Темные воды Майна
Часть 9 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не так чтобы она произносила какие-то угрозы, но Рольф рассказывал, что, когда он говорил ей, что у них не может быть ничего общего, взгляд ее становился столь безумным… Ему казалось в такие минуты, что она готова на все…
– Она красива?
– Рольф говорил, что да…
– Что еще рассказывал вам о ней Рольф Гаммерсбах?
– Он еще говорил о какой-то тайне, связанной с этой женщиной… Он собирался разгадать эту загадку и обещал потом мне обо всем рассказать… Возможно, так и было бы, если бы…
– Если бы он не был застрелен неизвестным мужчиной, которого, как я теперь представляю, могла нанять и эта неизвестная особа.
– Да, господин Вундерлих…
– Правда, я пока не вижу, что могло послужить мотивом.
– А вдруг она знала о бриллианте и расписках?
– Не думаю, что дело зашло так далеко. Ваш любовник не так глуп, чтобы докладывать о таких вещах первой встречной, – сказал Макс, а про себя подумал, что он в этом не очень уверен. Он задумался, помолчал немного, а потом, вздохнув, сказал: – Благодарю вас, фрау Маттерн. Все, что вы рассказали, очень важно. Вообще говоря, этот вопрос всплыл позже, уже после нашего разговора по телефону сегодня утром.
Она, конечно, помнила, о чем они говорили утром, но промолчала, а он ни словом не обмолвился о посещении Бригитты Гаммерсбах. Сыщик немного помолчал, потом спросил:
– Вы, видимо, помните наш вчерашний телефонный разговор?
– Конечно, вы сказали, что господин Детлеф не сообщил ничего утешительного.
– Именно. Это и явилось основным поводом пригласить вас сюда.
Макс, ни слова не говоря, встал и отправился за ширму. Вскоре на столик опустился поднос с двумя чашками кофе, а вслед за ним на диванчик рядом с Кристиной Маттерн опустился сам Макс. Она поняла, что разговор будет долгим, сделала глоток и терпеливо ждала. Сыщик заговорил уже более доверительным тоном:
– Фрау Маттерн, я исхожу из того, что за три года вашего знакомства с Рольфом Гаммерсбахом вы появлялись с ним в различных компаниях… Вы красивая женщина, и ему, вероятно, было приятно при случае продемонстрировать это… Его связи, как вы уже упоминали, были достаточно широкими. Однако когда речь идет о крупной сумме наличными, то я допускаю, что круг знакомых, которые могли бы оказать такую услугу, сразу ощутимо сужается. Кроме того, согласитесь, в нашей стране, где финансовая политика направлена на снижение наличного оборота, такие явления редки, если не сказать больше…
– Вы хотите сказать, что Рольф был связан с криминальным миром?
– Не совсем так… Я вполне допускаю, что он сам не совершил ничего предосудительного. Но широта его натуры, а также острая необходимость в деньгах, вероятно, снижали его осторожность при заведении знакомств… Поймите меня правильно… Ведь неоспоримым остается тот факт, что ваш бывший любовник получал деньги за бриллиант наличными. Об этом прямо рассказал господин Детлеф.
– И что же вы хотите от меня, господин Вундерлих?
– Попытайтесь вспомнить о каких-то его знакомых, которые вам чем-то запомнились. Мне нужно за что-то зацепиться…
В комнате повисло молчание. Она задумалась, симпатичное личико невольно нахмурилось, отражая напряженную работу мысли. Макс вернулся за свой рабочий стол, в ожидании стал водить мышкой, просматривая что-то на экране монитора. Он не торопил Кристину, понимая, насколько важно то, что она сможет рассказать.
Фрау Маттерн наконец собралась с мыслями, забросила ногу на ногу и, обхватив верхнее колено сцепленными пальцами рук, тихим голосом начала:
– Я не могу судить о правилах наличного оборота, так как являюсь всего лишь старшим продавцом. Я плохо разбираюсь в тонкостях бухгалтерского учета, хотя, конечно, знаю, что в нашем супермаркете все идет через кассу и затем поступает в банк. Думаю, вашей задачей не является оценка финансовых действий тех лиц, которых я собираюсь назвать, ведь вы всего лишь ищете мой бриллиант…
– Несомненно, фрау Маттерн. Я не буду этим заниматься. Для меня сейчас самое главное, чтобы те, кого вы назовете, оказались бы наиболее вероятными кредиторами, которые могли ссудить деньги Рольфу Гаммерсбаху. Чем точнее вы назовете кандидатов, тем меньше бесполезных хождений и звонков. Вы согласны?
