Тень

– Я… Не знаю, что и сказать.

– Вот мой адрес. – Генерал подал электрику визитку.

– Спасибо!

– Не за что, мне не помешает немного развлечься, – заверил Самарин. – Возвращаясь к делу: я хотел бы, чтобы вы обучили нескольких людей обслуживать свечи Яблочкова. На всякий случай.

– Конечно. Я думаю, что два месяца хватит. А вы потом не избавитесь от меня?

– С чего бы?! Но вы сами понимаете, что мы должны перестраховаться, хотя бы на случай вашей болезни.

Колесников не выглядел убежденным, но послушно кивал головой.

– А вы правда придете на свадьбу моей дочери?

– Правда. И еще раз напоминаю: все, что вы тут видели, государственная тайна.

– Я помню.

«Надеюсь, ты об этом не забудешь, – подумал генерал. – Иначе мне придется приказать тебя убить, а это будет не лучший подарок для твоей дочери».





Глава VII




Рудницкий перевернул следующую страницу и невидящим взглядом уставился в пространство. Было почти пять утра, и ночная темень начинала уступать серости рассвета. Тяжелая, богато украшенная керосиновая лампа – алхимик не любил электрический свет – заливала теплым светом кресло и столик, оставляя остальную часть комнаты погруженной в приятный полумрак. Рудницкий подошел к окну и глубоко вздохнул, пробуя на вкус запах зарождающегося дня. Он вздрогнул, когда услышал осторожный стук, через секунду в дверях появился Маевский.

– К вам гостья, – проинформировал он. – Она есть в списке, но отбрасывает тень, поэтому я подумал, что сначала спрошу вас, – произнес он с явным беспокойством.

Некоторое время назад алхимик передал своей охране список особ, которые имели доступ в его апартаменты в любое время дня и ночи. Список был коротким, поэтому он не удивился, увидев Луну, выходящую из-за спины подчиненного.

– Впусти ее, – распорядился он. – И подожди в холле на случай, если понадобишься.

– Что означает, что я отбрасываю тень? – спросила Луна.

Девушка села в пододвинутый алхимиком стул, закинула ногу на ногу, оголяя тонкую лодыжку.

– Ты видела приборы у входа?

– Да, собственно, хотела спросить, что это такое.

– Это свечи Яблочкова. Каждый маг, адепт или Проклятый, который пройдет мимо них, оставляет след в виде тени, видимой в свете этой лампы.

– То есть пророчество не врет, – задумчиво произнесла Луна.

– Какое пророчество?

– Не знаю.

– Сейчас уже я не понял, что ты сказала…

Девушка заерзала на стуле, словно ей было неудобно, поэтому Рудницкий сорвался с места и предложил ей кресло.

– Нет, – нерешительно сказала она. – Не в этом дело. Я могу тебя обнять?

– Это снова какой-то неизвестный мне элемент этикета или социального поведения theokataratos? – спросил алхимик с легким раздражением.

– Не совсем…

– Конечно, можешь, мне будет приятно.

Девушка скинула туфельки, уселась прямо на ковер, поджав под себя ноги, и положила голову на колени Рудницкого.

– Это очень… приятно, – промурлыкала она. – В нашем мире такая близость очень редка. Без ожиданий, без претензий, без попытки доминировать над партнером. Ты спрашивал про пророчество… Знаешь, в чем принципиальная разница между людьми и нами?

– Бессмертие?

– Нет, не в этом дело. Вы все время исследуете свое окружение, экспериментируете и в результате учитесь чему-то новому. Мы так не можем. Мы не можем создать что-то, чего раньше не было, хотя, очевидно, мы можем воспользоваться чужим открытием. Наша сила в том, что мы способны вспомнить то, что забыли. Когда Он нас создал, какое-то время мы жили в мире, согласно Его замыслу, но не силе. Потом случилось что-то, что стерло нашу память. Мы помним прикосновение Его руки, у нас остались крохи того, что вы называете магией, но все другое погрузилось в забвение. Постепенно, с годами, мы возвращаем утраченные знания. Одни быстрее, другие медленнее. Наконец, есть те, кто ценой жизни себе подобных может ускорить этот процесс.


