Темнейшее прикосновение

Она судорожно сглотнула, пытаясь побороть дрожь.

— Что ты делаешь?

Лазарь сжал ее сильнее.

— Твоя доступность — лишь одна из причин, по которым я хочу тебя. Спроси об остальных. — Резкая команда.

Камео отказывалась повиноваться. Она тряхнула головой. Не хотела знать.

Лазарь все ровно сказал ей.

— С момента, когда я открыл глаза и понял, что попал в ловушку той реальности вместе с тобой, я хотел заменить твою грусть наслаждением. И, Камео? — хрипло позвал он. — Это я и сделаю.

Он поднял ее, повернул, и бросил поверх матраса. Его мускулистый вес прижал ее прежде, чем она закончила подпрыгивать, и Камео снова задохнулась.

— Я не стану покупать твою помощь, — выдавила она из себя.

На это раз, глаза его были мрачными, без намека на насмешку или презрение.

— Может быть, я пытаюсь купить твою.

— Но ты говорил, что не нуждаешься…

Его губы впились в её, язык вторгся в глубины ее рта, прерывая на полу слове, а сладость его вкуса пленила чувства Камео.

Мне… хорошо. И это было хорошо. Так хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо. Слово эхом разносилось в разуме Камео. Никогда мне не было так хорошо.

Все причины, по которым она должна была ему сопротивляться перестали иметь значение. Лазарь использовал ее… она тоже им воспользуется. Он, скорее всего, бросит ее в ту же секунду, когда они закончат. Если только я не брошу его первой. Лазарь не уважал ее.

— Ох, я тебя уважаю, — сказал Лазарь, и что-то в его ответе обеспокоило ее, но пойманная в сети удовольствия, Камео не смогла определить что именно это было. Он вытащил булавки из ее волос. — Никогда не встречал женщины, подобной тебе. Должен заполучить тебя. Умру, если не смогу. И с каждой проходящей секундой, ты нравишься мне все больше… я ценю восхитительное ощущение тебя.

Сопротивление махнуло хвостиком, когда Лазарь склонился для еще одного палящего поцелуя, в этот раз сильнее и настойчивее. Камео наслаждалась им, наслаждалась удовольствием, которое лишало мужчину невозмутимой наружности и заставляло его лепетать, хотя слова продолжали остро покалывать где-то на грани разума.

Стоило бы беспокоится из-за его слов, а не восторгаться.

Но почему? Вообще-то, кому какое дело? Он посередине разорвал ее бюстгальтер, материал распахнулся. Потом руки Лазаря оказались на ее грудях, разминая покалывающую плоть, а большие пальцы ласкали пульсирующие соски.

Все больше и больше несчастья вытекало из нее и это… было… потрясающе.

— Тебе это нравится. Мой рот понравится еще больше. — Лазарь заменил свои пальцы ртом и щелкнул языком, создавая головокружительное трение.

Потом он начал сосать, сильно, от чего спина Камео изогнулась, приподнимая ее над кроватью, удовольствие пронзило все тело, а его имя слетело с приоткрытых губ.

— В этот раз я возьму тебя быстро и жестко, — сказал Лазарь, а ее трусики постигла та же участь, что и бюстгальтер.

Он сел, но лишь для того чтобы снять свою мантию и сорвать штаны. Остался обнаженным. Великолепно, удивительно обнаженным.

— Во второй раз будет медленно и нежно.

Камео затрепетала. Всю жизнь прожив среди воинов, она привыкла к мужчинам, которых закалило поле брани, но Лазарь оказался чем-то совсем другим.

Пока Камео изучала его, Лазарь сжал в кулаке свой каменно-твердый член.

— Это для тебя. Все для тебя. Никогда не забывай. — Он обхватил коленями ее бедра, удерживая ее ноги плотно сжатыми, и снова окинул взглядом обнаженное тело.

В отличии от предыдущего раза, когда он смотрел на нее с таким расчетливым умыслом, действие заставило ее трепетать и умирать от желания.

Лазарь излучал яростную настойчивость, ничего не скрывал, будто потерял всю свою человечность и открыл жестокое животное, которое скрывалось внутри.

Будто готов был на убийство ради обладания ею. Словно и правда жить не мог, не оказавшись внутри нее.

— Позволь показать, что у меня есть для тебя, — нежно сказала Камео.

— Да. — Он скользнул ладонями под ее колени и развел ее ноги по сторонам от своих. Лазарь уставился на нее своими ярко пылающими глазами. — Хорошенькая. — Лазарь медленно опустился вниз, и каждая секунда без его веса казалась Камео агонией.

