Телохранитель для Оливки

— Черт, Игнат, я сам толком не знаю, но родные утверждают, что она не виновата.

— Ну, это понятно. Было бы странно, если бы они считали, наоборот.

— Так что, возьмешься?

— Не хотелось бы, устал очень.

— Игнат, Байер приезжал лично к тебе.

— Байер? — удивился я, и стал мысленно перебирать в голове, и вспоминать, какая из его дочерей живет в Италии.

Дамира Тимуровича я знаю заочно, как добропорядочного, но в то же время жесткого человека. Он огромная шишка в столице. И многие его боятся. А он в свою очередь добр ко всем, кто его уважает. А кто с ним враждует, получает по заслугам. Даже не знаю, стоит ли мне вообще связываться с этой семьей. Не угожу им, в канаву выбросят. Хм, шучу, конечно, но все же…

Это Оливия у него в Италии, кажется, — предположил я.

— Да, младшая дочь. Он за нее всех разорвет на куски. А поможешь ее оправдать, заплатит миллионы.

Перед глазами предстала нежная малышка с шоколадными глазами и волосами ниже лопаток оттенка кофе. Я запомнил ее взгляд, полный удивления и горечи от того, как вел себя ее муж.

— Ты знаешь, а я не удивлюсь, если она и вправду его убила.

— Ты о чем?

— Помнишь, Сицилию, и спор? Ну, когда ты еще уверял, что я не смогу притвориться парковщиком и подогнать машину элите.

— Да, ты тогда еще одной сучке телефон машиной переехал. А ее муженек на тебя вызверился, хотя сам был виноват.

— Да. Он неожиданно подошел, напугал ее, вот телефон и выпал.

— Ты, кстати, вернул ему денег за него?

— Вернул. Нахрен мне эти мелочи.

— Зато он поверил, что ты парковщик.

— Сейчас не об этом, Миш, — остановил его, вспоминая каждую деталь той встречи.

— А о чем?

— Это была она, она Оливия. Она убила этого придурка. Ну или не убила, будем выяснять.

На весь кабинет раздался свист, а на лице друга проскочило неожиданное удивление. Я понимал его, потому, как и сам был шокирован.

— Значит ты все же берешься за это дело, — отметил он, махом допивая свой кофе.

— Интересно будет покопаться в этом деле. Если он был не прост….

— А я ведь сразу сказал, что тебя зацепила эта цыпочка.

— Да ладно? Уже не сучка, а цыпочка? — улыбнулся я, а сам мысленно скривился, боясь даже представить, что эта малышка находится на скамье подсудимых. Такая нежная и хрупкая девочка. Именно такой я ее запомнил.

— Не ну так, чтобы не в обиду тебе.

— Мне нужен номер Байера, и полчаса для принятия верного решения.

— Ты его уже принял. Думается мне, что будет очень интересно. И не менее сложно. Не отступай, друг.

— Хм, это дело должно перевернуть мою жизнь?

— Должно. Но в какую сторону, зависит только от тебя.

Номер телефона Дамира Байера я таки взял у Михаила, после чего сразу же отправился домой. Решил сегодня переночевать у мамы. За городом я смогу отлично отдохнуть, наслаждаясь не только ее вкусными блюдами, но и чистым воздухом. Может быть даже в баньке попарюсь, посмотрю по настроению.

На выезде из города я остановился около цветочного ларька, только вот мое внимание привлек раскинувшийся неподалеку сквер. Отчего-то захотелось прогуляться по нему, вспомнить молодость, и просто насладиться пешей прогулкой. Как же давно я вот так не отдыхал. Все время в работе, а если не работа, то сон. В последнее время все меньше удавалось спать, потому что с каждым разом появлялось все больше работы. Знаю, мама не одобрит что я совсем себя загнал по уши в работу. Но если бы не расследования и помощь людям, я даже не знаю, чем бы занимался. Семьи у меня пока что не было, хотя желание обзавестись ею уже проскакивало. Но, а пока дома никто не ждал, и я понятия не имел чем мне там заниматься длинными вечерами.

Неспеша дошел до крайней лавочки, и присев на нею, заметил играющую малышку, которая что-то с увлечением рассказывала своей маме. Да уж, вот и такого бы мне уже хотелось.

Жил я отдельно от мамы хотя бы потому что зачастую приводил домой девушек, не считая правильным ездить с ними по отелям. А приводить дамочек туда, где живет мама, мне бы просто не позволила совесть. Ну а девушку для создания семья я пока что не встретил. Наверное, потому что еще не встретилась та, кого бы я мог полюбить, и разделить с ней свою жизнь.

Конечно, я не какой-то черствый сухарь, не умеющий любить. Нет, у меня когда-то была девушка, и между нам была влюбленность. Но это было давно, и наши пути разошлись.