– Шептуны?

– Шептуны, – согласно кинула она. – Был среди нас тот, кто утверждал, что, когда коридор между нашими Вселенными откроется настолько, что дойдет до войны между людьми и Проклятыми, столкновение будет равным, поскольку нашей силе будет противостоять ваша, недоступная для нас.

– Ты имеешь в виду технику?

– Не только, речь идет о способе мышления, но, конечно, и о технике. Ни одно известное мне слово силы не позволяет идентифицировать Проклятого за считаные минуты, а вы можете это сделать.

Рудницкий осторожно перебирал пальцами волосы Луны, гладил ее по голове. Девушка мурлыкала, принимая ласку. Несмотря на близость красивой женщины, алхимик не ощущал эротических фантазий, поскольку уже достаточно хорошо знал theokataratos, чтобы понимать, что их слова следует воспринимать буквально.

Ну и трудно забыть, что именно эта девушка могла бы раздавить его череп, словно яичную скорлупу.

– Ты не можешь спать?

– Нет, беспокоюсь обо всем.

– Боюсь, что и это не поднимет тебе настроение.

– Плохая новость? – вздохнул алхимик. – В последнее время я только такие и получаю.

– Не совсем, но точно тебе не понравится. Я заметила, что ты неохотно налаживаешь близкие контакты.

– Ну конечно! А как же ты? – Рудницкий деликатно дернул Луну за волосы.

– Я исключение из этого правила, – захихикала она.

– Ну ладно, с кем я должен наладить близкие отношения? И почему?

– Ты должен жениться на Водзинской. Завтра.

– Ты шутишь!

– К сожалению, нет. Похоже на то, что ее ребенок признал тебя, а твоей крови хватит, чтобы поддерживать беременность, но это только временное решение. Ты же не его отец, а после его рождения ты должен будешь его контролировать.

– Зачем это?

– Представь себе младенца, обладающего силой большей, чем у всех Проклятых, вместе взятых. К тому же мы уже видели его возможности.

– А мать?

– Она обычная женщина, не имеет никакой власти над ребенком. По крайней мере, пока.

– До того, как он родится…

– Ты не слышишь, что я тебе говорю? – прервала его Луна. – Он может перемещаться во времени. Эта беременность не будет продолжаться девять месяцев. Не исключено, что ребенок начнет разговаривать с тобой еще до рождения. Пока он принимает тебя за отца. Если нет, у нас будут действительно большие проблемы.

– Почему завтра?

– Это твой день рождения, – ответила девушка с удивлением. – Ты что, забыл?

– Я не придал этому значения, – буркнул Рудницкий. – С тех пор как умер отец, некому было следить за этим. Этот брак действительно так необходим?

– Даже больше, чем ты думаешь. Если ты не передумал и не собираешься их убивать…

– А к чему тут мой день рождения?

– Брак, заключенный в такой день, имеет большую силу.

– Откуда я возьму священника, который нас обвенчает так быстро?

– Без понятия.

– А барышня Водзинская? Интересно, как я смогу убедить ее выйти за меня. Я сомневаюсь, что являюсь пределом ее мечтаний.

– Это не имеет значения, – равнодушно произнесла Луна. – Если она не хочет умереть, то примет твое предложение. Для наших целей хватит самого факта брака, вам необязательно жить вместе.

– Хорошо хоть так, – пробормотал Рудницкий.

– Она тебе не нравится? Она исключительно красивая девушка.

– Не в этом дело, – скривился он. – Это все так… неожиданно. А принудительный брак не сулит ничего хорошего.

– Ты спасешь ей жизнь, – терпеливо повторила Луна. – И она об этом знает. К тому же ты больше потеряешь из-за этого брака, я заметила на приеме, насколько тебя считают привлекательной партией. Половина барышень строила тебе глазки. А у Водзинской нет ни социального положения, ни денег.

– Не совсем: как девушка из «Золотого дворца» она высоко стоит в рейтинге на замужество, а если мадам Росси не соврала, то она из аристократии.