Темный пакт

Вернувшись к столу, Клаудия накинула на себя пиджак и небрежно намотала на шею платок, скрывая шипастый ошейник.

— Итак, ребята, начнем наконец урок. — Вновь сладкий как патока голос. — Как вы можете видеть на примере бедняжки Божены, выживание в безразличном взрослом мире — сложная задача. Согласны, мои дорогие?

В классе повисло молчание, все пристально смотрели на Клаудию.

— Я спросила — вы согласны со мной, шлюхины дети?! — рванул воздух истеричный возглас, а метнувшийся молнией стек звучно щелкнул по ближайшей первой парте. Расположившийся за этой партой крепыш с темно-зелеными волосами — именно его я видел в салоне Ямы, даже не шелохнулся, когда ему в лицо прилетели капельки слюны.

Зоряна от резкого крика испуганно дернулась, пришлось вновь успокаивающе сжимать ей руку. В классе между тем раздался нестройный гомон, выражающий согласие.

— Не слышу! — Крик Клаудии сорвался на истошный визг, и стек метнулся снова. Хлесткий удар, и голова сидящей за соседней партой девушки с распущенными фиолетовыми волосами дернулась, откидываясь назад — я увидел несколько капель крови в воздухе из разбитого носа. Но практически сразу девушка вновь уже сидела с прямой спиной, никак не показывая боли и стараясь не привлекать к себе внимания.

— Согласны! — уже громче и слаженнее прозвучал хор голосов. Девушка с фиолетовыми волосами и разбитым носом кричала громко, я ее услышал.

— Очень рада, котятки, очень рада, — вернулась к образу доброй учительницы Клаудия. — Итак, мои дорогие, прежде чем расскажу про правила, вы должны кое-что увидеть.

Сделав несколько шагов, стараясь не наступать в вязкую кровь на полу, Клаудия схватила тело Божены за волосы и поволокла к доске. Цепь на запястье безвольно болтающейся руки натянулась, и брюнет вынужден был выйти к доске вместе со своей мертвой напарницей.

— Подними ее, мой хороший, — промурлыкала Клаудия, с показательной брезгливостью отпуская волосы мертвой девушки.

Брюнет сразу же подхватил под руки тело Божены и поднял, показывая ее нам словно сломавшуюся куклу.

— Благодаря продукции корпорации «МедТех» у вас, котятки, есть удивительный шанс выжить даже в самых сложных условиях, — заговорила Клаудия.

Быстрым жестом она задрала свое латексное платье — отлипавшее от кожи с неприятным чмокающим звуком, и из ножен на внутренней стороне бедра достала небольшой плоский клинок. Несколько взмахов — и остатки разрезанной блузки Божены полетели на пол. Под ней обнаружилось нечто напоминающее спортивное нижнее белье — плотный обтягивающий топ телесного цвета, по виду действительно похожий на неопрен гидрокостюма. В облегающем топе было несколько отверстий от пуль, но крови вокруг не видно — лишь вспененная лазурная жидкость.

— Кто знает, что это? — с вопросом обернулась к нам Клаудия.

Молчание.

— Как обычно, лес рук… — вздохнула учительница. — Ну же, мои хорошие. Кто ответит, тому подарю пулемет, — вдруг кокетливо улыбнулась она.

Резкий, едва уловимый звук движения — это непальский гуркх дисциплинированно поднял руку.

— Ты у нас…

Горец моментально поднялся и едва кивнул:

— Наик Ракеш Рана.

— Слушаю тебя, Наик.

— Божена Кински экипирована активированным индивидуальным реанимационным комплексом, известным как «Холодное сердце», или «морозилка» в разговорной речи.

— И-и-и… призовой пулемет уходит на вторую парту! — восторженно захлопала в ладоши Клаудия. — Молодец, Наик, можешь сесть. Итак, мои дорогие, — вернулась вниманием к остальным учительница, — на Божене действительно индивидуальный реанимационный комплекс «Холодное сердце», который в случае критического состояния организма погружает носителя в анабиоз, заменяя кровь специальным раствором, охлажденным до околонулевой температуры.

