Театр

(«Тут ты права, голубушка, ещё как права. Поспорю, сыграю лучше тебя даже в семьдесят».)

– Я должна подумать. Я ещё не знаю, какие дублеры понадобятся нам для следующей пьесы.

– Поговаривают, что Эвис Крайтон будет играть девушку. Я могла бы дублировать её.

Эвис Крайтон. На лице Джулии не дрогнул ни один мускул; никто бы не догадался, что это имя для неё что-нибудь значит.

– Мой муж упоминал о ней, но ещё ничего не решено. Я её совсем не знаю. Она талантлива?

– Думаю, что да. Я была вместе с ней в театральной школе.

– И говорят, хорошенькая, как картинка. – Поднявшись, чтобы показать, что аудиенция окончена, Джулия сбросила с себя королевский вид. Она изменила тон и в одну секунду стала славной, добродушной актрисой, которая с радостью окажет дружескую услугу, если это в её силах. – Ну, милочка, оставьте мне ваше имя и адрес, и если что-нибудь появится, я вам сообщу.

– Вы не забудете про меня, мисс Лэмберт?

– Нет, милочка, обещаю, что нет. Было так приятно с вам познакомиться. Вы славная девочка. Найдете сами выход? До свиданья.

«Черта лысого она получит что-нибудь в моем театре, – подумала Джулия, когда та ушла. – Грязная шлюха, совратить моего сыночка! Бедный ягненочек. Стыд и срам, да и только; таких надо карать по всей строгости закона».

Снимая своё великолепное платье, Джулия посмотрела в зеркало. Взгляд у неё был жесткий, губы кривила ироническая усмешка. Она обратилась к своему отражению:

– И могу сказать тебе, подруга, есть ещё один человек, который не будет у нас играть ни в «Нынешних временах», ни вообще. Это Эвис Крайтон.





21




Но неделю спустя Майкл упомянул её имя.

– Послушай, ты слышала о девушке, которую зовут Эвис Крайтон?

– Никогда.

– Говорят, она очень неплоха. Леди и всё такое прочее. Её отец из военных. Я подумал, не подойдет ли она на роль Онор.

– Как ты о ней узнал?

– От Тома. Он знаком с ней. Говорит, у неё есть талант. Через неделю будет выступать в воскресном театре. Том считает, что стоит на неё посмотреть.

– Что ж, пойди и посмотри.

– Я собирался поехать на уик-энд в Сэндуич поиграть в гольф. Тебе очень не хочется идти? Пьеса наверняка дрянь, но ты сможешь сказать, стоит ли давать ей читать роль. Том составит тебе компанию.

Сердце Джулии неистово билось.

– Разумеется, я пойду.

В воскресенье она позвонила Тому и пригласила его зайти к ним перекусить перед театром. Том появился раньше, чем Джулия была готова.

– Я задержалась или ты поспешил? – спросила она, входя в гостиную.

Джулия увидела, что Том с трудом сдерживает нетерпение. Он нервничал и сидел как на иголках.

– Третий звонок ровно в восемь, – ответил он. – Терпеть не могу приходить в театр после начала спектакля.

Его возбуждение сказало Джулии всё, что она хотела знать. Она не стала торопиться, когда пила свой коктейль.

– Как зовут актрису, которую мы идем смотреть? – спросила она.

– Эвис Крайтон. Мне страшно хочется услышать твоё мнение о ней. Я думаю, что она – находка. Она знает, что ты сегодня придешь, и страшно волнуется, но у сказал ей, что для этого нет оснований. Ты сама знаешь, что такое воскресные спектакли: репетиции наспех и всё такое; я сказал ей, что ты это понимаешь и примешь всё в расчет.

В течение обеда Том беспрестанно посматривал на часы. Джулия занимала его великосветской беседой. Она говорила то на одну тему, то на другую, хотя Том еле слушал. Как только ему удалось, он опять перевел разговор на Эвис Крайтон.

– Конечно, я ей об этом и не заикнулся, но, по-моему, она подойдет для Онор. – Он уже прочел «Нынешние времена», как читал все пьесы, которые ставились у них в театре, ещё до постановки. – Она просто создана для этой роли. Ей пришлось побороться, чтобы встать на ноги, и, конечно, это для неё замечательный шанс. Она невероятно тобой восхищается и страшно хочет сыграть вместе с тобой.

– Ничего удивительного. Это значит – пробыть на сцене не меньше года и показаться куче антрепренёров.

– Она – очень светлая блондинка; как раз то, что нужно: будет хорошо оттенять тебя.


