Тень над небесами

— Если посреди ясного дня ты видишь падающую звезду, за которой тянется белая дорожка, не нужно загадывать желания. Лучше скорее заворачивайся в простыню и ползи в сторону кладбища!

Неуклюже пошутив, прапор разражался хохотом, в то время как солдаты обменивались непонимающими взглядами и пожимали плечами. Да, тогда это все казалось каким-то невероятным, несмотря на международную напряженность, куда более сильную, чем в последние годы. Однако жизнь бывает непредсказуема.

Сегодня, после зомби-блицкрига, человека сложно удивить чем-то еще. Именно поэтому Сергей Юрьевич и не удивился, как будто давно ждал чего-то подобного. А может, просто не успел удивиться. Завидев белесый инверсионный след, который оставляла стремительно приближающаяся точка в безоблачном лазурном небе, он успел лишь прижать к себе жену и закрыть ей глаза, чтобы они не ослепли от вспышки, да понадеяться на то, что это не достанет Виктора, где бы он сейчас ни был.





Глава 12. Наблюдатели




— А как же Ваши дети?

— Сложный вопрос, — вздохнул Хельмут.

Прежде чем вновь заговорить, он неторопливо поболтал в железной кружке остатки крепкого кофе, залпом разделался с ними и откинулся на спинку кресла. По белой стене кухни пополз розоватый язык заходящего солнца. Сегодня был важный день, очень важный. Многое уже сделано и многое будет сделано. Бастиан волновался, требовалось его успокоить, и это можно как нельзя лучше сделать интересным разговором.

— Дети взрослые уже, семейные. Дочь в США, сын — в Берлине, — Хельмут вздохнул. — Не смог ни с кем из них связаться. Сначала не было сети, а потом стало поздно, кажись. Гудки, гудки, гудки… Не звоню им больше, какой смысл?

— С моими родителями так же. Вообще, мы были в студенческой «общаге», мы ведь не местные… — Бастиан закурил, и Хельмут с трудом удержался от укоризненного взгляда — ага, сейчас самый раз для лекций о вреде курения. Пусть травится, дым все равно сразу струится вверх и плывет себе в форточку, минуя Хельмута. — Сидели там поначалу, в большой компании. Вроде бы надежно заперлись, а вчера ночью какой-то шорох стали слышать. Один парень пошел посмотреть, что там, и не вернулся. Похоже, кто-то из наших работников в столовой оказался заражен. Не знаю, в общем, что именно стряслось, но эти гады начали за нами гоняться, их сначала было трое, потом пятеро. Ребята забаррикадировались на третьем этаже, а вот мы с Сандрой не успели.

— А как же вы вырвались?

Бастиан пожал плечами.

— Я не слишком хорошо дерусь, но тогда повезло. Нам только один попался на дороге, когда мы бежали вниз по лестнице — я схватился за перила, подпрыгнул и приложил его подошвой по лицу. А кроссовки мои Вы видели, это почти холодное оружие.

Хельмут еще раз глянул на здоровенные башмаки парня, которые он заметил не сразу. Они странно смотрелись на тощих ногах, обтянутых зауженными джинсами. Но для самообороны и даже для нападения, пожалуй, кроссовки годились отлично.

— Так, я готов, — Хельмут отодвинул кружку.

— Едем, — Бастиан с готовностью вскочил на ноги, со своей порцией бодрящего напитка он закончил четверть часа назад.

Не хотелось оставлять Берту дома, но место в машине слишком уж важно, да и требовалось уступить Бастиану, который резонно напирал на старика, уговаривая его взять транспорт побольше. В итоге сошлись на том, что собака подождет дома, а Хельмут не будет отказываться от любимого авто.

Берта не издала ни звука, только с трогательной грустью провожала людей взглядом, лежа на полу и положив умную голову на лапы. Она понимала, что для разлуки с хозяином имеется какая-то причина, а потому не перечила.

Место выбрали хорошее — крохотный хостел в коротком проулке, заканчивающимся тупиком. Вход в проулок был забран высокой толстой решеткой с декоративным узором и запирался на замок, ключи от которого нашлись у девушки-администратора.

Кто-то раскроил ей череп. Она свалилась лицом на стол, и слипшиеся от крови светлые волосы свисали с его края, зловеще качнувшись от потока воздуха, когда Хельмут отворил входную дверь.

Зомби внутри не обнаружились — они тщательно обошли все комнаты, да и Берта не выказывала никакого беспокойства. Обстановка здесь странным образом не отталкивала, несмотря на следы борьбы в холле и пятна крови на одном из столов в большой кухне. Запах, конечно, поначалу смущал, но он быстро выветрился, стоило открыть пошире окна и устроить сквозняк.