Олег о комплектах последнего шанса, подобных «Холодному сердцу», знал. В армии конфедератов аналоги таких назывались «подснежники». И я сейчас жалел, что не ответил сам — пулемет в хозяйстве никогда не лишний. Но что сделано, вернее — не сделано, уже не исправишь.

Клаудия между тем покрутила пальцем, словно мешая чай в стакане, посмотрев при этом на держащего Божену брюнета. Тот кивнул и начал поворачиваться кругом. Я присмотрелся к парню — выглядел он неважно. Покрасневшее лицо, крупные бисеринки пота на лбу.

— Да не сам, девку свою крути, идиот! — взвизгнула Клаудия, всплеснув руками. При этом полы пиджака взметнулись. На краткий миг стало хорошо заметно, что после того как она доставала клинок из ножен на бедре, собранное почти на талии латексное платье обратно не отпустила. Нижнего белья на Клаудии, кстати, ни было.

— Вот так, солнышко, все верно, — вновь зазвучал слащавый голос, когда брюнет перехватил Божену и показал нам ее спину. При этом парень ощутимо покачнулся и едва устоял на ногах. Было ему сейчас явно не очень хорошо — словно вот-вот сознание потеряет. Переводя взгляд с явно плохо чувствовавшего себя брюнета на мертвую Божену, я пытался уловить все самое важное. Да, на спине дополнительно плотная накладка, на ней подсвеченные символы. Наверняка сведения о состоянии Божены.

Подождав несколько секунд, Клаудия заговорила вновь:

— «Холодное сердце» корпорации «МедТех» гарантирует погружение в так называемый безопасный анабиоз на срок не меньший, чем сорок восемь часов. В случае физической смерти организма при работе морозилки успешные реанимационные действия в течение этого времени будут невозможны лишь в случае критического повреждения мозга. Да-да, имейте в виду, котятки, что стрелять друг другу в голову — очень дурной тон в среде гладиаторов. Очень-очень дурной, если конечно же это сделано специально, и такие действия чреваты нелюбовью всего нашего дружного сообщества.

Демидов в памятном разговоре предупреждал, что вероятность смерти участников не более двадцати процентов, и это самая верхняя планка. Вопреки расхожему мнению — что сейчас, что в Древнем Риме, — гладиаторы никогда не были расходным материалом, слишком дорого обходилась покупка, подготовка, содержание, рекламное продвижение. Гладиаторские поединки и групповые схватки редко заканчивались смертями, а между собой гладиаторы общались очень даже неплохо и вели вполне обычную жизнь. Даже гладиаторы-рабы не были особо ограничены в перемещениях по городу и своих занятиях — в свободное от работы время конечно же. Бойцы древних арен были в своем роде звездными личностями — как сейчас бойцы смешанных единоборств в моем мире.

Пока я размышлял об этом, Клаудия, вновь меняя облик, выругалась и рванула труп Божены из рук брюнета. Одеревеневшее от холода тело упало, а Клаудия поднесла к голове девушки ствол пистолета. Я от неожиданности широко открыл глаза, а Зоряна, наоборот, едва слышно взвизгнула и прижалась ко мне, понимая — сейчас эта мразь вышибет обреченной эскортнице мозги.

Выстрела не последовало. Клаудия застыла, прислонив один палец к уху.

— Поняла. Так точно. Будет сделано, — кивнула невидимому собеседнику Клаудия и обернулась к нам: — Итак, слушаем сюда. Кроме режима реанимации в «Холодном сердце» есть и противоположная функция. Когда вы находитесь в запретной зоне локации, она активируется.

