Темнейшая ночь
Часть 3 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Однажды он был достаточно глуп чтобы заполнить помещение успокаивающими водопадами, растениями, любыми мелочами, распространяющими умиротворение и смягчающими натянутые нервы. Ничто из этого не сработало, и было разбито вдребезги в считанные мгновения, едва демон взял верх. С тех пор он то, что Парис называл минималистским стилем.
У него все еще была кровать по той единственной причине, что она была железной, и Рейесу требовалось что-то, к чему его приковывать, когда приближалась полночь. Они хранили в изобилии матрасы, простыни, цепи и железные намордники в одной из соседних комнат. На всякий случай.
Поторапливайся! Он набросил футболку через голову, натянул ботинки и прикрепил кинжалы на запястья, талию и щиколотки. Никаких пистолетов. Он и Насилие соглашались в одном – враг должен умирать вблизи и видеть лицо убивающего.
Если кто-либо в лесу является Ловцами или Наживкой, ничто не спасет их теперь.
Глава вторая.
Эшлин Дэрроу дрожала на ледяном ветру. Пряди светло каштановых волос хлестали ее по глазам; она заправляла их за свои пульсирующие уши дрожащей рукой. Так она все равно не могла рассмотреть много. Ночь была черна, заполнена туманом и снегопадом. Лишь немногие из золотых лучей лунного света были достаточно сильны, чтоб пробиться сквозь высоченные, покрытые снегом деревья.
Так такой прекрасный пейзаж мог быть таким вредоносным для человеческого тела?
Она вздыхала, и изморось образовывалась на ее лице. Она должна была бы отдыхать в самолете, летящем обратно в Штаты, но вчера она разузнала нечто слишком чудесное, чтобы устоять пред соблазном. Надежда завладела ею, и ранеее этим вечером она помчалась сюда без раздумий, без сомнений, хватаясь за первую возможность узнать, было ли то правдой.
Где-то на просторах этого леса обитали люди со странными способностями, которых, казалось, никто не мог объяснить. Что именно они могли творить, она не знала. Она знала лишь, что нуждалась в помощи. Отчаянно. И она рискнула бы чем угодно, всем, чтобы поговорить с этими могущественными людьми.
Она не могла больше жить с голосами.
Эшлин стоило лишь встать на любое место, и она слышала каждый разговор, что произошел там, неважно сколько времени прошло. Настоящее, прошедшее, на любом и каждом языке, не имело значения. Она могла слышать их в своих мыслях, даже переводить их. Дар, предполагали некоторые. Кошмар, знала она.
Холодный ветер ударил ее, и она прислонилась к дереву, используя его в качестве щита. Вчера, когда она приехала в Будапешт с несколькими коллегами по Международному Институту парапсихологии, она стояла в центре города и выискивала интересные новости из диалогов. Ничего нового для нее…пока она не расшифровала значения слов.
Они могут поработить тебя одним лишь взглядом.
Один из них имеет крылья и летает при полной луне.
Тот, что покрытый шрамами, может исчезать по своему желанию.
Этот шепот словно открыл некую дверь в ее ум, сотни лет болтовни ринулись в нее, старые смешивались с новыми. Она повторяла их, пытаясь отделить мишуру от существенного.
Они никогда не стареют.
Они должно быть ангелы.
Даже их жилище вызывает ощущение мурашек по коже – прямиком из фильма ужасов. Спрятанное на вершине холма, с темными углами, и проклятье, даже птицы не пролетают мимо.
Стоит на их убить?
Они волшебники. Они облегчили мои мучения.
Так много людей, в настоящем и в прошлом, очевидно, верили, что эти люди использовали нечеловеческие способности, что они обладали необычайными умениями. Что если эти люди могут помочь ей? Облегчили мои мучения, сказал кто-то.
«Может они смогут облегчить мои», Эшлин бормотала сейчас. В течение годов и во всех уголках мира она слушала слухи о вампирах, оборотнях, гоблинах и ведьмах, богах и богинях, демонах и ангелах, чудовищах и феях. Она даже привела институтских исследователей к порогу многих из тех созданий, доказывая, что они фактически существуют.
Целью деятельности Института, в конце концов, и было находить, наблюдать и изучать паранормальных существ и определять какую выгоду мир мог получить от их наличия. И однажды, работа в качестве паранормального слушателя могла оказаться ее спасением, также.