Она кивнула и решительно заговорила:
– Господин Вундерлих, пожалуй, я могу назвать троих… Это владелец ломбарда из Карлсруэ Эдвин Краузе. Как-то раз мы ездили с Рольфом к нему в гости. У него большая вилла в пригороде Карлсруэ. И у него, конечно, водятся денежки. Высокий, седовласый, импозантный господин… Они с Рольфом были очень дружны.
– Они вели при вас какие-то деловые разговоры?
– Ни в коем случае… Я в основном болтала с женой господина Краузе Стефанией… Там не происходило ничего особенного. Вино, хорошие закуски на лужайке перед виллой, музыка… Наверное, Рольф обсуждал с ним какие-то вопросы, они иногда уединялись, бродили вдвоем вокруг виллы… Мне хватало компании Стефании Краузе, она болтала без умолку.
– Хорошо, фрау Маттерн, пожалуйста, дальше.
– В число этих троих я включила бы также Уве Линда… Внешне он прямая противоположность Эдвину Краузе – толстый, приземистый, с бегающими глазками… У него букмекерская контора.
– Где вы его встречали?
– Прямо там, так сказать, на рабочем месте…
– То есть?
– На франкфуртском ипподроме. Он в основном специализируется на конных скачках… Там у него пункт, где делают ставки.
– Вы бывали у него дома?
– Никогда. Рольф брал меня иногда на бега, там я и видела Уве. Если Рольфу надо было с ним переговорить, то мы заходили в имеющуюся неподалеку пивную. Долго они ничего не обсуждали – Уве вечно торопился. Пара ничего не значащих для меня фраз, понятные только им жесты, обмен взглядами… Для меня это ничего не значило, да я и не пыталась вникать – я во всем полагалась на Рольфа, в этих вопросах он был для меня непререкаемым авторитетом.
– Был еще кто-то третий…
– Да… Но этого я знаю меньше. Ахмед, турок… Он торговал подержанными автомобилями на автомобильных рынках во Франкфурте… Видела его один раз мельком. Рольф тогда заскочил на рынок, он хотел, чтобы Ахмед повыгоднее продал его старый автомобиль.
– Как он выглядел?
– Лет сорок, среднего роста, смуглый, с черными волосами, как и большинство турок… Что еще? Небольшие усики… Ах, да… небольшой шрам на правой щеке…
– Ну что ж, фрау Маттерн… Не так уж и плохо… Как раз трое… Ровно столько, сколько раз закладывался бриллиант, хотя это, скорее всего, ничего не значит. Будем искать дальше. «Рыть», как любит говорить моя помощница. Было бы замечательно, если бы эти трое и оказались теми, кто ссужал деньги вашему бывшему любовнику. Не хотели бы вы еще что-нибудь добавить к тому, о чем мне сегодня рассказали?
– Пожалуй, это все.
Макс проводил ее до двери, пожелал хорошего вечера и вернулся в комнату.
Разговор с Кристиной Маттерн оказался небесполезным, но свежая информация, полученная от нее, рисовала дальнейшую картину розыска по методу «пойди туда – не знаю куда» (ему очень нравилось это выражение, услышанное в детстве и переведенное дословно на немецкий одним русским, когда-то отдыхавшим вблизи фермы его родителей). И совсем не факт, что эти хождения что-то принесут. Но делать это надо. Ведь «его величество случай» помогает тем, кто его ищет… Таинственная незнакомка, последнее увлечение любвеобильного банкира, также представляла интерес в связи как с убийством Рольфа Гаммерсбаха, так и с розыском бриллианта. Однако след ее не представлялся ему пока сколь-нибудь различимым.
Макс вернулся к компьютеру и занялся приведением в порядок своих записей. С некоторых пор он вел что-то вроде дневника. Правда, в отличие от прежних времен, когда любители записей в дневниках доверяли свои сокровенные мысли листу бумаги, он пользовался современными технологиями. Вот и сейчас сыщик достал из сейфа флешку, вставил ее в соответствующее гнездо компьютерного блока и погрузился в мир собственных мыслей.