Клаудия показала на лицо брюнета, который уже с большим трудом держался на ногах. Ему явно не хватало воздуха — он открывал рот, словно выброшенная на берег рыба. В этот момент Клаудия вскинула руку с пистолетом и начала стрелять. Пули рвали тело парня, который, откинутый ими, врезался спиной в стену. Вхолостую щелкнул вставший на задержку затвор, замерший в крайнем заднем положении. Клаудия небрежно бросила пистолет на уже лежащие вповалку тела Божены и сползшего по стенке на пол брюнета. Имя его я так и не увидел — на планшете высветилась еще одна строчка багровым, но экран сейчас далеко, прочитать не смог.

Парень, несмотря на полученные в грудь практически десяток пуль, еще не умер. Есть усиливающие импланты? Или действительно стечение обстоятельств — ведь случается, что человек в ложке супа может утонуть, а иногда обоймы патронов не хватает.

Выругавшись, Клаудия подошла к одному из корпоратов и достала из его набедренной кобуры пистолет. Все-таки брюнет заряжен усилениями, понял я, когда бешеная истеричка пнула тело парня ногами, заставляя перевернуться, а после сощурилась — я в этот момент увидел отблеск работы сканера в импланте ее глаза. Приставив ствол к груди брюнета, Клаудия выстрелила. Ну да, имплант под сердцем — звук характерный раздался, когда девайс оказался уничтожен.

Пистолет вернулся в кобуру безмолвного корпората, который осматривал класс цепким внимательным взглядом, держа свой АК наперевес. На действия Клаудии он даже внимания не обратил.


Я перевел взгляд на убитых. Оба они — и парень, и Божена, вчера (или позавчера, долго я в беспамятстве был?) присутствовали на смотровой галерее Республиканского дворца. И ролик с брюнетом тоже крутили, занимательный. Но меня все же не оставляет ощущение, что состоявшееся только что представление разыграно специально. Для полного вовлечения зрителей, так сказать. В том, что за нами наблюдают сейчас десятки, если не сотни глаз, я был уверен. Но вряд ли больше — зрелище все же эксклюзивное, не для широких масс.

Клаудия между тем снова сняла с себя пиджак и набросила его на трупы. Платок полетел следом, туда же и очки. И только после этого женщина, вновь с липким резиновым звуком, опустила свое тугое платье с талии на бедра.

— Шутки кончились. К-котятки, — дернула она верхней губой, ощерившись. — Слушаем внимательно и запоминаем, два раза не повторяю. Итак, каждый из вас представляет здесь свой дистрикт Волынского протектората. Организаторы турнира любезно предоставили всем «Холодные сердца», но в случае смерти, воскрешать вас или нет — решают ваши хозяева. Хозяин этих ущербных от них отказался, но один из зрителей купил им жизнь. Теперь у этих организмов новый хозяин, а пар осталось всего четырнадцать, поздравляю вас. Похлопали.

Практически моментально раздались дисциплинированные дружные аплодисменты, сдобренные лязгом тонких цепей. Но когда Клаудия заговорила снова, хлопки моментально стихли.

— Сегодня вас ждет кровавый спорт в режиме смертельного матча Арены, локация — «Колледж Хэррингтон». Время матча — полтора часа. После финального звукового сигнала… — Клаудия подняла руку, и за окном громко раздался корабельный ревун, заставив поморщиться. — Любые агрессивные действия запрещены. Как вы заметили, личный терминал у вас отсутствует. Каждой паре выдается один ассистант, — приподняла Клаудия свой тонкий полупрозрачный планшет.

Я отсутствие терминала не мог заметить — у меня его и так не было. Но, судя по тому, как зашевелился народ, для некоторых услышанное оказалось сюрпризом — не все еще полностью пришли в себя или просто были слишком вовлечены в происходящее.

Клаудия между тем сделала короткое движение, и планшет исчез, а в руке неадекватной ведущей мероприятия оказался плоский круг сантиметров пять в диаметре. Учительница прикрепила его на запястье, затем — короткая пауза интеграции, движение рукой — и на расправленной ладони оказался прежний планшет.

