Тень в комнате с портретом
Часть 23 из 24 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Эммелина обхватила себя руками за плечи, словно замерзла.
– Навряд ли я смогу сегодня заснуть! Мне все время будет казаться, что ко мне в темноте крадется убийца!
– Останьтесь тогда у мисс Хаддон, – предложил судья. – Вы можете сказать мисс Беррингтон, даже просто передать через горничную, что хотите подольше поболтать с вашей родственницей, которую теперь не скоро увидите. Ее это не должно удивить.
– В самом деле, я так и сделаю! – немного оживилась Эммелина. – И тетушке Мэриан нужно сказать, чтоб она случайно не выдала ничего из того, что ей сегодня удалось узнать.
– Мы уже предупредили ее и отправили отдыхать. – Грейтон положил кольцо в шкатулку и направился к двери. – Запритесь в спальне мисс Хаддон и постарайтесь не показываться на глаза мисс Беррингтон, вы обе выглядите слишком напуганными. А нам еще надо убедить Уиллинга не задушить мисс Беррингтон собственными руками, он жаждет мести для убийцы и может потерять голову, если увидит, как мисс Беррингтон пытается проникнуть в его номер. Пока он не знает, кто убийца, но мы просили его быть начеку, кто бы ни заговорил с ним.
Главный констебль выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, вышел, сделав знак Хоуксли следовать за ним.
Эммелина и Кэтрин переглянулись. Страх, неверие, отвращение, обида – столько чувств смешалось сейчас в их сердцах, что у них просто не было сил на разговоры. Подождав, пока в коридоре смолкнут голоса Грейтона и Хоуксли, переговоривших о чем-то с мистером Уиллингом, они отправились в Комнату с овцами, чтобы Эммелина могла собрать все необходимое для подготовки ко сну.
К счастью для обеих, мисс Беррингтон еще не вернулась. Миссис Хаддон предупредила Молли, и обе поспешили в Комнату с незабудками.
Кэтрин разобрала постель, Эммелина присела на маленький диванчик у окна. Обеим хотелось поговорить о случившемся сегодня вечером, но не было сил начать разговор.
Как, почему, когда Агнес стала такой? Что произошло за годы, что они не виделись с Эммелиной? Неужели она не сожалеет о сделанном? Вопросы роились в голове у обеих, но ни у той, ни у другой не было ответа. Наконец первой заговорила Кэтрин. О вещах практических, не давая себе возможности предаваться болезненным мыслям о природе человеческой:
– Как она смогла пробраться в комнату мистера Макнила и украсть пистолет? И в спальню миссис Уиллинг…
– В пансионе Агнес умела открывать замки с помощью шпильки и научила многих девочек, – после паузы ответила Эммелина, предаваясь воспоминаниям. – Мы забирались в буфет и таскали оттуда булочки или выходили летними ночами в сад посмотреть на звезды, и нам казалось чудесной возможность преодолеть все препятствия… Должно быть, Агнес за чем-то вернулась наверх, когда мы уже собирались ехать на заседание комитета, и проникла в комнату мистера Макнила тем же способом.
– Она возвращалась за нюхательной солью! – вспомнила Кэтрин разговор с Эммелиной в чайной комнате. – Ты сама сказала, что соль осталась у Агнес, когда я попросила ее у тебя.
– В самом деле! Я припоминаю что-то подобное! – тут же согласилась Эммелина. – Я тогда была потрясена разговором с миссис Роуленд, но мы действительно что-то говорили про соль. Но как она узнала о пистолете?
– Он что-то говорил об этом за завтраком, я не помню точно, но мне почему-то так кажется, – неуверенно ответила Эммелина.
– Выходит, она уже тогда думала, что убьет миссис Роуленд…
– Возможно, если бы миссис Роуленд отдала ей то, что она требовала, Агнес не совершила бы преступление…
– Мы не можем знать это наверняка… – Кэти подумала и о другом. – Я помню, что этот человек просил у миссис Роуленд отдать что-то еще. Но что?
– Вероятно, шкатулку, в которой хранилось кольцо… – пожала плечами Эммелина. – Теперь, когда мы знаем, что это была Агнес, понятно, что она без труда открыла запертый ящик и убедилась, что мое кольцо и шкатулка – поддельные. Быть может, она и погостить ко мне приехала только ради поисков кольца!
– Как же она могла узнать о нем? И почему оно так ценно для нее, Агнес ведь не замужем? – Любопытство помогало Кэтрин справляться со страхом.
– Если вашему главному констеблю удастся заставить Агнес признаться, завтра мы все узнаем. А сейчас давай ложиться спать, я себя не помню от усталости и в то же время боюсь, что не смогу заснуть. Как мы справимся с этим кошмаром, Кэтрин?
Кэти, проверявшая, надежно ли заперта дверь, лишь покачала головой.
– Со временем мы справимся, поверь мне. Мы здесь пережили уже несколько убийств, и страх постепенно отступал перед необходимостью каждый день что-то делать, просто жить… Правда, убийцей ни разу не оказывался кто-то из наших друзей… Мне так жаль, мне очень понравилась Агнес, я мечтала о такой подруге, как она!