Вскоре пришлось включить свет, и тогда очевидным образом проявилась табачная дымовая завеса, висевшая над его столом и делавшая размытыми контуры предметов у дальней стены комнаты. Он встал и пошел открывать окно. Шиллерштрассе ворвалась в комнату веселым смехом мужчин и женщин, спешащих приземлиться за столиком в уютном уголке какого-нибудь кафе или ресторана. Дождя уже не было, но мостовая еще блестела в свете многочисленных огней…
Спрятав в сейф флешку и заперев офис, Макс отправился спать. По дороге к парковке он пытался строить планы на завтра, но из этого ничего не вышло.
8
Итак, уже наступил вторник и, если учесть прошедшую субботу, четвертый день расследования дела Кристины Маттерн. Оказывается, он считает дни. Хорошо это или плохо? В зависимости от того, как на это посмотреть… А как на это надо смотреть? Да так, как хочется. Если хочется, например, отметить собственную пунктуальность, то хорошо: вот ведь все-то он помнит и все у него под контролем… А если вдруг хочется напомнить самому себе, как медленно продвигается дело, то плохо… А что, в самом деле медленно? Он еще не мог это оценить, ему еще не с чем было это сравнивать…
Макс стал себя успокаивать, что так бывает только поначалу, что с годами (точнее, с делами) это пройдет. А дел у него еще будет много. С этой мыслью он взял трубку, чтобы набрать номер Кристины Маттерн. Вчера в разговоре он забыл у нее выяснить, какое портмоне носил при себе ее бывший любовник. Она, естественно, должна была это знать, ведь он наверняка часто расплачивался в ее присутствии. Какого цвета, формы и тому подобное? Зачем это ему вдруг понадобилось? Пожалуй, на всякий случай… Да, он просто вчера во время разговора в какой-то момент вспомнил: «Бильд» писала о том, что при банкире не было обнаружено никаких личных вещей… Но ведь хотя бы портмоне должно было быть у человека, который возвращался после обеда в ресторане… Собирался спросить и… забыл.
Он уже собрался нажать кнопку меню, но большой палец руки замер, так как трубка сама зазвонила. Почему? Ах, это же ему звонят. Бывают же такие совпадения. Придется спросить про портмоне попозже…
– Слушаю, Вундерлих, – ответил он так, как всегда отвечал по мобильному. Без этих «сыскное агентство…», как говорил он, когда звонили в офис.
– Я, Максик! – услышал он приподнято-радостное и совсем не разочарованно (как в прошлый раз) ответил:
– Привет, Мартина!
– Звоню, как и обещала. Какие у тебя планы?
– Планов никаких, сплошное подведение итогов.
– Отлично. Я думаю, что тебе не помешало бы заняться этим вместе со своей помощницей… Ты же помнишь, что у тебя есть бескорыстная помощница?
– Разумеется, Мартина… Особенно если учесть, что желание состряпать детективную историю никак нельзя отнести к корыстным побуждениям.
– Ты, насколько я понимаю, в офисе?
– Где же мне быть?
– Замечательно, я скоро буду.
– Жду.
В голове его оформилось вдруг твердое убеждение, что все эти несколько дней он провел, по сути дела, в одиночестве, наедине со своими мыслями. Нет, он, конечно, беседовал со многими фигурантами по делу фрау Маттерн, но это были контакты, которые инициировал он сам. В этих разговорах Макс имел некоторое преимущество, потому что он спрашивал, а собеседники отвечали. И он мог спросить все, что ему вздумается, а собеседник время от времени попадал в положение, когда ему нужно было напрягаться, чтобы не сказать того, о чем говорить не хотелось. Никакой задушевностью здесь и не пахло. Это напоминало разговор человека с автоматом, в который заложен определенный набор ответов.
Поэтому Макс с радостью ожидал прихода Мартины. Его уже совсем не беспокоила начатая ею охота за детективными сюжетами. Да ради бога… Возможность иметь оппонента в его ситуации следовало бы рассматривать как благо, и на это он настроился…
Он не пошел открывать дверь, а лишь нажал кнопку, приводящую в действие замок; потом послышались непроизвольные возгласы человека, попавшего из дневного света в темный коридор, а через секунды на пороге возникла Мартина.