– Ну, при помощи перекиси водорода блондинок на сцене хоть пруд пруди.

– Но она – натуральная блондинка.

– Да? Я сегодня получила от Роджера большое письмо. Похоже, он прекрасно проводит время.

Том сразу потерял интерес к разговору. Поглядел на часы. Когда подали кофе, Джулия сказала, что его нельзя пить. Она велела сварить другой, свежий.

– О, Джулия, право, не стоит. Мы опоздаем.

– Какое это имеет значение, даже если мы пропустим несколько минут?

В голосе Тома зазвучало страдание:

– Я обещал, что мы придем вовремя. У неё очень хорошая сцена почти в самом начале.

– Мне очень жаль, но, не выпив кофе, я идти не могу.

Пока они его ждали, Джулия поддерживала оживленный разговор. Том едва отвечал и нетерпеливо посматривал на дверь. Когда наконец принесли кофе, Джулия пила его со сводящей с ума медлительностью. К тому времени, как они сели в машину, Том был в состоянии холодного бешенства и просидел всю дорогу с надутой физиономией, не глядя на неё. Джулия была вполне довольна собой. Они подъехали к театру за две минуты до поднятия занавеса, и когда Джулия появилась в зале, раздались аплодисменты. Прося извинить её за беспокойство, Джулия пробралась на своё место в середине партера. Слабая улыбка выражала признательность за аплодисменты, которыми публика приветствовала её на редкость своевременное появление, а опущенные глаза скромно отрицали, что они имеют к ней хоть какое-то отношение.

Поднялся занавес, и после короткой вступительной сценки появились две девушки, одна – очень хорошенькая, и молоденькая, другая – не такая молоденькая и некрасивая. Через минуту Джулия повернулась к Тому.

– Которая из них Эвис Крайтон – молодая или та, что постарше?

– Молодая.

– Да, конечно же, ты ведь говорил, что она блондинка.

Джулия взглянула на него. Лицо Тома больше не хмурилось, на губах играла счастливая улыбка. Джулия обратила всё внимание на сцену. Эвис Крайтон была очень хороша собой, с этим не приходилось спорить, с прелестными золотистыми волосами, выразительными голубыми глазами и маленьким прямым носиком, но Джулии не нравился такой тип женщин.

«Преснятина, – сказала она себе. – Так, хористочка».

Несколько минут она очень внимательно следила за её игрой, затем с лёгким вздохом откинулась в кресле.

«Абсолютно не умеет играть» – таков был её приговор.

Когда опустился занавес, Том с жадным интересом повернулся к ней. Плохого настроения как не бывало.

– Что ты о ней думаешь?

– Хорошенькая, как картинка.

– Это я и сам знаю. Я спрашиваю о её игре. Ты согласна со мной – она талантлива?

– Да, у неё есть способности.

– Ты не можешь пойти за кулисы и сказать ей это? Это очень её подбодрит.

– Я?

Он просто не понимает, о чем просит. Неслыханно! Она, Джулия Лэмберт, пойдет за кулисы поздравлять какую-то третьеразрядную актрисочку!

– Я обещал, что приведу тебя после второго акта. Ну же, Джулия, будь человеком! Это доставит ей такую радость.

(«Дурак! Чертов дурак! Хорошо, я и через это пройду».)

– Конечно, если ты думаешь, что это что-нибудь для неё значит, я – с удовольствием.

После второго акта они прошли через сцену за кулисы, и Том провел Джулию в уборную Эвис Крайтон. Она делила её с той некрасивой девушкой, с которой появилась в первом акте. Том представил их друг другу. Эвис несколько аффектированно протянула Джулии вялую руку.

– Я так рада познакомиться с вами, мисс Лэмберт. Простите за беспорядок. Что толку было убирать здесь на какой-то один вечер.

Она отнюдь не нервничала. Напротив, казалась достаточно уверенной в себе.

«Прошла огонь и воду. Корыстная. Изображает передо мной полковничью дочь».

– Так любезно с вашей стороны было зайти ко мне. Боюсь, пьеса не очень интересная, но, когда начинаешь, приходится брать, что дают. Я долго колебалась, когда мне прислали её почитать, но мне понравилась роль.

– Ваше исполнение прелестно, – сказала Джулия.

– Вы очень добры! Конечно, если бы было больше репетиций… Вам мне особенно хотелось показать, что я могу.

– Ну, знаете, я уже не первый год на сцене. Я всегда считала, если у человека есть талант, он проявит его в любых условиях. Вам не кажется?