– Мне тоже жаль, боюсь, я не скоро смогу свыкнуться с этим, – посетовала Эммелина. – Агнес была так дорога мне… А еще придется говорить обо всем этом с Джонатаном. Не представляю, как он себя чувствует после известия о смерти миссис Уиллинг! Любил ли он ее хотя бы немного?
Кэтрин предпочла сменить тему. Говорить о любовных похождениях своего брата-викария ей пока было не под силу.
– Надеюсь, главный констебль Грейтон соберет достаточно доказательств, чтобы мистера Блантвилла оправдали! – сказала она в ответ.
– О, прости, что я накинулась на тебя из-за этого семейства! – смутилась Эммелина. – И все же я думаю, тебе нравится Лоренс Блантвилл!
– Он нравится всем, – улыбнулась Кэтрин. – Почти как Гарри Райдинг. И мне в самом деле хотелось нарисовать портрет его сестры!
– Ты его нарисуешь! Мистера Блантвилла отпустят, и жизнь в Кромберри вернется в привычное русло, ведь убийца – не один из жителей вашего городка! А в нашем кругу в Бате ничего уже не будет прежним. Мне не хочется больше участвовать в благотворительном комитете миссис Пропсон… И в то же время я должна чем-то занимать себя, чтоб поменьше думать о том, что натворила Агнес.
Кэти согласилась с тем, что Эммелине необходимо какое-то занятие, и некоторое время, уже лежа в постели, они размышляли о том, чем можно заняться молодой замужней женщине, кроме воспитания детей и благотворительности. Так и не придумав ничего стоящего, обе пожелали друг другу доброй ночи и постарались заснуть, уверенные, что им это не удастся. Как ни странно, сон пришел к обеим, милостиво избавив их от кружащихся в сумасшедшем танце мыслей.
Глава 22
Агнес немного отодвинула портрет неизвестной леди от стены, затем протянула руку и вытащила из-за рамы шкатулку, затем обернулась, чтобы идти к двери. И застыла с бьющимся сердцем, судорожно сжимая в пальцах свою добычу.
В распахнутых дверях Комнаты с портретом стоял главный инспектор Грейтон, а за его спиной виднелся сержант Нобблз.
– Пройдемте со мной, мисс Беррингтон. – Девушке оставалось только следовать за этим повелительным голосом и молча идти к двери. Вот все и закончилось…
Грейтон повел ее не к лестнице, а в Зал фей, где ее ожидали судья Хоуксли, миссис Дримлейн, Эммелина и эта отвратительная вездесущая Кэтрин Хаддон. Ах да, у окна замер безмолвной статуей мистер Уиллинг, а в самом темном углу притаился констебль.
– Мисс Беррингтон, я арестую вас за убийства миссис Роуленд, мисс Лэмбон и миссис Уиллинг, – объявил Грейтон роковые слова.
«Как жаль, что я выбросила пистолет там, на кладбище», – единственное, о чем могла сейчас подумать Агнес. Она молча уселась на предложенный ей стул, нарочно поставленный посреди комнаты.
– Вы расскажете нам, почему убили трех женщин? Из-за этого? – Судья кивком указал на шкатулку, которую Агнес все еще держала в руках.
Грейтон подошел к ней, чтобы забрать шкатулку, и ему пришлось аккуратно, по одному, разжимать ее пальцы, которыми она до онемения вцепилась в шкатулку. Ей следовало забрать расписку там же, в Розовой спальне, как только она убедилась, что бумага лежит в шкатулке, как и подобает. А еще ей следовало бы бежать отсюда, как только она получила желаемое! Зачем ей понадобился этот брак с самодовольным туповатым Гарри Райдингом? Решила получить намного больше, чем рассчитывала? Вот она, расплата за жадность!
Агнес продолжала молчать, глядя в камин пустым взглядом, и Грейтон положил шкатулку на столик.
– Несколько минут назад мне принесли телеграмму из Кембриджа, – произнес Грейтон, словно бы рассказывая друзьям занимательную историю. – Девичья фамилия матери мисс Беррингтон – Гиллори.
– Я уже слышала ее, – встрепенулась миссис Дримлейн, каких-то полчаса назад вернувшаяся из поместья своего сына.
Агнес вздрогнула. Она и не думала, что Грейтон будет узнавать о ее семье и, мало того, успеет что-то узнать!
– Как только я услышал эту фамилию, сразу обнаружилась связь между мисс Беррингтон и семейством Макнил. – Главный констебль продолжал говорить, словно не замечая Агнес. – Гиллори и Макнилы были соседями и друзьями, когда владели плантациями на островах, и двоюродная бабушка миссис Роуленд и мистера Макнила получила этот перстень в качестве свадебного подарка от своего жениха, одного из Гиллори! Полагаю, мисс Беррингтон захотела вернуть кольцо любым доступным ей способом. Она уже успела забраться в секретер своей подруги миссис Хаддон и узнала, что кольцо, которое покойная миссис Макнил подарила преподобному Хаддону, поддельное. Ей не было известно, что это викарий Хаддон заказал поддельное кольцо и подложил его в ящик своей жены, а настоящее подарил любовнице. По мнению мисс Беррингтон, настоящее кольцо осталось у Макнилов. Миссис Роуленд отказалась отдать его и оскорбила мисс Беррингтон – и была убита. Мисс Лэмбон что-то видела или слышала – и ее участь была решена. Полагаю, мисс Беррингтон случайно увидела настоящее кольцо на пальце миссис Уиллинг и узнала его. Она пробралась в спальню миссис Уиллинг и дожидалась там, пока ничего не подозревающая леди не вернется, а затем заколола ее ножом для бумаг.
