Темный источник

– Ужасно тебе сочувствую, Джекс. Не могу поверить, что это произошло на самом деле. Мне до сих пор кажется, что она вот-вот войдет в эти двери и закажет булочку и капучино.

Значит, Лекси регулярно захаживала в пекарню. Ничего удивительного в этом не было. Я и не удивилась, и все-таки мне было не особенно приятно, что я не знала о сестре таких мелочей.

Сама виновата, Джекс!

– Понимаю, – кивнула я, чувствуя, как снова защипало глаза. – Я и сама… С тех пор как я приехала в Гнездо, мне все время кажется, что она где-то наверху… или в соседней комнате. Как будто она только на секундочку вышла…

Райан тоже кивнул:

– Я понимаю, о чем ты… – Он немного помолчал. – Хочешь свежую булочку и кофе?

– Еще как хочу!

Он налил две чашки кофе, взял с витрины пару румяных кексов, положил на бумажную тарелку и отнес к ближайшему столику.

– Как поживает твоя мама, Райан?

– Сейчас – неплохо. В прошлом году, когда я развелся и приехал, чтобы помогать ей в пекарне, было совсем худо. Склероз развивался очень быстро, но сейчас процесс как-то стабилизировался, и… Пожалуй, она чувствует себя даже лучше. Наверное, помогли лекарства, которые она принимает. Сейчас мама сама себя обслуживает, хорошо кушает и даже занимается йогой.

– А как отец? – Я машинально огляделась, полагая, что Рэнди должен быть где-то поблизости.

Райан нахмурился.

– Ах да, ты же не знаешь… Они развелись. Или, точнее, находятся в процессе развода. В общем, официальных бумаг пока нет, но…

– Извини, я действительно не знала. – Терри и Рэнди всегда казались мне счастливой парой. Они целыми днями работали вдвоем в пекарне и в магазине, шутили и смеялись с покупателями, а по воскресеньям вместе бывали в церкви.

– Не ты одна. Мама ничего не сказала даже нашим родственникам. Я сам узнал об этом от папы. Вот кого мне действительно жаль! Все это свалилось на него как снег на голову. Как он сказал, месяца два назад мама ни с того ни с сего вдруг объявила, что хочет получить развод, и так решительно взялась за дело, что папе пришлось уехать. Сейчас он живет в Коннектикуте, у дяди Джеймса.

– Ничего себе поворот! – присвистнула я.

– Угу. – Райан грустно покачал головой. – Странно все это… Со мной мама даже говорить не захотела, поэтому я до сих пор не знаю, что это на нее нашло. Может, болезнь так повлияла, а может… Я, конечно, стараюсь ей помогать, как могу, но это нелегко – она не хочет принимать ничьей помощи. – Он отпил глоток кофе. – Твоя тетка, кстати, ничего тебе об этом не говорила?

Я отрицательно качнула головой:

– Нет.

– Я просто не понимаю… – продолжал Райан. – Одно дело, если бы папа был тиран, пьяница или еще что-то в этом роде, но ведь не было такого! Мне всегда казалось, что им хорошо вместе. Они жили душа в душу, прекрасно ладили, и вот – на́ тебе! Мама всегда была очень откровенна со мной, она ничего от меня не скрывала, но сейчас словно язык проглотила. Не представляю, как я буду ей помогать, если она не хочет мне ничего говорить. – Он крепко сжал зубы. – Не представляю!..

– Да, ситуация очень непростая. Непростая для вас всех, – сказала я самым рассудительным тоном. Похоже, во мне некстати проснулся социальный работник. – Думаю, единственное, что ты сейчас можешь делать, это поддерживать свою маму. Пусть она чувствует тебя рядом и знает, что ты ее не бросишь ни при каких обстоятельствах. Только не пытайся ее утешать – она должна пройти через это самостоятельно, должна сама решить свои проблемы… в чем бы они ни заключались. Думаю, пройдет совсем немного времени и она снова сможет говорить с тобой откровенно, как с самым близким человеком.

– Надеюсь, что так. – Крепко сжав в руке чашку с кофе, Райан уставился в стол. – Жизнь есть жизнь… – Он, похоже, был не прочь переменить тему, и я поспешила к нему на помощь.