– Максик, ты почему меня не встретил?
– Пора привыкать. Что это за помощник, которого надо за руку вводить в кабинет шефа? – шутливо ответил он.
Она правильно отреагировала на предложение быть посамостоятельнее и плюхнулась на диванчик.
– Попала в пробку на Фридрихштрассе. Пришлось там проторчать полчаса. Хочу кофе.
Макс послушно заторопился за ширму. Потом они пили кофе, закусывая, как всегда, табачным дымом. Поговорили о погоде, о футболе в Бундеслиге и прочих не самых важных в их ситуации делах. В конце концов Мартина взглянула на него со значением и сказала:
– Ну что, господин сыщик? Рассказывайте…
Он рассказал ей обо всем, что предпринял после посещения Детлефа, так как содержание их беседы было ей известно. Мартина выслушала его крайне внимательно, глаза ее при этом то щурились, то широко распахивались. Иногда из ее рта вылетали возгласы с невнятными звукосочетаниями и интонацией. Макс закончил, и она задумалась. Думала она недолго, словно ей уже было известно то, что он рассказал, и все комментарии были готовы. Со свойственной ей живостью, в полной уверенности она начала высказываться по каждому пункту «доклада» Макса:
– Убийство совершил дилетант. Разве опытный преступник оставил бы машину в месте, где ее легко могли рассмотреть посторонние свидетели? Он бы нашел место поукромнее, вдали от магазинов, салонов и тому подобного. Это ж каким «умом» надо обладать, чтобы садиться в машину напротив парикмахерского салона, в окно которого неотрывно глядят любопытные дамочки… Бомж, даже если он и обнаружится, скорее всего ничего не добавит к виденному хозяином ресторанчика. Ты же знаешь, Максик, что они вечно пьяны, а их собаки – эти их постоянные спутники – видят больше, чем они сами. Правда, они сказать ничего не могут… Хозяйка парикмахерского салона, пожалуй, могла видеть больше всех. Но заставить ее разговориться… Это вряд ли… Ради собственного спокойствия она готова язык проглотить.
– Она красива?
– Рольф говорил, что да…
– Что еще рассказывал вам о ней Рольф Гаммерсбах?
– Он еще говорил о какой-то тайне, связанной с этой женщиной… Он собирался разгадать эту загадку и обещал потом мне обо всем рассказать… Возможно, так и было бы, если бы…
– Если бы он не был застрелен неизвестным мужчиной, которого, как я теперь представляю, могла нанять и эта неизвестная особа.
– Да, господин Вундерлих…
– Правда, я пока не вижу, что могло послужить мотивом.
– А вдруг она знала о бриллианте и расписках?
– Не думаю, что дело зашло так далеко. Ваш любовник не так глуп, чтобы докладывать о таких вещах первой встречной, – сказал Макс, а про себя подумал, что он в этом не очень уверен. Он задумался, помолчал немного, а потом, вздохнув, сказал: – Благодарю вас, фрау Маттерн. Все, что вы рассказали, очень важно. Вообще говоря, этот вопрос всплыл позже, уже после нашего разговора по телефону сегодня утром.
Она, конечно, помнила, о чем они говорили утром, но промолчала, а он ни словом не обмолвился о посещении Бригитты Гаммерсбах. Сыщик немного помолчал, потом спросил:
– Вы, видимо, помните наш вчерашний телефонный разговор?
– Конечно, вы сказали, что господин Детлеф не сообщил ничего утешительного.
– Именно. Это и явилось основным поводом пригласить вас сюда.
Макс, ни слова не говоря, встал и отправился за ширму. Вскоре на столик опустился поднос с двумя чашками кофе, а вслед за ним на диванчик рядом с Кристиной Маттерн опустился сам Макс. Она поняла, что разговор будет долгим, сделала глоток и терпеливо ждала. Сыщик заговорил уже более доверительным тоном:
– Фрау Маттерн, я исхожу из того, что за три года вашего знакомства с Рольфом Гаммерсбахом вы появлялись с ним в различных компаниях… Вы красивая женщина, и ему, вероятно, было приятно при случае продемонстрировать это… Его связи, как вы уже упоминали, были достаточно широкими. Однако когда речь идет о крупной сумме наличными, то я допускаю, что круг знакомых, которые могли бы оказать такую услугу, сразу ощутимо сужается. Кроме того, согласитесь, в нашей стране, где финансовая политика направлена на снижение наличного оборота, такие явления редки, если не сказать больше…
– Вы хотите сказать, что Рольф был связан с криминальным миром?