Мистер Уиллинг издал стон, и констебль осторожно приблизился к нему, очевидно, намереваясь удержать от опрометчивого шага.
– Кстати, я приказал мистеру Лофтли извлечь подобные инструменты из всех номеров, чтобы не ввергать других постояльцев в соблазн убить кого-нибудь. Так вот, миссис Уиллинг суждено было умереть, ведь иначе она не рассталась бы с кольцом, не так ли? Но подозреваемых оставалось все меньше и меньше! Нужно было как-то обезопасить себя от подозрений, и мисс Беррингтон воспользовалась способом, который уже применяла ранее в пансионе. У нее с собой была заводная кукла, способная двигаться. Она поставила куклу на комод и завела ее, направив в сторону стоявшей на краю комода вазы, а сама пробралась в Комнату с портретом и принялась громко плакать, зная, что ее услышит мисс Хаддон, которой свойственно некоторое… м-м-м… любопытство.
Кэтрин даже не покраснела, а миссис Дримлейн, которой еще ничего не было известно про куклу, вытянула шею, взглядом побуждая Грейтона не делать пауз в рассказе. Агнес уже смотрела не в камин, а на лежащий на столике перстень.
– Мисс Хаддон появилась в Комнате с портретом и беседовала с мисс Беррингтон столько, сколько было нужно кукле, чтобы проползти и сбить на пол вазу. Ваза разбилась, и обе леди услышали шум, но мисс Беррингтон постаралась не допустить, чтобы мисс Хаддон тотчас же вышла в коридор и убедилась, что никакого убегающего убийцы не существует. Дальше ей было необходимо лишь забрать свою куклу назад, и она сделала это тайком от мисс Хаддон. Кстати, сейчас сержант Нобблз обыскивает багаж мисс Беррингтон в присутствии миссис и мистера Лофтли в поисках этой самой куклы.
Агнес дернулась, словно желая вскочить на ноги и бежать, и Грейтон напрягся, готовый схватить ее. Но девушка осталась на месте.
– Опасаясь, должно быть, что миссис Хаддон или ее горничная проявят неуместное любопытство и найдут среди ее вещей шкатулку с кольцом, мисс Беррингтон спрятала их за портретом в Комнате с портретом, чтобы забрать позже, перед самым отъездом. Именно за этим занятием мы и застали мисс Беррингтон только что. Ей необыкновенно повезло в том, что мистер Блантвилл, пренебрегая приличиями, поднялся в номер миссис Уиллинг. Если бы его не было наверху, нам пришлось бы подозревать мистера Макнила или миссис Пропсон. Или кого-то из прислуги. Но мистер Блантвилл идеально подошел на роль убийцы своей любовницы и других леди. Зачем ему было искать кольцо – вот вопрос, которым следовало заняться полиции, и мы так и не нашли на него ответа, потому что его не существует. Кроме того, сегодня рано утром в полицейский участок явился небезызвестный Подрик Плам и заявил, что видел, как мистер Блантвилл стоял на тротуаре и махал какой-то даме, видимой в окне второго этажа. Плама выгнали из паба, и он как раз думал, куда направиться, когда заметил Блантвилла и хотел попросить у него шиллинг, но джентльмен шел слишком быстро для старика и сел в экипаж прежде, чем Плам догнал его. Как только старый бродяга услышал в городе, что Блантвилл арестован, он поспешил в полицию, чтобы заявить – миссис Уиллинг была жива, когда Блантвилл уехал из «Охотников и свиньи».
Это заявление Грейтона было встречено вздохами облегчения некоторых из присутствующих, и только мистер Уиллинг тяжело и шумно дышал, должно быть, пытаясь справиться с чувствами, овладевшими им после слов главного констебля о любовнике его жены.
– Итак, мисс Беррингтон, вы не хотите рассказать нам, что за тайну скрывает в себе это кольцо? Безусловно, камень в нем красивый, как и связанная с ним легенда, но стоит ли он трех жизней?
Агнес продолжала молчать, но ее стиснутые пальцы дрожали. Хоуксли безнадежно покачал головой – похоже, им не добиться признания. Миссис Дримлейн с тоскливым удивлением смотрела на девушку, а Эммелина не сводила сочувственного взгляда с мистера Уиллинга.
– Что ж, мисс Беррингтон, у меня есть одно соображение. Мисс Хаддон говорила нам, что незнакомец, теперь-то мы знаем, что это были вы, требовал у миссис Роуленд что-то еще, кроме кольца. Учитывая, что кольцо хранится в особенной шкатулке, справедливо предположить, что речь шла о ней. Или, вернее, о ее содержимом, о котором не было известно ни миссис Роуленд, ни миссис Хаддон и ее супругу.
При этих словах Грейтона Агнес дернулась, она уже не могла сохранять равнодушный вид. Как он мог догадаться, этот напыщенный болван?
В комнате за спиной Агнес появился сержант Нобблз с куклой в руках, но девушка этого не видела.