А сейчас мне двадцать девять лет, и я бы даже был не прочь влюбиться. Ведь как не крути, а продажные девчонки не согреют мою душу. Так… Лишь тело на одну ночь. А мне хотелось бы большего.

Невесело вздохнув, тут же хмыкнул, не понимая своего настроя. Что-то я сегодня сопли на кулак мотаю. И вправду пора отдохнуть. А Байеру завтра позвоню.


От упоминания фамилии перед глазами встало грустное лицо той девушки, и я почему-то на миг задумался, а могла бы она убить, или нет? Обязательно хочу в этом разобраться. Только вот меня пугает один вопрос. А что, если она и вправду виновата?

Решив подумать об этом завтра, я все же купил маме букет ромашек. Эх, жаль, что завтра не воскресенье…

— Господи, сынок! Ну, наконец-то! Наконец-то ты приехал, родной мой, — тут же выскочила мама за ворота, и я крепко обнял ее, вдыхая любимый запах. Так пахла только мама.

— Привет, мамулечка. Прости, что вчера не перезвонил. Я был очень уставший. А сегодня я не стал набирать тебя, потому что знал, что ты с судочками примчишься ко мне на работу. А я хотел тебе сюрприз сделать.

— У тебя получилось, сынок. Еще как получилось, — прошептала она сквозь слезы счастья в область моей груди.

Она была маленькой и очень нежной, и я всеми силами старался ее оберегать. Мама была мне по грудь, и я порой удивлялся, как она могла родить такого кабана в метр девяносто, как я.

— Так, ты не плачь, а то я волноваться стану.

— Это я от счастья, Игнатушка, от счастья. Ты молодец, что приехал.

— Я не мог не приехать.

— Ты же с ночевкой? Останешься, правда? — с надеждой в голосе спросила она, а я, довольно улыбнувшись, кивнул и услышал счастливый вздох.

— Останусь. Только пустишь в дом?

Мама забавно шлепнула себя по лбу, и мы вместе зашли во двор. Я открыл ворота, загнал автомобиль под деревянный навес, и достал с заднего сиденья мамины любимые ромашки.

— Приезжай почаще, родной мой. И даже без ромашек, — искренне попросила она. Я знал, что ей меня не хватает, и глядя в ее счастливые от моего приезда глаза, я решил, что буду приезжать теперь чаще.

— Обещаю, мамуль, а теперь покормишь?

— Так, как ты приехал без звонка, особых блюд у меня нет, но я что-нибудь придумаю. А на вечер, что пожелаешь приготовлю.

— А я помогу тебе! Позже тогда за продуктами в поселок съедим. Что-то я сглупил, и из города не привез.

— Да и не надо, милый! Мы здесь у своих натуральное берем.

— Ну, не все же можно купить у своих. Вот, например торт!

— Я тебе сама испеку! Знаю я, какой ты любишь, — улыбнулась она, и снова прильнула ко мне.

Вот я идиот. Маме действительно меня не хватает.

— Хорошо, мамулечка. Договорились. Так, я сейчас ворота закрою, и к тебе.

— Не задерживайся, я на стол накрывать начну.

— Я мигом, — произнес я, и поцеловав ее в висок, отправился к воротам.

Когда закрыл их на щеколду, в кармане зазвенел телефон. Вот блин, забыл выключить. Достав мобильный, увидел неизвестный номер, и решив ответить на последний на сегодня звонок, сдвинул в сторону зеленую кнопку.

— Градецкий, слушаю!

— Добрый день, Игнат Николаевич, Дамир Байер говорит.

— Добрый день, — я если честно удивился такому звонку, ведь сам собирался завтра с утра ему набрать.

— Не знаю, передавали ли вам о моем визите к вам в офис, но у меня нет сил ждать вашего звонка, — его голос был строгий и в то же время грустный. И я мог его понять.

— Передали, и я собирался утром вас набрать.

— Игнат Николаевич, я знаю, что вы лучший в своем деле, а у меня нет времени искать кого-то похожего в работе на вас. Вы возьметесь за дело? Вы поможете моей дочери?

— Хорошо, я возьмусь, Дамир….

— Тимуровичу.

— Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.

— Наслышан о вашем уме и стратегиях. Вы наш единственный шанс. Можем сегодня вечером встретиться? — я скривился, как бы сильно мне не хотелось помогать девчонке, мама для меня была важнее.

— Я искренне сожалею, но я мать не видел целый месяц. Отложим до завтра. Буду с девяти утра в офисе, приезжайте.

— Понимаю. Мать — это святое. А я буду завтра в девять, — отчаянным голосом произнес Байер, и я мог только представить какую боль он сейчас испытывает.

— Дамир Тимурович, — позвал я, когда тот собрался уже отключиться.