Довольно странно, что не она привела Институт в Будапешт, как дело обычно обстояло с новыми назначениями. Она не слышала ни слова про Будапешт ни в одном из недавних засеченных ею разговоров. Но они все же привезли ее сюда, прося прислушаться к любым обсуждениям демонов.
Она знала, что лучше не спрашивать, зачем. Ответ, не зависимо от вопроса, был всегда один: засекречено.
Сделав, как приказано, она узнала, что немногие местные считают живущих на вершине холма людей демонами. Плохими, злобным. Большинство, однако, думали, что они ангелы. Ангелы, держащиеся обособленно – все кроме одного, который предположительно любил укладывать в постель любую особь женского пола. Он был наречен Инструктором Оргазма одной хихикающей троицей, что провела «одну, славную» ночку с ним. Ангелы, которые посредством лишь одного своего присутствия, сохраняли преступность на низком уровне. Ангелы, одаривавшие деньгами общество и заботившиеся о прокорме бездомных.
Сама Эшлин сомневалась, что такие добродетели были одержимыми. Демоны были неизменно злобными, безразличными ко всем окружающим. Но были ли те люди, живущими на земле ангелами или просто обычными людьми с необычайными способностями? Она молилась, чтоб они могли ей помочь, так как никто другой был не в состоянии. Она молилась, чтоб они могли научить ее как блокировать голоса, или даже помогли избавиться от этой способности полностью.
Мысль была опьяняющей, и ее губы растянулись в медленной улыбке. Улыбка быстро увяла, однако, когда очередной порыв ветра пронизал ее жакет и свитер и впился в ее кожу. Она была здесь уже больше часа, и продрогла до костей. Остановка для отдыха (опять) не была самой разумной идеей. Ее взгляд взобрался по горе. Сквозь разрыв в облаках, внезапный луч янтарного света упал вниз и осветил массивный угольно-черный замок. Туман, клубящийся у подножья, манил ее призрачными пальцами. Местечко выглядело точно так, как сказал голос, размышляла она, укрытое тенями и призраками до самой вершины – фильм ужасов воплощенный в жизнь.
Это не удержало ее. Совсем наоборот. Я почти там, подумала она счастливо, продолжая с трудом взбираться на холм. Мышцы бедер уже порядком ныли из-за увертывания от веток и перескакивания через торчащие корни, но это мало ее волновало. Она продолжала движение.
Пока, десятью минутами позже, ей не пришлось остановиться в тысячный раз, неспособной сделать следующий шаг на своих трясущихся, утомленных ногах, превратившихся в глыбы льда.
«Нет», простонала она. Не теперь. Растирая ноги чтоб согреть их, она вновь изучила расстояние. Ее глаза широко распахнулись, когда она сообразила, что замок не казался хоть немного ближе. Фактически, он даже отдалялся.
Эшлин тряхнула головой от изумленного отчаяния. Проклятье! Что ей надо сделать, чтоб добраться до места? Отрастить крылья и лететь?
Даже если я потерплю неудачу, я не жалею о приходе сюда. Бездумно и неспланировано, да, об этом она сожалела, но ей надо было попытаться. Неважно насколько это глупо, она просто должна была попытаться. Она бы совершила поход голой и босой, если б потребовалось. Что угодно за шанс быть нормальной.
Ей нравилось то, что она помогала оберегать мир с помощью своего – ха – дара, но претерпеваемые при этом мучения были слишком огромными. Конечно, был другой способ помочь ей. Немного тишины, и она могла бы подумать об этом. Дыхательные упражнения и медитация лишь немного помогали утихомирить ее разум.
Она потерла ноги еще неистовей, это воздействие наконец-то растопило немного внутреннего льда и побудило ее вновь к движению.
Ok itt. Tudom ok, услышала она, проходя мимо узловатого, корявого дерева.
Они здесь, мгновенно перевел ее ум, Я знаю они здесь.
Кто-то другой произнес, Какая ты милашка, не так ли?
«Так и есть, спасибо», ответила она, надеясь, что звук ее голоса затмит остальные. Не тут то было. Глубокий вдох, глубокий выдох.
Когда она продолжила упорно идти вперед, разные разговоры из разных времен вплыли в ее сознание, накладываясь друг на друга в ее мозгу. Большинство на венгерском, некоторые на английском, и это приводило их в еще больший беспорядок.
Да. Да! Коснись меня. Там, да, там.