– Вчера вечером мы нашли шкатулку в Комнате с портретом, но должны были положить ее обратно в ожидании того момента, когда мисс Беррингтон вернется за ней. Мистер Уиллинг любезно согласился помочь нам и вернуть шкатулку за раму портрета. Однако же, пока мы разговаривали с ним, он бездумно крутил шкатулку в руках, то и дело нажимая пальцами на затейливую резьбу. И в какой-то момент шкатулка вдруг открылась…
Главный констебль не успел договорить: Агнес вскочила на ноги и бросилась к нему.
– Где она? Отдайте ее, она принадлежит мне! Не смейте отнимать ее у меня!
Грейтон перехватил руки превратившейся в фурию девушки и держал ее на безопасном расстоянии от своего лица, пока констебль не подбежал к нему и крепко не сжал локти девушки. Наблюдавшие за этой сценой дамы единодушно вскрикнули, потом Эммелина заплакала, а Кэтрин и миссис Дримлейн горестно вздохнули, сожалея обо всем сразу.
– Вот она. – Когда констебль посадил мисс Беррингтон обратно на свой стул и встал позади него, готовый при необходимости схватить девушку снова, Грейтон осторожно вытащил из кармана свернутую бумагу. – Я не стану лишний раз разворачивать этот документ, он слишком хрупок и ценен. И должен протянуть до суда. Но я перескажу для вас его содержимое. Это расписка, согласно которой мистер Иен Макнил обязуется вернуть мистеру Фредерику Гиллори одолженные у него двадцать тысяч фунтов.
– Двадцать тысяч! – ахнула миссис Дримлейн.
– Именно так, мадам, – согласился Грейтон. – Полагаю, эти деньги так и не были возвращены, что в дальнейшем привело к возвышению семейства Макнил и разорению Гиллори. А также к ненависти, передающейся из поколения в поколение! Мисс Беррингтон, что вы собирались сделать с этой распиской?
– Потребовать у Макнилов вернуть долг, разумеется! – впервые заговорила Агнес, и все уставились на нее. – Из-за подлости Макнилов наша семья уже столько лет живет в нищете! А Макнилы процветают и даже осмеливаются заниматься благотворительностью, раздавая деньги, принадлежащие мне! Да я убила бы миссис Роуленд сто, тысячу раз, даже если бы она отдала мне расписку! Слушая рассказы матери, я с самого детства думала о том, как мне подобраться к Макнилам, и судьба послала мне шанс вместе с приглашением дорогой Эммелины погостить у нее.
Ярость сделала лицо девушки некрасивым, и Эммелина прижала ладонь ко рту, в ужасе глядя на подругу.
– Возможно, деньги все же были возвращены, и ваша семья разорилась из-за какой-то другой постигшей их беды? – мягко спросил судья Хоуксли. – Иначе как расписка попала к Макнилам?
– Сестра Иена Макнила вышла замуж за брата моего прадеда, но она не любила его! – выкрикнула Агнес. – Ей нужно было только его богатство, а когда он умер от лихорадки, Иен без труда уговорил ее вернуться домой. Но сначала она нашла и выкрала шкатулку, в которой лежала расписка! И положила туда это проклятое кольцо, как насмешку над страданиями моей семьи! Мой прадед так верил Иену, его слову джентльмена, что и не подумал отдать расписку поверенным, он хранил ее в своем доме в ожидании, когда дела Макнила наладятся и тот сможет вернуть долг. И Макнил предал его! Продал плантации и уехал в Англию, когда моему прадеду была нужна помощь друзей и деньги на спасение его капитала! Его корабль затонул, а урожай постигла какая-то напасть, и некому было поддержать его семью!
– Без расписки ваши предки не смогли бы обратиться в суд, но разве могли бы вы сделать это теперь? – спросил Хоуксли, когда Агнес умолкла, чтобы восстановить сбившееся дыхание. – Неужели вы полагаете, что никому не пришло бы в голову связать появление расписки в руках одной из Гиллори с тремя убийствами?
– Я не собиралась обращаться в суд! Я бы потребовала их вернуть деньги, угрожая оглаской этой истории. Навряд ли им понравилось бы оказаться замешанными в подобном скандале! И они никогда не смогли бы доказать мою связь с убийствами, когда Блантвилл уже был бы повешен!
– Неужели вы не могли решить это дело как-то по-другому? – устало спросил Хоуксли. – Убить трех ни в чем не повинных женщин из-за двадцати тысяч фунтов! И хладнокровно отправить на виселицу невинного человека!
– Это для вас эти деньги не имеют значения, а для меня это возможность восстановить справедливость и изменить свою жизнь! Они стали бы моим приданым! Я не хотела убивать мисс Лэмбон, но она сама навредила себе, решив заработать шантажом! Слишком поздно я узнала, что она требовала денег вовсе не у меня, а у миссис Уиллинг!
Мистер Уиллинг сделал шаг в сторону девушки, и сержант Нобблз тотчас оказался неподалеку.
– Теперь я понимаю, ты так хотела поехать сюда и увидеться с миссис Роуленд, что, должно быть, как-то подстроила это! Я ведь не должна была ехать в Кромберри! – воскликнула Эммелина. – Что ты сделала с миссис Морли?
– Всего лишь подмешала рвотного в ее какао… – Агнес пожала плечами. По сравнению с ее преступлениями в Кромберри разве такая малость могла иметь значение?
