Темный поцелуй

– Может, они представляют собой что-то вроде ключа или карты и подсказывают, в каком направлении искать, – с придыханием сказала Анья. – Так что мы будем делать, ты и я?

Должно быть, прикосновение и для нее не прошло без следа.

– Я не знаю.

Черты ее лица смягчились, глаза блеснули.

– А что ты собираешься делать?

– Продолжать обыскивать храм, – принудил он себя сказать, на самом деле желая умолять ее о поцелуе. Он вдруг позавидовал Гидеону, с легкостью плетущему паутину лжи и не испытывающему из-за этого никаких угрызений совести.

Прищурившись, Анья отступила от него, и он тут же почувствовал себя брошенным и услышал рычание демона у себя в голове.

– Ты использовал меня, чтобы добыть информацию, да? Обманывал, смотрел так, будто хочешь меня, и все ради того, чтобы я поделилась знанием?

– Да, – соврал Люсьен.

Анья поникла.

Ему снова стало стыдно. Нужно прекратить проявлять в отношении ее жесткость. Может быть, она и развратна, как Парис, может быть – наверняка – использует Люсьена для собственной выгоды, хоть и обвиняет его в том же. Но она мила, и забавна, и держится вызывающе.

– Отказываешь мне, значит? Ну и ладно, – сказала Анья, перебрасывая волосы через плечо. – Думаешь, ты лучше меня? А мне плевать. Но знаешь что? Ты не лучше. Ты сидишь на заднице и ничего не делаешь, позволяя богам дергать тебя за ниточки. Я хотя бы пытаюсь сражаться с ними.

– Анья…

Но она еще не закончила.

– Что ты будешь делать, когда твой маленький друг Аэрон сбежит из темницы и уничтожит ту смертную девчонку Данику и всю ее семью? По-прежнему ничего? Когда он придет в чувство, поймет, что этим поступком навсегда сломал себе жизнь. А ты ему в этом поможешь, забрав их души в рай, хоть их жизни и оборвались раньше времени.

Люсьен признавал, что она права, и ненавидел себя за это. Что он за мужчина такой? Все это время он был марионеткой Кроноса. Он не сопротивлялся богу, как пристало воину, не попытался оборвать треклятые ниточки.

– Возможно, женщины вовсе не невинны, – возразил он, хоть и понимал, что это не так. Просто не знал, что еще сказать. – Возможно, есть веская причина, по которой Даника с семьей подлежат уничтожению.

– В этом ты прав. Причина действительно есть.

– Расскажи мне. – Думать о смертных было легче, чем о себе и своей неудаче.

– Сам догадайся, кретин. Полагаю, что дала тебе достаточно подсказок.

Люсьен отвернулся от нее. Он прочел в ее глазах обман – она не знает. Но ей явно больно, и ему хотелось утешить ее, однако он не имеет на это права.

– Хотя бы скажи, теряю ли я попусту время, ища подсказку в этом месте.

Анья ничего ему не должна, но не спросить он не мог.

Долгое время она не произносила ни слова. И похоже, не двигалась с места, поскольку до него не доносилось ни шороха.

– Ты не тратишь здесь время даром.

– И на том спасибо. Что…

– He-а. Больше никаких вопросов! Я тебе не скажу, что искать и как найти. Несмотря на то, что твое «спасибо» прозвучало довольно мило. – Ее последние слова сочились сарказмом, к счастью не ограненным в сталь.

– Всегда пожалуйста, – поддразнил Люсьен, надеясь таким способом вернуть ей хорошее расположение духа.

Анья шагнула к нему, покачивая бедрами. Снова расслабившись, она прислонилась к другой колонне.

– Так на чем мы остановились? – задумчиво протянула она. – Сколько пройдет времени, прежде чем ты возьмешься за старое и снова попытаешься меня убить?

Убийство. Грудь ему пронзила острая боль. Такую же почувствует Анья, подумалось ему, когда он будет ее убивать. Устыдившись, Люсьен наклонился и возобновил пристальное, но бесплодное изучение камней и песка.

– Не знаю.

– Разве Крони-Вони не взбесится, если ты будешь тянуть слишком долго?

– Он мне крайнего срока не устанавливал.

– Возможно, мы сможем обсудить это лет эдак через сто.