– Не совсем так… Я вполне допускаю, что он сам не совершил ничего предосудительного. Но широта его натуры, а также острая необходимость в деньгах, вероятно, снижали его осторожность при заведении знакомств… Поймите меня правильно… Ведь неоспоримым остается тот факт, что ваш бывший любовник получал деньги за бриллиант наличными. Об этом прямо рассказал господин Детлеф.
– И что же вы хотите от меня, господин Вундерлих?
– Попытайтесь вспомнить о каких-то его знакомых, которые вам чем-то запомнились. Мне нужно за что-то зацепиться…
В комнате повисло молчание. Она задумалась, симпатичное личико невольно нахмурилось, отражая напряженную работу мысли. Макс вернулся за свой рабочий стол, в ожидании стал водить мышкой, просматривая что-то на экране монитора. Он не торопил Кристину, понимая, насколько важно то, что она сможет рассказать.
Фрау Маттерн наконец собралась с мыслями, забросила ногу на ногу и, обхватив верхнее колено сцепленными пальцами рук, тихим голосом начала:
– Я не могу судить о правилах наличного оборота, так как являюсь всего лишь старшим продавцом. Я плохо разбираюсь в тонкостях бухгалтерского учета, хотя, конечно, знаю, что в нашем супермаркете все идет через кассу и затем поступает в банк. Думаю, вашей задачей не является оценка финансовых действий тех лиц, которых я собираюсь назвать, ведь вы всего лишь ищете мой бриллиант…
– Несомненно, фрау Маттерн. Я не буду этим заниматься. Для меня сейчас самое главное, чтобы те, кого вы назовете, оказались бы наиболее вероятными кредиторами, которые могли ссудить деньги Рольфу Гаммерсбаху. Чем точнее вы назовете кандидатов, тем меньше бесполезных хождений и звонков. Вы согласны?
Она кивнула и решительно заговорила:
– Господин Вундерлих, пожалуй, я могу назвать троих… Это владелец ломбарда из Карлсруэ Эдвин Краузе. Как-то раз мы ездили с Рольфом к нему в гости. У него большая вилла в пригороде Карлсруэ. И у него, конечно, водятся денежки. Высокий, седовласый, импозантный господин… Они с Рольфом были очень дружны.
– Они вели при вас какие-то деловые разговоры?
– Ни в коем случае… Я в основном болтала с женой господина Краузе Стефанией… Там не происходило ничего особенного. Вино, хорошие закуски на лужайке перед виллой, музыка… Наверное, Рольф обсуждал с ним какие-то вопросы, они иногда уединялись, бродили вдвоем вокруг виллы… Мне хватало компании Стефании Краузе, она болтала без умолку.
– Хорошо, фрау Маттерн, пожалуйста, дальше.
– В число этих троих я включила бы также Уве Линда… Внешне он прямая противоположность Эдвину Краузе – толстый, приземистый, с бегающими глазками… У него букмекерская контора.
– Где вы его встречали?
– Прямо там, так сказать, на рабочем месте…
– То есть?
– На франкфуртском ипподроме. Он в основном специализируется на конных скачках… Там у него пункт, где делают ставки.
– Вы бывали у него дома?
– Никогда. Рольф брал меня иногда на бега, там я и видела Уве. Если Рольфу надо было с ним переговорить, то мы заходили в имеющуюся неподалеку пивную. Долго они ничего не обсуждали – Уве вечно торопился. Пара ничего не значащих для меня фраз, понятные только им жесты, обмен взглядами… Для меня это ничего не значило, да я и не пыталась вникать – я во всем полагалась на Рольфа, в этих вопросах он был для меня непререкаемым авторитетом.