– Навряд ли я смогу сегодня заснуть! Мне все время будет казаться, что ко мне в темноте крадется убийца!
– Останьтесь тогда у мисс Хаддон, – предложил судья. – Вы можете сказать мисс Беррингтон, даже просто передать через горничную, что хотите подольше поболтать с вашей родственницей, которую теперь не скоро увидите. Ее это не должно удивить.
– В самом деле, я так и сделаю! – немного оживилась Эммелина. – И тетушке Мэриан нужно сказать, чтоб она случайно не выдала ничего из того, что ей сегодня удалось узнать.
– Мы уже предупредили ее и отправили отдыхать. – Грейтон положил кольцо в шкатулку и направился к двери. – Запритесь в спальне мисс Хаддон и постарайтесь не показываться на глаза мисс Беррингтон, вы обе выглядите слишком напуганными. А нам еще надо убедить Уиллинга не задушить мисс Беррингтон собственными руками, он жаждет мести для убийцы и может потерять голову, если увидит, как мисс Беррингтон пытается проникнуть в его номер. Пока он не знает, кто убийца, но мы просили его быть начеку, кто бы ни заговорил с ним.
Главный констебль выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, вышел, сделав знак Хоуксли следовать за ним.
Эммелина и Кэтрин переглянулись. Страх, неверие, отвращение, обида – столько чувств смешалось сейчас в их сердцах, что у них просто не было сил на разговоры. Подождав, пока в коридоре смолкнут голоса Грейтона и Хоуксли, переговоривших о чем-то с мистером Уиллингом, они отправились в Комнату с овцами, чтобы Эммелина могла собрать все необходимое для подготовки ко сну.
К счастью для обеих, мисс Беррингтон еще не вернулась. Миссис Хаддон предупредила Молли, и обе поспешили в Комнату с незабудками.
Кэтрин разобрала постель, Эммелина присела на маленький диванчик у окна. Обеим хотелось поговорить о случившемся сегодня вечером, но не было сил начать разговор.
Как, почему, когда Агнес стала такой? Что произошло за годы, что они не виделись с Эммелиной? Неужели она не сожалеет о сделанном? Вопросы роились в голове у обеих, но ни у той, ни у другой не было ответа. Наконец первой заговорила Кэтрин. О вещах практических, не давая себе возможности предаваться болезненным мыслям о природе человеческой:
– Как она смогла пробраться в комнату мистера Макнила и украсть пистолет? И в спальню миссис Уиллинг…
– В пансионе Агнес умела открывать замки с помощью шпильки и научила многих девочек, – после паузы ответила Эммелина, предаваясь воспоминаниям. – Мы забирались в буфет и таскали оттуда булочки или выходили летними ночами в сад посмотреть на звезды, и нам казалось чудесной возможность преодолеть все препятствия… Должно быть, Агнес за чем-то вернулась наверх, когда мы уже собирались ехать на заседание комитета, и проникла в комнату мистера Макнила тем же способом.
– Она возвращалась за нюхательной солью! – вспомнила Кэтрин разговор с Эммелиной в чайной комнате. – Ты сама сказала, что соль осталась у Агнес, когда я попросила ее у тебя.
– В самом деле! Я припоминаю что-то подобное! – тут же согласилась Эммелина. – Я тогда была потрясена разговором с миссис Роуленд, но мы действительно что-то говорили про соль. Но как она узнала о пистолете?
– Он что-то говорил об этом за завтраком, я не помню точно, но мне почему-то так кажется, – неуверенно ответила Эммелина.
– Выходит, она уже тогда думала, что убьет миссис Роуленд…
– Возможно, если бы миссис Роуленд отдала ей то, что она требовала, Агнес не совершила бы преступление…
– Мы не можем знать это наверняка… – Кэти подумала и о другом. – Я помню, что этот человек просил у миссис Роуленд отдать что-то еще. Но что?
– Вероятно, шкатулку, в которой хранилось кольцо… – пожала плечами Эммелина. – Теперь, когда мы знаем, что это была Агнес, понятно, что она без труда открыла запертый ящик и убедилась, что мое кольцо и шкатулка – поддельные. Быть может, она и погостить ко мне приехала только ради поисков кольца!
– Как же она могла узнать о нем? И почему оно так ценно для нее, Агнес ведь не замужем? – Любопытство помогало Кэтрин справляться со страхом.
– Если вашему главному констеблю удастся заставить Агнес признаться, завтра мы все узнаем. А сейчас давай ложиться спать, я себя не помню от усталости и в то же время боюсь, что не смогу заснуть. Как мы справимся с этим кошмаром, Кэтрин?
Кэти, проверявшая, надежно ли заперта дверь, лишь покачала головой.
– Со временем мы справимся, поверь мне. Мы здесь пережили уже несколько убийств, и страх постепенно отступал перед необходимостью каждый день что-то делать, просто жить… Правда, убийцей ни разу не оказывался кто-то из наших друзей… Мне так жаль, мне очень понравилась Агнес, я мечтала о такой подруге, как она!
– Мне тоже жаль, боюсь, я не скоро смогу свыкнуться с этим, – посетовала Эммелина. – Агнес была так дорога мне… А еще придется говорить обо всем этом с Джонатаном. Не представляю, как он себя чувствует после известия о смерти миссис Уиллинг! Любил ли он ее хотя бы немного?
