Где ей не хватало грации, помогали крылья-балансиры. Мы же оказались сами по себе: вся ответственность — на природной ловкости…
Хорошо хоть, бегаем в районе Стариков. Тут дома клеются друг к дружке, как опята на бревне.
Первая крыша была почти плоской, но вторая — с острым коньком.
— Тинави! — крикнул у меня за спиной Полынь, ибо «дамы — вперед». — Пригнись! Я брошу в неё Сеткой Хлэнда! Мы так ее не догоним! Она ж летающая!
— Что, не слышу?!
— Пригнись!
Раскат грома…
Но я смотрела только на горгулью. И слышала — её «ххы-ххы». Меня разбирал азарт. Я хотела поймать ее. Я обожала догонялки.
Третья крыша кончилась как-то внезапно. Незаметно из-за дождя. Я резко затормозила. Инерцией меня бросило вперед, и я согнулась пополам, качаясь на мысках.
— Ну наконец-то! — рявкнул Полынь за спиной.
В тот же самый момент я восстановила равновесие и выпрямилась. Чтобы почувствовать, как Сетка Хлэнда — связывающее заклятье — обхватывает мою правую ладонь. Оно всегда начинает с малого.
— Полынь! — возопила я, оборачиваясь. — Какого пепла?
В черных глазах подбежавшего куратора — по коньку он скользил с куда большей грацией, чем я, признаем, — отразилось моё возмущение. Он ругнулся и схватил меня за руку. Заклинание мгновенно переползло на него.
— Ты совсем сдурел?! — взревела я, глядя, как белые жгуты, похожие на толстую паутину, обхватывают наши запястья. Как варежки, но на двоих.
— Я думал, ты пригнулась! — заорал Полынь в ответ. — «Сетку» так быстро не отменить. Я рассчитал объем на два крыла. Пусть лучше у каждого сейчас будет по одной руке, чем у тебя ноль. Ты же хочешь догнать убийцу сама, да? — и он бодренько подмигнул.
Что, мягко говоря, не подходило обстоятельствам. Все лицо куратора было облеплено мокрыми волосами. Цветные нитки в них пахли мятой, как и сам Полынь.
— Вот так ты решил развеяться, да? — укорила я Ловчего. Он не опроверг. — Ну, прыгаем, что… Три, два, один…
И мы прыгнули на следующую крышу. Приземлились с грохотом, но без потерь. Я порадовалась, что надела сегодня нелюбимые штаны. От них уже мало что осталось…
Силуэт горгульи почти исчез за пеленой дождя из-за нашего промедления. Надо было торопиться.
Как ни странно, бежать вдвоем оказалось даже удобнее — мы меньше оскальзывались. Хоть и приходилось двигаться боком. Приставным шагом — главной каторгой тренировок по тринапу.
Я прямо чувствовала, как доволен Полынь. Забавно. Оказывается, чтобы сделать человеку хорошо, надо лишь ненадолго подсунуть его к королеве… А потом швырнуть в жестокую реальность: к дождю, химерам и боевой подруге.
Как оказалось, горгулья водила нас кругами.
Либо скульптура не знала других районов, кроме Стариков, и потому боялась покидать знакомую территорию, либо страдала топографическим кретинизмом. Так как мозга у нее не предусмотрено, я ставлю на второе.
Еще минут десять спустя беготни по крышам мы вновь оказались над ресторанчиком «Пустошные демоны».
Горгулья спрыгнула обратно на козырек. Устала, видимо.
Дождь резко перестал идти — как это водится у весенних ливней.
Мы спрыгнули следом за горгульей. И… Ну да, все не могло быть так уж хорошо.
Я оказалась на мушке у арбалета. Арбалет сжимал в руках хозяин кафе. Зверская, зверская рожа.
Жаль, что не все преступники любят поболтать с героями. Вот этот не любил. Едва мы приземлились, мужчина спустил курок.
— Прах! — сказал Полынь.
Я только судорожно вздохнула, потому что ничто меня так не пугает, демотивирует и печалит, как арбалетный болт, летящий мне в лицо.
И, тем более, прилетающий: я уже чувствовала, как болт протыкает кожу на щеке…
Прах.
Я не хочу умирать…