Тень другой женщины

– И сколько лет девушке?

– Не знаю точно, но она совсем ещё юная, семнадцать или восемнадцать.

– А Софья вам не говорила?

– Нет. Она, наверное, сама не знала.

– Понятно.

– Ничего вам не будет понятно, пока вы не увидите эту Нонночку!

– Ну что ж, – согласился следователь, – придёт время – и, может быть, увижу. Больше никто не мог не любить Софью?

– Наверное, первая жена Данилы не любила. Ведь он именно из-за Сони с ней разошёлся. Так что она никак не могла питать к ней добрых чувств.

– Резонно, – согласился следователь.

– Потом, Соня всё время накручивала мужа против их детей.

– Зачем?

– Ей не нравилось, что муж даёт им слишком много денег, да ещё и навещает их часто.

– А вашу подругу, получается, муж деньгами обделял?

– Ничего не получается, – отмахнулась Светлана, – Данила Соньке ни в чём не отказывал. Постоянно пополнял её карту. А если она присматривала себе какую-то дорогую вещицу, то выдавал и сверх ежемесячной суммы. У неё одних шуб пять штук, потом украшений всяких битком две шкатулки.

– И она всё это на себя надевает? – не поверил следователь.

– Не сразу, конечно, – улыбнулась Светлана, – но украшения Соня любила и часто надевала их на себя сверх всякой меры.

– Украшалась, как новогодняя ёлка, – пробормотал Наполеонов.

– Куда там ёлке до Сони!

– А парни у Сафронковой до замужества были?

– Были, – отозвалась Кочеткова, – но ничего серьёзного, – заверила она следователя.

– А будучи замужем, Софья не водила знакомств с мужчинами?

– Вы хотите спросить, был ли у неё любовник? – в лоб задала вопрос Кочеткова.

– Очень хочу, – признался следователь.

– Не было.

– Вы это точно знаете?

– Точнее не бывает. Софья очень боялась, что Данила соскочит с крючка и она останется у разбитого корыта.

– Насколько я понял, благодаря неосмотрительной щедрости мужа у неё была возможность накопить себе на безбедную жизнь, – заметил следователь.

– Вы, должно быть, шутите, – всплеснула руками Светлана.

– Какие уж тут шутки…

– Деньги у Софьи разлетались мгновенно! Она ведь не только покупала разные вещи, но и ходила в дорогие рестораны, клубы.

– С кем, если у неё не было приятелей?

– Со мной, например. И Карина иногда с нами ходила.

– Платила за всех Софья?

– Естественно! Ей это было в кайф!

– А как муж относился к ночному отсутствию жены?

– Он не знал.

– Она ему что, снотворное подсыпала? – подозрительно спросил Наполеонов.

– Зачем же сразу снотворное? – недоумённо переспросила Светлана и пояснила: – Данила часто отлучался в творческие командировки.


– В чём же состояло его творчество? Разве он не хозяин модельного агентства?

– А вы считаете, что модельный бизнес – это не творчество?

– Не знаю, не знаю, – с большим сомнением в голосе отозвался следователь.

– Так вот зато я знаю! Творчество, и ещё какое!

– Хорошо. По вашим словам получается – кот из дома, мыши в пляс?

– Какой кот? Какие мыши? У Сафронковых не было ни кота, ни мышей.

– Я в переносном смысле! – недовольно проговорил Наполеонов.

– А! Поняла, кот Данила, а мыши мы?

– Типа того.

– Да, если Данилы не было дома, то Софья сразу же куда-нибудь намыливалась.

– А в клубах никто не пытался завести знакомство с тремя такими очаровательными девушками? – польстил следователь свидетельнице.

И она, зарумянившись от удовольствия, охотно ответила:

– Конечно, пытались. Но мы всех отшивали!

– Так, может быть, кто-то из обидевшихся мужчин затаил на Софью обиду?

– Не думаю, – ответила Светлана, – мы ни с кем не ссорились, просто говорили, что не свободны. А для большей достоверности, когда собирались на ночное рандеву, надевали обручальные кольца.

– Так вы же с Кариной не замужем.

– Пока не замужем, – поправила следователя Кочеткова, – а кольца мы надевали в целях безопасности, чтобы не привлекать особо назойливых ухажёров.