Клаудия застыла, всматриваясь в экран на своей ладони. Я, пользуясь секундой затишья, подумал о том, что передо мной визуальное воплощение школьной мечты — затянутая в латекс плохая учительница. Но только визуальное воплощение, поведение ее мне категорически не нравилось. Мысли об опасности сбывающихся желаний мелькнули фоном, больше внимания я все же обращал на экран планшета в руках безумной фурии. Она уже коснулась круга на запястье, где находились кнопки управления, и, отрегулировав размер проекции до максимального, обернулась к нам, поднимая руку.

— Первое и самое важное здесь — карта.

На экране планшета высветилось изображение локации. Олег, кстати, давным-давно узнал бы ее и без произнесенного названия — по пейзажу за окном. Я понял, где нахожусь, только после прямого упоминания. Локация «Колледж Хэррингтон», или просто — школа, создана для групповых смертельных матчей и достаточно популярна в вирте. Соответственно популярна также и в реальном кровавом спорте.

Пристально к изображению не присматривался — «знал» локацию достаточно хорошо. Не как свои пять пальцев, конечно, — школа предназначалась для групповых смертельных матчей, наша же команда бегала больше на основных площадках рейтинговых боев пять на пять.

— Локация разделена на десять зон. По истечении каждых десяти минут с начала матча одна из зон становится закрытой для нахождения, и в ее пределах начинает действовать «горячее дыхание», одна из дополнительных функций в вашем жилете с «Холодным сердцем». Как это действует, вы видели на примере… — Клаудия обернулась и пнула ногу мертвого брюнета. — Первая минута — легкий дискомфорт, потом явное недомогание и болезненные ощущения, на третьей минуте — дезориентация в пространстве, после чего — клиническая смерть. Всем ясно?

Удовлетворенно кивнув после дружного ответа, Клаудия продолжила:

— Условия победы — остаться единственной выжившей парой, необязательно в полном составе. Если по истечении полутора часов в локации остается в живых более одной пары, победитель определяется по рейтингу. Его вы можете увидеть здесь, — открыла учительница вторую вкладку планшета со списком имен. Оба выбывших участника черной пары сейчас находились в самом конце.

— На карте в течение нескольких минут вы можете видеть место гибели соперников.

Вновь первая вкладка, увеличение масштаба так, что стали заметны две пульсирующие красные точки, практически наложенные друг на друга. При все более кратном увеличении рядом с каждой появилось отведенное чуть в сторону имя. Причем цветовое исполнение шрифта идеально — сразу понятно, что здесь погибли двое из черной пары. Да и яркость букв информативна — имя брюнета пока темнее и ярче, чем у погибшей раньше его Божены.

— У каждой пары участников на ассистанте будет отмечено местонахождение предназначенного только им контейнера с набором первичной экипировки. Кроме двух бутылок воды, аптечки и стимуляторов в контейнере находится оружие. Это может быть все что угодно, от поварского ножа до снайперского комплекса. По первичному плану матч начинается в тот момент, когда последняя пара достигает контрольной точки и вскрывает предназначенный контейнер. Остальные все это время обязаны находиться рядом со своими контейнерами и покинуть точку привязки лишь после сигнала о начале матча. Вы можете попробовать сделать это раньше, но при этом активируется «горячее дыхание» вашего «Холодного сердца».

Клаудия после этих слов расплылась в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего:

— Будьте готовы — на нашем матче не действуют никакие правила, кроме одного, — нельзя рвать связывающую вас цепь. И… у нас будет работать аукцион! Каждый из наблюдающих за вашими действиями зрителей может предложить действие-лот. Если он не будет перекуплен, то действие будет исполнено. Будьте готовы: лот преждевременного начала матча — один из самых популярных в последнее время.

В случае форсированного старта выбор всех вышедших отсюда ранее участников свободен: стремиться за своей экипировкой, попробовать подловить других в засаде — все что угодно. Еще раз, и последний: в этом матче нет никаких правил, кроме одного, — нельзя рвать цепь. Всем все ясно?

Дружное согласие — все все поняли.