Кэтрин предпочла сменить тему. Говорить о любовных похождениях своего брата-викария ей пока было не под силу.
– Надеюсь, главный констебль Грейтон соберет достаточно доказательств, чтобы мистера Блантвилла оправдали! – сказала она в ответ.
– О, прости, что я накинулась на тебя из-за этого семейства! – смутилась Эммелина. – И все же я думаю, тебе нравится Лоренс Блантвилл!
– Он нравится всем, – улыбнулась Кэтрин. – Почти как Гарри Райдинг. И мне в самом деле хотелось нарисовать портрет его сестры!
– Ты его нарисуешь! Мистера Блантвилла отпустят, и жизнь в Кромберри вернется в привычное русло, ведь убийца – не один из жителей вашего городка! А в нашем кругу в Бате ничего уже не будет прежним. Мне не хочется больше участвовать в благотворительном комитете миссис Пропсон… И в то же время я должна чем-то занимать себя, чтоб поменьше думать о том, что натворила Агнес.
Кэти согласилась с тем, что Эммелине необходимо какое-то занятие, и некоторое время, уже лежа в постели, они размышляли о том, чем можно заняться молодой замужней женщине, кроме воспитания детей и благотворительности. Так и не придумав ничего стоящего, обе пожелали друг другу доброй ночи и постарались заснуть, уверенные, что им это не удастся. Как ни странно, сон пришел к обеим, милостиво избавив их от кружащихся в сумасшедшем танце мыслей.
Глава 22
Агнес немного отодвинула портрет неизвестной леди от стены, затем протянула руку и вытащила из-за рамы шкатулку, затем обернулась, чтобы идти к двери. И застыла с бьющимся сердцем, судорожно сжимая в пальцах свою добычу.
В распахнутых дверях Комнаты с портретом стоял главный инспектор Грейтон, а за его спиной виднелся сержант Нобблз.
– Пройдемте со мной, мисс Беррингтон. – Девушке оставалось только следовать за этим повелительным голосом и молча идти к двери. Вот все и закончилось…
Грейтон повел ее не к лестнице, а в Зал фей, где ее ожидали судья Хоуксли, миссис Дримлейн, Эммелина и эта отвратительная вездесущая Кэтрин Хаддон. Ах да, у окна замер безмолвной статуей мистер Уиллинг, а в самом темном углу притаился констебль.
– Мисс Беррингтон, я арестую вас за убийства миссис Роуленд, мисс Лэмбон и миссис Уиллинг, – объявил Грейтон роковые слова.
«Как жаль, что я выбросила пистолет там, на кладбище», – единственное, о чем могла сейчас подумать Агнес. Она молча уселась на предложенный ей стул, нарочно поставленный посреди комнаты.
– Вы расскажете нам, почему убили трех женщин? Из-за этого? – Судья кивком указал на шкатулку, которую Агнес все еще держала в руках.
Грейтон подошел к ней, чтобы забрать шкатулку, и ему пришлось аккуратно, по одному, разжимать ее пальцы, которыми она до онемения вцепилась в шкатулку. Ей следовало забрать расписку там же, в Розовой спальне, как только она убедилась, что бумага лежит в шкатулке, как и подобает. А еще ей следовало бы бежать отсюда, как только она получила желаемое! Зачем ей понадобился этот брак с самодовольным туповатым Гарри Райдингом? Решила получить намного больше, чем рассчитывала? Вот она, расплата за жадность!
Агнес продолжала молчать, глядя в камин пустым взглядом, и Грейтон положил шкатулку на столик.
– Несколько минут назад мне принесли телеграмму из Кембриджа, – произнес Грейтон, словно бы рассказывая друзьям занимательную историю. – Девичья фамилия матери мисс Беррингтон – Гиллори.
– Я уже слышала ее, – встрепенулась миссис Дримлейн, каких-то полчаса назад вернувшаяся из поместья своего сына.
Агнес вздрогнула. Она и не думала, что Грейтон будет узнавать о ее семье и, мало того, успеет что-то узнать!
– Как только я услышал эту фамилию, сразу обнаружилась связь между мисс Беррингтон и семейством Макнил. – Главный констебль продолжал говорить, словно не замечая Агнес. – Гиллори и Макнилы были соседями и друзьями, когда владели плантациями на островах, и двоюродная бабушка миссис Роуленд и мистера Макнила получила этот перстень в качестве свадебного подарка от своего жениха, одного из Гиллори! Полагаю, мисс Беррингтон захотела вернуть кольцо любым доступным ей способом. Она уже успела забраться в секретер своей подруги миссис Хаддон и узнала, что кольцо, которое покойная миссис Макнил подарила преподобному Хаддону, поддельное. Ей не было известно, что это викарий Хаддон заказал поддельное кольцо и подложил его в ящик своей жены, а настоящее подарил любовнице. По мнению мисс Беррингтон, настоящее кольцо осталось у Макнилов. Миссис Роуленд отказалась отдать его и оскорбила мисс Беррингтон – и была убита. Мисс Лэмбон что-то видела или слышала – и ее участь была решена. Полагаю, мисс Беррингтон случайно увидела настоящее кольцо на пальце миссис Уиллинг и узнала его. Она пробралась в спальню миссис Уиллинг и дожидалась там, пока ничего не подозревающая леди не вернется, а затем заколола ее ножом для бумаг.