– Удивительно, что ваш магазин выглядит точь-в-точь как когда-то! – сказала я.

– То же самое можно сказать и обо всем городе, – усмехнулся Райан. – Бранденбург – город, в котором время остановилось.

Мы рассмеялись.

– Впрочем, не совсем так, – продолжал он. – Мы поставили в пекарне новое оборудование. Старая ферма Миллеров сгорела прошлой зимой. В городе построили несколько современных домов, а в городской библиотеке наконец-то поставили компьютеры вместо каталожных шкафов. Есть и еще кое-какие перемены, но это все мелочи. Зато полы в «Четырех углах» скрипят как раньше, а Билл Биссет по-прежнему зовет меня Рыжим.

Я рассмеялась.

– Значит, его зовут Билл! Я только что его видела. Знаешь, Райан, это очень здорово, что ты вернулся. Надеюсь, ты стал знаменитым архитектором, как хотел?

– Не знаю, как насчет «знаменитого», но курс я закончил. Теперь это моя профессия. Правда, в Бранденбурге проектировать особо нечего, но я беру кое-какую работу, так сказать, на дом – ну, чтобы не утратить навык. Еще я немного перестроил пекарню – снес стенку между кухней и кладовой и добавил потолочные лючки, так что получилось одно большое, светлое пространство. Видела солнечные батареи на крыше? – Он поднял палец к потолку. – Зеленые технологии! Они помогают беречь окружающую среду и питают компрессор теплового насоса.

– Здорово! – искренне восхитилась я. Я действительно была рада за Райана, который всегда мечтал быть архитектором-проектировщиком. В то лето, когда они с Лекси пытались поймать в лесу павлина, именно он спроектировал несколько отличных ловушек, состоящих из пружин, шарниров и металлических сетей. К сожалению, вследствие финансовых трудностей все эти хитрые устройства так и остались на бумаге, так что в реальности им пришлось ограничиться обычными силками и ловчими ямами.

– Лекси не говорила мне, что ты вернулся, – сказала я. – Правда, в последнее время мы редко общались.

Райан кивнул:

– Да, я в курсе.

Я слегка откинулась назад.

– Я вела себя как самая настоящая задница, Рай.

– Я бы так не сказал.

– Не сказал бы? А разве то, что я так разобиделась, когда моя психически больная сестра получила в наследство дом, а я осталась с носом, – разве это нормально? Разве нормально, что из-за этого я перестала с ней разговаривать?


Райан пожал плечами:

– Я бы не сказал, что это делает тебя такой уж зад… плохой. Все мы – люди, и у каждого есть свои слабости.

Я отрицательно помотала головой:

– А ведь я так старалась найти себе оправдание! Я говорила, что дистанция – это именно то, что необходимо нам обеим. Что мне нужно время и, так сказать, пространство, чтобы привести чувства в порядок, чтобы научиться действовать объективно и на общее благо. Я много чего себе говорила, но сути все это не меняет…

Я замолчала. Некоторое время мы оба потягивали кофе. Горечь и чувство вины переполняли меня, и я почти не ощущала вкус напитка. Наконец я отодвинула опустевшую чашку, и Райан, который все это время внимательно за мной наблюдал, сказал:

– Лекси продолжала считать тебя своей сестрой и не собиралась разрывать ваши отношения. Она говорила, что хочет осенью пригласить тебя в гости.

– Правда?

Он кивнул.

– Ей очень хотелось, чтобы ты приехала. Она строила планы… Лекси собиралась отремонтировать дом, кое-что перестроить, покрасить… Пару месяцев назад она пригласила меня, чтобы я дал ей профессиональный совет по поводу реконструкции, которую она задумала…

– Какой реконструкции?

– Ну, реконструкция – это, пожалуй, сильно сказано. На самом деле речь шла о мелочах – о новых рамах, встроенных шкафах, дополнительном световом люке в мансарде. Еще она хотела сделать что-то вроде маленькой дверцы в стене между двумя спальнями на втором этаже…

Слезы, которые я изо всех сил сдерживала, так и брызнули у меня из глаз и закапали с подбородка. Небольшая дверца в стене между спальнями, чтобы перешептываться по ночам… Именно о ней мы с Лекси мечтали в детстве. Что бы я шепнула ей сейчас? Прости, что я была тебе плохой сестрой?..