Barhol as en kardom? En nem tudom holvan Еще раз вкусить его губы, и я позабуду о нем, мне нужен еще всего лишь раз.
Эшлин застряла в ветках и камнях, слова перемешивались, становились громче. Еще громче. Ее сердце колотилось в груди и она едва удерживалась от вопля разочарования. Глубокий вдох, глубокий вы…
Если ты постучишь в дверь, тебя отымеют как животное и я обещаю, что тебе понравиться каждая минута этого.
Она заткнула уши, даже зная, что это не сработает.
«Иди. Найди их». Еще ветер. Еще голоса.
«Иди», повторила она, слова звенели в такт ее шагам. Она проделала весь этот путь; она сможет еще немного. «Найди их».
Когда она рассказал Профессору МакИнтошу, вице президенту Института, а также ее начальнику и куратору, что узнала про этих людей, он лишь кратко ей кивнул и бросил «Отличная работа» – его наивысшая мера похвалы.
Затем она попросила, чтоб ее доставили в шато на вершине этого внушительного холма.
«Ни в коем случае», ответил он отворачиваясь. «Они могут быть демонами, судя по описаниям некоторых из местных жителей».
«Или они точно также могут быть ангелами, как считает большинство».
«Ты не будешь рисковать собой, Дэрроу». Тогда он и приказал ей паковать свои вещи и приготовил машину, чтоб отвезти ее к отлету в аэропорт. Так он и поступал всегда, когда ее часть работы – «обеспечение ушами» – была завершена.
Это была «стандартная процедура агентства», заявлял он всегда, и все же не отсылал остальных сотрудников домой. Только ее.
МакИнтош заботился о ней и ее безопасности, это она знала. В конце концов, он присматривал за нею больше пятнадцати лет, взяв под свое крыло, когда она была запуганным ребенком, чьи родители не знали, как облегчить страдания своей «одаренной» дочери. Он даже читал ей сказки, чтоб научить ее тому, что мир был местом для магии и бесконечных возможностей, местом, где никто – даже такая как она – не должен чувствовать себя чудаком. Пока он присматривал за ней, она также узнала, что ее способность была важна для его карьеры. Что Институт и вполовину не работал бы так эффективно без нее, в результате чего она была чем-то вроде залога в его глазах. Потому то она и не чувствовала вины, что сбежала сюда, лишь он отвернулся.
Онемевшими пальцами Эшлин вновь откинула волосы с лица. Возможно, ей стоило расспросить местных о более удобном пути, но голоса были слишком громкими, лишком выбивающими из колеи в самом сердце города. Более того, она опасалась, что сотрудник Института заметит ее и заберет.
Возможно все же стоило рискнуть, чтоб избежать этого лишающего сил холода.
Есть один путь узнать правду. Ударь в сердце и посмотри умрет ли он, произнес голос, привлекая ее внимание.
О, так хорошо. Умоляю, еще Отвлекшись, Эшлин зацепилась за упавшую ветку. Упала, приземляясь с болезненным вздохом. Острые камни впились в ее ладони и разодрали ее джинсы. Долгое время она не шевелилась. Не могла.
Слишком холодно, она подумала. Слишком громко.
Пока она так лежала, ее силы, казалось, иссякли полностью. Ее виски пульсировали, голоса по-прежнему атаковали ее. Закрывая глаза, она крепко стянула отвороты пиджака и сумела подползти и съежится у основания дерева.
Нам не стоит быть здесь. Они все видят.
Ты ранена?
Смотри, что я нашел! Красиво, правда?
«Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь!» выкрикнула она. Конечно, голоса не послушались ее. Они никогда не слушались.
Осмелишься ты пробежать сквозь деревья голой.
Ehes vagyok. Kaphatok volamit eni?
Хлопок и свист неожиданно прозвучали, и ее веки открылись. Далее был страдальческий вопль. Мужской вопль, за ним быстро последовало еще три других.
Теперешних. Не прошлых. После двадцати четырех лет она знала разницу.
Ужас завладел ею в железной хватке, забирая у нее дыхание. Даже сквозь дребезжание голосов, она услыхала глухой отвратительный звук.
Она попыталась подняться, бежать, но внезапный порыв ветра задержал ее на месте. Нет, не ветра, поняла она секундой позже, но стали. Все ее тело судорожно вздрогнуло от неожиданности, когда эфес покрытого кровью кинжала мелькнул просто над ее плечом, врезаясь в кору дерева.