Мистер Уиллинг издал стон, и констебль осторожно приблизился к нему, очевидно, намереваясь удержать от опрометчивого шага.
– Кстати, я приказал мистеру Лофтли извлечь подобные инструменты из всех номеров, чтобы не ввергать других постояльцев в соблазн убить кого-нибудь. Так вот, миссис Уиллинг суждено было умереть, ведь иначе она не рассталась бы с кольцом, не так ли? Но подозреваемых оставалось все меньше и меньше! Нужно было как-то обезопасить себя от подозрений, и мисс Беррингтон воспользовалась способом, который уже применяла ранее в пансионе. У нее с собой была заводная кукла, способная двигаться. Она поставила куклу на комод и завела ее, направив в сторону стоявшей на краю комода вазы, а сама пробралась в Комнату с портретом и принялась громко плакать, зная, что ее услышит мисс Хаддон, которой свойственно некоторое… м-м-м… любопытство.
Кэтрин даже не покраснела, а миссис Дримлейн, которой еще ничего не было известно про куклу, вытянула шею, взглядом побуждая Грейтона не делать пауз в рассказе. Агнес уже смотрела не в камин, а на лежащий на столике перстень.
– Мисс Хаддон появилась в Комнате с портретом и беседовала с мисс Беррингтон столько, сколько было нужно кукле, чтобы проползти и сбить на пол вазу. Ваза разбилась, и обе леди услышали шум, но мисс Беррингтон постаралась не допустить, чтобы мисс Хаддон тотчас же вышла в коридор и убедилась, что никакого убегающего убийцы не существует. Дальше ей было необходимо лишь забрать свою куклу назад, и она сделала это тайком от мисс Хаддон. Кстати, сейчас сержант Нобблз обыскивает багаж мисс Беррингтон в присутствии миссис и мистера Лофтли в поисках этой самой куклы.
Агнес дернулась, словно желая вскочить на ноги и бежать, и Грейтон напрягся, готовый схватить ее. Но девушка осталась на месте.
– Опасаясь, должно быть, что миссис Хаддон или ее горничная проявят неуместное любопытство и найдут среди ее вещей шкатулку с кольцом, мисс Беррингтон спрятала их за портретом в Комнате с портретом, чтобы забрать позже, перед самым отъездом. Именно за этим занятием мы и застали мисс Беррингтон только что. Ей необыкновенно повезло в том, что мистер Блантвилл, пренебрегая приличиями, поднялся в номер миссис Уиллинг. Если бы его не было наверху, нам пришлось бы подозревать мистера Макнила или миссис Пропсон. Или кого-то из прислуги. Но мистер Блантвилл идеально подошел на роль убийцы своей любовницы и других леди. Зачем ему было искать кольцо – вот вопрос, которым следовало заняться полиции, и мы так и не нашли на него ответа, потому что его не существует. Кроме того, сегодня рано утром в полицейский участок явился небезызвестный Подрик Плам и заявил, что видел, как мистер Блантвилл стоял на тротуаре и махал какой-то даме, видимой в окне второго этажа. Плама выгнали из паба, и он как раз думал, куда направиться, когда заметил Блантвилла и хотел попросить у него шиллинг, но джентльмен шел слишком быстро для старика и сел в экипаж прежде, чем Плам догнал его. Как только старый бродяга услышал в городе, что Блантвилл арестован, он поспешил в полицию, чтобы заявить – миссис Уиллинг была жива, когда Блантвилл уехал из «Охотников и свиньи».
Это заявление Грейтона было встречено вздохами облегчения некоторых из присутствующих, и только мистер Уиллинг тяжело и шумно дышал, должно быть, пытаясь справиться с чувствами, овладевшими им после слов главного констебля о любовнике его жены.
– Итак, мисс Беррингтон, вы не хотите рассказать нам, что за тайну скрывает в себе это кольцо? Безусловно, камень в нем красивый, как и связанная с ним легенда, но стоит ли он трех жизней?
Агнес продолжала молчать, но ее стиснутые пальцы дрожали. Хоуксли безнадежно покачал головой – похоже, им не добиться признания. Миссис Дримлейн с тоскливым удивлением смотрела на девушку, а Эммелина не сводила сочувственного взгляда с мистера Уиллинга.
– Что ж, мисс Беррингтон, у меня есть одно соображение. Мисс Хаддон говорила нам, что незнакомец, теперь-то мы знаем, что это были вы, требовал у миссис Роуленд что-то еще, кроме кольца. Учитывая, что кольцо хранится в особенной шкатулке, справедливо предположить, что речь шла о ней. Или, вернее, о ее содержимом, о котором не было известно ни миссис Роуленд, ни миссис Хаддон и ее супругу.
При этих словах Грейтона Агнес дернулась, она уже не могла сохранять равнодушный вид. Как он мог догадаться, этот напыщенный болван?
В комнате за спиной Агнес появился сержант Нобблз с куклой в руках, но девушка этого не видела.