– Был еще кто-то третий…
– Да… Но этого я знаю меньше. Ахмед, турок… Он торговал подержанными автомобилями на автомобильных рынках во Франкфурте… Видела его один раз мельком. Рольф тогда заскочил на рынок, он хотел, чтобы Ахмед повыгоднее продал его старый автомобиль.
– Как он выглядел?
– Лет сорок, среднего роста, смуглый, с черными волосами, как и большинство турок… Что еще? Небольшие усики… Ах, да… небольшой шрам на правой щеке…
– Ну что ж, фрау Маттерн… Не так уж и плохо… Как раз трое… Ровно столько, сколько раз закладывался бриллиант, хотя это, скорее всего, ничего не значит. Будем искать дальше. «Рыть», как любит говорить моя помощница. Было бы замечательно, если бы эти трое и оказались теми, кто ссужал деньги вашему бывшему любовнику. Не хотели бы вы еще что-нибудь добавить к тому, о чем мне сегодня рассказали?
– Пожалуй, это все.
Макс проводил ее до двери, пожелал хорошего вечера и вернулся в комнату.
Разговор с Кристиной Маттерн оказался небесполезным, но свежая информация, полученная от нее, рисовала дальнейшую картину розыска по методу «пойди туда – не знаю куда» (ему очень нравилось это выражение, услышанное в детстве и переведенное дословно на немецкий одним русским, когда-то отдыхавшим вблизи фермы его родителей). И совсем не факт, что эти хождения что-то принесут. Но делать это надо. Ведь «его величество случай» помогает тем, кто его ищет… Таинственная незнакомка, последнее увлечение любвеобильного банкира, также представляла интерес в связи как с убийством Рольфа Гаммерсбаха, так и с розыском бриллианта. Однако след ее не представлялся ему пока сколь-нибудь различимым.
Макс вернулся к компьютеру и занялся приведением в порядок своих записей. С некоторых пор он вел что-то вроде дневника. Правда, в отличие от прежних времен, когда любители записей в дневниках доверяли свои сокровенные мысли листу бумаги, он пользовался современными технологиями. Вот и сейчас сыщик достал из сейфа флешку, вставил ее в соответствующее гнездо компьютерного блока и погрузился в мир собственных мыслей.
Вскоре пришлось включить свет, и тогда очевидным образом проявилась табачная дымовая завеса, висевшая над его столом и делавшая размытыми контуры предметов у дальней стены комнаты. Он встал и пошел открывать окно. Шиллерштрассе ворвалась в комнату веселым смехом мужчин и женщин, спешащих приземлиться за столиком в уютном уголке какого-нибудь кафе или ресторана. Дождя уже не было, но мостовая еще блестела в свете многочисленных огней…
Спрятав в сейф флешку и заперев офис, Макс отправился спать. По дороге к парковке он пытался строить планы на завтра, но из этого ничего не вышло.
8
Итак, уже наступил вторник и, если учесть прошедшую субботу, четвертый день расследования дела Кристины Маттерн. Оказывается, он считает дни. Хорошо это или плохо? В зависимости от того, как на это посмотреть… А как на это надо смотреть? Да так, как хочется. Если хочется, например, отметить собственную пунктуальность, то хорошо: вот ведь все-то он помнит и все у него под контролем… А если вдруг хочется напомнить самому себе, как медленно продвигается дело, то плохо… А что, в самом деле медленно? Он еще не мог это оценить, ему еще не с чем было это сравнивать…
Макс стал себя успокаивать, что так бывает только поначалу, что с годами (точнее, с делами) это пройдет. А дел у него еще будет много. С этой мыслью он взял трубку, чтобы набрать номер Кристины Маттерн. Вчера в разговоре он забыл у нее выяснить, какое портмоне носил при себе ее бывший любовник. Она, естественно, должна была это знать, ведь он наверняка часто расплачивался в ее присутствии. Какого цвета, формы и тому подобное? Зачем это ему вдруг понадобилось? Пожалуй, на всякий случай… Да, он просто вчера во время разговора в какой-то момент вспомнил: «Бильд» писала о том, что при банкире не было обнаружено никаких личных вещей… Но ведь хотя бы портмоне должно было быть у человека, который возвращался после обеда в ресторане… Собирался спросить и… забыл.