Прежде чем она успела отскочить, завопить, произошел еще один порыв. Еще вздрагивание. Внимание Эшлин качнулось к другой стороне. Несомненно, второе лезвие вонзилось над ее левым плечом.
У него все еще была кровать по той единственной причине, что она была железной, и Рейесу требовалось что-то, к чему его приковывать, когда приближалась полночь. Они хранили в изобилии матрасы, простыни, цепи и железные намордники в одной из соседних комнат. На всякий случай.
Поторапливайся! Он набросил футболку через голову, натянул ботинки и прикрепил кинжалы на запястья, талию и щиколотки. Никаких пистолетов. Он и Насилие соглашались в одном – враг должен умирать вблизи и видеть лицо убивающего.
Если кто-либо в лесу является Ловцами или Наживкой, ничто не спасет их теперь.
Глава вторая.
Эшлин Дэрроу дрожала на ледяном ветру. Пряди светло каштановых волос хлестали ее по глазам; она заправляла их за свои пульсирующие уши дрожащей рукой. Так она все равно не могла рассмотреть много. Ночь была черна, заполнена туманом и снегопадом. Лишь немногие из золотых лучей лунного света были достаточно сильны, чтоб пробиться сквозь высоченные, покрытые снегом деревья.
Так такой прекрасный пейзаж мог быть таким вредоносным для человеческого тела?
Она вздыхала, и изморось образовывалась на ее лице. Она должна была бы отдыхать в самолете, летящем обратно в Штаты, но вчера она разузнала нечто слишком чудесное, чтобы устоять пред соблазном. Надежда завладела ею, и ранеее этим вечером она помчалась сюда без раздумий, без сомнений, хватаясь за первую возможность узнать, было ли то правдой.
Где-то на просторах этого леса обитали люди со странными способностями, которых, казалось, никто не мог объяснить. Что именно они могли творить, она не знала. Она знала лишь, что нуждалась в помощи. Отчаянно. И она рискнула бы чем угодно, всем, чтобы поговорить с этими могущественными людьми.
Она не могла больше жить с голосами.
Эшлин стоило лишь встать на любое место, и она слышала каждый разговор, что произошел там, неважно сколько времени прошло. Настоящее, прошедшее, на любом и каждом языке, не имело значения. Она могла слышать их в своих мыслях, даже переводить их. Дар, предполагали некоторые. Кошмар, знала она.
Холодный ветер ударил ее, и она прислонилась к дереву, используя его в качестве щита. Вчера, когда она приехала в Будапешт с несколькими коллегами по Международному Институту парапсихологии, она стояла в центре города и выискивала интересные новости из диалогов. Ничего нового для нее…пока она не расшифровала значения слов.
Они могут поработить тебя одним лишь взглядом.
Один из них имеет крылья и летает при полной луне.
Тот, что покрытый шрамами, может исчезать по своему желанию.
Этот шепот словно открыл некую дверь в ее ум, сотни лет болтовни ринулись в нее, старые смешивались с новыми. Она повторяла их, пытаясь отделить мишуру от существенного.
Они никогда не стареют.
Они должно быть ангелы.
Даже их жилище вызывает ощущение мурашек по коже – прямиком из фильма ужасов. Спрятанное на вершине холма, с темными углами, и проклятье, даже птицы не пролетают мимо.
Стоит на их убить?
Они волшебники. Они облегчили мои мучения.
Так много людей, в настоящем и в прошлом, очевидно, верили, что эти люди использовали нечеловеческие способности, что они обладали необычайными умениями. Что если эти люди могут помочь ей? Облегчили мои мучения, сказал кто-то.
«Может они смогут облегчить мои», Эшлин бормотала сейчас. В течение годов и во всех уголках мира она слушала слухи о вампирах, оборотнях, гоблинах и ведьмах, богах и богинях, демонах и ангелах, чудовищах и феях. Она даже привела институтских исследователей к порогу многих из тех созданий, доказывая, что они фактически существуют.
Целью деятельности Института, в конце концов, и было находить, наблюдать и изучать паранормальных существ и определять какую выгоду мир мог получить от их наличия. И однажды, работа в качестве паранормального слушателя могла оказаться ее спасением, также.
Довольно странно, что не она привела Институт в Будапешт, как дело обычно обстояло с новыми назначениями. Она не слышала ни слова про Будапешт ни в одном из недавних засеченных ею разговоров. Но они все же привезли ее сюда, прося прислушаться к любым обсуждениям демонов.
