Телохранитель для Оливки

Я дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, но я то и дело промахивалась, и кажется две пуговицы просто улетели на пол, когда я пыталась распахнуть полы.

Градецкий переместил руку мне на поясницу, и рывком прижал ближе к себе вырывая из моего горла рванный вдох. Он поднял и так задравшееся платье еще выше, продолжая целовать мою шею, а я, скользнув руками к его штанам принялась расстегивать ремень. Хотелось скорее ощутить мужчину в себе, почувствовать все его желание и раствориться вместе с ним в нашем удовольствии.

Когда я победила эту долбанную застежку на его штанах, и коснулась рукой возбужденного органа через трусы, Игнат зарычал, и резко дернул вниз мои трусики.

— Когда-нибудь придушу тебя за то, что в мороз чулки носишь, — прошипел он мне в губы, и не желая отстранятся, рванул с одной стороны трусики, и испорченную ткань стянул по одной ноге.

— Но сейчас ведь это так вовремя. И убытков меньше, — хихикнула я, а в следующую секунду на своих складочках почувствовала головку горячего члена.

— Хрен с убытками, тебя хочу.

И он ворвался в мое лоно одним толчком. Большой, горячий и весь мой. Я простонала и откинула голову назад, а Игнат принялся быстро двигаться во мне, даря невообразимые впечатления.

Внизу скрутило узлом, пульсировало и требовало разрядки. Но как сильно мне хотелось кончить, так же сильно я не хотела, чтобы это все заканчивалось.

Игнат поднял мои руки над головой и прижал к стене. Свободной рукой схватился за подбородок и жадно целовал губы, терзая их и немного покусывая. А сам продолжал двигаться во мне то и дело ускоряя темп. Дыхание давно сбилось от того, что мужчина постоянно целовал мои губы, а я словно рыбка хватала воздух приоткрывая рот. Грудь поднималась от тяжелого дыхания и требовала ласки, а с учетом того, что мои руки были в тисках, я двигаться особо не могла. Лишь бедрами толкалась навстречу Игнату, когда он совершал очередной выпад.

Тело все было мокрое от пота, а киска требовала разрядки. Я громко стонала и получала свое незабываемое удовольствие. А Игнат, не выдержав, все же отстранился и стянул с меня платье, оставляя в одном лифчике. Его взгляд тут же упал на грудь.

— Бл*дь, да я фанатею от твоей груди.

— Правда? А я думала немного худеть. Только и грудь меньше бы стала. Ах!

Игнат сделал резкий толчок, отчего я крепче сжала его бедра.

— Не разрешаю худеть. Ты для меня идеальная, — и он толкнулся еще несколько раз позволяя нам кончить одновременно.

Я задрожала всем телом и прогнулась в спине. Мышцы влагалища запульсировали и сжали член.

Игнат излился в меня, распространяя теплую жидкость по лону.

Потянул лифчик освобождая для себя грудь и склонившись, губами обхватил сосок.

Я измученная ласками запрокинула голову назад, облизывая губы и чувствуя себя полностью удовлетворенной женщиной.

— Я категорически запрещаю тебе худеть. У тебя стройная фигура с невероятной грудью.

Еще раз поцеловав грудь, он осторожно поставил меня на ноги. Держаться было сложно, и потому я подперла спиной стену. А Игнат присев у моих ног, принялся расстегивать сапоги.

— Я думала, что после сизо совсем форму потеряла. Хотя и старалась там заниматься. Делать то особо нечего было.

— Знаешь, что хочу?

Он поднялся, стянул с себя рубашку, поправил штаны и улыбнулся. Расстегнул мне лифчик и потащил за руку к кровати.

— Постой здесь.

Сам вернулся к вещам, лежавшим на полу. Повесил на вешалку шубу и пальто, и из своего кармана достал телефон.

— Ты будешь меня фотографировать?

— Ты позволишь? — стянул с кровати красную шелковую простынь и обмотал меня так, чтобы все пикантные места были прикрыты, и в то же время выглядело очень сексуально.

Я подыграла мужчине и выставила ножку вперед так, чтобы было видно кружевной край чулка. Повернула плечи, и дождалась пока Игнат сам поправит волосы так, как он считает будут смотреться красивее всего.

Включил приглушенный свет. А я улыбнулась, ощутив интимность момента. Казалось бы, что такого? Просто фотографирует, к тому же прикрытое тело, но все же что-то в этом было личное.

Игнат отошел от меня на пару метров, а я улыбнулся, когда камеру телефона направил на меня.

— Хочу запомнить этот блеск в твоих глазах.

— Они будут блестеть еще больше, если ты снова будешь меня любить, — произнесла я, и замерла, понимая значение того, что я сказала.

Стало неудобно и я слегка приоткрыла рот, чтобы поспешить исправиться, но Игнат, отложив телефон двинулся на меня.

Подошел вплотную, левой рукой обнял за талию, а правую осторожно положил мне на лицо. Сразу же стало трудно дышать. Рука скользнула по щеке, на миг большой палец задержался на нижней губе вызывая у меня пошлые мысли. Хотела облизнуть его, но не успела. Он опустил руку и медленно стал тащить вниз простыню, миллиметр за миллиметром оголяя мою грудь.