Он уже собрался нажать кнопку меню, но большой палец руки замер, так как трубка сама зазвонила. Почему? Ах, это же ему звонят. Бывают же такие совпадения. Придется спросить про портмоне попозже…
– Слушаю, Вундерлих, – ответил он так, как всегда отвечал по мобильному. Без этих «сыскное агентство…», как говорил он, когда звонили в офис.
– Я, Максик! – услышал он приподнято-радостное и совсем не разочарованно (как в прошлый раз) ответил:
– Привет, Мартина!
– Звоню, как и обещала. Какие у тебя планы?
– Планов никаких, сплошное подведение итогов.
– Отлично. Я думаю, что тебе не помешало бы заняться этим вместе со своей помощницей… Ты же помнишь, что у тебя есть бескорыстная помощница?
– Разумеется, Мартина… Особенно если учесть, что желание состряпать детективную историю никак нельзя отнести к корыстным побуждениям.
– Ты, насколько я понимаю, в офисе?
– Где же мне быть?
– Замечательно, я скоро буду.
– Жду.
В голове его оформилось вдруг твердое убеждение, что все эти несколько дней он провел, по сути дела, в одиночестве, наедине со своими мыслями. Нет, он, конечно, беседовал со многими фигурантами по делу фрау Маттерн, но это были контакты, которые инициировал он сам. В этих разговорах Макс имел некоторое преимущество, потому что он спрашивал, а собеседники отвечали. И он мог спросить все, что ему вздумается, а собеседник время от времени попадал в положение, когда ему нужно было напрягаться, чтобы не сказать того, о чем говорить не хотелось. Никакой задушевностью здесь и не пахло. Это напоминало разговор человека с автоматом, в который заложен определенный набор ответов.
Поэтому Макс с радостью ожидал прихода Мартины. Его уже совсем не беспокоила начатая ею охота за детективными сюжетами. Да ради бога… Возможность иметь оппонента в его ситуации следовало бы рассматривать как благо, и на это он настроился…
Он не пошел открывать дверь, а лишь нажал кнопку, приводящую в действие замок; потом послышались непроизвольные возгласы человека, попавшего из дневного света в темный коридор, а через секунды на пороге возникла Мартина.
– Максик, ты почему меня не встретил?
– Пора привыкать. Что это за помощник, которого надо за руку вводить в кабинет шефа? – шутливо ответил он.
Она правильно отреагировала на предложение быть посамостоятельнее и плюхнулась на диванчик.
– Попала в пробку на Фридрихштрассе. Пришлось там проторчать полчаса. Хочу кофе.
Макс послушно заторопился за ширму. Потом они пили кофе, закусывая, как всегда, табачным дымом. Поговорили о погоде, о футболе в Бундеслиге и прочих не самых важных в их ситуации делах. В конце концов Мартина взглянула на него со значением и сказала:
– Ну что, господин сыщик? Рассказывайте…
Он рассказал ей обо всем, что предпринял после посещения Детлефа, так как содержание их беседы было ей известно. Мартина выслушала его крайне внимательно, глаза ее при этом то щурились, то широко распахивались. Иногда из ее рта вылетали возгласы с невнятными звукосочетаниями и интонацией. Макс закончил, и она задумалась. Думала она недолго, словно ей уже было известно то, что он рассказал, и все комментарии были готовы. Со свойственной ей живостью, в полной уверенности она начала высказываться по каждому пункту «доклада» Макса:
– Убийство совершил дилетант. Разве опытный преступник оставил бы машину в месте, где ее легко могли рассмотреть посторонние свидетели? Он бы нашел место поукромнее, вдали от магазинов, салонов и тому подобного. Это ж каким «умом» надо обладать, чтобы садиться в машину напротив парикмахерского салона, в окно которого неотрывно глядят любопытные дамочки… Бомж, даже если он и обнаружится, скорее всего ничего не добавит к виденному хозяином ресторанчика. Ты же знаешь, Максик, что они вечно пьяны, а их собаки – эти их постоянные спутники – видят больше, чем они сами. Правда, они сказать ничего не могут… Хозяйка парикмахерского салона, пожалуй, могла видеть больше всех. Но заставить ее разговориться… Это вряд ли… Ради собственного спокойствия она готова язык проглотить.