Она знала, что лучше не спрашивать, зачем. Ответ, не зависимо от вопроса, был всегда один: засекречено.
Сделав, как приказано, она узнала, что немногие местные считают живущих на вершине холма людей демонами. Плохими, злобным. Большинство, однако, думали, что они ангелы. Ангелы, держащиеся обособленно – все кроме одного, который предположительно любил укладывать в постель любую особь женского пола. Он был наречен Инструктором Оргазма одной хихикающей троицей, что провела «одну, славную» ночку с ним. Ангелы, которые посредством лишь одного своего присутствия, сохраняли преступность на низком уровне. Ангелы, одаривавшие деньгами общество и заботившиеся о прокорме бездомных.
Сама Эшлин сомневалась, что такие добродетели были одержимыми. Демоны были неизменно злобными, безразличными ко всем окружающим. Но были ли те люди, живущими на земле ангелами или просто обычными людьми с необычайными способностями? Она молилась, чтоб они могли ей помочь, так как никто другой был не в состоянии. Она молилась, чтоб они могли научить ее как блокировать голоса, или даже помогли избавиться от этой способности полностью.
Мысль была опьяняющей, и ее губы растянулись в медленной улыбке. Улыбка быстро увяла, однако, когда очередной порыв ветра пронизал ее жакет и свитер и впился в ее кожу. Она была здесь уже больше часа, и продрогла до костей. Остановка для отдыха (опять) не была самой разумной идеей. Ее взгляд взобрался по горе. Сквозь разрыв в облаках, внезапный луч янтарного света упал вниз и осветил массивный угольно-черный замок. Туман, клубящийся у подножья, манил ее призрачными пальцами. Местечко выглядело точно так, как сказал голос, размышляла она, укрытое тенями и призраками до самой вершины – фильм ужасов воплощенный в жизнь.
Это не удержало ее. Совсем наоборот. Я почти там, подумала она счастливо, продолжая с трудом взбираться на холм. Мышцы бедер уже порядком ныли из-за увертывания от веток и перескакивания через торчащие корни, но это мало ее волновало. Она продолжала движение.
Пока, десятью минутами позже, ей не пришлось остановиться в тысячный раз, неспособной сделать следующий шаг на своих трясущихся, утомленных ногах, превратившихся в глыбы льда.
«Нет», простонала она. Не теперь. Растирая ноги чтоб согреть их, она вновь изучила расстояние. Ее глаза широко распахнулись, когда она сообразила, что замок не казался хоть немного ближе. Фактически, он даже отдалялся.
Эшлин тряхнула головой от изумленного отчаяния. Проклятье! Что ей надо сделать, чтоб добраться до места? Отрастить крылья и лететь?
Даже если я потерплю неудачу, я не жалею о приходе сюда. Бездумно и неспланировано, да, об этом она сожалела, но ей надо было попытаться. Неважно насколько это глупо, она просто должна была попытаться. Она бы совершила поход голой и босой, если б потребовалось. Что угодно за шанс быть нормальной.
Ей нравилось то, что она помогала оберегать мир с помощью своего – ха – дара, но претерпеваемые при этом мучения были слишком огромными. Конечно, был другой способ помочь ей. Немного тишины, и она могла бы подумать об этом. Дыхательные упражнения и медитация лишь немного помогали утихомирить ее разум.
Она потерла ноги еще неистовей, это воздействие наконец-то растопило немного внутреннего льда и побудило ее вновь к движению.
Ok itt. Tudom ok, услышала она, проходя мимо узловатого, корявого дерева.
Они здесь, мгновенно перевел ее ум, Я знаю они здесь.
Кто-то другой произнес, Какая ты милашка, не так ли?
«Так и есть, спасибо», ответила она, надеясь, что звук ее голоса затмит остальные. Не тут то было. Глубокий вдох, глубокий выдох.
Когда она продолжила упорно идти вперед, разные разговоры из разных времен вплыли в ее сознание, накладываясь друг на друга в ее мозгу. Большинство на венгерском, некоторые на английском, и это приводило их в еще больший беспорядок.
Да. Да! Коснись меня. Там, да, там.
Barhol as en kardom? En nem tudom holvan Еще раз вкусить его губы, и я позабуду о нем, мне нужен еще всего лишь раз.