– Вчера вечером мы нашли шкатулку в Комнате с портретом, но должны были положить ее обратно в ожидании того момента, когда мисс Беррингтон вернется за ней. Мистер Уиллинг любезно согласился помочь нам и вернуть шкатулку за раму портрета. Однако же, пока мы разговаривали с ним, он бездумно крутил шкатулку в руках, то и дело нажимая пальцами на затейливую резьбу. И в какой-то момент шкатулка вдруг открылась…
Главный констебль не успел договорить: Агнес вскочила на ноги и бросилась к нему.
– Где она? Отдайте ее, она принадлежит мне! Не смейте отнимать ее у меня!
Грейтон перехватил руки превратившейся в фурию девушки и держал ее на безопасном расстоянии от своего лица, пока констебль не подбежал к нему и крепко не сжал локти девушки. Наблюдавшие за этой сценой дамы единодушно вскрикнули, потом Эммелина заплакала, а Кэтрин и миссис Дримлейн горестно вздохнули, сожалея обо всем сразу.
– Вот она. – Когда констебль посадил мисс Беррингтон обратно на свой стул и встал позади него, готовый при необходимости схватить девушку снова, Грейтон осторожно вытащил из кармана свернутую бумагу. – Я не стану лишний раз разворачивать этот документ, он слишком хрупок и ценен. И должен протянуть до суда. Но я перескажу для вас его содержимое. Это расписка, согласно которой мистер Иен Макнил обязуется вернуть мистеру Фредерику Гиллори одолженные у него двадцать тысяч фунтов.
– Двадцать тысяч! – ахнула миссис Дримлейн.
– Именно так, мадам, – согласился Грейтон. – Полагаю, эти деньги так и не были возвращены, что в дальнейшем привело к возвышению семейства Макнил и разорению Гиллори. А также к ненависти, передающейся из поколения в поколение! Мисс Беррингтон, что вы собирались сделать с этой распиской?
– Потребовать у Макнилов вернуть долг, разумеется! – впервые заговорила Агнес, и все уставились на нее. – Из-за подлости Макнилов наша семья уже столько лет живет в нищете! А Макнилы процветают и даже осмеливаются заниматься благотворительностью, раздавая деньги, принадлежащие мне! Да я убила бы миссис Роуленд сто, тысячу раз, даже если бы она отдала мне расписку! Слушая рассказы матери, я с самого детства думала о том, как мне подобраться к Макнилам, и судьба послала мне шанс вместе с приглашением дорогой Эммелины погостить у нее.
Ярость сделала лицо девушки некрасивым, и Эммелина прижала ладонь ко рту, в ужасе глядя на подругу.
– Возможно, деньги все же были возвращены, и ваша семья разорилась из-за какой-то другой постигшей их беды? – мягко спросил судья Хоуксли. – Иначе как расписка попала к Макнилам?
– Сестра Иена Макнила вышла замуж за брата моего прадеда, но она не любила его! – выкрикнула Агнес. – Ей нужно было только его богатство, а когда он умер от лихорадки, Иен без труда уговорил ее вернуться домой. Но сначала она нашла и выкрала шкатулку, в которой лежала расписка! И положила туда это проклятое кольцо, как насмешку над страданиями моей семьи! Мой прадед так верил Иену, его слову джентльмена, что и не подумал отдать расписку поверенным, он хранил ее в своем доме в ожидании, когда дела Макнила наладятся и тот сможет вернуть долг. И Макнил предал его! Продал плантации и уехал в Англию, когда моему прадеду была нужна помощь друзей и деньги на спасение его капитала! Его корабль затонул, а урожай постигла какая-то напасть, и некому было поддержать его семью!
– Без расписки ваши предки не смогли бы обратиться в суд, но разве могли бы вы сделать это теперь? – спросил Хоуксли, когда Агнес умолкла, чтобы восстановить сбившееся дыхание. – Неужели вы полагаете, что никому не пришло бы в голову связать появление расписки в руках одной из Гиллори с тремя убийствами?
– Я не собиралась обращаться в суд! Я бы потребовала их вернуть деньги, угрожая оглаской этой истории. Навряд ли им понравилось бы оказаться замешанными в подобном скандале! И они никогда не смогли бы доказать мою связь с убийствами, когда Блантвилл уже был бы повешен!
– Неужели вы не могли решить это дело как-то по-другому? – устало спросил Хоуксли. – Убить трех ни в чем не повинных женщин из-за двадцати тысяч фунтов! И хладнокровно отправить на виселицу невинного человека!
– Это для вас эти деньги не имеют значения, а для меня это возможность восстановить справедливость и изменить свою жизнь! Они стали бы моим приданым! Я не хотела убивать мисс Лэмбон, но она сама навредила себе, решив заработать шантажом! Слишком поздно я узнала, что она требовала денег вовсе не у меня, а у миссис Уиллинг!
Мистер Уиллинг сделал шаг в сторону девушки, и сержант Нобблз тотчас оказался неподалеку.
– Теперь я понимаю, ты так хотела поехать сюда и увидеться с миссис Роуленд, что, должно быть, как-то подстроила это! Я ведь не должна была ехать в Кромберри! – воскликнула Эммелина. – Что ты сделала с миссис Морли?
– Всего лишь подмешала рвотного в ее какао… – Агнес пожала плечами. По сравнению с ее преступлениями в Кромберри разве такая малость могла иметь значение?