Темнейшее прикосновение

Удовольствие… мысли об осторожности испарились словно туман.

— Хочешь сделать больше?

— Больше. Да. — Его губы разомкнулись, пока Торин пытался вдохнуть. Глаза сверкали дикостью, которую никогда и ни у кого она не видела, кроме приговоренных узников, он сжал ее так сильно что мог оставить синяки. — Я собираюсь взять больше и тебе это понравиться.

В любой другой день, Кили понравилось бы такое неослабевающее давление. Но после лихорадки, она была слабой и больной, и кроме того, существовали хорошие шансы, что близость серы, могла ослаблять ее еще больше с каждой проходящей секундой.

— Будь со мной осторожен, — прошептала она.

Как будто она его ударила. Торин выругался и отшатнулся, разрывая контакт.

Неприемлемо. Кили последовала за ним, и когда Торину некуда уже было отступать, она обняла его за плечи.

— Я не позволяла тебе останавливаться, воин.

— Ты должна была. — Его веки медленно опустились, прикрывая глаза. — Как же твоя клятва навредить мне?

А что на счет нее? Кровь Кили разогрелась пока она терлась, терлась о него. Восхитительные движения разогревали ее желание к нему, внизу живота свернулось напряжение. Что произойдет если она вопьется в его губы… скользнет языком к нему в рот?

Должна сопротивляться порыву!

— Кили.

— Не разговаривай, — ответила она. — Просто двигайся со мной.

Мгновение бездействия. А потом Торин качнул бедрами, прижимая свой твёрдый ствол к ее сердцевине. Когда Кили вздохнула, он отодвинулся. Вернулся обратно и вырвал из нее очередной вздох. Он прижал ее еще сильнее, начал тереться еще сильнее.

Да. Да! Именно в этом она и нуждалась. Но руки Торина сжали ее сильнее, слишком, ей стало немножко больно и Кили застонала. Секунду спустя все…

Закончилось?

Торин оттолкнул ее, и пытаясь выровнять дыхание начал сжимать и разжимать кулаки.

— Я скажу раз и только раз. Между нами ничего не будет, принцесса. Если снова выкинешь нечто подобное, увидишь ту мою сторону, которой бояться даже монстры.

Колени Кили задрожали, угрожая подогнуться.

— Прекрасно. Пусть будет по-твоему. — Пока что. Не сдаваясь, она улыбнулась так, как, по ее мнению, могла бы улыбнуться сирена и сняла свое платье… на глазах у Торина. — Я позабочусь о себе.

Его ноздри затрепетали и Торин снова отшатнулся от нее. Но его взгляд… его взгляд оставался к ней прикованным, нагревался… и поедал ее один аппетитный кусочек за другим.

— Лезь в воду, — сказал он. — Сейчас же.

— Почему? Считаешь меня отталкивающей? — Она медленно повернулась и направилась к ручью. Но Кили не стала забираться в воду. Она оперлась ступней о камень и повернулась к Торину, молясь, чтобы он нашел в ней нечто привлекательное. Кили провела рукой по своему боку и спросила:

— Или считаешь, что я неотразима?





***




За ту вечность пока Кили забиралась под покров воды, Торину пришлось бороться с самыми основными инстинктами воина. Прикоснуться. Взять. Овладеть. Потом, никогда ее не отпускать.

Она будет его и только его.

Девушка была настолько прекрасна, что каждый раз, когда он смотрел на нее, внутренности разрывались на кусочки. Но ее привлекательность исходила глубже, чем внешний вид. Она была на редкость открытой и искренней. Также была бесстрашной, упомянуть потенциальному любовнику, громадному демону в комнате — твои девушки бросали тебя, потому что ты не мог удовлетворить их физические потребности — так небрежно, как если бы они разговаривали о погоде.

Все остальные ходили на цыпочках вокруг этой темы, как будто правда могла каким-то образом сломить его, не осознавая, что он уже был сломлен. Но эта девушка… она кажется не понимала, ей никогда не будет достаточно его. Вскоре она потребует больше, чем он сможет дать.