Эшлин застряла в ветках и камнях, слова перемешивались, становились громче. Еще громче. Ее сердце колотилось в груди и она едва удерживалась от вопля разочарования. Глубокий вдох, глубокий вы…
Если ты постучишь в дверь, тебя отымеют как животное и я обещаю, что тебе понравиться каждая минута этого.
Она заткнула уши, даже зная, что это не сработает.
«Иди. Найди их». Еще ветер. Еще голоса.
«Иди», повторила она, слова звенели в такт ее шагам. Она проделала весь этот путь; она сможет еще немного. «Найди их».
Когда она рассказал Профессору МакИнтошу, вице президенту Института, а также ее начальнику и куратору, что узнала про этих людей, он лишь кратко ей кивнул и бросил «Отличная работа» – его наивысшая мера похвалы.
Затем она попросила, чтоб ее доставили в шато на вершине этого внушительного холма.
«Ни в коем случае», ответил он отворачиваясь. «Они могут быть демонами, судя по описаниям некоторых из местных жителей».
«Или они точно также могут быть ангелами, как считает большинство».
«Ты не будешь рисковать собой, Дэрроу». Тогда он и приказал ей паковать свои вещи и приготовил машину, чтоб отвезти ее к отлету в аэропорт. Так он и поступал всегда, когда ее часть работы – «обеспечение ушами» – была завершена.
Это была «стандартная процедура агентства», заявлял он всегда, и все же не отсылал остальных сотрудников домой. Только ее.
МакИнтош заботился о ней и ее безопасности, это она знала. В конце концов, он присматривал за нею больше пятнадцати лет, взяв под свое крыло, когда она была запуганным ребенком, чьи родители не знали, как облегчить страдания своей «одаренной» дочери. Он даже читал ей сказки, чтоб научить ее тому, что мир был местом для магии и бесконечных возможностей, местом, где никто – даже такая как она – не должен чувствовать себя чудаком. Пока он присматривал за ней, она также узнала, что ее способность была важна для его карьеры. Что Институт и вполовину не работал бы так эффективно без нее, в результате чего она была чем-то вроде залога в его глазах. Потому то она и не чувствовала вины, что сбежала сюда, лишь он отвернулся.
Онемевшими пальцами Эшлин вновь откинула волосы с лица. Возможно, ей стоило расспросить местных о более удобном пути, но голоса были слишком громкими, лишком выбивающими из колеи в самом сердце города. Более того, она опасалась, что сотрудник Института заметит ее и заберет.
Возможно все же стоило рискнуть, чтоб избежать этого лишающего сил холода.
Есть один путь узнать правду. Ударь в сердце и посмотри умрет ли он, произнес голос, привлекая ее внимание.
О, так хорошо. Умоляю, еще Отвлекшись, Эшлин зацепилась за упавшую ветку. Упала, приземляясь с болезненным вздохом. Острые камни впились в ее ладони и разодрали ее джинсы. Долгое время она не шевелилась. Не могла.
Слишком холодно, она подумала. Слишком громко.
Пока она так лежала, ее силы, казалось, иссякли полностью. Ее виски пульсировали, голоса по-прежнему атаковали ее. Закрывая глаза, она крепко стянула отвороты пиджака и сумела подползти и съежится у основания дерева.
Нам не стоит быть здесь. Они все видят.
Ты ранена?
Смотри, что я нашел! Красиво, правда?
«Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь!» выкрикнула она. Конечно, голоса не послушались ее. Они никогда не слушались.
Осмелишься ты пробежать сквозь деревья голой.
Ehes vagyok. Kaphatok volamit eni?
Хлопок и свист неожиданно прозвучали, и ее веки открылись. Далее был страдальческий вопль. Мужской вопль, за ним быстро последовало еще три других.
Теперешних. Не прошлых. После двадцати четырех лет она знала разницу.
Ужас завладел ею в железной хватке, забирая у нее дыхание. Даже сквозь дребезжание голосов, она услыхала глухой отвратительный звук.
Она попыталась подняться, бежать, но внезапный порыв ветра задержал ее на месте. Нет, не ветра, поняла она секундой позже, но стали. Все ее тело судорожно вздрогнуло от неожиданности, когда эфес покрытого кровью кинжала мелькнул просто над ее плечом, врезаясь в кору дерева.
Прежде чем она успела отскочить, завопить, произошел еще один порыв. Еще вздрагивание. Внимание Эшлин качнулось к другой стороне. Несомненно, второе лезвие вонзилось над ее левым плечом.