— Я уже люблю тебя… даже если ты не рядом.



Глава 26




— Какого черта, Игнат?

Оливия влетела в кабинет со злостью хлопнув дверью. Она была зла, щеки раскраснелись, а в глазах стояла обида. Я не узнавал ее. Не узнавал свою всегда нежную и добрую девочку.

— Что случилось? — посмотрел на нее строгим взглядом требуя немедленного ответа. Мне не нравился ее тон.

— Только не прикидывайся, ладно?

— Я еще раз повторю свой вопрос, что случилось?

— Как ты мог так поступить со мной? Я могла ожидать это от кого угодно, но не от тебя. Ты же мне как моя семья! — она притопнула ногой сложив руки на груди. В глазах Оливии застыли слезы.

Я поднялся из кресла, и обойдя рабочий стол, подошел к девушке.

— Оливия, сбавь тон, и объясни толком, что произошло? — коснулся ее дрожащего тела.

— Я доверяла тебе, Игнат, а ты меня высмеял. И не трогай меня! — закричала она, сбрасывая мои руки с плеч. — Мое доверие рухнуло. Оно неподвластно никаким объяснениям.

В конце ее голос охрип, а у меня в груди все сжалась от боли при виде ее слез. Я не понимал, о чем она говорила, и не желал, чтобы девушка себя накручивала всякой ерундой.

— И так! Четко и по делу. В чем конкретно ты меня обвиняешь?

— В чем?.. а ты выйди на улицу, и поймешь. Знаешь, Игнат… — она замолчала на миг, и я заметил, как ее злоба переменилась на отчаяние и боль, — нет, неважно. Всего доброго тебе!

И она выбежала из кабинета захлопнув дверь прямо перед моим носом.

Но я не собирался останавливаться, и тут же рванул за ней. Правда не успел. Двери лифта закрылись быстрее, чем я добежал. Сегодня словно вес было против меня.

— Игнат Николаевич, что произошло? — услышал голос Светланы, но лишь отмахнулся и рванул по лестнице вниз.

Бл*дь, вот сейчас я реально впервые трухнул. Оливию терять я не собирался.

Хорошо забег хоть не с двадцать пятого этажа. Нет, моя девочка, ты должна мне рассказать, что произошло! Потому что я точно тебя не высмеивал, и никак не обманывал.

— Да твою же мать, — прорычал я, когда, выбежав на улицу заметил, как машина Оливии вырулила на главную дорогу.

— Ты чего, Игнат? Что произошло? — услышал друга, и он тут же подозрительно присвистнул.

— Ты еще какого хрена свистишь? — прорычал я, собираясь бежать за ключами от авто и ехать за любимой.

— Ну как бы это… — друг загадочно посмотрел куда-то вверх при этом нервно почесывая висок.

Я проследил за его взглядом и мое тело окатило жаром.

— Какого х*я? — внутри меня разразился ураган. — Откуда это здесь? Миша, рот закрой и отвернись!

Я находился в шоке. Нет, это не то состояние. Я был в бешенстве. Моя девочка, моя Оливия, практически обнаженная… да что там! Я сам ее фотографировал позавчера в одной простыне и чулках! Она сейчас красовалась на билборде в центре города! Откуда на*уй это здесь?

Резко развернувшись, быстрым шагом направился в здание. Меня всего колотило от случившегося и теперь я понимал Оливку. Она подумала, что я специально сделал ее фото для этой идиотской рекламы. Я понимал ее состояние, ведь ни у кого, кроме меня не было этого фото.

Но вот откуда?

В голове всплыл вчерашний неожиданный приход Ольги, как раз в тот момент, когда перед поездкой к маме, я заскочил домой.

— Ну, сука! Допрыгалась ты.

На билборде было написано «Удовлетворю любое ваше желание. Бывшая заключенная Оливия!» Ну и тварь же Ольга. Я ей такого не спущу с рук. Она покусилась на святое, а я не прощаю тех, кто обижает моих родных.

Решила поиграть в игры? Думала я после такого брошу Оливию и прыгну в ее объятия? Какой же идиоткой надо быть чтобы такое придумать? Ох, как же ей повезло, что она девушка, иначе бы я ее собственными руками отметелил.

— Игнат, подожди! Игнат!

— Что, Миша? Что ты хочешь услышать?

— Откуда это там? — спросил друг, когда мы вошли в приемную.

— Света, кому принадлежит билборд около фирмы? Ищи! Чтобы через полчаса на нем не было той картины! И если по городу где-то есть еще, они должны сняты в течении того же времени! Быстро!

— Пп-поняла, Игнат Николаевич!

Я прошел в кабинет. Даже работать не было желания. Передо мной стояли глаза, наполненные болью и отчаянием. Она разочарована во мне. Моя маленькая нежная девочка. Я ее разочаровал.

— Игнат, может все же объяснишь? — снова заговорил Михаил, а я резко развернулся к нему.