Решение было принято, хостел стал перевалочным пунктом для Хельмута, Бастиана и Берты. Оставалось лишь аккуратно извлечь хладное тело девушки из-за стола, вынести на улицу и предать земле. На сей раз тяжкая работа легла на плечи Хельмута, Бастиан сподобился помочь лишь в самом конце, закопав неглубокую могилу.

Ночь провели в соседних одноместных номерах и проспали чуть не до обеда. Затем немного поболтали, перекусили, выпили кофе и до вечера проиграли в шашки, обсуждая дальнейшие планы за этим увлекательным занятием.

Только Берта дремала, лениво разомкнув слезящиеся глаза, только когда по кухне в очередной раз поплыл запах кофе. Она лениво подползла к тарелке, куда Хельмут высыпал горсть дорогущего корма (прихватили в магазине по пути), и захрустела «косточками» из непонятной субстанции.

Вот и сейчас Берта, проводив печальным взглядом Хельмута и Бастиана, мигом задремала — она привыкла много спать, особенно в последнее время.

— Только давай без самодеятельности, — сказал Хельмут и захлопнул дверь машины. — Если внутрь будет не пробиться, если везде будут шастать эти чудики — отходим. Иначе положим свои жизни рядом с жизнями твоих друзей, и это будет очень и очень глупо.

— Да мне уже все равно, — пожал плечами Бастиан. — Жить не для чего.

— Когда я слышал подобное от молодых раньше, мне хотелось дать им хорошенького пинка под зад, но тебя даже переубеждать не буду, — честно ответил Хельмут. — И философию разводить не собираюсь. Просто мне кажется, что весь, абсолютно весь смысл жизни и заключается в простом ее проживании. Особенно сейчас. А, впрочем, не забивай себе голову. Сам скоро поймешь.

Бастиан и не забивал — глазел в окно. Хельмут прибавил газу, и они выбрались из лабиринта дугообразных переулков с брусчаткой на широкую улицу. Вот тут-то страх и накатил на обоих, захлестнув с головой, как цунами.

Зомби оказалось много, очень много, аж в глазах зарябило. Вчера, помнится, они бродили группками, активно сцеплялись с другими «стаями» и не чурались толпой накидываться на немногочисленных выживших, не сумевших пробраться мимо бешеных скрытно.

Сегодня же деление на группы однозначно стало неактуальным. Либо же между зомби всех возрастов, полов и рас было заключено некое перемирие, о котором людям ничего не известно.

На первый взгляд сотни зомби шатались по улице бесцельно, шли, куда глаза глядят, но только на первый. Более точное представление удалось получить, когда Хельмут, затормозив на перекрестке и не решаясь ехать дальше, понял, что люди бешеным стали безразличны. Он прождал несколько минут, но никто не пошел на них, никто не изъявил желания выковырять двух побледневших и напряженных людей из машины.

Психи брели себе дальше по каким-то одним им ведомым делам, не обратив на фольксваген никакого внимания. Но что же тогда движет полчищами зараженных? Агрессия, наверное, никуда не делась, но она уже не рвется из них, как, например, вчера. Может, если не провоцировать гадов, они не кинутся?

Машина тихонько тронулась и покатила по Элизабетштрассе, аккуратно объезжая разгулявшихся зомби. Те же были заняты только одним — высматриванием еды. Они набивались толпами в продуктовые магазины и кафе, сокрушая все на своем пути и не обращая внимания на потери — один зомби остался лежать на земле с головой, пробитой упавшей вывеской «Эль Греко», а собратья спокойно перешагивали через него, как через лужу или навозную кучу.

Стоило зомби заметить (или учуять?) еду, как он срывался с места и со скоростью гепарда бежал навстречу манящей цели, а остальные неслись за ним — а ну как что интересное заметил, как бы не упустить. Один раз бледному от напряжения Хельмуту пришлось даже совсем остановиться, чтобы пропустить голосящую произвольными междометиями толпу зомби женского пола, обнаруживших целый минимаркет в закоулке. Там уже хозяйничали другие, но бешеных это не смутило — потенциальных противников было всего трое. Отряд протопал перед носом машины (одну при этом выдавили на капот, по которому она ловко перекатилась и продолжила забег) и вступили в короткое и полное хладнокровной жестокости сражение. Правда, боя как такового не состоялось — уже успевшие вкусить печенья и чипсов зомби без особого сопротивления и без больших потерь отступили вглубь магазина, предоставив дамам самое хлебное место, и все вместе занялись пожиранием ассортимента.


В ту секунду, когда крупная женщина-зомби, облаченная в оставшиеся от стильного бордового плаща изорванные лохмотья, шумно прокатилась по капоту, в голове Хельмута что-то сухо треснуло. Так трещит тоненькая ветка в осеннем лесу, но ее хруст приятен, а от этого звука сделалось не по себе. Треск попрыгал по черепу и слабым, чуть колючим электрическим разрядом скатился по позвоночнику, ужалил под лопатками и, наконец, растаяв.