– Я немного беспокоился за нее, – сказал Райан. – Она жила в Ласточкином Гнезде одна, а этот дом… У него здесь не очень хорошая репутация.

– Ты имеешь в виду историю с Ритой?

Райан, не отвечая, опустил голову, и я вспомнила, как он в последний раз купался в нашем бассейне. Эта картина прочно врезалась в мою память. Точно наяву я вновь увидела, как он и Лекси стоят в воде, перебирая ногами, чтобы согреться. Райан тогда был совсем тощим – все ребра пересчитать можно, и холодная вода подействовала на него очень сильно: губы у него посинели, зубы выбивали дробь.

– Ну что, готов? – спросила Лекси и насмешливо улыбнулась. – Спорим, я опять тебя побью, Рыжий-Конопатый?

Моя сестра была мастером психологического давления: она могла бы заставить почувствовать себя проигравшим любого еще до того, как начнется игра. И несмотря на это, многого в людях она просто не замечала. Лекси, например, не знала, что любимым цветом Райана был голубой, что больше всего ему нравится бывать у деда на мысе Код и что спагетти с фрикадельками он предпочитал всем остальным блюдам. Ничего этого она не знала, потому что ее это не интересовало.

Меня – интересовало.

– Как бы не так. – Райан покачал головой. – Не сегодня.

До сих пор ему еще ни разу не удалось одержать над ней верх. Ни одного раза. Ни единого разочка. Но мне все равно хотелось, чтобы сегодня он победил. Я желала ему этого от всей души. Или, может быть, я просто хотела, чтобы кто-то сбил наконец с моей сестры спесь. Я желала этого больше всего на свете. Бесконечные успехи Лекси мне уже надоели – как и ее насмешки над теми, кто оказывался слабее ее.

– Джекс, будешь судьей! – велела Лекси. – А ты, Рыжий, будь осторожнее, – добавила она, понизив голос. – Кто знает, что может поджидать тебя там, внизу? Я бы, например, не хотела оказаться лицом к лицу со старушкой Ритой!

– Хватит болтать, Лекс! – вмешалась я.

– Она уже много лет живет там, в воде, – продолжала Лекси, не обращая на меня внимания. – Ей бывает очень скучно одной, поэтому она не против, чтобы кто-нибудь составил ей компанию. Пусть даже это будет тощий рыжий мальчишка, который…

– На счет «три»! – перебила я. – Приготовились! Один! Два-а…

– Если боишься, можешь нырять с закрытыми глазами, – быстро сказала Лекси, и на лице Райана проступило выражение ужаса.

– …Три!!!

Оба одновременно погрузились в воду.

В отличие от нашей игры в утопленников, на этот раз условия были немного другими. Райан и Лекси должны были нырнуть на глубину и продержаться там как можно дольше. Вообще-то главным условием было донырнуть до дна бассейна, но до сих пор это никому из нас не удавалось.

Даже моей сестре.

Райан был хорошим пловцом. Не отличным, как Лекси, но хорошим.

Я не отрывала глаз от секундной стрелки Райановых часов.

Прошло полминуты.

Я бросила быстрый взгляд на воду, но не заметила на поверхности ни ряби, ни движения. Лишь из глубины поднялось несколько серебристых пузырьков, и это было все. Журчание уходившей в водослив воды напоминало шепот, но слов я разобрать не могла.

Пятьдесят секунд. Для Райана – я знала – пределом была минута. Когда прошла минута и четыре секунды, вода у бортика внезапно забурлила, и над поверхностью показалась голова Лекси. Вытаращив глаза и хватая ртом воздух, она огляделась по сторонам.

– А где… – выдохнула она. – Вы что, подшутить надо мной решили?!

– Нет. – Я покачала головой. – Ты проиграла! – добавила я, едва сдерживая злорадное торжество.

Но где же все-таки Райан?..

Мы подождали еще пять секунд. Потом еще пять.