Но потом, наконец-то, он оказался на ней, и девушка обвила ногами его талию — готова, так готова.

Когда он пристроился для проникновения, Камео показалось, что она услышала стук в дверь.

— Лазарь, — позвала она со стоном, пытаясь предупредить его. Но смогла лишь молить о большем. — Пожалуйста. Это так хорошо.

Пот стекал по его вискам.


— Кто бы это ни был, он уйдет. — Но секунды проходили одна за другой, а мужчина так и не вошел в нее. Он ждал, а стук становился все громче, быстрее, пока Лазарь не подскочил и выругался.

— Что!

Перерыв дал Камео возможность подумать.

— Наши похитители, — выдохнула она, все желание ушло, когда она поняла, что сейчас начнется драка. Они собирались ворваться внутрь и утащить ее на аукцион. Ну, ни в коем случае она не позволит кому-то себя продать. Скорее умрет.

Дверь распахнулась и внутрь вошли двое вооруженных охранников.

Скалящийся Лазарь набросил на нее простынь, прикрывая наготу. Камео прижала материал к груди и потянулась за своей одеждой.

— О Великий и Несравненный Правитель, — заговорил один из охранников.

Оба мужчины согнулись в поклоне.

Подождите. Камео замерла и в замешательстве нахмурила лоб.

Лазарь сидел жесткий как доска и молчал.

— У вас две секунды, затем вы умрете.

Оба побледнели.

Один из них заговорил:

— Я знаю, вы приказали не прерывать, но у вас гость. Миньон, который утверждает, что Красная Королева снова в игре. Мы знаем, что вы искали ее, господин.

Камео ломала голову над Красной Королевой, пока в нее не врезалось осознание, и не заставило ее задохнуться. Но осознание не имело ничего общего с королевской особой. Лазарь был… он был…

Смотрел на нее с чем-то похожим на сожаление. Потом махнул мужчинам, чтобы те уходили.

Они повиновались. Потому что были его людьми.

Его.

Он не был пленником в конце концов.

Лазарь встал и натянул штаны. Потом снова посмотрел на Камео, и на этот раз его юмор вернулся.

— Добро пожаловать в мое королевство, солнышко.





***




Баден держал Пандору за шею, ее ноги болтались над полом и норовили пнуть его. Мужчина просто усилил хватку и сдавливал ее так сильно, что глаза выпучились, а губы посинели. Он делал это спокойно.

Если бы здесь были замешаны его эмоции, то волосы Бадена уже бы воспламенились. Эта способность появилась у него еще до одержимости и сохранилась после. Он не знал почему, поскольку никто из других Повелителей не реагировал так на мрачные эмоции.

Пандора посмела подкрасться к Бадену пока он спал и вонзила кинжал в его сердце. И в живот. И в бедро. Быстрая — удар, удар, удар — вонзила.

Если бы они жили в другом измерении такие действия убили бы его. Снова. Но этого не случилось. Они жили здесь, отрезанные от остальных мертвых душ, не достаточно хороши для одного из уровней Небес, но пока еще не готовы к аду.

Баден испытывал боль от порезов, но не окончательное последствие. Он исцелился… а потом пошел за ней.

— Хочешь мне что-то сказать? — все так же спокойно спросил он. Пандора извинится или будет и дальше страдать.

Когда она попыталась кивнуть, Баден ослабил хватку.

— Знала что ты… среагируешь… вот так, — выдохнула она. — Надеялась… на это. Планировала.

Баден нахмурился… потом отпустил ее. Меч пронзил его спину и вышел из груди. В замешательстве он посмотрел вниз, а потом упал на колени. Пандора тоже рухнула на землю, ее исполненный боли вздох смешался с его.

Инстинктивно, он прикрыл ее своим телом, защищая от врага, который притаился за его спиной. Это был либо Кронос, либо Рея, и судя по запаху лилий, который витал в воздухе, Баден решил, что все-таки Рея. Пандору обижать мог только он… и никто другой.

Вот только, Пандора отшвырнула ногой его в сторону и с помощью Реи поднялась на ноги.

Бывшая королева Титанов самодовольно ему усмехнулась. Она была красивой женщиной, с волосами такими же черными как у Пандоры и белой кремовой кожей. Но в то время как бывшая королева имела голубые глаза, Пандорины оставались столь же темными, как и ее злое сердце.