Темные воды Майна

Полицейский инспектор Клаус Гримм задумчиво сидел за столом в служебном кабинете и легонько барабанил пальцами левой руки по столу. При этом правая лихорадочно перебирала бумаги, стопкой сложенные перед инспектором. Нужные бумаги Гримм складывал в раскрытую черную папку, ненужные отправлял в выдвинутый ящик стола. Полчаса назад ему позвонил полицай-президент и приказал через час явиться к нему с докладом. Оставалось полчаса, но этот факт не смущал полицейского инспектора, так как все имеющиеся протоколы, справки и прочие документы он в основном уже разыскал и в хронологическом порядке сложил в черную папку, с которой обычно отправлялся к полицай-президенту.

Его смущало другое. Этих документов было исключительно мало, чтобы продемонстрировать успешное продвижение в деле об убийстве банкира Рольфа Гаммерсбаха. Полицейский инспектор представлял гневное лицо господина полицай-президента, и ему становилось плохо. Получалось, что люди Гримма плохо работают, а это могло негативно отразиться на карьере их начальника.

Клаус Гримм сунул голову в приоткрытую дверь кабинета президента и, не успев раскрыть рот, услышал:

– Заходите, Гримм.

Кабинет президента поражал своей величиной. В то же время там не было лишних предметов мебели. К большому столу самого президента был приставлен еще один длинный, где рассаживались подчиненные, когда президент собирал их на различные совещания. В дальнем углу кабинета располагался стол помощницы президента фрау Грамш. Официально фрау Грамш считалась личным секретарем президента, но в силу ее возраста и внешнего вида, которые никак не вязались с представлением о современной секретарше, все сотрудники называли ее помощницей президента. Фрау Грамш внешне была похожа на высохшую селедку, но долголетний опыт на посту полицейского секретаря и скрупулезность в работе делали ее незаменимой фигурой (так считал президент) на этой должности. Сам президент был человеком уже немолодым, а потому вполне сносно относился к такому маложенственному существу возле себя.

Полицай-президент кивнул Гримму и жестом пригласил его сесть в кресло, которое вместе со стоявшим рядом диваном составляло почти всю мебель кабинета, не считая уже упомянутых столов.

– Что у нас с делом об убийстве банкира? – спросил президент.

Клаус Гримм принялся докладывать со всеми подробностями, кто допрошен, как допрошен и что эти фигуранты сообщили на этих допросах. Он еще не закончил докладывать то, что собирался доложить, как президент поднял руку, что означало только одно – надо замолчать. Лицо президента стало багровым, и он сказал:

– Все это мне известно, Гримм. Вы мне лучше перечислите подозреваемых и улики, которые против них есть.

– Подозреваются две женщины. Супруга убитого банкира и еще одна неизвестная особа, его возможная любовница…

– Постойте, Гримм. Насколько мне известно, банкир убит мужчиной.

– К сожалению, господин президент, подозреваемых мужчин пока нет. Нам не удалось их установить. Эти женщины подозреваются в том, что заказали банкира.

– Откуда вам известно, что есть какая-то «неизвестная»?

– Об этом рассказала супруга покойного банкира. Эта особа звонила ей и грозилась отнять у нее мужа.

– Но супруга банкира, по-вашему, сама числится в подозреваемых.

– Да, у нее есть выраженный мотив. Она наследует банк. Кроме того, в последнее время у нее с мужем были скверные отношения.

– Тогда почему вы доверяете ее показаниям в отношении этой неизвестной?

– Господин президент, мы начали проводить повторные допросы фигурантов по делу и кое-что нарыли, – сказал Клаус Гримм и начал рыться в черной папке. Он извлек оттуда фотографию и протянул ее президенту.

– Что это, Гримм?

– Фото, господин президент. Здесь изображены убитый и некая особа, с которой он обедал в азиатском ресторане. Фото предоставил хозяин ресторана, допрошенный нами повторно. Обратите внимание, господин президент, на их позы. Я считаю, что между этой особой и убитым были натянутые отношения. Это косвенно подтверждает показания супруги банкира…

– Вы уже установили эту дамочку?

– Пока нет, но в ближайшее время мы предъявим фото другим фигурантам по делу, прежде всего супруге банкира и его заместителю. Возможно, они ее знают.

– Что еще есть по делу, Гримм?

– Обнаружен угнанный автомобиль. Есть основания считать, что это тот автомобиль, которым воспользовался убийца.

– Кто нашел автомобиль?

– Какой-то частный сыщик случайно обнаружил его на Биркенштрассе, – Гримм заглянул в папку, – его зовут Макс Вундерлих.

– Он имеет какое-то отношение к этому делу?

– Нет, господин президент.

Полицай-президент задумался. Он не мог упрекнуть инспектора Гримма в том, что ничего не сделано, но понимал: по сути дела нет ни одной серьезной улики, ни одного подозреваемого, которому можно было бы что-то предъявить. Сдержанным тоном он сказал:

– Но вы понимаете, Гримм, что ничего серьезного у вас еще нет?