Черт, почему он не понимал? Его руки все еще покалывало от желания прикоснуться к ней. Эти груди… тот пучок темного между ее ног… он мог играть с ней… нежно и глубоко вонзить свои пальцы. Он не будет с ней слишком агрессивным, не снова. Он не станет сжимать ее слишком сильно и вбиваться слишком яростно. Он себе не позволит. А ей понравиться то, что он сделает.

Или нет.

Разочарование было его специальностью. Как он только что доказал.

Кили наклонилась к берегу ручья и начала копаться в его рюкзаке. Кончики ее восхитительных грудей торчали над кромкой воды, ее соски были похожи на спелые ягодки черники.

Чувак. Отвернись.


Она вытащила кусок мыла и держа его, как будто это был приз, соблазнительно улыбнулась. Но потом, все в ней было соблазнительно, отнимая остатки его здравого ума.

— Я собираюсь стать королевой чистоты, — пропела она. Потом добавила, понизив голос, решительно взглянув на него: — Но я безусловно уверена, что запачкаюсь снова.

Умирал ли когда-нибудь мужчина от перевозбуждения или Торин станет первым?

И чего она от него хотела?

Как Гадес ее удовлетворял?

Глупый вопрос. Который Торин презирал. Парень оказался на вершине списка на убийство. Враг номер один.

Нужно расстояние. Сейчас!

— Я пойду поохочусь нам на ужин и вернусь.

Кили дернулась, задохнулась:

— Но…

— Будешь скучать по мне, принцесса? — Торин добавил в голос ровно столько насмешливости, чтобы гарантировано ее разозлить. — Как мило.

Кили сощурила глаза до тоненьких щелок.

— Если я принцесса, то ты Принц Очаровашка. Так что вали отсюда и охоться сколько вздумается, Очаровашка. В любом случае, уверена, от одиночества я получу больше удовольствия.

Прямое попадание.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Торин, — позвала она, в ее обольстительном голосе больше ничего не было слышно.

— Что? — рыкнул он.

— Скоро пойдет дождь. Поверь мне, мы захотим выбраться из этого измерения до того, как это случится.

— Почему?

— Тебе нравиться тонуть?

— А хоть кому-то нравиться?

— Вот поэтому.

И что общего имеет небольшой дождик с утопанием?

— Я вернусь, когда вернусь. — Он ушел так быстро, словно ноги его были в огне. Остальные части его тела определенно горели.

И почему она делала с ним это? Действовала так, словно все простила? Будто заботилась о его благополучии… и умрет если не затащит его в кровать? Или на землю. Или в ванную.

Наказание? Возможно. Но Торин так не думал. То как она посмотрела на него, прежде чем залезла в ту ванну… словно уже могла почувствовать его толчки внутри себя…

Торину пришлось поправить штаны, прежде чем его твёрдый член не вырвался наружу.

Влекло ли ее к нему по-настоящему? Он не был столь неотразим как его друг Парис, хранитель Разврата, или целеустремленным как Страйдер, хранитель Поражения, но ладно, да, Торин был яростным воином. С начала его одержимости, многие женщины пытались заполучить чуток его товаров и услуг.

Но я даже не могу выйти за рамки опасности с Кили. Прикосновения в перчатках здесь… там… Я не смогу жить с последствиями, если наврежу.

Он крался по лесу в течении часа, прежде чем наконец напасть на след… кого-то. Группу четвероногих зверей, неизвестного происхождения. Он шёл по следу копыт и лап пока не увидел свою жертву. Огромные существа похожие на оленей, невежественно стояли к нему спиной, не понимая, что стали главным блюдом для его фуршета.

Торин понял, что покинул лагерь без пистолета или винтовки. Нужно использовать свой кинжал. Отлично. Как бы то ни было. Битва пойдет ему на пользу. Он взобрался на одно из деревьев, занял положение для атаки и свистнул.

Все существа замерли. Самый большой повернулся в поисках виновника — и вот тогда Торин оценил действительность. Он имел дело не с какой-то разновидностью оленя; он имел дело с чем-то совершенно иным. Скрещение льва, демона, гориллы и медоеда… не важно.

Торин затаился. Возможно они меня не заметят.

Конечно же, именно в это мгновение, создание взглянуло вверх и встретилось с ним взглядом. Неоново-красный против сверхъестественно-зеленого цвета.

Слишком поздно.

Уже ничего не поделаешь, подумал Торин… и прыгнул.