Клаудия, демонстративно затягивая время — играя на нервах присутствующих, дошла до стола и, выдвинув ящик, достала стопку тонких кругляшей. С громким стуком положив ее на столешницу, она растянула плоские широкие таблетки ассистантов по столу, словно колоду карт.

— Порядок вашего выхода определен рейтингом ставок, а также выкупленными лотами аукциона. Итак… первая пара. Цвет идентификации — сангрия; Саманта Дуглас и Наик Ракеш Рана!

Не знал, что подобный темный оттенок красного называется сангрией.

Смуглянка вместе с непальским горцем поднялись с места еще до того, как Клаудия начала говорить, и быстрым шагом оказались рядом с ней. Ведущим в паре был гуркх: браслет кандалов — на его левой руке, у смуглянки — на правой. И именно девушка протянула руку, после чего Клаудия уверенным жестом прикрепила ей таблетку ассистанта на запястье.

Не задерживаясь ни на секунду, Саманта и Наик выбежали из класса. Вел непалец — а смуглянка, как я заметил, особым образом подобрала цепь — чтобы в случае чего контролировать ее длину. «Как поводок», — пришло на ум сравнение.

— Следующая пара… — начала была Клаудия. И замолчала.

Из-за закрытой двери некоторое время слышались звуки быстро удаляющихся по коридору шагов, но вскоре стихли. Мгновения потянулись томительно долго. В классе стояла мертвая тишина. Мне даже понемногу начало казаться, что слышу удары собственного сердца.

— …цвет идентификации — шартрез. Ингеборга Леймане и Андреас Керн! — ровно через минуту закончила фразу Клаудия.

«Шартрез? Вполне обычный светло-зеленый», — бросил я взгляд на галстуки сорвавшейся с места пары. Также ведущий — парень: в оковах левая рука, у девушки — правая. И также девушка протянула руку для крепления таблетки ассистанта.

Селадон, альба, циан, янтарь, лайм, ниагара, олива — пары уходили одна за другой. Из всех оттенков цветов, которые для меня казались вполне обычными цветами радуги, по названию знал только один — олива. Цветом фиолетовой пары, девушке из которой стеком Клаудия разбила нос, оказался индиго.

— …цвет идентификации — шатран. Лена Новак и Якуб Сковрон!

Сидевшая у окна ставшего почти пустым класса пара подскочила, быстро подбегая к Клаудии. Парень, несмотря на типично польское имя-фамилию, был чернокожим. Коротко стриженный, со злым взглядом близко посаженных глаз. Белки мутно-желтые, прямо в цвет галстука и покрашенного ежика волос — болен чем-то, поэтому в смертельной схватке участвует?

Едва желтая пара, получив ассистант, подбежала к двери, как раздался пронзительный рев сигнала, оповещающего о начале матча.

— Выкуплен лот форсированного старта, матч начался, поздравляю! — улыбнулась Клаудия.

В классе нас осталось всего четыре пары. Сразу после прозвучавшего сигнала словно напряжение сгустилось — ведь те участники, что уже получили оружие, вполне могут выдвинуться нам навстречу, и безоружные противники — легкая добыча. Так что очередность выхода оставшихся — вопрос победы или поражения, жизни или смерти.

Мы сейчас находились в комнате брифинга. Это отдельный класс на самом краю карты в небольшом двухэтажном лабораторном здании. Для того чтобы его покинуть, необходимо спуститься по металлической пожарной лестнице, обежать здание по глухому коридору между стеной и ограждающим всю локацию забором. После этого оказываешься на стоянке с несколькими школьными автобусами, а слева от широкой парковки расположено футбольное поле с невысокими каркасными трибунами.

Спрятаться — если ты без оружия и двигаешься со стороны лабораторного здания, — практически негде. Зато если ты с оружием, вся площадка превращается в полигон для отстрела. Достаточно просто занять позицию на краю школьного сквера, среди беседок и раскидистых дубов, встречая безоружных бегунков. Или набивать легкие фраги с другой стороны, у школьного гаража или здания спортзала. В общем, перспективы для оставшихся отличные — причем минутный интервал выхода никто не отменял.