Люсьен фыркнул, понимая, что теперь она дразнит его, чтобы развеселить.

– Тебя такой вариант не устраивает? Или ты занят по горло?

– Что-то вроде того, – пробормотал Люсьен.


– Как насчет завтра? Свободен?

– На следующие несколько недель у меня все расписано.

– Так расписано, что некуда втиснуть маленькую потасовку со мной? – с готовностью спросила она.

«Для тебя – что угодно».

– Извини.

– Я начинаю подозревать, что ты несерьезно относишься к моему убийству.

– О, в этом отношении я весьма серьезен. – «К сожалению». – Тебе не о чем волноваться.

Анья печально вздохнула.

– А как насчет графика занятия сексом? В него ты можешь меня внести?

Перед мысленным взором Люсьена возник образ прикованной к постели Аньи: ноги разведены в стороны, лоно увлажнено. Плоть его немедленно отреагировала. Снова.

– Прости. Но и на это ответ отрицательный.

Она передернула плечами, будто ей все равно, но в глазах промелькнула боль. Потупившись, поддела камешек обутой в сандалию ногой.

– В таком случае не удивляйся, если я незаметно подкрадусь и снесу тебе башку.

– Благодарю за предупреждение.

– Всегда пожалуйста, – ответила она и тут вскрикнула: – Вот черт!

Люсьен напрягся и потянулся к оружию:

– Что случилось?

– Я посмотрела на свои ноги.

Он постепенно расслабился.

– И что с ними не так?

– Это ужасно! Худшее, что может случиться. Я никогда не смотрю на свои ноги.

Его взгляд переместился к кончикам ее пальцев с окрашенными кричащим оттенком красного ногтями.

– Мне кажется, что они восхитительны, – сообщил он и, не дав ей времени ответить, чувствуя, как к щекам приливает жар, продолжил: – Возможно, я выкрою немного времени в своем графике, чтобы подкрасться к тебе.

Губы ее изогнулись в медленной усмешке, выражение лица смягчилось.

– Какой ты забавный! Неужели правда думаешь, что сможешь это сделать?

Ему пришлось крепко сжать губы, чтобы не улыбнуться в ответ. Эта женщина забавляет его так же сильно, как и возбуждает.

– Возможно, мне тоже следует поискать артефакты, – задумчиво протянула Анья. – Если я их найду, то смогу посадить тебя в ту клетку. Тогда тебе придется быть милым со мной.

Прежде чем Люсьен успел прорычать что-то в ответ, она снова ухмыльнулась, помахала ему пальчиками и исчезла.





Глава 7




Всю следующую неделю Анья ходила за Люсьеном по пятам, отлучаясь, лишь чтобы что-нибудь своровать – ей это требовалось для сохранения ясности мысли. В остальное время она находилась рядом с ним, даже когда он сопровождал души. В ад ей спускаться не нравилось. Она ненавидела жар, вонь, насмешки и хохот, доносящиеся из мрачной, но пылающей ямы. Люсьен всегда старался держаться невозмутимо, но Анья все равно замечала проскальзывающее в его взгляде напряжение. Это печалило ее. Он снова и снова видит худшее, что есть в мире, и должен заглушать свои чувства, чтобы выжить.

Ей же хотелось, чтобы он увидел лучшее и почувствовал тоже.

Анья твердила себе, что стремится к этому, потому что будет забавно понаблюдать, как в жизнь принца обреченности и мрака вольется немного света. Глубже она не копала, опасаясь того, что скрывается под этим поверхностным объяснением.

Она вздохнула, понимая, что должна была бы оставить Люсьена в покое много дней назад. На худой конец, напасть на него или вытащить из храма, спровоцировав погоню с телепортацией. Но подозревала, что он не поднимет на нее руку и откажется последовать за ней. Поэтому оставалась невидимой и держалась поблизости. В таком случае, что бы он ни узнал об артефактах, она узнала бы тоже.

Сказав, что займется собственными поисками, Анья поняла, что на самом деле хочет заполучить в свои маленькие ручки хоть один из них. Тогда она заставит Люсьена умолять отдать ему находку. Боги, как же ей хочется увидеть, какое у него при этом будет выражение лица! Особенно когда она откажет ему и сторгуется с Кроносом. Ее жизнь за артефакт. Вот такая взаимовыигрышная ситуация!