– Ну что ж, Светлана Геннадьевна, вы пока можете быть свободны.

Женщина невольно улыбнулась:

– Вы, что же, хотите, чтобы я ушла из собственного дома?

– Нет, конечно, – спохватился следователь, – уйду я. Просто я хотел предупредить вас о том, что, если возникнут новые вопросы, я ещё раз навещу вас или приглашу к себе.

– Всегда пожалуйста, – вздохнула Кочеткова, – только найдите того, кто убил мою подружку.

– Этим мы и занимаемся. До свиданья.

– До свиданья, – обронила женщина и, закрыв за Наполеоновым дверь, прислонилась к ней спиной. Она дождалась звука поднимающегося по вызову лифта, сползла по гладкой поверхности двери вниз и заскулила тихо, как щенок, предоставленный самому себе.





Глава 9




Ещё только начало светать, когда поезд прибыл на станцию. Данила с одним саквояжем в руках сошёл на перрон, поднял воротник своего лёгкого пальто и зашагал к выходу в город. Он взял такси и назвал адрес. Сафронкову и в голову не пришло, что за ним могут следить. А следователю тем временем уже доложили, что он прибыл и взял такси, которое движется вовсе не в направлении его дома или офиса. Задерживать свидетеля следователь не велел, только проследить, куда же это отправился безутешный вдовец. Через некоторое время Наполеонову уже был известен адрес прибытия Данилы Сафронкова. А чуть позже ему сообщили, что в квартире, в которую он вошёл, проживают две женщины – старая и молодая, то есть бабушка и внучка – Евдокия Ивановна Потапова и Нонна Родионовна Потапова.

«Итак, – подумал следователь, – вполне возможно, что Светлана Геннадьевна права и юная девушка является любовницей тридцатишестилетнего Данилы Ильича Сафронкова. Иначе зачем ему так спешить к ней? Не иначе как торопится обрадовать сообщением о мешавшей их любви жене». Наполеонов распорядился сообщить ему, когда мужчина покинет квартиру Потаповых. Ему было важно знать, как долго он там пробудет.

Если бы кто-то спросил самого Сафронкова, почему он прямо с поезда, не заезжая домой, устремился к Нонне, Данила не смог бы дать вразумительного ответа. Сказал бы что-то типа того, что ноги сами привели его к девушке. И это было бы правдой. Только привели его к ней всё-таки не ноги, а голова. Данила думал о Нонне так же часто, как о своём бизнесе. И если в начале своего брака с Соней он был поглощён молодой женой, то чем больше перед ним раскрывалась вся меркантильная сущность Софьи, тем сильнее его влекло к Нонне. Он мог часами сидеть и просто смотреть на нее. Слушать её весёлое щебетание. Иногда ему казалось, что Нонна так же беззаботна и весела, как пара волнистых попугайчиков, которых он подарил ей на совершеннолетие вместе с кольцом со скромным бриллиантом, грани которого играли на свету всеми оттенками радуги. Его до глубины души растрогало то, что попугайчикам Нонна обрадовалась гораздо больше, чем кольцу. А если быть точным, то кольцу Нонна сначала вовсе не придала значения и заинтересовалась им лишь тогда, когда Данила обратил внимание девушки на волшебную игру камня. «Красиво», – сказала она тогда и улыбнулась.

Но беззаботной Нонна только казалась. На самом деле она была серьёзной, целеустремлённой девушкой. Данила знал это точно, и оба эти качества импонировали ему.

Софья Нонну не любила. Узнав, что Данила ездил к Нонне, она приходила в бешенство и закатывала ему истерики. Поэтому Данила стал скрывать от Софьи свои встречи с Нонной. Хотя на его общение с детьми Соня реагировала точно так же. Иногда у него складывалось впечатление, что, если бы было можно, жена бы официально его приватизировала и держала на привязи или в крайнем случае вживила ему чип, чтобы точно знать, где и с кем он находится. К счастью не только для Данилы, но и для многих других мужчин, прогресс до этого ещё не докатился.

– Зачем вы приехали? – спросила Нонна, едва открыв ему дверь.

– Я соскучился.

– У вас будут неприятности.

– С чего ты взяла?