Гримм съежился и нагнул голову.

– Понимаю, господин президент.

– А что с этим автомобилем? Есть какие-то подозрения в отношении угонщика?

Инспектор Гримм лишь отвел в сторону глаза. Полицай-президент заерзал на стуле и тяжело задышал. Он редко орал на подчиненных, сдержался и на этот раз.

– Вы свободны, Гримм. Докладывать мне каждый день. Куда это годится, если на улице Франкфурта средь бела дня убивают банкира, а мы не можем найти преступника?






40


Эрика бодро шествовала по Кайзерштрассе. Душа ее пела. Все у нее складывалось замечательно. Вечером обещал заехать Рольф, наверняка он заночует… В ее распоряжении еще несколько часов. Надо что-нибудь купить к ужину. Она рассматривала витрины магазинов, выбирая тот, куда зайдет, если обнаружит в витрине что-то необычное.

Сквозь витрину какого-то бара она различила женский силуэт, который показался ей знакомым. Она остановилась, внимательно всматриваясь через стекло в барный полумрак. Впечатление усилилось. А стоит ли? Пройти мимо? Однако любопытство побеждало. А вдруг она? А хочет ли она ее видеть? Не обязательно, но все же…

Она вошла в бар и робко приблизилась к женщине, показавшейся ей знакомой. Еще не окликнув ее, Эрика уже была уверена, что не ошиблась. Да, это она. Мирна Бурич, хорватка из бывшей Югославии. Она сидела вместе с Эрикой в колонии за торговлю наркотиками. Мирна не видела ее. Окликнуть или нет? Еще не поздно развернуться и уйти. А что, собственно, страшного? Прошлое позади. Впереди…

– Хай, Мирна!

Хорватка медленно обернулась. Мутный взгляд подсказал Эрике, что бывшая подружка пьяна. Как оказалось, не настолько, чтобы не узнать ее. В глазах Мирны блеснул проблеск сознания, который перешел в бурную радость.

– Боже, Эрика! Как интересно! Никогда бы не подумала. Ты же должна быть в Гамбурге…

– Я перебралась во Франкфурт, Мирна.

– И что? Работаешь?

– Убираю в ночном ресторане.

– Но это же так неинтересно.

– А куда еще с моим-то прошлым?

– Наверное, и платят копейки…

Мирна подала знак бармену. На стойке появился стакан со шнапсом.

– Бери, подруга. Вспомним нашу жизнь в колонии. Кстати, – Мирна наклонилась к ее уху и шепотом спросила: – Не колешься?

– Что ты, Мирна?

– А я вот, представь, еще балуюсь…

Эрика внимательно посмотрела на Мирну. В ее глазах стоял знакомый лихорадочный блеск. Это не могло быть только от выпитого алкоголя. Эрика вдруг почувствовала витавшую в воздухе еще не осознанную опасность. Мирна продолжала расспрашивать:

– А парня ты себе завела?

– Да, совсем недавно… но какой мужчина, Мирна, – ответила Эрика, уже почувствовавшая действие алкоголя. Мирна с интересом взглянула на бывшую подругу и спросила:

– Он знает о твоем прошлом?

– Нет. Я даже не могу представить, что будет, если он об этом узнает.

– Чувствую, подружка, что ты влипла. Очень им дорожишь? А кто он?

– Банкир.

– Боже, как тебе удалось?

Эрика пожала плечами. Она и сама до сих пор не понимала, как ей удалось и делала ли она что-то для того, чтобы это удалось.

– Он заметил меня, сам подошел… Я ему понравилась.

– Это было, наверное, в каком-нибудь баре. Подвыпивший мужчина… Таким все нравятся…

– Начиналось так, Мирна… Но на следующий день он меня не бросил, и мы продолжаем встречаться.

– Редкий случай. Он женат?

– Да. Но жену не любит…

– И ты, конечно, собираешься за него сражаться, – выпалила Мирна.

– Да, – так твердо ответила Эрика, что даже привыкшая ко многому Мирна вздрогнула. Она вдруг повела плечами, словно поеживаясь. Обвела мутным взглядом помещение бара, не задерживаясь ни на чем определенном, и сказала:

– Извини, подруга, мне надо отлучиться в туалет. – Она взяла свою сумочку и, задумавшись на миг, добавила, подмигнув Эрике: – А может, поможешь мне?

Эрика догадалась, о чем идет речь, но, чтобы не обижать Мирну, решила составить ей компанию. В туалете Мирна быстро закатала рукав кофточки, извлекла из сумочки шприц и, нащупав вену, ввела наркотик. Потом сказала:

– Ты же знаешь, подруга, надо…

Это «надо» было ей очень знакомо. Эрика вспомнила, как когда-то такое же запросто делала и она, как легко становилось ей после этого, как отступали тяжелые мысли, уступая место совсем воздушным, которые, казалось, увлекают ввысь все тело, делая его почти невесомым. Мирна внимательно смотрела на нее.