Хельмут недовольно дернулся, задаваясь вопросом, что это было, но пока еще не придал этому значения.

— Вы как, в порядке? — взволнованно спросил Бастиан, тоже еще не до конца осознавший, что угроза миновала. Он бестолково вертел головой и таращился по сторонам, ожидая какой-нибудь пакости со стороны коварных тварей.

— В порядке. Просто шея затекла, — в подтверждение своих слов Хельмут склонил голову и сухо щелкнул позвонками.

Наконец, кишащая зомби улица осталась позади, вновь сменившись узкими переулками.

— Куда дальше? — спросил Хельмут, когда они добрались до перекрестка.

— Направо и прямо, осталось совсем чуть-чуть. Я скажу, где остановиться. Да Вы и сами не пропустите.

— Похоже, спасение твоих ребят проблем не обещает — зомби почему-то взялись нас игнорировать.

— Может, не все? — в голосе Бастиана слышалось недоверие. — Только некоторые, а остальные нас на дух не переносят, как и вчера. Не хочу радоваться раньше времени.

— И то верно. Не будем загадывать… Ладно, еще обсудим. Главное, чтобы друзья твои уже не разбежались по домам от радости. А то выйдет, что зря ехали.

— Не разбежались, они ж иногородние, и даже иностранцы есть. Иначе что бы они делали… — Бастиан запнулся и замолчал, когда совсем близко зазвучали выстрелы.

Хельмут резко вильнул, уходя с дороги. Машина вылетела на тротуар и, один раз тоненько пискнув шинами, остановилась в тени большого клена.

До общежития оставалось каких-то сто метров, само четырехэтажное здание было прекрасно видно отсюда. Стреляли явно внутри него, судя по звуку — на втором этаже или выше. Зомби Хельмут не заметил, улица пустовала.

В машине воцарилось настороженное молчание. Теперь стало решительно непонятно, что делать дальше — идти внутрь и спасать непонятно кого и непонятно от кого? Ну, Бастиан, удружил. Нет, друзьям помогать нужно, конечно, куда ж без этого. Но вот поди, разберись, кто там есть кто. Так недолго и самому под пулю угодить.

— У нас оружия не было, — покачал кудрявой головой Бастиан, развеяв зарождающиеся сомнения.

— А лучше бы оно у вас было, — с сожалением вздохнул Хельмут.

Он уже собрался покинуть машину, как из общежития вдруг начали выходить люди. Сердце упало куда-то в желудок. Батюшки, да это ж соседи собственной персоной, прямиком из Хольцхайма! Старшего, накачанного здоровяка лет тридцати, зовут Хаим, а остальных трех, помоложе, Хельмут знал только на лицо,

Хаим и его брат вели под руки двух девушек, бледных и дрожащих от страха. У одной шла носом кровь, а к намокшему от бессильных слез лицу налипли спутанные светлые волосы.

Чтобы пленницы не убежали наверняка, сзади их держали на мушке еще два «бойца», вооруженные один пистолетом, а второй — какой-то навороченной винтовкой с оптическим прицелом. Хельмут даже не хотел думать, откуда подонок ее взял. Вместо этого он отрывисто бросил Бастиану:

— Сползи вниз и не отсвечивай.

Похоже, на сей раз Хельмут действительно выглядел сурово. Парень, переживающий очередной кошмар, стек по сидению так, чтобы его не было видно с улицы, даже и не думая возражать. Братья Мессуди между тем подвели девушек к своей машине — черный микроавтобус мерседес. Точно, как Хельмут сразу не узнал! Этот фургон вечерами стоял возле огромного дома Мессуди, а днем глава семейства, Маджид, на нем работал. Да, точно, у Маджида была на удивление интеллигентная внешность, а еще он носил изящные очки. Сыновья и братья, увы, выглядели иначе.

Хельмут крепко схватил карабин, вздохнул и положил руку на дверь, когда, рыча мощным мотором, на улицу с противоположной стороны свернул здоровенный пикап, сверкающий темно-синим металлом под лучами закатного солнца.

Автомобиль будто сошел с киноэкрана или, по меньшей мере, с глянцевого журнала. Он посверкивал чистотой и излучал мощь и уверенность. Жаль, что все это не более чем внешний вид, красивый фасад, а показная громоздкость не дает никакой настоящей защиты.

Те, кто сидел внутри пикапа, не предусмотрели подобной ситуации — на засаду, тем более на стихийную, они вряд ли рассчитывали. А вот алжирцы оказались готовы ко всему.

Винтовка с оптикой взмыла вверх и коротко грохнула. Лобовое стекло пикапа покрылось мелкой сеткой трещин, а напротив водителя образовалась аккуратная круглая дырка. Хорошо стреляет, гад!

Пикап резко повело вправо, он протаранил несколько ресторанных столиков и плотно впечатался в кирпичную стену. Двое Мессуди мигом кинулись к машине и через полминуты вернулись, таща под руки невысокого худощавого паренька с огромным рассечением ровно посередине лба.

Пассажир был в сознании — он еле поспевал волочить ногами, пока два крепыша без особых усилий шустро тянули его тело на своих плечах. Лицо заливала кровь из сечки, грудь тяжело вздымалась и опускалась, но даже отсюда Хельмут видел, что никаких серьезных повреждений нет, так, сплошная «косметика». Может ребра еще пострадали, но вряд ли, парень вроде не морщится от боли. Одна из двух девушек внезапно завопила дурным голосом.

Раненый пассажир поднял на нее глаза, и Хельмут все понял. Понял еще до того, как Хаим больно ткнул девчонку кулаком в солнечное сплетение, заставив заткнуться, а парень неожиданно ловко встал на ноги, сбросил свои руки с плеч конвоиров-провожатых и коротким боковым с левой смачно залепил одному из них прямо в глаз.

Тот от неожиданности едва не упал, с возмущенным воплем схватился за лицо, а его напарник обрушил на раненого бедолагу целую серию ударов. Тот принял большую их часть и без того пострадавшей головой, однако, к удивлению Хельмута, не только не упал и не потерял сознание, но и двинулся вперед, грозно заорав и неуклюже замахав руками.

В лучших традициях боевиков он угостил Мессуди носком кроссовка между ног, а затем развернулся и кинулся на обидчика своей возлюбленной. В том, что это его девушка, Хельмут уже и не сомневался.

Хаим уверенно встретил парня. Он был выше на добрую голову и чуть не вдвое шире, и никакая сила духа и чувство справедливости не смогли бы изменить исход этого поединка.

И опять Хельмут рванул было наружу, уже в третий раз, чтобы разменять свою жизнь на жизнь очередного влюбленного юноши, но вновь пришлось остановиться в самый последний момент. Хаим не стал убивать или калечить парня. Он аккуратным и коротким тычком в челюсть отправил его в нокдаун, прижал лицом к асфальту и просто-напросто свел ему за спиной руки, а затем связал их серебристой изолентой. Бедняга изо всех сил сопротивлялся, невзирая на «успокаивающие» оплеухи, заставляющие биться лицом о твердый тротуар. Он выплюнул кровавый сгусток с белеющим посередине зубом, чтобы было легче дышать, и еще пару раз дернулся, но вырваться так и не удалось.

Только-только отдышавшаяся девушка снова набрала воздуха, чтобы закричать, но брат Хаима, на миг отпустив свою жертву, ловко прикрыл ей рот ладонью. Хаим усмехнулся, глядя на это, и решил проблему все той же изолентой. Девушка вынужденно смолкла, способная теперь лишь стонать. Она пыталась что-то сказать своему защитнику, но наружу вырывалось только неразборчивое мычание. Парень смотрел на нее исподлобья красными от ярости глазами.

Парочку втолкнули в фургон, а следом и подругу несчастной девушки, от увиденного расставшуюся с мыслями о любом сопротивлении. Она покорно вошла внутрь машины и даже не шелохнулась, когда рука Хаима скользнула ей под юбку и схватила за пятую точку. Братья загоготали.

Хельмут стиснул зубы. Может, сейчас? Ребята в машине, все четверо гадов на виду, как на ладони, Хельмут! Шлепнуть Хаима, и его свита растеряется, превратится в легкие мишени. Ах, если бы. Они ведь, сволочи, не постесняются взять невинную молодежь в заложники, случись что, или, хуже, заденут своих пленников пулями. Нет, Хельмут, такие дела так не делаются. Ты ведь знаешь, где они живут. Лучше напасть на них там, где они этого не ждут. И когда не ждут. То-то будет потеха, ублюдки. Вам ведь и в голову не приходит, что и в ваш дом может постучаться смерть? А она может!

Едва фургон сорвался с места, Хельмут и Бастиан, не сговариваясь, бросились к разбитому пикапу. Из-под смявшегося капота машины струился вверх серый дымок, но двигатель могуче тарахтел, готовый в любой момент вернуться на дорогу и потащить за собой железную махину.

За рулем сидел парень, на вид чуть старше Бастиана. Пуля пробила ему грудь — правая сторона зеленой футболки вся потемнела и пропиталась теплой кровью. Руки опали вдоль тела, рыжая голова склонилась на плечо, на стремительно бледнеющем лице ясно виднелась россыпь веснушек, похожих на созвездие.

— Эй, парень, ты живой или как? Пристегиваться надо! — в сердцах воскликнул Хельмут — при аварии водитель усугубил свое положение, крепко врезавшись в подушку безопасности, которая теперь свисала бесформенным дряблым комом с колеса руля.